Как становятся богами (джен)

Что же это было? Даже сейчас, спустя столько лет, Драко так и не знал ответа на этот вопрос. Как и на еще один: почему? Почему все получилось именно так, почему у него есть тайна, которую он не может открыть даже отцу?

Наверное, это была роковая случайность. Одна из многих, которые составляют нашу жизнь. И, оглядываясь назад, Драко понимал, что иначе и быть не могло — настоящие герои должны уходить рано, оставляя после себя флёр сожаления, слезы и славу, постепенно превращающуюся в культ. Знать, что этот несносный очкарик находится сейчас на Олимпе, рядом с самыми настоящими богами, пьет амброзию и нежно воркует с небесными красавицами... Но если быть совсем откровенным, то Поттер это заслужил. Покой, как говорилось у какого-то классика. Драко налил себе огневиски и уставился на пламя, вспоминая.

* * *

Это было лето после празднования первой годовщины победы над Волдемортом. Отец отправил его с поручением к одному из своих партнеров в Греции, предложив заодно немного отдохнуть там. Идея отдыха была заманчивой, возможность что-то сделать для семьи давала повод гордиться собой, и Драко с радостью ухватился за предоставленный шанс.

Салоники встретили его ярким солнцем, прозрачным небом, жарой и многоголосым шумом, больше похожим на прибой. Все же город является одним из крупнейших портов Греции. Малфоя встретили два мужчины средних лет. Один молча забрал багаж, а второй принялся рассыпаться в витиеватых и весьма экспрессивных комплиментах, подталкивая между тем молодого человека к выходу из аэропорта, где был официальный пункт международной аппарации.

— Мистер Долий жутко извиняется, что не может встретить вас лично, но у него внезапно возникли неотложные дела, — чемоданы были уложены в багажник кадиллака последней модели, а сам Драко усажен на заднее сидение. Его сопровождающие устроились спереди, и машина тронулась.

— Сейчас мы доставим вас в отель. Маггловский, но они предоставляют намного лучший сервис, чем те магические дыры, что, по какому-то недоразумению, тоже называются отелями. Мистер Долий заказал вам президентский номер — поверьте, ничего лучше вы не найдете не то, что в Салониках, но и во всей Греции. Разве что на божественном Олимпе, но смертным туда доступ закрыт. Впрочем, на горе побывать рекомендую настоятельно — красота неописуемая... — Так, тараторя, сопровождающий не только зарегистрировал Драко в отеле, но и проводил в номер. — Если вам что-нибудь нужно — позовите дворецкого. Он прекрасно говорит по-английски. Секретарь мистера Долия свяжется с вами в ближайшие дни.

— Дни?! — в шоке уставился на сопровождающего Драко.

— Ну, да, — всплеснул руками тот. — Ах, молодой человек, какие ваши годы! Тем более, это Греция — здесь ничего не делается быстро. Развлекайтесь, наслаждайтесь городом. Если желаете, можно организовать вам экскурсию-другую. Поверьте, в Салониках есть что посмотреть и помимо офисов! — И уже на пороге хлопнул себя по лбу, доставая из кармана какую-то прямоугольную коробочку и вещицу с длинным шнуром. — Это мобильный телефон. Мистер Долий без ума от маггловской техники, поэтому всем своим партнерам предлагает связываться с помощью этого. Все же не так заметно, как совы, вы не находите? — с этими словами встречающий положил все на столик и, наконец-то, вышел, оставив Драко одного.

Избавившись от назойливого собеседника, Драко осмотрел номер, переоделся в маггловские легкие серые брюки и светлую рубашку с коротким рукавом, написал в кабинете письмо отцу, не забыв в приписке поблагодарить мать за упакованную одежду — как оказалось, в Греции маги предпочитали мантиям маггловские вещи. Отправив своего филина в Мэнор и поняв, что делать ему вроде совсем нечего, Драко решил для начала осмотреть территорию отеля.

Тот был на самом деле шикарен. Пожалуй, он даже выдержал бы сравнение с Мэнором по роскоши и площади. Внутри были и две бальные залы, и помещения для банкетов, магазины, спортивный зал, спа-центр, несколько ресторанов и баров. Город в миниатюре — вот как это называется. Пообедав в ресторане, Драко вышел на улицу. Как оказалось, снаружи отель еще роскошнее, чем внутри: огромный открытый бассейн, водопады и море зелени, выглядящей особенно ярко под греческим солнцем.

Внимание Малфоя привлекла симпатичная шатенка в легком светлом платье «греческого стиля», стоящая на берегу бассейна и смотрящая куда-то в парк. Что-то знакомое было в ней, и в то же время Драко мог поклясться, что никогда не встречал этой красавицы прежде. Он уже почти собрался подойти познакомиться, когда рядом с девушкой возник...

— Уизли! — в шоке прошептал Драко и упал на ближайший шезлонг.

Собственно, после победы Малфой сделал все, чтобы забыть Золотое Трио и никогда с ними не встречаться. И это получилось настолько успешно, что он даже не узнал грязнокровную заучку в увиденной у бассейна изящной девушке. «Интересно, Поттер тоже здесь, или они сюда на медовый месяц приехали?» — вяло подумал он, лениво потягивая коктейль.

Ответ на его вопрос появился спустя пару минут — худой, с опущенными плечами, он вымученно улыбнулся друзьям, и они направились в отель, что-то обсуждая. До Драко долетели обрывки фраз:

— Почему бы нам завтра не поехать в аквапарк? — это Уизли.

— Не хочу... — Поттер.

— Тогда... Литохрон... Пешком... Олимп... Метеоры... — Грейнджер.

— Ладно...

Что ж. Кажется, Драко знает, куда завтра отправится. Он машинально улыбнулся, размышляя над увиденным. Вид Поттера его неприятно поразил. Признаться, Драко ожидал увидеть самоуверенного, купающегося в славе, окруженного девушками Героя всея Британия, но этот худой, практически сломленный горем человек никак не походил на созданный газетами образ Победителя Волдеморта. И это неприятно царапало душу.

Утро встретило его гомоном птиц и запахом крепкого кофе из гостиной.

— М-м-м-м... — Драко потянулся, улыбнувшись, и открыл глаза. На то, чтобы привести себя в порядок, ему потребовалось всего двадцать минут. После чего он отправился в столовую, где был накрыт традиционный греческий завтрак, о котором он вчера специально попросил дворецкого: кроме не совсем греческого кофе, там был ячменный хлеб, мед, оливки, фиги и сыр фета. Все оказалось на удивление вкусным. Ну а после трапезы Драко отправился к выходу, где его уже ждал автомобиль с шофером.

— Надеюсь, вам уже сказали, что я хочу прокатиться в Литохрон?

— Да, кириос, — вежливо ответил водитель, и машина тронулась, набирая скорость.

* * *

Выигрыш в лотерею был неожиданным. Фактически как и тот, перед третьим курсом, когда Уизли смогли поехать в Египет к Биллу. В этот раз повезло Рону — он купил за пару кнатов билет со странным номером «777494». Продавец уверял, что это единственный выигрышный билет. И не солгал. Приз был шикарен — поездка в Грецию на троих и отдых в отеле Гиатт Регенси в Салониках на целых три недели. Наверное, им стоило задуматься, что это неспроста, но...

Гермиона больше года наблюдала за тихим угасанием Гарри. Он мало ел — только когда его заставляли. Закрылся на Гриммуальд Плэйс и отказывался видеть кого-либо, кроме нее и Рона. Даже Джинни было отказано в возможности быть рядом. Гермиона уже почти с ума сошла, ломая голову над тем, как помочь другу. И тут такая возможность. Она вцепилась в нее всеми силами, выдержала скандал с Роном, который хотел взять приз деньгами, чтобы помочь родителям после финальной битвы, убедила Гарри, хотя ему, по большому счету, было все равно, и добилась того, что ровно через месяц после празднования годовщины они втроем аппарировали в международный аэропорт в Салониках. До этого Гермиона развила бурную деятельность, заставив «мальчишек» купить легкую одежду и подкопить денег на поездку (впрочем, деньги Гарри просто предложил взять из его сейфа). Кроме этого она изучила гору маггловских и магических проспектов по Греции и точно знала, что именно им нужно.

Но, как оказалось, знания не всегда сила — Гарри совершенно не обращал внимания на красоты этой гостеприимной страны, продолжая смотреть вокруг невидящим взглядом. И ни белые пляжи Эгейского моря, ни захватывающие дух виды, ни изумительная греческая архитектура не могли вывести Гарри из подавленности.

— Гермиона, как ты не понимаешь — они умерли из-за меня.

— Но это не так, Гарри, — Гермиона чуть не плакала.

— Так. И ты это знаешь. Родители, Сириус, Седрик, директор... Даже Снейп — и тот умер из-за меня! — Гарри закусил губу и потер переносицу.

— Это неправда, — других аргументов у нее уже не осталось.

— Правда, Гермиона, — Гарри грустно улыбнулся, поднял с белого песка ракушку и протянул ее подруге. — Давай больше не будем об этом, ладно? Лучше скажи, когда вы с Роном поженитесь?

— Не знаю, — Гермиона вздохнула и посмотрела на море. — Он так и не сделал мне предложения. Я знаю, что он меня любит, но...

— Но он все время находит отговорки для себя, стесняется тебя и, видимо, никогда так и не решится на первый шаг. Так почему ты не сделаешь его? Поговори с ним хотя бы!

— Я... Когда вернемся домой — обязательно, — Гермиона вяло улыбнулась, вертя в руках ракушку, потом положила ее в карман и посмотрела на друга. — Пойдем в отель?

— Давай.

В этот вечер Гарри сделал над собой усилие и постарался пообщаться с друзьями нормально. А на следующий день они поехали в Литохрон — небольшую деревушку у подножья Олимпа.

В Литохроне они пообедали в небольшом уютном ресторанчике, выпили по чуть-чуть вина и решительно отправились на штурм самой знаменитой горы Греции, запасшись перед этим приличным количеством воды — Гермиона прочитала, что на Олимпе нет ни одного источника. Впрочем, благодаря той самой сумке, это было совсем не сложно и не тяжело. К воде ребята взяли еще еду в большой корзинке для пикника и плед, решив устроить посиделки где-нибудь поблизости от вершины.

— Между прочим, Олимп — самая высокая гора Греции, — чтобы хоть как-то разбавить молчание, заговорила Гермиона. Она отчаянно боялась, что если они так и будут дальше молчать, то с Гарри обязательно случится что-то нехорошее. — Ее высота почти три километра. А если бы мы поднялись на нее с утра, то могли бы увидеть предгорья и залив Термаикос, но так как некоторые из нас слишком любят поспать, то мы будем любоваться тучами. Сверху.

— Межу прочим, — передразнил ее Рон. — Так как ты запретила нам пользоваться магией в поездке, то чтобы успеть забраться на эту гору, нам надо было вообще спать не ложиться, а ехать прямиком в этот... Лихо...

— Литохрон. Иногда его еще называют Литохоро... кажется, — Гермиона кивнула. — А вообще насчет сразу сюда — это ты здорово сказал. Жаль, я вчера сама не догадалась.

— И хорошо, что не догадалась, — буркнул Рон. — Спать иногда тоже надо. Особенно на отдыхе.

После битвы за Хогвартс и похорон Фреда Рон переехал в квартиру близнецов, чтобы поддержать Джорджа и помочь тому в магазине, да так там и остался, став соуправляющим «Ужастиков». Заказов у них было на удивление много — после всех трагедий последних лет люди хотели убедиться, что теперь-то все будет хорошо, и в первую очередь убедить в этом детей, многие из которых стали сиротами по вине Волдеморта и его приспешников. Так что помощь младшего брата оказалась более чем кстати. Но даже несмотря на это оба Уизли работали порой по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, валясь в кровать без сил, чтобы опять вскочить ни свет ни заря. Джордж нанял двух помощников, трех продавцов, и все равно времени катастрофически не хватало. Возможно, именно поэтому Рон и сдался, позволив Гермионе уговорить себя на трехнедельный отпуск.

Так, поругиваясь и слушая рассказы о местных достопримечательностях, Трио добралось до вершины, где и расположилось на отдых. Пока Гермиона расстилала плед, а Рон расчищал место для костра, Гарри пошел за сушняком. Когда лагерь скрылся из виду, а в его руках было всего несколько веточек, он встретил старика-грека.

— Здравствуйте, — неуверенно пробормотал Поттер и добавил, вспомнив насильно вбитые Гермионой несколько фраз. — Я су сас.

— Здравствуй, нэаре, — кивнул старец и величественно кивнул ошарашенному Гарри. — Тебя что-то гложет, не так ли? — он прищурил свои глаза цвета грозового неба и покачал головой. — Нельзя грустить в такой прекрасной стране.

— Я... — юноша судорожно вздохнул и отвернулся, сгорбившись. Хворост выпал из его рук. — Я не могу остановиться. Знаю, что так нельзя, и все равно...

— Слишком много смертей на твоей душе, — тихо сказал старик. — Слишком много дорогих людей ты потерял в войне, в которую тебя втянули против твоего желания.

— Откуда вы знаете? — вздрогнул Гарри и повернулся.

— Я много чего знаю, — на вид, старику было лет семьдесят, но глаза его принадлежали, казалось, кому-то возрастом в десять тысяч лет. — Тебе стоит отправиться в Дельфы.

— В Дельфы? Зачем?

— Именно там находится храм божественного Аполлона, сына Зевса, известного тем, что он очищает души от лежащего на них груза.

— Я в это не верю, — сухо усмехнулся Гарри.

— Зря, — покачал головой старик. — См... Магглы уже давно перестали верить в древних богов, и те отвечают им взаимностью. Но маги — другое дело. И жрецы храма на самом деле могут тебе помочь, нэаре. В любом случае, хуже все равно не будет, — с этими словами старик кивнул куда-то за спину юноши. — Тебе пора. Девушка беспокоится.

Гарри оглянулся в сторону лагеря, а когда повернулся обратно, то старика уже не было, а на его месте лежала аккуратно сложенная охапка хвороста, сверху которой что-то блестело. Присмотревшись, Гарри обнаружил среди сухих веток круглый брелок, с одной стороны которого в горном хрустале сверкала золотая триера, а с другой, тоже в хрустале, — простое деревянное весло. Он удивленно покачал головой, сунул брелок в карман, подхватил хворост и направился обратно в лагерь.

— Гарри! Где ты был? — ему навстречу кинулась Гермиона. — Я уже волноваться стала!

— Дрова искал, — он пожал плечами. О странном старике и разговоре с ним Гарри предпочел промолчать. — Их тут не так-то просто найти.

С этими словами юноша вывалил ветки на расчищенное место и плюхнулся на плед.

— Вот же Мерлиновы носки! — выругался Рон спустя минут десять. — Герм, может отменишь запрет на колдовство, а? Мне костер не развести!

— Нет уж, Рон Уизли! — уперла руки в бока девушка. — Учись хоть иногда обходиться без палочки!

Обстановку разрядил Гарри, доставший из заднего кармана джинс зажигалку и кинувший ее Рону:

— Лови. Так удобнее будет.

Спустя еще десять минут около них весело потрескивал костер.

— Гарри. Зажигалка, — Рон протянул ее владельцу.

— Оставь себе, — махнул рукой тот. — Считай это сувениром на память.

Гермиона, раскладывавшая в это время по тарелкам греческий салат, напряглась и с испугом посмотрела на друга. Тот ее взгляд не заметил, продолжая беспечно рассматривать пламя:

— А давайте поедем в Дельфы, — вдруг предложил он.

— И что же вы забыли в Дельфах? — вдруг раздался за их спинами знакомый, растягивающий гласные голос.

— Малфой! — вскочил Рон. — А ты-то что здесь забыл?

— А вы настолько разбогатели, что выкупили этот холмик в личную собственность? — ехидно осведомился Драко, между тем с некоторой тревогой поглядывая на Поттера. — Я здесь по делам. А пока дел нет, решил осмотреться — место-то все же знаменитое: обитель богов, Пантеон, Зевс-вседержитель...

— Зевс? — вдруг словно очнулся Гарри. — А... как он выглядит?

— Как бог, — удивленно пожал плечами Малфой, плюхаясь под подозрительными взглядами Рона и Гермионы на плед и подцепляя с тарелки кусок сыра. — А вообще, как он сам захочет, так и выглядит. Леду он в виде лебедя соблазнял, к Данае золотым дождем пришел...

Гермиона на этих словах сдавленно хрюкнула и отчаянно покраснела. Молодые люди с удивлением уставились на нее.

— Что?

— Ничего! — Гермиона нервно поправила салфетку на своих коленях. — Согласно большей части источников, Зевс выглядит как седой крепкий мужчина лет сорока с серыми глазами. Хотя последнее, скорее всего, досужие домыслы.

— Глаза, как грозовое небо, — прошептал Гарри.

— Да ты, Поттер, поэтом решил заделаться, — усмехнулся Драко. — Звучит до ужаса романтично, — он жеманно захлопал глазами и промурлыкал. — Это ты обо мне сейчас, милый?

Рон подавился чаем и громко закашлялся, Гермиона рассерженно зашипела, а сам Гарри бросил на Малфоя быстрый взгляд и качнул головой:

— Нет, — а после паузы сообщил. — Мы едем в Дельфы. Хочешь с нами?

— Хочу, — серьезно кивнул Драко и добавил. — Говорят, жрецы храма Аполлона очищают от... — он немного замялся, не зная, как сказать.

— Груза, лежащего на душах, — вдруг тихо закончил за него Гарри. — Ты в это веришь?

— Верю, — помолчав, так же тихо ответил Драко. — Потому что иначе получается, что и верить-то уже не во что, — он горько улыбнулся и, ни к селу ни к городу, заметил. — А греки верят, что души их умерших живут в Аиде. И туда можно прийти и встретиться с ними... Пусть даже на какой-нибудь час.

— Малфой! — яростно выкрикнула Гермиона. — Прекрати рассказывать сказки! — она с ужасом посмотрела на Гарри, не зная, какой реакции ей ожидать.

— Ну, вообще-то это не сказки, — словно из ниоткуда на поляне возник поджарый мужчина лет тридцати с оливковой кожей, темно-карими глазами и кудрявыми черными волосами. — Другое дело, что никто из смертных не знает, где находится вход в подземное царство.

Молодые люди вскочили, палочки сами собой появились в их руках, указывая на незнакомца.

— Кто вы такой? — напряженно спросил Рон.

— Прошу прощения, забыл представиться, — улыбнулся ничуть не смущенный мужчина, широко разводя руки, — Ктарос Долий к вашим услугам.

— Мистер Долий?! — удивленно воскликнул Драко.

— Малфой, ты его знаешь? — покосилась на него Гермиона.

— Не совсем, — Драко опустил палочку. — Собственно, именно с мистером Долием я и должен встретиться в Греции по делам отца.

— Именно так, — спокойно кивнул мужчина. — Мой секретарь пытался дозвониться до вас, но дворецкий в отеле сказал, что вы рано утром уехали на экскурсию в Литохрон. Так как у меня все равно были дела в этом месте, то я решил разыскать вас и... поздороваться, — он чуть по-мальчишески улыбнулся и поинтересовался. — Я могу присесть?

— Да, конечно, — кивнула смущенная Гермиона. — Присоединитесь к нам? — она указала на импровизированный стол.

— С удовольствием, — Ктарос скинул пиджак, ослабил узел галстука и посмотрел на юных магов. — Мистер Малфой, представите нас?

— Ох. Конечно, — Драко вспыхнул, но быстро взял себя в руки. — Мисс... — быстрый вопросительный взгляд в сторону девушки, ее едва заметный кивок, — Гермиона Грейнджер, мистер Рональд Уизли и мистер Гарольд Поттер, — каждый из названных вежливо кивал греку.

— Мисс Гермиона, — Долий улыбнулся. — Вы знаете, что у вас удивительное имя? Очень греческое.

— Да, спасибо, — суховато ответила девушка. — Я читала Софокла и Еврипида. Равно как и Овидия.

— Ах, да. Знаменитые Героиды, — прикрыл глаза Ктарос. — Кстати, мистер Малфой, пакет у вас с собой или вы оставили его в гостинице?

— С собой, — Драко достал из кармана увесистый сверток и передал его мужчине. — Отец сказал, чтобы я все время держал его при себе.

— Молодец, — Долий внимательно осмотрел пакет, засунул его в карман брюк и вдруг кинул Драко монету. — Держи.

— Что это? — рефлексы ловца оказались на высоте, и Драко с удивлением рассматривал крупный старый кругляш, на одной стороне которого была отчеканена голова в шлеме и дельфины вокруг.

— Сиракузская тетрадрахма, — безмятежно сообщил Ктарос. — Такими в древние времена награждали победителей спортивных состязаний.

— То есть, это медаль? — с любопытством спросил Рон.

— Это монета, — закатила глаза Гермиона. — Тетрадрахма — это серебряная монета, равная четырем драхмам. Их начали чеканить в Афинах около пятисотого года до нашей эры. Кроме Древней Греции, тетрадрахмы использовались в Иудее и Древнем Риме, — закончила она, поджав губы. — То, что ты, кроме своих «Пушек Педдл», ничего не видишь, просто не укладывается в голове! Твое невежество возмутительно!

— Я не обязан знать, какие деньги использовали в дряхлой древности неизвестно где! — начал оправдываться Рон.

— Вообще-то, драхмы и сейчас используются в Греции, — безмятежно сообщил Долий, лениво кидая себе в рот оливки. — Правда, ходят слухи, что в ближайшие несколько лет страна перейдет на новую валюту.

— Вот как? — прищурился Драко, — И вы знаете, что это будет за валюта?

— Евро, — чуть пожал плечами Ктарос. — Маггловская Европа объединяется, и им нужна новая, общая для всех стран валюта.

— А магическая Греция?

— А что магическая Греция? Мины, статеры, драхмы разных видов, оболы — все как обычно.

— Вот как?

— Да, — по красиво очерченым губам скользнула улыбка, — маги всего мира предпочитают бумаге полновесное золото и серебро. Кстати, — резко сменил он тему. — Как я понял, вы собираетесь в Дельфы?

— Да, — тихо сказал Гарри, молчавший все это время.

— Вы можете отправиться туда морем — у моего друга в порту как раз стоит яхта. Это довольно быстро, но берег вы увидите лишь на горизонте. Так же можно путешествовать по суше. Возможно, это будет чуть медленнее, зато сможете насладиться видами. Если второй вариант вас устроит больше, то могу предложить свои услуги.

— Зачем вам это? — зеленые глаза в упор посмотрели в карие.

— Мне все равно надо в ту сторону, — легкое пожатие плеч. — Могу подвезти. Это лучше, чем нанимать лимузин с водителем, — ехидный взгляд в сторону Драко. Тот вспыхнул, но промолчал. — Так что?

Молодые люди молча переглянулись, решая, стоит ли доверяться незнакомцу.

— А почему бы и нет? — вдруг сказал Гарри. — Страну мы знаем плохо, маггловские машины водить не умеем, да и вообще... — он неопределенно пожал плечами.

— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Долий, спасибо, — вежливо поблагодарила грека Гермиона, подтверждая согласие.

— Что ж... В таком случае, рекомендую вам возвращаться в отель и как следует выспаться — выезжать будем утром, — Ктарос легко поднялся, подхватил пиджак и направился к тропинке, ведущей вниз. — Я заеду за вами в семь.

— О, неееет! — простонал Рон, закрывая лицо руками.

— Да, ладно тебе — в машине выспишься! — прошипела Гермиона, принимаясь собирать остатки еды и мусор. — Лучше помогите мне. Мистер Долий прав — нам надо лечь пораньше, а перед этим собрать вещи.

— Как скажешь, Герм, — вздохнул Рон, принимаясь тушить костер.

* * *

До Дельф они добрались через четыре дня. Несмотря на заверения мистера Долия, что у него на юге дела, ехал он неспеша, в наиболее жаркие часы предпочитая останавливаться в небольших гостиницах и пережидать пекло. Но никто особо не возражал — даже с кондиционером путешествовать по жаре было то еще удовольствие, а пользоваться магией Гермиона до сих пор запрещала. И даже Драко пришлось смириться с этим запретом, выдержав с ней небольшой скандал. Но Гермионе удалось взять его на слабо:

— Да ты без палочки даже до туалета без сопровождения дойти не можешь, не то, что пару недель в Греции самостоятельно провести!

— Могу!

— Так докажи!

И Малфой доказывал, скрипя зубами и тихо ругая несносную заучку. На этой почве он даже смог более-менее нормально общаться с Роном. Когда не переругивался с ним из-за места на заднем сидении, которое парни занимали втроем — мистер Долий, будучи джентльменом старой закалки, усадил девушку впереди, и почти всю дорогу они о чем-то беседовали, изредка вспоминая о других пассажирах и выдавая им интересные факты из истории и жизни страны.

В Дельфах они остановились в небольшой гостинице, неподалеку от «исторических развалин», как весьма непочтительно отозвался Рон о храмовом комплексе. Мистер Долий посоветовал им идти в храм ночью, когда он открыт для магов.

— Днем это не более, чем развалины для маггловских туристов, — улыбнулся он. — Говорят, сам Аполлон создал эту иллюзию, чтобы его жрецы могли спокойно продолжать выполнять свои обязанности перед людьми и богом.

— Сказки все это! — презрительно фыркнул Рон. — Богов не существует.

— От того, что вы в них не верите, боги существовать не перестанут, — усмехнулся Ктарос. — Впрочем, вам об этом лучше с жрецами поговорить. А мне пора, — он поцеловал руку Гермионы, кивнул остальным и вышел.

— И вы ему верите? — возмущенно воскликнул Рон.

— Я верю, — отрезала Гермиона, — мистер Долий — очень умный маг с богатым опытом и широким кругозором!

— Который, между тем, ни разу не колдовал в нашем присутствии!

— Каким местом ты вообще слушаешь, Рональд Уизли! — возмущенно воскликнула Гермиона. — По греческим законам маги, находящиеся среди магглов, не имеют права колдовать! Вообще!

— Так ты поэтому не разрешала нам колдовать? — кивнул Драко. — Признаться, я не подумал. И отец не предупредил.

— Возможно, мистер Малфой думал, что тебя поселят в магической части Салоник, — предположила Гермиона.

— Возможно, — кивнул Драко и посмотрел на Гарри. — А ты что думаешь?

— Думаю, что мы уже скоро можем отправляться, — тот посмотрел на небо, потом перевел вопросительный взгляд на Гермиону.

— Да. Мы можем заодно посмотреть на...

— Оооо! Опять! — застонал Рон, но с компанией все же пошел.

К храму Аполлона они подошли после заката, когда тонкий серп луны уже плавно совершал свой путь к середине ночи. Как и говорил мистер Долий, после захода солнца храмовый комплекс менялся до неузнаваемости: куда-то пропали развалины и обломки, на которых так любят фотографироваться маггловкие туристы, дикие заросли превратились в стройные аллеи лавров и кипарисов — любимых деревьев самого прекрасного и самого жестокого бога Олимпа.

Глядя на возникший из небытия величественный храм белоснежного мрамора, Гермиона невольно поежилась, вспоминая прочитанное об этом боге: он безжалостно расправлялся с неугодными, свел с ума Кассандру, посмевшую ему отказать, и даже своей сестре он посоветовал броситься со скалы в море. Что же ждет их в этом храме?

Жрец неслышно возник в неверном свете факелов и знаками дал им понять, что следует идти за ним. Переглянувшись, молодые маги крепче сжали палочки и направились в храм, где у алтаря их встретил привязанный бык, печально ждущий своей участи. Взмах ножа, и вместе с кровью полились древние слова обряда очищения. Сам жрец был одет в хитон и гиматий, часть которого, вопреки традиции, покрывала голову на манер капюшона, скрывая лицо. Стоящие на полу светильники лишь добавляли нереальности происходящему. Но вот Гарри сделал несколько шагов вперед и застыл перед жрецом, который коснулся его головы и что-то тихо прошептал. За Гарри последовал Драко, затем Рон. Когда очередь дошла до Гермионы, она почувствовала, как ее настойчиво тянет к алтарю. Твердая рука погладила ее по волосам, и девушка вдруг ощутила себя небывало свободной. Словно с плеч свалился давно обосновавшийся там груз. На душе стало легко и солнечно. А жрец между тем сделал знак следовать за ним дальше, в глубь храма. Молодые люди двинулись за ним, постепенно отставая, оглядываясь. А посмотреть было на что: яркие фрески на стенах, изящные бронзовые светильники, мраморные колонны, легкие занавеси, закрывающие немногочисленные дверные проемы. Это было странно, но они слегка колебались, словно от ветра, хотя сквозняка, Гермиона могла поклясться в этом, здесь не было — воздух даже казался каким-то застывшим. Впрочем, долго размышлять над чудесами храма ей не пришлось — они попали в небольшое помещение, разделенное пополам все теми же легкими занавесями. Было видно, что за ними находится треножник, а еще дальше — провал.

— И где этот... жрец? — подал голос Рон, оглядываясь. В этом странном месте он чувствовал себя крайне неуютно, что было видно невооруженным взглядом.

— Сейчас появится, — безмятежно ответил Гарри, рассматривая треножник каким-то потусторонним взглядом.

— Ты-то откуда знаешь? — пробурчал Рон, поеживаясь. — Может, уйдем отсюда?

— Вы пришли в храм Аполлона и хотите покинуть его, не узнав своей судьбы? — за занавесями появился силуэт мужчины в сложно намотанной на тело ткани.

— Я и так ее знаю, — буркнул Рон, покосившись на Гермиону — он уже твердо решил, что в последний день «каникул» попросит ее руки.

— Это ты так думаешь, что знаешь, — тихо рассмеялся в ответ мужчина. — Но твоей судьбы здесь нет. Бледный цветок с туманных берегов — это твоя судьба.

Рон презрительно фыркнул и отвернулся — он не поверил ни единому слову этого шарлатана.

— А что ждет меня? — неожиданно для себя спросила Гермиона.

— Тихое семейное счастье с тем, кто вернется.

— Вернется? — девушка недоуменно посмотрела на жреца (это ведь он и был, да?), но тот уже обратил свой взор на Драко:

— Никогда не жалей об ушедших и несбывшемся.

После легкого колебания Драко кивнул и обернулся к Поттеру, а тот во все глаза смотрел на мужчину за той стороной завесы.

— Твой шанс находится на Пелопоннесе, — после долгой паузы жрец добавил. — Проси Гермеса проводить тебя — он не откажет.

— Вы уверены? — тихо спросил Гарри.

— Да, — легкий кивок. — Он согласится... — и мужчина посмотрел куда-то поверх их голов. Гермиона быстро оглянулась, но там никого не было. Она чуть пожала плечами:

— И как же нам его просить? — спросила она, поворачиваясь обратно.

Но за завесой уже было пусто — только треножник все так же стоял над провалом.

Выбраться из храма было облегчением — слишком давил идеальный, холодный мрамор, слишком совершенен был Аполлон, изображенный на ярких фресках. И слишком странными были предсказания незнакомца.

— И что мы забыли на Пелопоннесе? — хмуро поинтересовался Рон.

— Вход в царство Аида, — негромко сказал кто-то позади группы.

Реакция была мгновенной, и вот уже четыре палочки указывали на стоящего в тени юнца примерно их возраста в хитоне и сандалиях с крылышками.

— А разве он находится не на берегу реки Океан? — подозрительно прищурилась Гермиона.

— Один из них, — спокойно кивнул юнец и ухмыльнулся. — Вы, смертные, такие забавные порой.

— Сме... — Гермиона еще раз прошлась взглядом по поджарой фигуре, отмечая и фибулы, и пояс, и... — Таларии! — воскликнула она.

— Ну да, — молодой человек вытянул перед собой ногу и повертел ступней, отчего крылышки возмущенно затрепетали.

— Так ты... вы...

— Гермес. Агорей, Психопомп, Хтоний, Ктарос, Долий, — с каждым именем лицо Гермионы вытягивалось все больше и больше. — Но вообще я предпочитаю Гермий, — с этими словами бог подмигнул магам.

— Ктарос Долий! Так это... вы? — после долгой паузы неуверенно поинтересовался Драко.

— Я, я, — вздохнул Агорей. — Чего только не сделаешь ради любимого брата, — непонятно к чему добавил он.

— Ничего не понимаю, — помотал головой Рон.

— Оно и заметно, — ехидно фыркнул Драко и повернулся к богу. — Аид?

— Он самый. Думаю, мы опять воспользуемся маггловским транспортом, — кивнул Гермий. — А мой брат к нам присоединится, не так ли? — он, прищурившись, посмотрел в сторону храма.

— Ну, если ты так настаиваешь... — перед ошеломленными магами из ниоткуда возник высокий, красивый мужчина с золотистыми вьющимися волосами и светлыми глазами. Одет он был по-маггловски — в серовато-бежевые штаны с многочисленными карманами и голубую футболку.

— Настаиваю, — Гермий слегка поморщился, окинув брата взглядом. — Скажи, куда подевался твой вкус?

— Никуда, — усмехнулся тот. — Ты же по миру смертных не ходишь в хитоне и тапочках. Вот и я...

— Талариях! — аж зашипел Долий. — Когда ты запомнишь?

— Специально для тебя — никогда! — рассмеялся Феб и посмотрел на магов. — Идите-ка вы спать. Выезжаем рано утром.

— Опяяяять! — застонал Рон. — За что?!

— За лень, — с готовностью подсказал Алей и, схватив брата за руку, потащил его в дромос. — Между прочим, я скучал... — донеслось до ребят перед тем, как оба бога исчезли.

— Они что... педики? — скривился Рон.

— Рон Уизли, как ты можешь! — возмущенно выдохнула Гермиона. — Нельзя быть настолько зашоренным!

— Но это же...

— Это — канон! — Гермиона решительно схватила одной рукой его, другой — Гарри и потащила их в гостиницу. — Да будет тебе известно, что Феб был первым среди богов, разделившим ложе с мужчиной. И кипарисы, мимо которых мы идем, выросли из тела его возлюбленного с таким же именем. И вообще почти все олимпийские боги бисексуальны!

— Би-чего? — Рон даже замедлил шаг.

— Бисексуальны. Это значит, что для них пол партнера не имеет значения. И вообще, идемте уже — первый час ночи, а нам рано вставать!

Рон что-то невнятно пробурчал, но послушно зашагал к гостинице. Драко, хмыкнув, последовал за ним. А Гарри все так же молчал, задумчиво глядя в никуда, и тем самым беспокоя Гермиону все больше.

— Гарри, — она закусила губу. — Ты уверен, что мы поступаем правильно?

— Да, Гермиона, — он улыбнулся подруге и погладил ее по руке. — Я... Знаешь, мне на самом деле стало легче.

— Но зачем нам в Аид? — со слезами в глазах спросила она.

— Попрощаться, — тихо ответил Гарри и снова замолчал.

Рон же между тем продолжал громко возмущаться сексуальными предпочтениями греческих небожителей, и лишь в гостинице до них всех дошло, что это были самые настоящие боги. Почему просветление не снизошло раньше не могла сказать даже Гермиона — видимо, бессмертные что-то сделали. Как-то повлияли на их восприятие. Зато теперь молодые маги чуть ли не взахлеб принялись обсуждать все, что случилось с момента их появления на территории храма.

— Мне кажется, что тот жрец — это был сам Аполлон, — закусила губу Гермиона. — Я читала, что боги иногда так делали. Но зачем им это? — она недоуменно посмотрела на остальных, но молодые люди лишь отрицательно покачали головами — никто не в состоянии понять замысла небожителей.

— Но... Но... Вот так вот просто... Сидеть с нами, предложить подвезти. Он же какие-то дела с твоим отцом имеет! — Рон обвиняюще ткнул пальцем в Драко. — Значит, ты знал! С самого начала!

— Ничего я не знал, — хмуро ответил тот. Почему-то вмешательство высших сил показалось ему плохим знаком. Боги никогда ничего не делают просто так.

— Так я тебе и поверил! — Рон вскочил. — Не хочешь говорить — не надо! Только я им не верю! И тебе тоже! — с этими словами он выскочил за дверь, громко хлопнув ею.

— Знаете, нам все же надо лечь спать, — Гермиона вздохнула и посмотрела на часы. — Третий час утра. Они скоро появятся.

— Ты им веришь, Грейнджер? — нахмурился Драко. — Все еще думаешь, что стоит с ними ехать?

— У нас нет другого выхода, — вздохнула девушка. — Гарри уверен, что ему надо в Аид, а дорогу туда мы не знаем. Только они.

Гарри, молча слушавший друзей все это время, вдруг слабо улыбнулся и встал:

— Они не причинят нам вреда. Все будет хорошо.

Драко фыркнул, не поверив ни слову очкарика, но тоже встал:

— Приятных снов, — он вышел, тихо закрыв за собой дверь.

— Я тоже пойду, Герм, — смущенно посмотрел на девушку Гарри. — Не бойся, они же не Волдеморт.

— И почему мне кажется, что лучше бы уж он? — прошептала Гермиона, глядя на закрывшуюся за другом дверь.

Утром ее разбудил настойчивый стук в окно. На подоконнике сидел коршун и недовольно косил глазом на небо. Вскинувшись, Гермиона обнаружила, что уже девять часов.

— Ох! — она оделась и бросилась будить остальных.

Вниз компания спустилась через полчаса, переругиваясь и пихая друг друга чемоданами. Впрочем, ругались в основном Рон и Драко.

— Мда... Скорее титаны покинут Тартар, чем вас добудишься, — встретил их недовольный голос Феба. — Завтракать будете по дороге, — сообщил он, кивнув на внушительную корзинку.

Рон шумно вздохнул, но все же вышел на улицу, где их ждала Chevrolet Suburban серебристого цвета. Закинув вещи в багажник, маги и боги принялись рассаживаться: Гермий сел за руль, Феб, окинув всех высокомерным взглядом, устроился на сидении за водительским, Гермиона, как и по дороге в Дельфы, села рядом с Ктаросом, после чего произошла небольшая заминка — рядом с сребролуким не хотел садиться никто. Тот фыркнул и кивнул на заднее сидение:

— Мистер Малфой, мистер Уизли, уверен, вам там будет удобнее всего. Гарри, сядешь со мной? — полувопрос-полуутверждение.

— Да, спасибо, — Поттер устроился на сидении, пристегнулся и откинулся на спинку, закрывая глаза. Машина тронулась, а Рон, шурша бумагой, довольно громко прошептал:

— Ты видел засос у него на шее?

Кифаред тихонько фыркнул и погладил брата по плечу.

* * *

— Мы доедем до Тсапоурнии — это ближайшая к входу в Аид человеческая деревушка. Дальше — только горы, — Долий оторвался от созерцания дороги и покосился назад.

Феб тихо о чем-то разговаривал с Поттером, Рон похрапывал на заднем сидении, Драко задумчиво смотрел в окно.

— А это обязательно? — вдруг спросила Гермиона.

— Если брат что-то пророчит, то это лучше выполнить, — вновь перевел взгляд на дорогу Ктарос. — Иначе потом может быть плохо.

— А вам-то что за дело до нас?

— До вас — никакого, если честно, — усмехнулся Ктарос. — Вы здесь чужие. И мы вам чужие.

— Тогда почему? — Гермиона подозрительно прищурилась.

— Потому, мисс Грейнджер, — подал голос Мойрагет. — что это ваша судьба. И кто вы, чтобы противиться ей? Да и мы тоже, — еле слышно добавил он.

— Боги? — фыркнула Гермиона.

— Боги... — задумчиво повторил Феб.

— А разве нет? — девушка помолчала и добавила. — Меня всегда интересовало, как можно объяснить ваше существование?

— Чистая древняя магия, — Кифаред откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. — Того же рода, что и создавшая драконов. Или некоторые виды змей, — он помолчал и нараспев принялся цитировать. — Сначала был Хаос, из которого зародились первые. Гея, Никта, Тартар, Эреб и Эрос... Никта и Эреб породили день, а Гея — Урана, своего супруга...

— Ты собираешься развлекать нас пересказами древних мифов, — фыркнул Гермий.

— Ну а как иначе объяснить смертному то, что мы знаем?

— Как-то попроще?

— Как скажешь, брат, — Феб ненадолго замолчал, после чего суховато сообщил. — Сила, которую вы называете магией, была неотъемлемой частью Хаоса. Именно благодаря ей появилось все. Мы, боги, являемся прямыми потомками этой силы.

— Но мы тоже, — возразила Гермиона.

— Вообще-то нет. Даже в этом вашем христианстве сказано, что бог создал людей «по образу и подобию своему» из глины. И хотя глина — часть Геи, она между тем была настолько мала, что магии в ней оказалось ровно, чтобы оживить созданное. Впрочем, Прометей в своей слепой любви к сотворенному пытался дать вам нечто большее, чем жизнь.

— Огонь? — блеснула знаниями Гермиона, чем вызвала смех богов.

— Магию, — мягко поправил ее Феб. — Он дал людям магию. Благодаря ей гиперборейцы живут столь долго, что успевают устать от жизни, а вы можете творить чудеса.

— Никогда не слышала о таком! — фыркнула Гермиона.

— И никогда не услышите, — едва заметно усмехнулся Мусагет. — Мы уже давно предпочитаем не иметь дела со смертными. Даже с такими особенными, как вы.

Гермиона поджала губы и отвернулась, до конца поездки не проронив ни слова.

* * *

— Вход в Аид, — машина, уже давно ехавшая по едва заметным тропкам, замерла у ничем не примечательной трещины в скале. Не скажи Гермий, что скрывается за ней, маги бы и вовсе решили, что это всего лишь небольшая пещерка ярда в четыре глубиной.

Первым из машины выбрался Гарри. Он, прищурившись, рассматривал «врата» в подземный мир. Следом вышли Гермиона, Рон, Драко и Гермий.

— Ты с нами, брат? — поинтересовался последний у продолжавшего сидеть Феба.

— Я подожду вас здесь, — безмятежно улыбнулся сребролукий бог. — А мисс Грейнджер составит мне компанию.

— Я пойду с Гарри! — сверкнула глазами Гермиона.

— Вы останетесь, — в голосе Улия прозвучал металл, впрочем, почти сразу он смягчился. — Вам некого искать там, не с кем говорить.

— А им?..

— Фред Уизли, крестный мистера Малфоя... Мне продолжать?

— Нет, не надо, — прошептала Гермиона и села на траву.

— Не стоит торопиться туда, куда вы все равно рано или поздно попадете, — Феб вышел из машины и, подойдя к брату, нежно поцеловал его. — Мы будем вас ждать...

— Мы вернемся, — тихо ответил преобразившийся Гермий и сделал знак молодым людям следовать за собой.

* * *

Внутри было темно и тихо. Только падающие иногда капли воды нарушали тишину.

— Lumos, — прошептал Драко, поднимая палочку. В слабом свете волшебного огня они увидели, что совсем недалеко впереди находится широкая река с абсолютно черной водой.

— Это Стикс, — тихо сообщил Гермий и помахал рукой.

Почти сразу из тьмы возник силуэт лодки, которая неслышно заскользила в их сторону и мягко пристала к берегу.

— Привел очередные души, Психопомп? — прищурился стоящий в лодке старик, опираясь на весло.

— В этот раз живых, Харон, — покачал головой Гермий. — Пропусти их.

— Ты знаешь правила, Пройдоха. Живым хода нет.

— Совсем? — вдруг спросил Драко, доставая из кармана подаренную Долием монетку.

— Меня этим не купишь, — жутковато рассмеялся перевозчик, собираясь отплыть обратно.

— А этим? — тихо поинтересовался Гермий, махнув кадуцеем в сторону монеты. Тетрадрахма на глазах изумленных магов превратилась в золотую ветвь. — Теперь перевезешь?

— Ладно, садитесь, — махнул рукой старик. — Только с дядей своим сам будешь говорить.

— Буду. Непременно буду, — кивнул Психопомп, усаживаясь в лодку.

До Белого утеса они добрались в полном молчании. Гермий еще на берегу куда-то исчез и вернулся с тремя черными быками.

— Чтобы вернуть тени память, ее надо напоить жертвенной кровью, — тихо пояснил он.

— И кого же это вы собрались поить, не спросив моего разрешения? — грозно пророкотал сзади чей-то бас.

— Тени, дядя, — усмехнулся Гермий. — Кого еще тут можно поить кровью?

— И чьи же тени вызывают эти смертные? — прищурился Гадес.

— Крестного! — быстро сказал Драко.

— Фреда, — сглотнув, прошептал Рон.

— Ну, а ты? — Дит перевел взгляд на Гарри.

— Родители? — тихо спросил Гарри.

— Увы, смертный, умершие от заклинаний в Аид не попадают.

— А Сириус? — с надеждой посмотрел на мрачного бога Гарри.

— Он упал в Тартар. А туда даже мне хода нет, — развел руками Адмет.

— Тогда... — Гарри закусил губу и вдруг улыбнулся. — Северус Снейп — я хотел бы попросить у него прощения.

— Что ж, так тому и быть, — кивнул бог и исчез.

— Ты с ума сошел! — воскликнул Рон.

— Нет, Рон. Я на самом деле виноват.

— И что? Его не вернуть!

— Я знаю, — Гарри отвел глаза, глядя на быков. — Хотя он заслужил жизни даже больше чем я, — тихо добавил он.

— Я давно подозревал, что ты с ума сошел, — Рон взъерошил свои волосы и отодвинулся от Гарри подальше, словно сумасшествие могло оказаться заразным.

* * *

Долго сидеть, игнорируя бога, Гермиона не смогла — во-первых, ей было интересно пообщаться с ним, а во-вторых, разговоры хоть немного скрадывали ее беспокойство.

— Как вы думаете, что там сейчас происходит?

Феб помолчал, закинув руки за голову и глядя на солнце, но все же ответил:

— Они перебрались через Стикс и дошли до Белого утеса. Там принесли жертву — по одному черному быку на каждую вызываемую тень. И когда жертвенная кровь остынет, они отправятся в обратный путь...

— А... А кого они вызвали, знаете? — Гермиона заломила пальцы.

— Знаю, мисс Грейнджер, — печально улыбнулся Феб. — Я все знаю... — он вздохнул и продолжил. — Мистер Уизли вызвал своего брата и теперь рассказывает ему, что произошло, как по нему убивается их мать, и что близнец больше похож на свою тень, чем на живого человека. Мистер Малфой позвал своего крестного, чтобы рассказать ему, каким он был дураком, и о скольком жалеет сейчас...

— А Гарри? — Гермиона вскочила и принялась беспокойно ходить.

— К сожалению, души убитых заклинаниями магов в Аид не попадают, — тихо вздохнул Мойрагет. — И Арка Смерти ведет в Тартар, куда даже богам хода нет, — он замолчал, давая Гермионе осознать услышанное.

— Но... тогда кто? — она растерянно замерла перед лежащим на земле Кифаредом.

— Человек, перед которым он очень и очень виноват, который немало сделал и для него самого, и для всего вашего мира.

— Но кто это?

— Вы знаете ответ, — мягко улыбнулся Аполлон и вдруг замер, прищурившись. — Да, отец... Как скажете... Хорошо... уже иду.

Он слегка поморщился и встал:

— Боюсь, мне придется вас покинуть, — Алей чуть виновато развел руками и открыл дромос.

— Погодите! Вы вернетесь? — бледная Гермиона в отчаянии вцепилась в его руку.

— Разумеется, вернусь. И я, и ваши друзья, — он осторожно отцепил от себя девушку и сделал несколько шагов, исчезая.

* * *

— Как бы я хотел дать вам возможность прожить жизнь заново! — со слезами в глазах прошептал Гарри. — Я так виноват...

Драко молча смотрел на Поттера. Настоящего Поттера, без газетных прикрас, без отвлекающей внимание поддержки друзей. Просто сломленного непосильной ношей человека, который хотел бы хоть что-то сделать, чтобы исправить неисправимое.

— Нет, мистер Поттер, все правильно, — тень весьма знакомо скривилась.

— Неправильно! Так не должно было быть! Вы заслужили большего!

— Я получил то, что заслужил, мистер Поттер, — тень раздраженно посмотрела на Аида. — Может, вы вправите ему мозги?

— Нельзя вернуть мертвого к жизни, — усмехнулся повелитель подземного царства.

— И что, совсем-совсем ничего сделать нельзя?

— Можно, — раздался где-то позади негромкий голос.

— Феб?! — охнул молчавший все время Гермий. — Тебе же сюда нельзя.

— Я по поручению отца, — Аполлон печально посмотрел на Гарри. — Ты можешь вернуть эту тень в мир живых, смертный, но для этого тебе придется пожертвовать своей жизнью.

— Нет! — выкрикнул Рон. — Не ради этого...

— Почему же нет, Уизел? — зашипел Драко. — Крестный не меньше других заслужил

жизнь! А может, даже и больше!

— Но... Но... Он же...

— Помолчи, смертный, — в раздражении махнул рукой Аид и повернулся к слегка сероватому Фебу. — Это и есть твое поручение? — он нехорошо прищурился.

— Не совсем, — Феб спокойно посмотрел в глаза дяди. — Оно состоит в другом.

— Я не позволю.

— Я согласен, — тихо, но твердо проговорил Гарри, после чего посмотрел на Улия. — Что я должен сделать?

— Умереть, — тихо ответил тот и отвернулся.

— Я готов!

— Зато я не готов, мистер Поттер, — прошипела тень. — У вас вся жизнь впереди!

— Но какая это жизнь? — вскинул голову Гарри. — Каждую ночь видеть во сне всех, кого не смог спасти, а днем — глаза тех, чьи близкие умерли по моей вине?!

— Это не так, Гарри, — прошептал истончающийся Фред. — Мы знали, на что шли. Ты не виноват...

— И в том, что ты умер, тоже? — горько спросил Герри.

— Да, — ответил Фред и окончательно превратился в тень.

— Если так хочешь кого-то спасти, то почему не Фреда? — выкрикнул вдруг Рон, про которого все забыли.

— Потому что иначе будет нарушено равновесие, — сообщил Аид и посмотрел на Гарри. — Ты уверен в своем решении? Именно эта тень?

— Да, — кивнул тот.

Гадес вздохнул и посмотрел на Феба:

— Ты?

— Не могу, — отвел глаза тот, — Гермий..?

— Что, Поттер, даже на память ничего не оставишь? — вдруг вмешался Драко.

— На память? — растерянно осмотрелся Гарри, похлопал себя по карманам и обнаружил в одном из них медальон, подаренный странным стариком на вершине Олимпа. — Вот, держи, — он протянул его Драко.

— Спасибо, — Малфой ошалело уставился на своего давнего врага. — Так ты на самом деле решил, да?

— Да. Так будет лучше для всех, — криво улыбнулся Гарри.

— Для кого для всех, мистер Поттер? — немедленно вмешалась тень Снейпа. — Для ваших друзей, которым теперь придется оплакивать вас? Или, может, для меня? Так мне и здесь хорошо!

Гарри молча покачал головой и посмотрел на Гермеса:

— Пожалуйста.

Тот, тихо вздохнув, взмахнул кадуцеем, словно нечаянно зацепив юношу. Потрясенный Драко во все глаза смотрел, как от тела Поттера отделяется его душа. В это же время Аид совсем легонько подтолкнул тень Снейпа, вталкивая ее в новое вместилище. Но только Гадес протянул руку за Гарри, как обнаружил, что Феб уже перехватил тень и ведет ее за собой.

— Что за...?! — возмутился владыка подземного мира.

— Приказ отца, — вздохнул Феб. — Гарри отправляется со мной на Олимп.

— Даже так? — прищурился Адмет и вдруг расхохотался. — Веди уж, солнечный ты наш.

* * *

Как Драко и Рон выбрались из Аида, ни один из них не смог вспомнить. И лишь у машины они пришли в себя, обнаружив рядом рыдающего Поттера. Снейпа, поправились они с разной степени приязнью.

— Рон! Гарри! Как же вы долго! И Феб куда-то ушел! — Гермиона кинулась к ним, рыдая.

— За Гарри он ушел! — выплюнул Уизли.

— Что? — девушка резко остановилась, переводя взгляд с одного на другого.

— Это не Гарри, — вдруг сказал Драко. — Точнее, уже не Гарри.

— А... кто?

— Профессор Снейп! — выплюнул Рон. — Гарри пожертвовал жизнью ради... ради... него! — он обвиняюще ткнул пальцем в сторону скрючившейся на редкой траве фигуры...

* * *

— А я могу задержаться? — тихо спросил Феба Гарри, глядя на выход в мир живых.

— Вообще-то нет. Разве что на пару минут, — бог обнял его за плечи и повел к выходу из пещеры.

Они задержались несколько дольше, чем на пару минут. Улий даже успел заметить в тени скалы дядюшку, небрежно поглаживающего по голове Кербера. Но все внимание Поттера было сосредоточена на его друзьях.

— Они поймут?

— Рано или поздно — да, — улыбнулся сребролукий и повел Гарри к стоящей неподалеку золотой колеснице, запряженной белыми лебедями. — А нам пора — отец уже ждет тебя.

— А откуда он меня знает?

— Вы с ним встречались, — бог легонько подтолкнул Гарри, заставляя того забраться в колесницу, затем взял в руки вожжи, и лебеди взлетели.

Вернулся он уже дромосом и один:

— Нам пора в обратный путь, — негромко сообщил Феб оставшимся.

До Дельф они добрались на удивление быстро благодаря Гермию. В городке боги распрощались с магами, и последние аппарировали в Салоники...

* * *

Драко вынырнул из воспоминаний и задумчиво посмотрел на медальон — крупный золотой кругляш, с одной стороны которого изображена триера, а с другой — весло. Символ Одиссея, как он потом узнал. Все верно — Поттер свой путь закончил и нашел место, которое искал. А вот он, Драко, свое, наверное, никогда не найдет. Как и свою Пенелопу. Астория оказалась идеальной женой по мнению его отца, но самому Драко она больше напоминала замороженную рыбину. Впрочем, он с этим смирился — в конце концов, она подарила ему Скорпиуса, его любимого мальчика...

О том же, что случилось тогда в Греции, они все промолчали. Профессора удалось уговорить играть роль Гарри Поттера. Грязнокровка вызвалась ему помогать. И допомогалась до замужества. Уизли, как и было предсказано, женился на совсем другой девушке, вдрызг разругавшись в Салониках с Гермионой. Выбором нищеброда стала тихая милая хаффлпаффка, которая имела три неоспоримых достоинства: чистую кровь, рыжие волосы и умение рожать детей со скоростью крольчихи. Видимо, последнее и стало решающим аргументом для Уизела.

Драко тихо вздохнул: несмотря на совет Аполлона, жалеть о несбывшемся и ушедших он так и не перестал. И этот вечер был тому доказательством. Очередная годовщина «вознесения» Поттера. Несносного, туповатого, и вместе с тем такого...

* * *

Гермиона с улыбкой смотрела на спящих детей. В следующем году Лили Эйлин пойдет в школу — девочка уже с нетерпением ждет этого момента. Ведь тогда она сможет проводить с папой больше времени. Северус, адаптировавшись в новом теле и смирившись с необходимостью «быть Поттером», решил, что аврорат — это последнее место, где он хочет работать, и подал документы на место преподавателя ЗОТИ в Хогвартсе. Директор МакГонагалл была счастлива, так как квалифицированных учителей после войны осталось не так много. Сама Гермиона совмещала замужество с работой в Министерстве. Правда, после рождения Лили пришлось некоторое время провести дома, результатом чего стало появление в печати книги — учебника по истории магии нового и новейшего времени. Следующая книга появилась в свет, когда Гермиона сидела уже с Альбусом Гарольдом — их с Северусом младшеньким. Впрочем, она подозревала, что Альбус все же не будет последним ребенком...

Тихонько погасив свет, женщина вышла из спальни и спустилась в гостиную, где ее ждал супруг.

— Спят?

— Да, — мягкая улыбка. — Лили уже просит, чтобы я купила ей учебники — она хочет быть самой лучшей ученицей в школе.

— Как ее мама? — с легкой насмешкой поинтересовался Северус.

— Или как папа, — парировала Гермиона, бросая невольный взгляд на каминную полку.

— Очередная годовщина, — тихо сказал Северус и, подойдя, обнял свою жену.

— Да... Знаешь, из всех возможных подарков этот — самый лучший. Он на удивление подходит ему.

— Ему много что подходит, — хмыкнул Северус, разглядывая крупную ракушку. — Особенно геройство.

— Не надо так, — попросила Гермиона.

— Возможно. Но я все еще считаю, что он поступил глупо.

— Но это было его решение. Мы должны с уважением относиться к нему.

Северус пожал плечами и устроился на диване, прихватив «Вестник зельевара». Несмотря на все прожитые вместе годы они с Гермионой продолжали притираться друг к другу. Кажется, это вообще был бесконечный процесс. Впрочем, до рождения Лили Эйлин он был еще и неимоверно бурным, с битьем посуды и хлопаньем дверями — Северус никогда не любил, когда ему указывали, что делать, а Гермиона пыталась сделать из него полную копию (насколько это вообще возможно при столь разных характерах) Гарри. Но им удалось прийти к компромиссу — оба не слишком любили публичность и внимание прессы, поэтому скромная должность преподавателя ЗОТИ оказалась идеальной для Северуса. На публике он появлялся ровно два раза в год — в день смерти директора Дамблдора и в день битвы за Хогвартс. Все остальное время «Гарри Поттер» проводил либо в школе, обучая кучу недоумков защите, либо дома, в кругу семьи.

И лишь раз в год он позволял себе вспоминать, кому именно обязан наличием этой самой семьи, да и жизни в целом. В этот день Северус, прочитавший море литературы по древнегреческим ритуалам, приносил скромную жертву в небольшой комнатке в подвале, не рассказывая об этом даже жене. Почему — он и сам бы не сказал. А вечером они с Гермионой сидели в гостиной и вспоминали Гарри. Иногда к ним присоединялся Рон, который в обычное время даже не здоровался с четой Поттеров. Но принятое в Салониках решение скрыть ото всех случившееся не позволяло рыжему вспоминать о тех событиях где-либо и с кем-либо еще. Ну, не с Малфоем же!

* * *

— Гарри! Гарри! — в чистом, прозрачном воздухе зазвенел женский смех. — Иди сюда! У нас что-то для тебя есть.

Юноша, сидевший на бортике фонтана, улыбнулся и направился на голоса. Он не мог и подумать, что боги так примут его — тепло и приветливо, как равного. Гера, правда, немного побурчала, но даже она прониклась к нему добротой. И теперь у него была, наконец-то, настоящая семья — большая, шумная, со своими заморочками. Зевс и его супруга относились к нему, как к сыну, остальные — либо как к брату, либо как племяннику. Правда, Феб, доставивший его на Олимп, относился к юноше довольно холодно, но Арес как-то по секрету поведал ему, что сребролукий вообще холоден как скрывающие Гиперборею от смертных снега. Хотя Гарри помнил их поездку в Аид и знал, что это не совсем так.

Звавшие его обнаружились в беседке, увитой виноградом.

— Ирида, Афина, Гестия, я тут, — он шагнул внутрь и замер — перед ним лежал большой гобелен, на котором были изображены самые дорогие для него люди, стоящие на фоне Хогвартса. — Ох... — он поднял на богинь полные слез глаза. — Спасибо...

— Ну, вот! Опять плачет! — рассмеялась сидящая в сторонке Артемида. — Кажется, я знаю, богом чего является Гарри.

— И чего же?

— Благодарных рыданий! — сестра-близнец Аполлона откровенно веселилась, глядя на красного как рак Гарри.

— Ну, вообще-то моя работа вполне достойна самой высшей оценки, — чуть поджала губы Афина, невольно напомнив Гарри этим жестом его декана. — А что может быть выше слез?

— Мммм... Смерть от умиления? — съехидничала Кариатида.

— Тьфу на тебя! — рассердилась молчавшая до этого Гестия. — Пошли, Гарри, поищем место для твоего подарка. И не забудь, что сегодня у нас пир.

— О таком забудешь, — мученически ответил Гарри, вызвав новый приступ смеха уже у всех дам.

— Давай, пошли же! Заодно помогу тебе украсить волосы венком...

* * *

Двое стояли у окна, сквозь легкие занавеси наблюдая за сценой в саду.

— И все же я не понимаю, зачем? — тихо спросил Гермий, обнимая любимого и глядя на происходящее через его плечо.

— Это долгая история. Уверен, что хочешь ее знать?

— Ты же знаешь, что да, — с улыбкой ответил Психопомп, целуя брата в основание шеи.

— Что ж... — Феб помолчал, наблюдая за идущим в компании Гестии Гарри. — Это было во времена нашего расцвета. Была у меня тогда пифия — милая девочка по имени Исса. Если помнишь, тогда в храмах строго следили за нравственностью жриц. А ей не повезло влюбиться. Как же бедняжка мучалась, разрываясь между служением мне и чувством... — златокудрый бог, чуть прищурившись, смотрел куда-то вдаль.

— И что же произошло? — Гермий чуть помолчал и поинтересовался. — Это не та ли Исса, дочь Макарея, которую называют твоей возлюбленной.

Мусагет фыркнул, покосившись на брата:

— Не стоит верить смертным, ты же знаешь, — а после паузы добавил. — В какой-то мере она на самом деле была моей возлюбленной — любимой пифией, но... Именно я предложил ей бежать с тем смертным подальше. Как же жрецы ругались, ты бы знал, — Улий хихикнул. — Даже мне досталось. Собственно, после того случая они стали брать в пифии только старух — ужасно, да?

— И не говори, — хмыкнул Долий. — Ты — и какие-то там старухи! Ужас!

— Опять издеваешься? — страдальчески заломил брови Феб.

— Нет, что ты! — Эпафродит принялся ненавязчиво тащить брата в сторону ложа. — Напротив! Я безумно рад, что твои жрецы стали брать в пифий женщин... постарше.

— Ревнивец, — вздохнул Аполлон и ехидно добавил. — Ты уверен, что это папа у тебя — Зевс, а не мама — Гера?

— Уверен! — буркнул Психопомп, толкая брата на ложе. — Так что там дальше было-то?

— А что дальше? Перед их побегом я пообещал Иссе, что когда ее потомку потребуется помощь, я окажу ее.

— Хочешь сказать, что этот Поттер — ее потомок?

— Именно.

— Но почему именно он?

— Ты же видел его, — тихо вздохнул Феб, поглаживая брата. — Еще немного, и ты бы провожал к дядюшке его тень. А он последний ее потомок.

— Поэтому ты к нему так относишься? — рассмеялся Гермий, целуя Кифареда. — Ты хоть представляешь, что про тебя Арей наплел?

— Догадываюсь, — фыркнул Мусагет, стискивая любимого. — Нет, не поэтому. Прости, не могу объяснить причины.

— Ну, и не надо, — махнул рукой Долий и провел языком по скуле брата. — Потом как-нибудь объяснишь.

— А надо?

— Несомненно! Но не сейчас. Сейчас нам надо отдохнуть перед очередной оргией у папочки. А кое-кому — еще и распеться.

Феб залился краской, догадываясь, как именно это будет происходить. Столько веков вместе, а он все еще не привык. Не разучился краснеть. Почему-то Гермий был единственным, кому удавалось его смутить.

А вечером Феб снова холодно смотрел на Гарри Поттера, кривя губы. Он не зря был не только Мусагетом, но и Мойрагетом — предводителем Мойр, богинь судьбы. И бог, несмотря на оказанную юноше помощь, считал, что тот струсил, предпочтя спрятаться в таком удобном горе, вместо того, чтобы принять то, что ему определила Клото — семейную жизнь с не им выбранной женщиной и любовь, странную и чуть горьковатую. Запретную. И именно этого Аполлон не мог простить потомку своей любимой пифии — слабости и неспособности принять свою судьбу. Иногда он жалел, что помог тогда Гарри в битве за Хогвартс. Хотя Англия никогда не была территорией олимпийцев, но Феб все же сумел это сделать. А теперь задумался, не лучше ли было подтолкнуть Поттера к смерти, когда была возможность. Герой, умерший, чтобы спасти мир от зла — что может быть романтичнее? Увы, его удержало обещание Иссе. А теперь уже слишком поздно. Отвлекшись от дум, Аполлон заметил ожидающий взгляд отца. Пожалуй, стоит и самому иногда следовать своим советам. С этой мыслью Кифаред взял в руки лиру и улыбнулся музам — их звездный час пришел.