Хранимый сад (гет)

Иногда Голд задавался вопросом, насколько тяжело было бы жить с деревом, лежащим посреди дома. Наверняка и вполовину не столь хлопотно, как необходимость его перетаскивать, а потом заделывать оставленную им зияющую дыру. От упавшего дерева пострадали крыльцо с навесом, уборная и небольшая часть кухни.

Почти шесть месяцев ушло на то, чтобы восстановить крыльцо и уборную, и еще два месяца на то, чтобы заново все покрасить, положить пол и установить новые бытовые приборы. Единственное, что во всем этом доставило ему радость — небольшой пункт в городском уставе, который гласил, что любое повреждение, нанесенное историческому дому природными катаклизмами, будет исправлено за городской счет.

Точнее, за счет Регины.

Восемь месяцев спустя ремонт все еще не закончился. Работы и рабочие разорили задний двор. Не то чтобы сад раньше был так уж красив, но он без сомнения выглядел лучше, чем та грязная яма, которая теперь располагалась на его месте. И тут перед Голдом встала дилемма. В городе существовала только одна организация, занимающаяся дизайном ландшафта: фирма «Игра Престолов», которую он избегал, как чумы. Он откладывал обращение туда так долго, как только мог. Однако, когда солнечным субботним утром раздался звонок в его дверь, телефонный звонок стал не актуален.

Было всего лишь восемь утра, и Голд едва успел встать с постели. Решив, что это может быть только Регина, он натянул халат, провел рукой по волосам и пошел открывать дверь. Чем хуже он будет выглядеть, тем быстрее она уйдет. Но на пороге он обнаружил вовсе не Регину.

— Белль, — имя вырвалось прежде, чем он успел остановиться.

Впрочем, она, похоже, не возражала и светло улыбнулась. Всегда была ранней пташкой, его Белль.

— Изобель, вообще-то, — она указала на имя, вышитое под логотипом «Игры Престолов» на ее зеленой рубашке поло. — Но учитывая, что мы вообще-то никогда не встречались, я впечатлена, мистер Голд.

Он же был впечатлен ее способностью сохранять невозмутимое выражение лица, пока он пытался оправить свой халат.

— Приношу свои извинения. Я не ждал вас сегодня утром.

Она слегка нахмурилась:

— Госпожа мэр сказала мне, что она позвонила вам и договорилась о встрече.

Он натянуто улыбнулся:

— Должно быть, она забыла.

— Если хотите, я загляну позже.

На мгновение его охватила паника. Если она уйдет, то может и не вернуться.

— Не нужно, если вы дадите мне несколько минут.

— Конечно. А я пока посмотрю ваш участок и сделаю заметки.

— Заметки?

— Для новой планировки вашего сада.

Боже, ему нужен кофе.

— Хорошо, конечно, — он отступил в сторону, пропуская ее в дом.

Показав, как пройти через комнаты к заднему крыльцу, Голд оставил Белль с ее блокнотом, а сам пошел одеваться. Он не стал вкладывать в это занятие слишком много забот и времени, схватив вчерашние брюки и свежую парадную рубашку — страх, что Белль уйдет, пока он наверху, заставлял торопиться.

Он слышал о ее освобождении из психиатрического отделения два месяца назад и стал избегать дом и фирму Френча, как чумы. Белль достаточно настрадалась из-за него, а Регина наверняка внимательно наблюдала за его реакцией. Если бы он бросился к Белль, чтобы забрать ее к себе, явно продемонстрировав свою привязанность, Регина поняла бы, что он вспомнил прошлую жизнь. Однако ее отчаянное стремление узнать, был ли он ростовщиком мистером Голдом или Темным магом Румпельштильцхеном, дало ему шанс.

Именно Регина прислала к нему Изобель Френч. Он вовсе не разыскивал дочь цветочника. И теперь у мистера Голда и Изобель Френч есть предлог быть вместе. Просто видеть ее живой и здоровой, не сломленной теми ужасами, что, по словам Регины, Белль пережила, сейчас ему было достаточно. Возможно, настало время исправить ошибки прошлой жизни. Новый старт, новый шанс сделать все, как надо.

Вернувшись на кухню, Голд удивился, обнаружив ждущий его свежезаваренный кофе. Белль — Изобель, поправил он себя — сидела за кухонным столом с записной книжкой и полной кружкой кофе. Когда-то он мог бесшумно зайти в комнату и наблюдать за ней, не обнаруживая своего присутствия, но теперь стук трости выдавал его, и Изобель поспешно закрыла свой блокнот.

— Надеюсь, вы не возражаете, что я устроилась, как дома?

Возражает? Да это мечта, воплотившаяся в жизнь!

— Вовсе нет. Спасибо, что сделали мне кофе.

— Считайте это моим извинением за неожиданный ранний визит.

— Не вам извиняться за это, дорогая.

Голд налил себе кофе и крепко сжал чашку, чтобы скрыть дрожь в руках. Она здесь. Она жива. Она улыбается ему.

— Вы увидели все, что нужно?

Изобель кивнула:

— Довольно много. Однако там беспорядок.

Он сел за стол рядом с ней.

— Действительно.

— Но хорошая новость, — она заметно просветлела. — У вас там практически чистая площадка. Земляные работы уже сделаны, и мы можем сотворить все, что пожелаете.

Он собирался сказать, что не хочет ничего причудливого, но понял, что чем больше он упростит работу, тем быстрее она исчезнет из его жизни. И в то же время ему не нужен был во дворе ботанический шедевр, о котором потом придется заботиться.

— Вы — профессионал, так скажите мне, что будет лучше смотреться.

Изобель на мгновение прикусила губу, словно собиралась что-то сказать, но потом передумала.

— Это решать клиенту.

— Даже если клиент предоставляет вам свободу действий?

Она рассеянно положила ладонь на блокнот.

— Полагаю, я могу кое-что придумать, набросать и представить на ваше рассмотрение.

— Прекрасно.

— Возможно, мне придется зайти еще несколько раз, сделать измерения и убедиться, что планировка верна.

Голд попытался подавить свою радость от этих слов.

— Опять же прекрасно. Обещаю быть более представительным, когда вы зайдете.

Она улыбнулась и протянула руку:

— Значит, сделка?

Он с удовольствием пожал ее:

— Сделка.

* * *

После встречи с Белль Голд со дня на день ожидал визита Регины. Ее терпение закончилось в понедельник утром — через час, после того как он открыл магазин. Он был готов к ее визиту и знал, как играть в эту игру. Натянув самую любезную ухмылку, он вышел из подсобки, чтобы поприветствовать ее.

— А, госпожа мэр, какой приятный сюрприз. Чем обязан?

Регина спокойно улыбнулась:

— Вообще-то я пришла извиниться за небольшую оплошность, допущенную моим офисом.

Голд одарил ее шокированным взглядом:

— Извиниться? Какой зверь в лесу умер?

Уголок ее губ раздраженно дернулся:

— Мой секретарь должен был позвонить вам насчет встречи, назначенной с Френчем, по поводу косметической чистки после работ в вашем доме.

— Да, я уже в курсе этой оплошности, — Голд возился с перьевой ручкой, лежавшей на прилавке. — Но неважно. В конце концов, все устроилось.

— Рада слышать. Мо Френч хорошо работает, так что вы скоро вернетесь к нормальной жизни.

Она закидывала удочку. Если он не поправит ее предположение, Регина будет знать, что он защищает Белль. Чего бы ему ни стоило так разоблачать Белль, он должен был — ради ее же безопасности.

— Вообще-то, над ландшафтом будет работать дочь Мо Френча.

— Правда? Я не знала, что он уже позволяет ей самостоятельно заниматься делами, — лицо Регины приобрело обеспокоенное выражение. — Вас не смущает необходимость впускать ее в дом?

Голд пожал плечами:

— Думаю, мне всего лишь надо на некоторое время спрятать кухонные ножи.

— Если вы считаете, что все в порядке…

— Я сообщу вам, если что-то пойдет не так.

— Хорошо, — обеспокоенность исчезла, и Регина снова нацепила маску мэра. — Тогда не стану больше отнимать ваше время.

Голд не смог сдержать улыбки, когда она ушла. Игра снова началась, но на этот раз Регина не схватит Белль. Он ошибался в прошлом, и одна из ошибок состояла в том, что он позволил Белль уйти. Но он никогда не совершал одной и той же ошибки дважды.

* * *

Когда Голд вернулся домой, Изобель сидела на крыльце. На ней была форменная голубая рубашка «Игры Престолов». Она выглядела совсем как Белль, и он понял, что предпочитает зеленую рубашку, постаравшись скрыть, как больно его это задело. Взяв себя в руки, он натянуто улыбнулся:

— Добрый вечер, мисс Френч.

— Добрый вечер, мистер Голд, — она встала и убрала записную книжку. — Я понимаю, что могла бы просто обойти вокруг, но мне не хотелось напугать вас тем, что кто-то чужой бродит по вашей территории.

Она вовсе не была чужой, но он не мог сказать ей об этом.

— Боитесь вызвать у старика сердечный приступ?

— Вряд ли, — рассмеялась она со знакомым озорным блеском в глазах. — Уверена, вы переживете всех нас.

Он открыл парадную дверь и шагнул внутрь.

— Слишком отвратительный, чтобы умереть, да?

— Что-то вроде того, — она бесшумно последовала за ним. — Я хотела взглянуть на задний двор при вечернем освещении. Я так понимаю, вы обычно возвращаетесь домой в это время?

— Да.

Она открыла блокнот на чистой странице, хотя он видел тщательно разработанные рисунки на пропущенных листах.

— Освещение очень важно для дизайна. А вечернее освещение с правильным размещением цветов может придать саду романтичный вид.

— Боюсь, какую бы романтику вы там ни создали, она будет напрасной, дорогая.

Склонив голову над блокнотом, Изобель быстро отрывисто писала.

— Может быть, романтичное место привнесет немного романтики в вашу жизнь.

— Очевидно, вы незнакомы с моей репутацией.

Изобель с полуулыбкой подняла взгляд от блокнота.

— Или, возможно, я просто не верю всему, что слышу.

Голд смотрел, как она проходит по дому и выходит на задний двор с той же грацией, что была ей присуща в Темном Замке. Он уже влюбился в нее тогда и не думал, что может влюбиться снова.

* * *

В течение следующей недели Изобель появлялась, когда хотела. Однажды, придя из магазина особенно теплым вечером, Голд обнаружил ее с отцом на заднем дворе. Она держала в руках записную книжку и указывала на часть грязи. Голд постарался создать достаточно шума, чтобы они услышали его приближение, но это не помогло — они все равно испугались. Изобель захлопнула блокнот, а ее отец прижал руку к груди.

— Мистер Голд.

— Мистер Френч, — он протянул цветочнику ладонь.

На этот раз он должен притворяться милым с ним. Хотя, учитывая все, через что он заставил Мориса пройти в прошлом, возможно, он должен не притворяться. Человек хотел защитить свою дочь от чудовища из западных гор, но чудовище все равно ее похитило. Он был хорошим отцом, а это Голд уважал.

— Изобель сказала, что вы не будете возражать против нашего присутствия.

— Конечно, нет. Вы оба можете приходить и уходить, когда угодно.

Изобель легонько стукнула отца по локтю с видом «я же говорила».

— Мистер Голд, я хотела узнать, позволите ли вы мне самой заняться садом?

Мо Френч слегка побледнел от нахальства своей дочери.

— То есть вы хотите сделать все самостоятельно без моего вмешательства?

— Только если вы согласны. Если вам это неприятно…

— Нет, думаю, это будет прекрасно, мисс Френч.

Она засияла.

— Осталось договориться только об одном: не подглядывать.

— Даю слово.

— Чудесно. Мне надо сделать еще несколько заметок, и утром я начну.

Она отошла от отца и Голда и сделала медленный круг по двору. Голд сел на ступеньки крыльца и попытался не слишком очевидно пялиться на Изобель.

Мо нервно прочистил горло:

— Почему вы позволяете ей это?

Голд пожал плечами:

— А почему нет? Я видел некоторые ваши работы, и они впечатляющи. Полагаю, она унаследовала ваш талант. Кроме того, я никогда особенно не интересовался садами.

— Но она никогда раньше не работала над подобными проектами. Я буду контролировать, когда смогу, но не обещаю, что вам понравится.

— Думаю, вы обнаружите, что, когда речь идет о заднем дворе, мне легко понравиться. Она прекрасно справится.

Мо шагнул к Голду.

— Никто другой не допустил бы ее бесконтрольно в свой дом или бизнес. Они все по-идиотски боятся моей девочки. Но не вы.

Голд провел пальцем по набалдашнику своей трости.

— Я знаю, каково это, когда репутация хватает за пятки. Я сам создал свою, но она — нет. Ее репутация просто обрушилась на нее, и если это поможет открыть глаза обществу, я буду рад участвовать в этом.

— Вы не верите, что она сумасшедшая?

— Ни капли.

— Тогда почему ее держали в психушке? Почему я не знал об этом?

Потому что Регина хотела наказать его, отобрать единственное, что было ему дорого в жизни. Это не имело никакого отношения к Морису или Мо Френчу, но имело отношение к Румпельштильцхену. Однако он не мог сказать об этом сейчас.

— Не знаю, мистер Френч, но предлагаю вам наслаждаться временем, проведенным с дочерью. Наслаждайтесь каждым мгновением, потому что есть родители, которые хотели бы провести хоть одну минутку с их навеки утерянными детьми.

Мо мгновение помолчал, пока его дочь заканчивала что-то рисовать в блокноте.

— Вы лучше, чем притворяетесь, мистер Голд.

— Только не говорите этого никому, иначе я подниму вашу арендную плату.

* * *

Что бы Изобель ни делала на заднем дворе, она закончила это за три недели. Она повесила листы брезента на козырьке крыльца и закрыла ставнями все окна, из которых можно было увидеть ее работу. Она приходила ранним утром, иногда оставаясь до темноты — перепачканная и уставшая. Голд держал слово и не пытался подсмотреть, как меняется двор, хотя мысль о Белль, находящейся по ту сторону хрупкой перегородки, вызывала зуд в пальцах. Она была его зависимостью в этом мире, и в предыдущем — тоже.

Солнце только начало садиться, когда Голд услышал, как Изобель зовет его с заднего двора. Она была в своей обычной униформе из джинсов и зеленой рубашки, покрытая грязью и слегка загоревшая. Неизменная записная книжка прижата подмышкой, на лице сияет широкая улыбка.

— Все готово, я могу посмотреть?

— В основном. Мне надо только подправить пару вещей завтра утром, и тогда можете смотреть. Если вы, конечно, свободны завтра.

— Свободен.

Значит, все. Послезавтра ее уже не будет рядом, и он не упустит возможность провести с ней несколько лишних минут, прежде чем она исчезнет в переулках города.

— Не хотите что-нибудь выпить, прежде чем уйдете?

— Я очень грязная.

— Вы можете оставить здесь обувь и воспользоваться раковиной в уборной, если вас это беспокоит.

— Тогда ладно.

Голд оставил Изобель приводить себя в порядок, надеясь, что ему есть что ей предложить, кроме воды и скотча. К счастью, в глубинах холодильника обнаружился лимонад, и Голд понадеялся, что этого будет достаточно. Он налил стакан и поставил его на кухонный стол. Когда он наливал еще один для себя, Изобель босиком вошла в кухню.

— Спасибо, — вздохнула она, плюхнувшись на стул. — За все.

— Это всего лишь лимонад, дорогая.

Она улыбнулась столь похоже на нее прежнюю, что стало больно в груди.

— Вы знаете, что я имела в виду. Спасибо, что позволили мне заняться садом. Спасибо, что были так добры со мной.

Голд подпер подбородок рукой и просто смотрел на нее. Ему осталось мало времени, и он собирался использовать его по полной.

— А почему я не должен был?

Изобель слегка нахмурилась:

— Нельзя провести три года в психушке и выйти оттуда прежней. Все знают, что такие вещи меняют, и относятся к тебе соответственно.

— Так как же это изменило вас?

— Мне нравится думать, что я стала сильнее, храбрее.

Он улыбнулся:

— Возможно, так и есть. В конце концов, вы выжили целый месяц в логове дракона и даже не подпалили волосы.

Она сморщила нос.

— Вы не дракон. Вы позволяете другим так думать, но это не так, — легкая грустная улыбка осветила ее лицо. — Мне будет не хватать вас.

Голд изобразил удивление:

— Вы уезжаете из города?

Изобель пытливо посмотрела на него:

— Нет.

— Вы собираетесь подхватить амнезию после того, как уйдете, и забыть, где я живу?

Она рассмеялась:

— Конечно, нет. Я не была уверена, что буду желанным гостем по окончании работ.

— Ну, было бы жаль, если бы вы проделали такую работу и не могли бы порадоваться ей.

— Но мне не хотелось бы радоваться в одиночку.

— Уверен, я мог бы составить вам компанию.

Голд цеплялся за мысль, что это их новый старт, и на этот раз он должен быть храбрым. Она достаточно была храброй, теперь его очередь. Он медленно протянул к ней руку ладонью вверх. С улыбкой она вложила в нее свою ладонь, и их пальцы переплелись.

— Я была бы рада.

Зазвонил ее телефон, заставив их отпрыгнуть друг от друга. Изобель нервно рассмеялась, вытаскивая мобильник из кармана джинсов, и ответила. Голд встал, давая ей личное пространство, услышав, что ей звонит отец. Похоже, она опаздывала на ужин, и Мо беспокоился. Голд не мог винить его: человек, дважды потерявший своего ребенка, естественно легко начинал тревожиться. Она с гримаской повесила трубку.

— Мне так жаль. Я забыла, что обещала поужинать с отцом у Бабушки…

Голд поднял руку:

— Все в порядке. Увидимся завтра утром.

— Я не стану приходить в восемь.

— Я не буду в халате.

Она легко рассмеялась, сморщив носик, вышла к задней двери, надела свою обувь и ушла. Голд остался стоять, прижав руку к сердцу в попытке успокоить острую боль при виде ее радостной рядом с ним. К счастью, Регина держалась в стороне, но послезавтра все могло измениться. Когда она поймет, что Изобель Френч и мистер Голд проводят время вместе по окончании ландшафтных работ, ее настроение перейдет от подозрений к открытой подрывной деятельности. Он задумался, как объяснить Изобель, почему мэр не хочет видеть его счастливым.

Голд потянулся за стаканом, оставленным Изобель, и заметил забытую записную книжку. Он никогда не умел справляться с любопытством, оно брало верх над ним веками, победило и здесь, в Сторибруке. Сев на ее освободившийся стул, он открыл блокнот на полностью разработанном изображении сада. Детально прорисованные розовые кусты — от бутонов до раскрывшихся цветов. Плитки с тщательно прочерченными краями. Перелистнув страницу, Голд увидел изображение каменного фонтана, украшенного морскими чудовищами и русалками. Следующая страница содержала дизайн решетки и скамейки под облетающей вишней, с разбросанными повсюду лепестками.

Голд перелистывал картинки туда и обратно. Они выглядели знакомыми. Устрашающе знакомыми. Его пальцы обвели изображение фонтана, и вдруг он понял, почему они знакомы. Изобель нарисовала сады, которые располагались вокруг Темного Замка. И не только сады в целом, но и каждую маленькую деталь. Она помнила… она помнила даже подробнее, чем он. Но знала ли она, что рисует воспоминания, или думала, будто эти места ей приснились?

Открылась и хлопнула задняя дверь, когда Изобель снова появилась на кухне.

— Извините, я забыла мой блокнот…

Улыбка на ее лице медленно погасла, когда она увидела открытую записную книжку. Сначала Голд испугался, что она станет ругаться из-за того, что он заглянул в блокнот, который она так тщательно оберегала. Но на ее лице появилось нечто иное, осветив глаза. И он видел этот взгляд прежде: когда она появилась на его пороге в восемь утра. Когда он произнес ее настоящее имя, а она поправила его.

Она знала все это время.

— Белль.

Ее глаза ярко засияли, нижняя губа слегка задрожала. Когда она заговорила, это был обнаженный шепот и трепет:

— Позволь мне сорвать пару занавесок.

Голд последовал за ней на крыльцо и наблюдал, как она снимает листы брезента, открывая задний двор. К его удивлению, двор не имел ничего общего с рисунками в блокноте. Все было зеленым: декоративные травы, кусты и живые изгороди украшали пространство вокруг дома. Широкое поле зеленой травы убегало до самого края леса. Слышался звук текущей воды, и Голд был вынужден ступить вниз, на новый дерн, чтобы найти маленький укромный уголок с большой глиняной вазой, из горлышка которой лилась вода. Это было похоже на волшебство, которое он творил прежде, которое теперь было доступно с помощью насосов и электричества. Здесь стояла изящно выгнутая вокруг фонтана скамейка, часть которой была аккуратно спрятана за тщательно подстриженной живой изгородью.

Белль встала рядом и взяла его за руку.

— Я помню, ты говорил, что это твой любимый сад в Темном Замке.

— Да, да, так и есть.

Он едва мог говорить. Белль вернулась к нему. Вся, целиком.

— Я не была уверена, что ты помнишь, — прошептала она и затем коротко засмеялась. — Ты назвал меня по имени, но, когда я вошла в твой дом, сделала тебе кофе, ты и глазом не моргнул. Я решила, что ты не помнишь.

Конечно. Он должен был обратить внимание на маленькие намеки, которые она разбрасывала. Она заключила сделку, чтобы заниматься дизайном самой. Голубая рубашка, которую она однажды надела, и больше никогда не надевала снова, потому что он скрыл свою реакцию на нее. Она даже прокомментировала, как он переживет всех в городе. Он отпустил ее руку, только чтобы стереть несколько слезинок с ее щеки.

— Когда ты вспомнила?

— Когда была в больнице. Я думала, что это лишь сны, но потом Регина отпустила меня к отцу и я поняла, что это не так, — Белль наморщила лоб. — Почему Регина отпустила меня?

— Хотела узнать, помню ли я.

Она невесомо провела пальцами по линии его скул.

— Значит, и здесь мы не можем быть вместе, не позволив ей узнать, что мы оба помним.

— Ей не нужно знать, что Румпельштильцхен и Белль ходят по Сторибруку. В конце концов, она сама послала Изобель Френч к мистеру Голду. Но она попытается разлучить нас.

Белль не выглядела обеспокоенной ни в малейшей степени.

— Пусть попробует. На этот раз я готова.

Голд не мог сдержать улыбки:

— Вот это моя Белль.

— Мой Румпельштильцхен.

В том мире она первая поцеловала его, но это был их второй шанс, и он был решительно настроен сделать так, чтобы на этот раз все было по-другому. Он наклонился вперед и поймал ее губы. Ее руки обвились вокруг него, когда она тесно прижалась к его груди. Хорошее начало для второго шанса.