Уилльям Скотт (джен)

Кто-то рождается с серебряной ложкой во рту, кто-то в рубашке, кто-то с длинными волосами, кстати, говорят, к счастью.

Джон Уотсон родился обычным, в обычной лондонской семье, состоящей из абсолютно обычных папы, мамы и старшей сестры Гарриет. Джону тоже предстояло быть самым обычным ребенком. Папа учил его играть в футбол, мама — замазывала коленки зеленкой, а сестра Гарриет ломала его замки из конструкторов.

Как и все дети, Джон Уотсон учился в школе. Его друзья тоже были абсолютно обыкновенными мальчишками, интересующимися спортом и плевками в длину и дразнящими самых симпатичных девчонок.

Джон Уотсон так бы и жил себе жизнью миллионов мальчиков по всему миру, но самые необычные истории происходят как раз с самыми обыкновенными людьми.

Это случилось, когда Джону было тринадцать. Умаявшись за день, но, не забыв сделать все уроки и приготовить форму к завтрашнему дню, Джон Уотсон лег спать. Он заснул быстро и крепко, как и все дети его возраста, им даже теплого молока на ночь не нужно, так они легко они засыпают.

Ноябрьские ночи были темными и весьма прохладными, но мама все равно оставляла приоткрытую форточку в комнате и закрывала поплотнее дверь, чтобы не было сквозняка. Но в эту ночь Джон проснулся от того, что ему было очень холодно. Сначала он просто кутался в одеяло, потом сунул голову под подушку, потом и вовсе сжался в комок. Наконец, ему надоело мерзнуть, и он выбрался из-под своих баррикад, чтобы закрыть окно. Наконец, ему надоело мерзнуть и он выбрался из-под своих баррикад, чтобы закрыть окно.

Открыл глаза и замер.

Рядом с ним, на кровати, сидел кудрявый мальчишка, прислонившись спиной к стене и увлеченно разглядывая старую игрушечную саблю Джона. Как ни странно, окно было закрыто на защелку и даже занавешено, будто мама и не открывала его на ночь. Джон протер глаза и еще раз взглянул на гостя. Тот будто не замечал ничего, крутил в руках игрушку, проводил пальцами по резной поверхности деревянного лезвия.

— Ты кто и откуда? — нахмурившись, спросил Джон.

Мальчишка поднял голову, а потом резко вскочил с кровати и выставил перед собой саблю.

— Я Уилльям Скотт, пират Северных Морей!

Джон присмотрелся и понял, что мальчик и правда был одет в пиратский костюм, не хватало только повязки на глаз и треуголки.

— И как ты сюда попал?

Уилльям Скотт опустил саблю и ухмыльнулся.

— Очевидно, через окно.

— Окно закрыто.

— Я закрыл его, чтобы не дуло. Ты же не привык к ледяным ветрам севера, можешь простудиться.

Джон рассмеялся, а Уилльям, наоборот, насупился.

— И зачем ты пришел ко мне, пират Северных Морей?

Мальчик посмотрел на Джона как на умалишенного.

— За этой саблей, разумеется. Я же пират, мне нужно оружие, — Уилльям присел на кровать рядом с Джоном и откинулся на подушку. — Приключения бывают полны опасностей. Я всегда побеждал всех чудовищ, но последний, огромный Кракен, потопил мой корабль и вместе с ним всю мою команду и все мое оружие. Твоя сабля подошла мне лучше всего, Джон.

— А? — удивился Джон.

— Здесь написано твое имя, Джон Уотсон. Я, хоть и пират, но читать умею.

— Да, мама подписала мне ее, чтобы я не потерял где-нибудь.

Уилльям поерзал на кровати, покрутил в руках игрушку и, коротко выдохнув, спросил:

— Так я могу ее забрать?

Джону не было жалко старых игрушек, все равно он уже вырос и его занимали совсем другие вещи, поэтому он согласно кивнул. Уилльям широко улыбнулся и, крепко сжав рукоять сабли, поудобней устроился на кровати.

Джона снова начало клонить в сон. Сперва он наблюдал за сидящим рядом с ним Уилльямом и даже слушал его болтовню про моря и чудовищ, а потом сон взял свое.

Джон Уотсон проснулся со звонком будильника, как обычно умылся и стал собираться в школу, и вдруг вспомнил о вчерашнем маленьком госте. Он взглянул на форточку — та была закрыта и занавешена, совсем как вчера, когда он проснулся от холода. Он подошел к окну и посмотрел вниз. Три этажа. Либо этот Уилльям умеет летать, либо он ему приснился. Тогда почему закрыта форточка?

За завтраком Джон спросил маму, не заходила ли она к нему в комнату, когда тот спал, но она ответила, что сама легла раньше. Тогда он спросил Гарриет, но та показала ему язык и сказала, что у нее есть дела поинтереснее, чем закрывать окно младшему брату.

Весь день Джон думал о форточке и о своем вчерашнем госте. На естествознании он задумался так крепко, что не с первого раза услышал, как его спрашивает миссис Браун и получил знатную взбучку. Но даже несмотря на это, он не переставал обдумывать произошедшее и ждал ночи, надеясь на появление Уилльяма.

И тот действительно пришел. Джон открыл глаза и увидел сидящего на окне мальчишку, разглядывающего его в подзорную трубу.

— Привет, — улыбнулся Джон.

— Ага, привет, — кивнул Уилльям и спрыгнул с подоконника.

— Объясни мне, как ты тут оказываешься.

— Через окно, я же говорил, — недовольно поморщился мальчик.

— Почему именно здесь?

— У тебя противная сестра, к ней бы я не пошел. Все взрослые противные. У меня есть старший брат, он принц в одной из северных стран, он просто отвратительный, ужасно скучный и еще и считает себя умнее меня.

— Принц?

— Ну да, — совершенно равнодушно заметил Уилльям, — а за тобой я давно наблюдаю, между прочим.

Джон почувствовал себя неуютно и повыше натянул одеяло.

— Это как?

— На игровой площадке, Джон. Я видел, как ты играешь в футбол, и как вы бегаете друг за другом. Я так понял, смысл игры в том, чтобы дотронуться до кого-нибудь…

— Салки.

— Наверное. А еще, я видел, как ты защищаешь одну девчонку, рыжую.

Джейн Смит. Джон защищал Джейн Смит, когда увидел, что соседские мальчишки дергают ее за волосы. Он ввязался из-за нее в драку, а потом она поцеловала его в щеку.

— И я видел, как ты читаешь, — продолжил Уилльям, — очень часто. На скамейке, на той же площадке.

Джон кивнул.

— Похоже, тебе нравится следить.

— Мне нравится наблюдать. Я вижу больше, чем обычные люди, потому что умею видеть и знаю, куда смотреть.

— Я не видел тебя на площадке. Уж такого как ты я бы заметил и точно запомнил.

Уилльям слабо улыбнулся и присел на кровать.

— Я там не бываю.

— Почему? Гулять с друзьями классно!

— У меня нет друзей, — быстро проговорил Уилльям и отвернулся.

Джону моментально стало не по себе. Уилльям из самоуверенного и хвастливого мальчишки вдруг за один миг превратился в одинокого и грустного малыша. От этого у него даже в носу защипало.

— Хочешь, я буду твоим другом? Я хочу стать врачом, тебе нужен на корабле врач?

Ресницы Уилльяма затрепетали, он шмыгнул носом и, соскользнув с кровати, рванул к окну. Внезапно Джону очень захотелось спать, он до последнего всматривался в фигурку мальчишки, но глаза сами закрылись.

Утром, когда зазвенел будильник, Джон первым делом подошел к окну. В пыльном углу подоконника, тонкими линиями было выведено «да».

Ночью Джон проснулся от того, что его кто-то тряс за плечо. Кто-то, кто пах как море, и чьи руки были мокрыми и холодными.

— Проснись! Мне нужна твоя помощь!

Джон открыл глаза и повернулся к нарушителю спокойствия.

— Уилльям… У меня завтра зачетная работа, я собирался выспаться…

Мальчишка забрался на кровать и воинственно махнул саблей.

— Нет времени спать, Джон Уотсон! На город напали страшные чудища и их нужно уничтожить!

Джон потер глаза и зевнул.

— Ты же пират, зачем тебе спасать город…

— Мне — незачем, но ты же в нем живешь. Я помогу тебе одолеть чудовищ! Я гроза Северных Морей!

— Хорошо, и где же твои чудища?

Уилльям схватил Джона за руку и потянул к окну. Тот нехотя встал, стянул со стула джинсы и свитер.

— Джон, нет времени! — торопливо проговорил Уилльям и накинул на Джона одеяло на манер плаща. Затем он подошел к окну и распахнул его настежь. — Возьми фонарь, я знаю, он у тебя в тумбочке.

Джон возмущенно выдохнул, достал фонарь и сунул его в карман джинсов.

— И как ты предлагаешь выбираться из дома? Через окно? Уилльям, это третий этаж, а я не умею летать. Думаю, ты тоже. Я вообще до сих пор не представляю, как ты сюда попадаешь.

Уилльям залез на подоконник и улыбнулся.

— Через окно, Джон, я говорил сотню раз.

С этими словами Уилльям сделал шаг вперед и исчез за окном.

Джона затрясло. Ему стало так страшно, как не было никогда. Больше всего он сейчас боялся выглянуть в окно и увидеть своего нового друга с переломанными ногами или хребтом.

— Ты где? — раздалось с улицы.

Джон перевесился через подоконник и увидел Уилльяма, целого и невредимого, стоящего на асфальте на своих собственных ногах.

— Я разобьюсь!

— Прыгай, Джон, я делаю так каждую ночь.

Джон забрался на подоконник, крепко зажмурился и шагнул. Следующее, что он почувствовал, как ноги мягко коснулись асфальта, как будто он прыгнул со ступеньки. Он открыл глаза и увидел, что стоит рядом с нетерпеливо оглядывающимся Уилльямом.

— Как… Как так получилось?

Мальчишка схватил Джона за руку и побежал, объясняя на ходу:

— Когда ты прыгал, ты зажмурился, так? Страх существует только, когда мы его видим. Ты боялся разбиться, ты видел внизу асфальт и думал, что ты обязательно упадешь, но ты зажмурился, и объект страха исчез, а с ним исчезла опасность. Если бы ты прыгал с открытыми глазами, непременно бы разбился.

Джон только кивнул. Говорить было тяжело, ему казалось, они бежали уже пару часов, ноги гудели, а дыхание сбилось. Зато, несмотря на противную ноябрьскую морось, ему абсолютно не было холодно.

Наконец, они остановились. Джон тяжело выдохнул и огляделся — Уилльям привел его на берег Темзы. Вода была тихой и казалась совсем недвижимой.

— Помоги мне!

Джон обернулся и увидел, как Уилльям толкает с берега небольшую лодку, а та еле ползет и упирается веслами.

— Мы что, поплывем?

— Ты хотел в мою команду!

Джон вздохнул и подошел к лодке. Та была настолько тяжелой, будто в ней сидела целая сотня пиратов. Джон и Уилльям вместе навалились на корму и, что есть сил, толкнули. Лодка заскрипела и коснулась носом воды.

— Еще чуть-чуть, Джон!

Когда импровизированный корабль встал на воду, Уилльям даже рассмеялся от облегчения.

— Теперь можно плыть к чудищам!

Он забрался в лодку и достал из-за пояса свою саблю.

— Полный вперед! — скомандовал он. Джону ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он подтолкнул лодку и, забравшись в нее, взял весла.

Река казалась бесконечной, другой берег даже и не думал приближаться. Джон готов был уже бросить весла и плыть обратно, как вдруг что-то плюхнуло со стороны правого борта.

— Вот и оно! — прошептал Уилльям, наклоняясь к воде. Внезапно лодку толкнули снизу, и Джон едва успел подхватить своего «капитана».

Что-то вновь толкнуло лодку, а потом за борт ухватились две грязных руки с длинными когтями. Джон похолодел. Это выглядело страшнее, чем он думал. Даже бесстрашный Уилльям закусил губу и выставил перед собой саблю. Нечто подтянулось и поднялось над бортом. Оно все было запутано в мусоре, сетках, нитках, тине и измазано чем-то неприятным. Вдруг чудище тряхнуло лодку и завыло женским голосом.

— Это… Это что… — прошептал Джон.

— Страшное чудище!

— Успокойся, — обратился Джон к чудовищу, — я тебе помогу.

Он включил припасенный фонарь, потянулся поближе и снял липкий кусок грязи и размякших газет с головы чудища. То замерло, ожидая, что будет дальше. Джон брезгливо поморщился, но продолжил чистить «нечто». Он распутал леску, снял сетку из-под пивных банок. Уилльям отложил саблю, решив, что пока чудовище не представляет опасности и, подвинув Джона, стал помогать. Существо будто состояло из разного сорта мерзкого мусора. Вдруг чудище мотнуло головой и ушло под воду. Джон вытер руки об одеяло и выдохнул.

— Тоже мне, жуткое чудовище, Уилльям.

Существо вынырнуло с другого края, вцепилось в борт и приподнялось. Настала очередь Джона удивляться. Вместо уродливого мусорного чудовища, перед ними оказалась весьма симпатичная… девочка?

Джон непонимающе взглянул на Уилльяма.

— Я же говорил, это чудище.

— Почему?

— Она — девчонка. Что может быть страшнее и противнее девчонок?

Девочка, сморщила носик и плеснула в Уилльяма ледяной водой.

— Э… Мисс, я могу вам помочь? — вежливо спросил Джон, улыбаясь так очаровательно, как только мог.

— Вы мне уже помогли, сэр. Я попросила чаек сообщить капитану Скотту, что я запуталась в этой мерзости и не могу плыть. Если бы вы меня не освободили, я, вероятно, ушла бы ко дну. Вы настоящий герой, сэр.

Уилльям фыркнул и отвернулся.

— Без моего друга, капитана Скотта, ничего бы не получилось, — постарался исправить ситуацию Джон и увидел, как Уилльям спрятал улыбку смущения.

— Капитан Скотт, — продолжила девочка, — главный ваш враг все еще на свободе. Но теперь, когда вы не один, вы наверняка победите. Сэр Джон, вы не могли бы наклониться ко мне?

Джон недоуменно нахмурился, но все-таки исполнил просьбу. Девчонка звонко чмокнула его в щеку и, оттолкнувшись от борта лодки, плюхнулась в воду, плеснув длинным серебристым хвостом.

— Прощайте, сэр Джон! До встречи, капитан Скотт!

Джон потер щеку и удивленно посмотрел на абсолютно невозмутимого Уилльяма.

— Ну и что это было?

— Девчонка.

— Девчонка. Почему у нее хвост?

Уилльям закатил глаза.

— Потому что будь она с ногами, черта с два она приплыла бы сюда с Северных Морей!

Джон кивнул и взялся за весла.

— Почему ты не сказал мне, что это русалка, а не какое-то там чудовище?

— Она чудовище! У нее отвратительный характер!

Джон рассмеялся и налег на весла.

Они вернулись к дому, когда небо начало светлеть. Уилльям подвел Джона к двери его дома и приоткрыл дверь.

— Почему не через окно? — прошептал Джон.

— Потому что так быстрее и удобнее.

— У меня нет ключей!

— У меня есть.

Уилльям достал из кармана связку ключей и пощелкал замком.

— Иди и ложись спать, — приказал он, — завтра увидимся.

Джон едва слышно скользнул за дверь и, попрощавшись с Уилльямом, тихо ступая, вернулся в свою комнату. Он как попало скинул свитер и джинсы, и повалился на кровать, закутавшись во влажное одеяло.

Когда он проснулся, то совершенно не удивился, обнаружив на полу бардак.

Несмотря на то, что Джон весь день чувствовал себя вымотанным, зачетную работу он написал хорошо. Придя домой, он едва нашел силы на то, чтобы поесть и сделать уроки. Его буквально клонило в сон, глаза слипались, и Джон то и дело тер их. Больше всего он хотел выспаться, еще одного ночного приключения он бы не пережил. Но как назло, стоило ему закрыть глаза и расслабиться, кто-то по-хозяйски забрался на его кровать и уютно устроился, подвинув его подушку к самому краю.

— Уилл, это ты? — сонно пробормотал Джон.

— Я — Уилльям Скотт, сэр, гроза Северных Морей! — ответил ему гость и несильно ткнул в бок саблей.

Джон повернулся и приоткрыл глаз. Уилльям выглядел бледнее обычного, его темные кудри растрепались, как будто он неделю не расчесывался.

— Что-то случилось?

— Я в очередной раз схлестнулся в битве со своим Архиврагом! — гордо заявил мальчик. — Он отступил.

— Это хорошо, — улыбнулся Джон и закрыл глаза, всем видом показывая, что он никуда не пойдет.

Уильям отложил саблю, скинул пиратские сапоги и растянулся рядом с засыпающим другом.

Никогда Джон не высыпался так хорошо, как в эту ночь. Утром он проснулся раньше будильника, прибрался в комнате и подготовился к школе.

На следующую ночь Уилльям не пришел. И не появлялся еще две ночи, хотя Джон, несмотря на резкое похолодание, исправно засыпал с открытой форточкой. Джон волновался, нервничал и даже собрался сходить к реке и поискать русалку, но вместо этого зашел в магазин карнавальных костюмов и на скопленные карманные деньги купил пиратскую треуголку.

Ночью он положил ее на соседнюю подушку и постарался побыстрее уснуть, но сон все не шел. Джон жмурился, считал овец, решал математические примеры и вспоминал уроки естествознания. Наконец, он начал бормотать вслух выученное недавно стихотворение, но и там споткнулся на строчке.

— Тебе больше пойдет быть врачом, а не чтецом, — раздался тихий голос.

Джон улыбнулся и резко поднялся в кровати.

— Уилльям! Где ты пропадал?

Вышедший из тени мальчишка сам был похож на тень, изможденный и усталый, совсем не такой, как в первый день их знакомства.

— Главный враг, Джон, помнишь?

Он подошел к кровати и взял с подушки треуголку.

— Красивая… Как настоящая.

— Да, — опомнился Джон, — капитан должен быть в треуголке! Это тебе, капитан Скотт.

Уилльям улыбнулся, надел треуголку и важно выпрямился.

— Тебе идет, капитан, — улыбнулся Джон и слез с кровати. — Пойдем гулять?

Уилльям кивнул и отошел к окну, поджидая собирающегося Джона.

Они выпрыгнули в сырую лондонскую ночь, и Уилльям взяв Джона за руку, потянул его в сторону игровой площадки. Они добежали до цепочных качелей и с веселым смехом забрались на них. Джон раскачал их так высоко, что казалось, они могут коснуться низкого серо-оранжевого неба.

— Кто твой враг, Уилльям? — спросил он, пытаясь отдышаться.

— Пойдем! — выкрикнул мальчишка, прыгнул с качелей и побежал к мрачному серому зданию рядом с площадкой. Джон рванул следом, но, Уилльяма, казалось, невозможно было догнать.

Они поравнялись только на ступеньках здания, и тогда Джон понял, куда они прибежали. То была больница, в которой работал его отец и в которой хотел бы работать сам Джон. Он непонимающе взглянул на Уилльяма, но тот молча взял его за руку и потянул за собой. Они шли по коридорам, мимо врачей и медсестер, но никто не замечал их, а если и замечали, то попросту отворачивались. Они поднялись на лифте на четвертый этаж в инфекционное отделение. Коридор утопал в белом холодном свете. Джон остановился, чтобы оглядеться, но Уилльям обернулся и вновь потянул его за собой. И тут Джон впервые увидел глаза своего друга. Они были настолько светлые, что еще чуть-чуть, и они бы совсем потеряли цвет и стали прозрачными. И в то же время, они имели какой-то необычный оттенок, не то зеленый, не то голубой, а может и вовсе серый, как речная вода у самого берега.

— Идем, Джон.

Уилльям толкнул дверь в одну из палат, Джон едва успел запомнить номер, и они тихо скользнули внутрь. В отличие от белого коридора, там было темно, и они заморгали, привыкая к тусклому освещению от уличных огней. На кровати у самого окна лежал мальчик, кудрявый и темноволосый, бледный и худой. И как две капли воды похожий на стоящего рядом Уилльяма.

— Вот мой главный враг, — едва слышно прошептал тот и отвернулся к окну.

— Что?

— Болезнь, — Уилльям вздохнул. — Скорее всего, он не выкарабкается. Я сражаюсь со своим врагом каждый день, каждый, но он все равно побеждает.

Джон подошел к Уилльяму и взял его за руку.

— Капитан Скотт, вы рано сдаетесь. Может быть, в одиночку вам и не победить это чудовище, но у вас же есть команда… В лице меня.

Мальчик обернулся и расплылся в улыбке.

— Побежали! — скомандовал он и, распахнув окно, забрался на подоконник. Джон встал рядом и они, зажмурившись, прыгнули.

Утром, первым делом, Джон вспомнил, что-то хотел спросить у отца. Что именно, он не помнил, хотя ответ маячил перед глазами и вертелся на языке. Он думал об этом целый день, и в школе, и на игровой площадке, куда пошел с друзьями, и дома, и даже когда лег спать, пытался понять, что именно его так интересовало, и почему именно у отца он хотел это спросить.

Потом пришло время семестровых работ, и Джон совершенно забыл обо всем, кроме учебы.

Он опомнился только через месяц, когда одним серым утром взглянул на приоткрытое занавешенное окно. Уилльям. Он хотел спросить отца о Уилльяме.

Едва дождавшись, когда отец выйдет из спальни, Джон налетел на него с вопросами.

— Палата 428, — говорил он, — Уилльям Скотт!

— Какой-то твой одноклассник? — спросил папа, намыливая щеки.

— Из параллельного класса. Пап, ты можешь узнать, как он там?

Отец кивнул и приступил к бритью, а для Джона начался самый долгий день его жизни.

Вечером отец сообщил, что в палате вот уже неделю лежит девочка по имени Мириам.

— А Уилльям? Должен быть Уилльям! — настаивал Джон.

— Нет. Как ты говорил, Скотт? Нет, был мальчик, но его фамилия… — мистер Уотсон нахмурился, вспоминая. — Холмс. Да, необычная фамилия, Холмс. Но он точно был не Уиллом. Он лежал с двусторонней пневмонией, но неделю назад его выписали.

Джон улыбнулся, поблагодарил отца и больше не возвращался к этой теме.

С тех пор, Джон Уотсон снова стал обычным мальчиком и зажил обычной жизнью. Он окончил школу, выучился на врача и отправился на войну. Там, конечно, тоже были приключения, но то были совсем не чудовища и не русалки. Но одно Джон помнил точно — страх существует только тогда, когда он видим. Поэтому, когда ему становилось совсем уж невыносимо страшно, он крепко зажмуривался и представлял, как выпрыгивает из окна своей спальни и как мягко касаются ноги мокрого асфальта. И когда Джон открывал глаза, все казалось не таким уж ужасным.

Спустя некоторое время, Джон получил ранение, и его отправили в отставку. Так он, пройдя через ужасы войны, вновь вернулся в обычную жизнь обычного города. Джон Уотсон мог бы попробовать стать по-настоящему обычным человеком — найти работу, жениться, завести детей, вот только он забыл, что самые необыкновенные истории происходят с самыми обыкновенными людьми в самые обычные дни, когда не ожидаешь ничего необычного.

Когда Джон Уотсон увидел в лаборатории Бартса сосредоточенного молодого человека с взъерошенными темными кудрями, он даже и подумать не мог, что его ждет. А потом тот поднял взгляд от микроскопа, усмехнулся и посмотрел на Джона своими полупрозрачными глазами цвета речной воды у самого берега.

— Меня зовут Шерлок Холмс, адрес — 221Б Бейкер-cтрит, — сказал он и подмигнул.

Джон на мгновение зажмурился, а потом распахнул глаза и улыбнулся.

«Полный вперед».