Будущее не предопределено (джен)

Надежда Городецкая с очень несчастным видом сидела на стуле в кабинете Гесера и ждала решения главы Ночного Дозора.

— Ты не поедешь на стажировку в Прагу, — в который уже раз повторил Антон Городецкий, ее отец. — У меня дурное предчувствие.

— Но все сложится удачно! Я смотрела линии вероятностей, — возразила Надя. — В этом я сильна, верно? — она с надеждой взглянула на Гесера.

Собственно из-за этих вот странных противоречий в вопросе их общего будущего Гесер и заставил Городецких пройти в его кабинет, затем блокировал в него доступ для всех остальных, во избежание, так сказать, дестабилизирующих факторов. Гесер сразу почувствовал неладное, стоило этим двоим заспорить о Праге. По Сумраку прошла странная рябь, затем вероятностное поле помутнело и стало видоизменяться с такой скоростью, что Пресветлый не успевал все отслеживать. Понял он лишь одно: для Иных грядет страшная катастрофа.

— Все началось с ее желания отправиться в Прагу, — стал объяснять Антон, не обращая внимания на умоляющий взгляд дочери. — Она получила рекламную брошюру с фото молодого симпатичного инструктора.

— Ну пап! — простонала Надя, уткнувшись лицом в ладони. У нее даже уши покраснели. Гесер забыл уже, как забавно могут смущаться подростки. — Можно без лишних подробностей?

— Нет, — рявкнул Антон. — Все линии сразу перепутались. Я не пущу ее в Прагу. Если не пущу, поле стабилизируется. Видите?

Гесер не видел. Вероятности так быстро мелькали перед его мысленным взором, что начинало подташнивать. На стабильность не было ни малейшего намека.

— Я вызываю Завулона. Может, хоть вмешательство Дневного Дозора внесет какую-то ясность.

Городецкий протестующе застонал, но Гесера было не переубедить.

— Глобальная катастрофа, — невесело подтвердил Завулон, когда вышел из портала, устроился в кресле Гесера и неспешно просмотрел вероятностные линии. — Будем ставить в известность Инквизиторов?

— Все настолько серьезно? — испугалась Надя. — Но я не вижу никаких неприятностей! Почему?

Завулон окинул ее задумчивым взглядом, но ответил не ей — Гесеру:

— Как понимаю, тут все зависит от угла, под которым каждый из нас смотрит на проблему. И от точки приоритета.

— Прежде всего, я должен гарантировать безопасность Абсолютной, — сказал Гесер и надолго задумался. — И обеспечивать стабильность на вверенной мне территории.

— Именно, — подтвердил его точки приоритета Завулон, затем обернулся к Антону.

— Я несу ответственность за дочь.

— Верно, — сказал Гесер, наконец сообразив, к чему клонит Завулон. — Думаешь, именно поэтому у нас такая путаница? Что на глобальную катастрофу смотрим согласно разным приоритетам?

— И каждый видит свое. Проконтролировать и понять путь Абсолютной мы с тобой не сможем, уровень все-таки не тот, а Городецкий вообще не считается, не ему решать.

— Какова же твоя точка приоритета, раз видишь ты нечто другое? — колко спросил Антон, рассуждения Темного ему не нравились.

Завулон проигнорировал его вопрос.

— Ольга ломится с третьего слоя, — предупредил Гесер, но Завулон отрицательно покачал головой — риск запутать все еще больше был слишком велик.

— Я не поеду в Прагу, — начала было Надя, но Завулон опять покачал головой.

— Не от поездки зависит. Неизбежное все равно случится.

— Так что же позволяет тебе увидеть то, что недоступно мне? — спросил через какое-то время Гесер.

Завулон промолчал, не желая афишировать свою точку направленности интересов. Потом как-то странно хихикнул, разглядев что-то в вероятностном поле.

— Знаешь, я поймал тут одну нить, и все начало выравниваться. По крайней мере, для меня лично.

Гесер, повинуясь жесту Завулона, настроился на его восприятие и досадливо выдохнул.

— Городецкий выживет. Ты и Ольга — тоже, — рассуждал вслух Завулон. — Абсолютная останется до итогового конца. А вот если мы эту вероятность перестраиваем, то хрупкое равновесие рушится…

Гесер вынырнул из созерцания поля, ругнулся сквозь зубы, отошел к бару, вернулся с бутылкой дорогого бренди, плеснул в бокалы Завулону, Антону и себе. Надина попытка присоединиться была проигнорирована.

— Не поеду я ни в какую Прагу, — взволновано сказала она. — Никогда. Линии выправляются?

— Нет, — равнодушно отозвался Завулон.

— Я ничего не понимаю, — напомнил о себе Городецкий.

— А это не в твоей компетенции.

— Будущее не предопределено, — вздохнул Гесер. — Надо искать другие варианты.

— Ищи, — бросил через плечо Завулон, подходя сзади к сидящему на стуле Антону и касаясь его шеи пальцами так странно, будто теребил невидимый ошейник и с удивлением привыкал к новым ощущениям. — Но вряд ли найдешь. Мой старый враг, тебе решать. Ты сам видел, что меня устроят оба варианта. Просто второй, с Городецким, мне чуть больше симпатичен.

Антон вздрогнул от его собственнических прикосновений и демонстративно отодвинулся.

Когда все разошлись, Гесер долго еще смотрел в ночное небо. Ему не нравилось то, что готовило им будущее. Совсем скоро Темные поработят Светлых и лишат их магии. Несколько десятков лет — и Светлых не останется вообще. И только нить, замеченная Завулоном, давала шанс на выживание и перспективы все исправить. Но для этого Антону надо будет умудриться не погибнуть и стать личным рабом Завулона. Какую роль в этом сыграет Абсолютная, Гесеру разглядеть не удавалось.

— Будущее не предопределено, — все повторял и повторял Гесер, вспоминая, как жадно примеривался к Городецкому Завулон. Потемневший взгляд главы Дневного Дозора не предвещал ничего хорошего.

Гесер не мог ничего рассказать Антону. Раз сам не почувствовал, раз точка приоритета Завулона ему неизвестна, хотя сегодня она стала более чем очевидной, значит, Городецкому еще рано знать об этом.

Будущее не предопределено. И Гесер постарается найти другой выход. Он должен справиться. Просто обязан…