Власть закона (джен)

За девятнадцать лет, прошедших с тех пор, как умер его отец, граф Форхалас ни разу не пропускал заседания Совета: ни болезнь, ни рождение детей, ни что другое не служили для этого достаточной причиной. Его долгом было служить своему Округу, а свой долг он знал. Но сегодня Форхалас колебался. СБ все еще копошилась у него дома, осматривая каждый угол и каждый файл на комме, допрашивая всех слуг до единого, начиная с самой неприметной посудомойки. Самого графа СБшники отпустили буквально только что, прежде назадавав множество неприятных и однотипных вопросов. Ему так и не дали разрешения увидеть Ивона, и потребуется еще немало усилий, чтобы восстановить порядок в доме и успокоить графиню. Достаточная причина не явиться на Совет, хорошая и основательная — и совершенно не имеющая касательства к его нежеланию показываться перед собратьями-графами сейчас, когда над его Домом нависли такие тучи. Но тот же стыд, который сперва заставил его задуматься, не остаться ли дома, в конце концов побудил его пойти на заседание. Если он пренебрежет своими явными обязанностями, это никак не восстановит и без того потрепанную честь Форхаласов, а дела Округа требуют его внимания вне зависимости от чьих-либо личных страданий.

В Совете все оказалось именно так, как он и ожидал — точнее, как он боялся. Во время заседания никто не заговаривал с ним, не считая ответов на прямые вопросы, и даже эти ответы были по возможности односложными. Никто не встречался с ним взглядом. По правде говоря, Форхалас графов не винил. Что можно сказать человеку, чей младший сын был ранее казнен как преступник, а наследник только что арестован СБ за покушение на регента и его семью? Сам он бы на их месте ни слов никаких не нашел, ни поверил бы с легкостью в то, что отец не повинен в преступлениях сыновей.

После того, как заседание, на которое он заставил себя явиться, закончилось, Форхалас не поддался порыву немедленно покинуть залу. Он задержался там точно так же, как делал обычно в ожидании неформальных бесед и споров (и если с ним снова никто не заговорит сейчас, не его поведение будет тому виной). Он не сбежит, как сбежал бы виновный, оставив остальных привольно сплетничать у него за спиной.

К его удивлению, через несколько минут к нему подошел граф Фордариан с двумя бокалами вина, один из которых протянул Форхаласу.

— Вот уж проклятая история, — сочувственно произнес он. — Проклятая. Я просто не могу поверить, что вашего мальчика могут обвинить за совершенное им в порыве горя. Ужасная трагедия для вас, граф — и для нас всех тоже. — Он отхлебнул вина и с любезной миной продолжил: — Но наш славный регент нас не покинул, и без сомнения, мы все должны быть благодарны за подобный исход, так что очень скоро этот кризис завершится. Тем временем, милорд граф, возможно...

Форхалас с клацаньем поставил на стол бокал, к которому так и не прикоснулся. Самым неприятным тоном, каким только мог, он ответил: "Доброго вам вечера, граф Фордариан" — и отвернулся. Все точно проклято, и вдвойне — оттого, что Фордариан пытается использовать ситуацию, чтобы втянуть его в какие-то свои махинации. Не глядя тому в лицо, он собрал свои бумаги и вышел из залы, игнорируя любопытствующие взгляды. Лучше уйти вовсе, чем оставаться на людях в обществе Фордариана.

Он ждал в прихожей, пока оруженосец принесет ему зимнее пальто, когда туда спешным шагом вышел офицер в парадном мундире.

— О, отлично, а я думал, что упустил вас, — выпалил, чуть запыхавшись, капитан Форпатрил — а это был он. — Вас хочет видеть лорд Регент. Точнее, желает и требует.

Форхалас против своей воли вздрогнул. Даже общество Фордариана с его замыслами и инсинуациями было бы много предпочтительнее этой встречи. В Зале Совета он сидел лицом к табурету Регента, но тщательно старался не смотреть на него, да и Форкосиган ничем не дал понять, что заметил его присутствие. Но отказаться явиться по вызову — плохая идея. Форхалас жестко распрямил плечи, молча кивнул и последовал за Форпатрилом. Форкосиган больше ничего не в состоянии ему сделать — сверх того, что уже сделал.

Регент ждал его в небольшом кабинете, примыкающем к зале. Он сидел за столом, вид у него был бледный, а губы слегка посинели. Форпатрил посмотрел на него встревоженно и уточнил:

— Хочешь, чтобы я остался, Эйрел?

— Нет, — голос Форкосигана был еще более грубым и скрежещущим, чем обычно.

Он посмотрел на Форхаласа долгим взглядом и распорядился: "Садитесь" — жестом точно пригвоздив собеседника к стоящему напротив стулу.

Форхалас сел и ждал.

— Корделия попросит у меня помилования для Ивона, — сказал Форкосиган. — Как это не странно, совершенное им деяние карается не с максимальной строгостью закона. Для него вполне возможно быть приговоренным к тюрьме, а не к смерти.

— Я ни о чем вас не прошу, милорд Регент, — с трудом выговорил Форхалас. Один раз он уже просил Форкосигана о милосердии. Довольно.

— Младенец до сих пор жив, — еще более хрипло прибавил Форкосиган. — И Корделия тоже. Вы знаете, что за время хирургической операции она трижды чуть не умерла? — он резко осекся, словно не намеревался говорить ничего подобного.

— Не знал, — единственное, что смог ответить Форхалас. — Рад, что ее состояние улучшается.

— Да, и она не раз спрашивала меня про Ивона, — Форкосиган потер тыльную сторону запястья. — В прежние дни Ралф часто рассказывал мне о нем и гордился его карьерой.

То, что Форкосиган посмел после всего заговорить про Ралфа, заставило Форхаласа вскипеть гневом. Неужели тот думает, что в этой ситуации Ралф остался бы его другом, будь он до сих пор жив? Но у него не было никакой власти в этой комнате, и он не мог помешать Форкосигану говорить что вздумается.

— Вопрос не в том, что пытались убить меня. К этому я привычен. Но Корделия и младенец... Так вот, Иллиан допросил Ивона с фаст-пентой, и допрос подтвердил, что я был единственной его мишенью. Наверное, вам стоит это узнать.

Форхалас промолчал. Он не признался Форкосигану, что сам испугался иного исхода и усомнился в сыне. Сам факт покушения Ивона на регента уже был страшной государственной изменой, но выбрать в качестве цели своего нападения беременную женщину было бы бесчестьем в самом худшем смысле.

— Иллиан хотел и вас допросить под фаст-пентой. Я сказал, что сперва намерен поговорить с вами сам. Он сейчас где-то поблизости, снаружи, с ума сходит от одной мысли, что вы тут кинетесь на меня и заколете. Но я не сомневаюсь, что о планах Ивона вы ничего не знали. Как вы меня ни ненавидите, но гранату в окно моей спальни не кинете.

Нет ненависти сильнее, чем бывшая дружба, подумал Форхалас. Да, Форкосиган сказал правду. Одно то, что ему пришлось произнести это вслух, уже уязвляло его честь, но после всего, что натворили его сыновья, от этой чести немного осталось, так что пришлось просто проглотить оскорбление. Он не стал притворяться, будто сказанное ему польстило, ограничившись коротким:

— Да, действительно.

Форкосиган усмехнулся, но смешок тут же перешел в кашель.

— Ну и хорошо, милорд граф, — выговорил он, справившись с приступом, — Но скажите мне вот что. Вы бы сами хотели, чтобы я помиловал Ивона?

Форхалас уставился на него в упор. Вопрос был ловушкой: сказать "да" значило бы для него попросить о покровительстве по отношению к изменнику, уже признавшемуся в содеянном, а "нет" — оставить своего сына и наследника на произвол судьбы. Форкосиган смотрел на него, полуприкрыв глаза.

— Вы должны повиноваться закону, — выдавил он наконец. И выдохнул яростно, против собственного желания вложив в свои слова всю боль и свирепость: — Вы должны повиноваться закону, иначе за что умер Карл?

Форкосиган опустил глаза.

— Понимаю. Но в любом случае, в этом деле я имею голос не только как Регент, но и как пострадавшая сторона, и в этом качестве могу просить о снисхождении и не нарушить закона. Корделия определенно этого хочет.

В свое время, узнав о свадьбе Эйрела, Форхалас обрадовался — именно потому что знал, что этому был бы рад и Ралф. Но сама бетанка была для него полнейшей незнакомкой, и он не пытался познакомиться с нею ближе, не желая омрачать новообретенное счастье Эйрела собственной скорбью об утрате. А теперь у него вряд ли появится такой шанс.

— Я не желаю, чтобы вы считали... — он был вынужден напрячь все силы, чтобы продолжение этой фразы не встало комом у него в глотке, — ... чтобы вы считали, будто казнь Карла является смягчающим обстоятельством для Ивона. Я не воспитывал в нем привычки перекладывать вину за свои поступки на других. И, — добавил он, заставляя свой голос оставаться неизменно ровным, — если прежде вы не нашли оправданий для Карла, с чего вам делать это для Ивона, причем именно сейчас, когда он действовал против вас?

— Карл тоже действовал против меня, — сказал Форкосиган тихо, — когда подобным образом пренебрег законом.

Форхаласу в свое время был в курсе всех разговоров про первую леди Форкосиган, ее любовников и то, как она умерла. Император объявил, что это была дуэль и самоубийство, но многие шептались, что все трое пали от рук самого Форкосигана или его отца-графа. Форхалас подозревал, что Ралф отчасти знал правду, однако тот ни разу об этом не заговаривал. Что за горькая ирония право: Форкосиган, в свое время дикий и необузданный юнец, получил право судить Форхаласа, который в те же юные годы уже занял кресло своего отца как мужчина. Форхалас не знал, чего он боится больше: что тот примет ошибочное решение или, наоборот, правильное.

— Я ни о чем вас не прошу, — повторил он. — Дом Форхаласов склонится перед Голосом Императора.

Форкосиган закашлялся, словно этот самый Голос стал ему поперек глотки.

— Что ж. Благодарю вас, граф Форхалас.

Итак, Империя будет удовлетворена. Но сейчас, в этом разговоре наедине, следовало решить еще вопрос чести. Форхалас встал, и сидящий напротив Форкосиган напрягся, словно ожидал, что тот все же бросится на него с кинжалом. И когда граф опустился перед ним на колени, то его старый враг вздрогнул так, словно его и впрямь ударили ножом.

— Вы не...

Форхалас не смог подавить злобное рычание в самой глубине глотки. Форкосиган не имеет права вмешиваться, не сейчас. Он заговорил, быстро, перебивая Форкосигана, не давая тому шанса высказаться.

— Дом Форхалас умоляет Дом Форкосиган о милосердии в отношении долга крови, который имеет перед ним. — Он протянул правую руку, запястьем вверх. Там виднелся небольшой, свежий еще шрам, оставшийся с прошлого раза, когда лишь несколько дней назад он улаживал такое же дело с семьей мальчика, убитого Карлом. — Возьмите то, что в вашем праве, лорд Форкосиган.

Это был архаичный ритуал, один из многих, какими в прежние времена графы пытались пресечь возникновение междоусобной вражды и клановых войн. Форхалас не думал, что сейчас имеется хоть какая-то опасность войны, но смысл в старом обычае был все равно. Форкосиган уставился на него не мигая, словно испытывая, не шутит ли тот, а потом извлек из незаметных до этой минуты ножен армейский боевой нож. Его рука, взявшая Форхаласа за запястье, была ледяной, но сталь, коснувшаяся кожи — теплой. Крошечный надрез, почти царапина. Выступило несколько капель крови и упало на пол у ног Форкосигана.

— Дом Форкосиган объявляет, что долг крови уплачен, — объявил он и протянул руку, точно намереваясь помочь Форхаласу встать. Форхалас поднялся без посторонней помощи и прижал к запястью платок. Ранку щипало — слабая физическая боль, отвлекающая от великой и не так легко исцеляемой боли его горя.

Форкосиган смотрел на него со слишком явным, черт возьми, пониманием. Форхалас застыл выпрямившись, одеревенев в стойке, так словно на нем была сейчас надета броня, и регент отвел глаза, а затем заговорил уже с четкой уставной дистанции:

— Вы хотели что-либо еще обсудить со мною, милорд граф?

— Нет, милорд.

Форкосиган снова закашлялся и неожиданно прибавил:

— Вам дали разрешение увидеться с Ивоном?

— Нет.

А потребовать он не посмел, не тогда, когда Серебряные Глаза СБ так пристально следят за его Домом.

— А вы хотели бы этого? — Форкосиган смотрел на него прищурясь, что-то напряженно выискивая. Очередная ловушка, но этой Форхалас избежать не в состоянии. Он не отречется от своего ребенка, даже если разозлит этим регента.

— Да, милорд.

— -А-а, — Форкосиган крякнул и встал. — Понимаю. Я сам сейчас отправлюсь к своему сыну, в госпиталь. Я прикажу СБ дать вам разрешение повидаться с вашим.

Похоже, он выбрал правильный ответ. Что он, кстати, знает о сыне Форкосигана? Почти ничего, но он специально выяснил несколько дней назад, что такое солтоксин и какой он оказывает эффект. Вынуждали ли Форкосигана отказаться от своего нерожденного и уже искалеченного сына? Подобного рода вопросы часто всплывали в барраярских драматических пьесах: "предпочтешь ли ты, чтобы твой сын оказался предателем или мутантом?" В прошлые дни Форхалас точно знал, что ответил бы на этот вопрос, как и большинство барраярцев. Предатель может быть героем, хоть и на свой трагический лад, но мутант — никогда. Однако теперь он спрашивал себя, не досталась ли Форкосигану лучшая участь из двух.

Судя по выражению на физиономии, Форкосиган обдумывал тот же вопрос и пришел к сходному ответу. Он распахнул дверь со словами:

— Иллиан уладит для вас этот вопрос. Доброго вам вечера, граф Форхалас.

Форхалас задержался на пороге и выговорил:

— Спасибо, милорд.