Правило дуэльного клуба (джен)

B Поттер очнулся в подсобке кабинета зелий. К своему удивлению, не один. Рядом приходил в себя кошмар всего Хогвартса — профессор зельеварения Северус Снейп. На лбу у Снейпа наливалась огромная шишка, а Гарри с удивлением ощупывал языком пустоты выбитых зубов.

С ужасом уставившись на профессора, Поттер тут же захотел оказаться где-нибудь на другом краю Земли, а лучше — Вселенной. Каково же было его удивление, когда ненавистный преподаватель, мрачно ухмыльнувшись и заговорщицки приложив палец к губам, спешно покинул кабинет.

* * *

Всю следующую неделю Гарри мучился от неизвестности и ощущения чего-то крайне нехорошего. Но сильнее собственных переживаний его тревожило состояние друзей. Рон и даже трезвомыслящая Гермиона говорили о Снейпе, как о герое, отдавшем свою жизнь для спасения Гарри и всего волшебного мира Британии. Но ведь Снейп не может быть мёртв! Каждый мерлинов день Гарри видел его, спешно летящим по коридорам Хогвартса, ловящим нарушителей и сверлящим самого Гарри каким-то особым взглядом.

Теперь Снейп не вёл зелья. Его роль в Хогвартсе оставалась непонятной для Поттера: не то заместитель директора, не то член Попечительского совета. К удивлению Гарри, Снейпу ни разу не удалось поймать ни одной парочки: студенты просто игнорировали присутствие профессора. Для них Снейп был только страшной легендой, интересной лишь своей смертью.

Но через неделю, выбираясь из-под накрывшей его с головой тяжёлой мантии, Гарри убедился, что он прав: профессор Зелий жив и относительно невредим...

Отчего относительно? Потому что всё та же подсобка представила Снейпа в крайне невыгодном свете: разорванная мантия, лишившийся части пуговиц знаменитый сюртук. Необычайно белый на фоне безвольно висящей тёмной ткани нервно подрагивающий кадык.

И снова — тот же ехидный оскал и приложенный к губам длинный палец с обломанным ногтем.

Только на этот раз Гарри не собирался так просто отпускать профессора. Схватив его за мантию, притянул к себе и, для надёжности, крепко обхватив за талию, Гарри прокричал:

— Какого Мерлина! Что здесь происходит?!

— Первое правило дуэльного клуба, Поттер: «Никому не говорить о дуэльном клубе».

Снейп змеёй вывернулся из цепких объятий бывшего студента и скрылся в бесконечных галереях замка.

* * *

Следующая неделя для Гарри прошла в бесплодных попытках разобраться, что же творится вокруг. Друзья, верившие в него, когда все остальные кидали в лицо: «Лгун!», при любых намёках на то, что Снейп жив, и Гарри сам лично его видел, как-то быстро скучнели и старались перевести разговор на другую тему.

Гарри всё чаще замечал тревогу в карих глазах Гермионы и откровенную брезгливость во взгляде Рона. Друзья не верили ему. Но он докажет, что говорил правду! Заставит их убедиться, что не сошёл с ума!

И потому, очнувшись через неделю на том же месте, он, не мешкая, опутал Снейпа веревкой, накрепко привязав его к себе. Мельком удивившись внезапной скованности движений, он уверенным, хоть и не быстрым, шагом направился в башню Гриффиндора.

Пока он шёл через весь замок, не раз и не два ловил на себе удивлённые и даже испуганные взгляды студентов. Гарри, конечно, понимал, что они адресованы не ему, а внезапно воскресшему профессору, потому спокойно кивал встречным:

— Не удивляйтесь. Всё хорошо. Это действительно профессор Снейп. Я потом всё объясню, а сейчас мне нужно к друзьям.

Но любопытные, хоть и не преграждали больше дорогу, всё же на некотором отдалении следовали за связанной парочкой. По мере приближения к башне своеобразная свита становилась всё больше: студенты периодически отбегали, приводя друзей и знакомых. С таким «конвоем» Гарри и домаршировал до гостиной своего факультета.

Назвав Полной Даме пароль, он уверено шагнул внутрь, громко выкрикивая имена друзей. От этого Гарри едва заметил какой-то шум за спиной, списав его на ожидающих снаружи студентов. Но, наконец, старания увенчались успехом. По лестницам в гостиную из спален спускались Рон и Гермиона, и Гарри вовсе перестал обращать внимание на то, что творилось сзади.

— Гермиона! Рон! Смотрите, я говорил вам правду! Вот он, профессор Снейп! Он жив! Профессор, скажите же им!

Полным надежды взглядом он посмотрел в сторону Снейпа, но, к своему удивлению, не увидел его. Снейп испарился. Странно, ведь буквально секунду назад он был здесь.

Растерянность, появившаяся на лице Гарри, казалось, передалась и его друзьям. По крайней мере, Гермиона ничего не стала ему выговаривать, а лишь что-то пробормотала себе под нос, и перед Гарри появилось огромное ростовое зеркало.

Из зеркала на потерянного парня смотрело его собственное отражение. Но оно было неправильным: там, где должен был стоять связанный профессор, находился только сам Гарри, накрепко смотанный той веревкой, которой он опутывал руки и ноги Снейпа, чтобы вёрткий профессор снова не сбежал. А за левым плечом Гарри стоял неизвестный ему волшебник в лимонно-жёлтой мантии и с сочувствием наблюдал за сменой выражения лица зеркального Гарри: растерянность, удивление, понимание, смятение, ужас...

До Поттера начало доходить, что все это время студенты пялились на Героя магического мира, который спелёнатый, словно мумия, гордо шёл по коридорам и рассказывал, что отыскал и ведёт к друзьям давно мёртвого профессора.

Дальнейшее виделось Поттеру, словно через плотную завесу тумана. Вот колдомедик (а человек в жёлтой мантии никем иным быть не мог — не Локонс же это, в самом деле?!) быстро вскидывает волшебную палочку и проговаривает какое-то заклинание, путы моментально спадают с Гарри, чтобы через мгновение спеленать его ещё прочнее. Из ниоткуда появляются плывущие по воздуху носилки, на которые левитируют его совершенно безвольное тело, и уже на носилках Гарри вплывает в камин. Вспышка зелёного пламени, и процессия из носилок, колдомедика и Гермионы с Роном оказалась в приёмном покое больницы Святого Мунго. Поттера доставлили в палату, колдомедик совершил ещё несколько пассов, и Гарри, наконец-то, погрузился в спасительное забытьё.

На следующий день все газеты магической Британии пестрели заголовками: «Герой волшебного мира тронулся рассудком! Война всё-таки добралась до Мальчика-который-выжил-лишь-для-того-чтобы-сойти-с-ума!»

Многочисленные интервью от «лиц, близких к герою» заполонили страницы «Ежедневного Пророка». Неизменная Рита Скиттер написала эксклюзивную статью, начинавшуюся со слов: «А я ведь давно говорила, что мистер Поттер не здоров и не может быть здоров...» Дальше шли две страницы, напоминавшие «о тяжёлой судьбе, выпавшей на долю младенца, в год лишившегося родителей». Была там и история его жизни у Дурслей, и манипулирование «сироткой» совсем-не-светлым-магом — Дамблдором, и таинственные исчезновения преподавателей Защиты от тёмных искусств, и змееустость мальчишки. Скиттер доказывала общественности, что с таким послужным списком Поттер просто не мог хорошо кончить. И даже выдвигала осторожное предположение о том, что избавил магический мир от Волдеморта совсем не Поттер, а какой-то смелый аврор под Оборотным зельем. Рита даже просила Министерство магии наконец-то признать этот факт и наградить истинного героя.

Подготовленная статьями и официальным медицинским вердиктом: «мистер Поттер находится в состоянии глубокого шока, вызванного ужасами войны, и продолжает утверждать, что разговаривает и видит погибшего героя магической войны — С. Снейпа (прим. ред.: трагическую историю С.Т. Снейпа см. стр. 8-10)», — общественность яро поддержала инициативу мисс Скиттер о награждении «истинного героя».

Министром Шеклболтом было проведено тщательное расследование, в ходе которого выяснилось, что «ныне почивший А.П.Б.В. Дамблдор вместе со своим старым другом (к сожалению, тоже погибшим) А. Грюмом разработали план, учитывавший возможность неточного толкования пророчества, и подготовили на этот случай молодого, но очень перспективного Р.Б. Уизли, который, постоянно находясь рядом с Поттером, мог контролировать его состояние и при малейших намёках на бессилие Поттера — заменить его и уничтожить Тёмного Лорда. Что и произошло 2 мая 1998 года. Увидев бессознательного Поттера на руках у лесника, мистер Уизли выпил Оборотное зелье и, наведя небольшую иллюзию, сменил выбывшего из игры Поттера, героически уничтожив тёмного мага.

Таким образом, Министерство признает заслуги Р.Б. Уизли перед магической Британией и вручает ему Орден Мерлина Первой степени. Г.Дж. Поттер лишается ордена и звания героя ввиду полного психического несоответствия».

* * *

Пять лет спустя.

Главный аврор Рональд Уизли находился в прекрасном расположении духа. Жизнь, определённо, удалась. После того инцидента с психованным Поттером слава младшего Уизли взлетела до небес. Из «друга героя» он в одночасье стал самым настоящим героем. Оказалось, что Гарри, которого он знал целых семь лет, был неизлечимо болен психически. Теперь-то Рональд понимал, что его бывший друг и впрямь был со странностями. В детстве это воспринималось, как нечто необычное и по-настоящему волшебное, но с возрастом пришло осознание, что дружок-то был тронутым... Слишком многое, по словам самого Гарри, выпало на его долю: и ненавидящие его родственники, и василиск, и несколько нападений Волдеморта. Ни один человек не остался бы жив после таких «приключений», а это означает лишь одно — Поттер бессовестно врал или же просто жил в мире своих фантазий.

От размышлений Главного аврора отвлёк звук открывающейся двери. Решив, что это Перси, по-прежнему работавший секретарём министра, заглянул передать новые документы, Рон неспешно перевёл взгляд на дверь. Но это был не брат. Рон воззрился на посетителя со смесью животного ужаса и какого-то неправильного, извращённого любопытства.

В дверном проёме стоял изрядно обросший, сильно осунувшийся и постаревший, но вполне узнаваемый Поттер.

— Привет, «малыш Ронни»!

Голос его излучал дружелюбие, но глаза оставались холодными. Такой взгляд Рон видел лишь у двух людей, и оба оставили в душе нынешнего Главного аврора неизгладимый след.

Так смотрели ужасный профессор Зельеварения Северус Снейп и тот, кого долгое время не решались называть, но перестали бояться после его, Рональда, над ним победы. За прошедшие годы Рон настолько вжился в роль героя, что и сам безоговорочно в неё поверил.

— Га-гарри... Н-но ты же...

— Хочешь сказать, что я же должен быть в психушке? — улыбка Поттера стала похожа на звериный оскал. — К сожалению, мне придётся тебя огорчить: госпиталя Святого Мунго уже часа два как не существует, и потому я стою здесь, перед тобой. Совсем недавно окончательно выветрилось действие той адской смеси зелий, которыми успели напичкать меня Дамблдор — перед смертью, и твоя милая мамочка — для «улучшения взаимоотношений в молодой красивой паре». Эта смесь вызывала в ослабленном присутствием хоркрукса и «ментальными практиками» со Снейпом мозгу необратимые изменения, приведшие к, далее цитата: «окончательному лишению тупоголового героя разума». Профессор Снейп за эти пять лет многое мне объяснил, кроме, пожалуй, одного: как он сам, точнее его сознание, оказалось заточено в «пустой черепушке худшего ученика Хогвартса за всю его историю и персонального кошмара одного отдельно взятого зельевара».

Рон почувствовал, как кровь отлила от лица, а кончики пальцев начали предательски подрагивать. Понимание того, что Поттер явился не просто мило побеседовать крепло с каждой секундой. Каково же было удивление, когда Поттер развернулся и направился к выходу, кинув через плечо:

— Бывай, господин Главный аврор!

* * *

На следующий день на первых полосах в газетах появились фотографии Рональда Уизли, очерченные траурной рамкой. Заголовки гласили: «Безвременно погиб Главный аврор Р.Б. Уизли. Страна скорбит по своему герою... Официальная версия — острая сердечная недостаточность (прим. ред.: неофициальные см. стр. 4)». «До основания разрушено здание госпиталя Святого Мунго, по словам экспертов причиной стал неверно выполненный исцеляющий ритуал. По предварительным данным сильнее всего пострадало крыло, в котором проходили лечение маги с различными деформациями личности (прим. ред.: тело Г.Дж. Поттера не было обнаружено, подробности см. стр. 6)».

Пролистывая свежие газеты, тот, чьё тело так и не обнаружили под обломками госпиталя, ухмылялся разбитыми в кровь губами. Сегодня Снейп снова взял над ним верх и завладел их общим телом, изрядно над ним поглумившись. Но, честно сказать, эти «захваты» были далеко не бесполезны. Когда управление брал Снейп, он, со свойственной ему безжалостностью, на уровне рефлексов вколачивал в Гарри навыки настоящего боя. И не только боя: тот бесконтактный трудно обнаружимый яд, который вызвал «острую сердечную недостаточность» был разработан совместными усилиями разума гениального зельевара и «абсолютно неприспособленных к тонкой науке зельеварения граблями» Поттера.

Главное сражение ждало Поттера впереди — за свою свободу, за своё опороченное прошлое.