Средство от скуки (гет)

Джордан любит свою работу, поэтому если у напарника срочное дело, соглашается его подменить. Ночью обычно спокойно. Это маленький городок, в котором редко что-то случается: мелкие кражи да драки в пабах.

Он откидывается на стуле и закрывает глаза. «Только на пару минут», — обещает себе. Уже почти засыпает, когда звонит телефон. Джордан резко подпрыгивает на стуле.

— Помощник шерифа Пэрриш, — резче, чем необходимо, отвечает он.

— Приезжайте скорее, иначе она все разнесет!

Звуки погрома на заднем фоне почти перекрывают крик мужчины.

— Где вы?

— Бар «Койот» на Лексингтон-стрит.

Джордан явственно слышит страх в голосе и вполне понимает его. Судя по звукам, там как минимум побоище.

— Сейчас буду.

Он пристегивает кобуру и берет ключи от машины. Поспать ему сегодня точно не удастся.

* * *

Подъезжая к бару, Джордан видит нескольких мужчин, едва ли не убегающих оттуда, а в сочетании с паническим «она» ситуация приобретает интригующий оборот. Джордан ухмыляется уголком губ. Ему интересно посмотреть на зачинщицу беспорядка, но он почти уверен, что ее уже и след простыл. По-видимому, погром закончился, сейчас никаких необычных звуков из бара не слышно.

Джордан распахивает дверь и, удивленный, застывает на месте. За несколько лет службы в полиции он многое встречал, но пьющую коктейль посреди перевернутого вверх дном зала блондинку видел впервые.

— Полиция. Поднимите руки и медленно повернитесь, — повторяет в тысячный раз заученную фразу, но пистолет доставать не торопится.

Девушка оборачивается, по-прежнему сжимая бокал. Она не будет оказывать сопротивление, это понятно по расслабленной позе и блуждающей по пухлым губам улыбке.

— Наручники не понадобятся, — делает глоток, — по крайней мере, в том смысле, к которому вы привыкли, помощник.

Джордан хмурится, но не может оторвать взгляда от языка, ловящего соломинку. Разумом понимает, что это умелая провокация, но тело реагирует совершенно недвусмысленно.

— Я должен зачитать вам права и конвоировать в участок, мисс, — твердо говорит он. «Я коп, и не с таким справлялся», — добавляет про себя.

— Фи, как официально, — морщит нос она и встает со стула. Залпом допивает коктейль, кладет на барную стойку несколько купюр. — Поехали? — подмигивает, подходя к нему вплотную.

Ее явно веселит ситуация, вот только Джордан ничего забавного в ней не видит. Что вообще может быть смешного в порче имущества и драке?

— Сделайте лицо попроще, господин полицейский. — На мгновение ему кажется, что она щелкнет его по носу. — Все не так страшно, как кажется.

Из-за угла осторожно выглядывает мужчина, вероятно, тот, что звонил.

— Не особо и торопились, — ворчливо замечает он.

— Да брось, сколько можно дуться. Весело же было, — она, посмеиваясь, встряхивает волосами.

— Кому как, — бурчит тот. — Кто мне теперь ущерб возместит?

Она кивает на стойку. Хозяин переводит взгляд, и выражение его лица стремительно меняется с недовольного на ошарашенное. У Джордана ощущение, будто он чего-то не знает. Не так уж много она оставила денег, чтобы так удивляться.

— Извините, — вдруг мямлит он, — зря только вызвал. Претензий к даме не имею, — выпаливает скороговоркой, хватает деньги и скрывается из вида.

— И что это было? — Джордан не замечает, что говорит это вслух.

— Отпущение грехов, видимо, — передергивает плечами она, — но закон есть закон. Если нужно, могу еще что-нибудь сломать, — ослепительно улыбается она и уже поворачивается к столикам, когда он окликает ее.

— Зачем?

— Чего не сделаешь от скуки, — отвечает так, будто это само собой разумеется.

— И поэтому хочешь посидеть за решеткой? — Джордан решительно не понимает, что творится в голове странной блондинки. — Как тебе вообще удалось сделать все это? — он указывает на перевернутые столы, сломанные стулья, вмятины в стене.

— Я сильнее, чем кажусь на первый взгляд, — кривая ухмылка придает ее лицу зловещий вид. — Может, наручники и не так официально?

— Похоже, что у меня нет выбора, — окидывает ее оценивающим взглядом Джордан. — Бар и так еле живой.

— Выбор есть всегда, — философски замечает она и берется за ножку стула. — И, кстати, меня зовут Лекси.

— Мисс, вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде, — привычные фразы при задержании приближают к зоне комфорта, но вздернутая бровь Лекси возвращает все к флирту.

Джордан видит, что она доминирует. Навязывает свои условия, манипулирует, но он не понимает, чего она добивается. Находит довольно сомнительное развлечение, а дальше-то что? Что увлекательного в тюремной камере?

— Ты же не бросишь меня одну за решеткой? Я вот темноты, может, боюсь.

А вот теперь все встает на свои места.

— А что будем делать утром? Официально задерживать мне тебя не за что.

Вряд ли она раскроет все карты, но по намекам тоже можно многое узнать, особенно если они говорящие. А Лекси в общем и не скрывает ничего — напрямую не говорит. Джордан не любит провокации, но ее будоражат. Она не просто умеет играть чувствами, но и искренне наслаждается процессом.

— Перед рассветом будет видно, — загадочно улыбается она и ставит на пол стул.

Джордан в два шага оказывается рядом и таки застегивает браслеты на запястьях.

— Следуйте за мной, мисс.

— О, мы снова вернулись к началу? — игриво подмигивает она, но Джордан не реагирует, подталкивает ее к двери.

— Официальная процедура требует соответствующего обращения, — чеканит он, еле сдерживая ехидный смешок. — Не задерживайте меня дольше необходимого.

Лекси хмыкает, но ничего не отвечает. Садится в машину и молчит всю дорогу до участка. Джордан не против. У него есть передышка, чтобы решить, как себя вести.

* * *

Все так же не говоря ни слова, она заходит в камеру. Не осматривается, — ей будто совершенно плевать, где она, — не отпускает взгляд, следит за каждым движением Джордана. Определяет пределы терпения?

Он вопросительно приподнимает бровь и складывает руки на груди.

— И что дальше?

— Заместитель шерифа Пэрриш, вас никогда не принимали за стриптизера? — Она посылает недвусмысленный взгляд, облизывая губы.

Толкнул бы к стене, прижал над головой руки, раздвинул ноги коленом и усмехнулся изменившемуся выражению лица.

— Так похож?

— Чертовски соблазнительны, — Лекси почти любовно поглаживает металлические прутья. — Выразительные глаза, — заправляет волосы на ухо, — чувственные губы, — приоткрывает рот, — сильные руки, — подается вперед.

Она мастерски играет на нервах, нащупывает болевые точки, чтобы довести до точки невозврата. Это видно невооруженным глазом, но суть этой провокации ускользает от него.

Намотал бы волосы на кулак, дернул со всей силы, чтобы застонала от боли, и только потом приблизился настолько, чтобы ощутила его дыхание на своих губах.

— Тебе показалось. — Он намеренно отбрасывает вежливость и официальность. В конце концов, здесь только он и она.

Лекси замечает это и довольно ухмыляется.

— О, теперь уже можно фамильярничать? Всего-то и нужно было намекнуть на сексуальное напряжение.

Она отходит от решетки, садится на скамью и закидывает ногу на ногу.

— В любом случае, я при исполнении, — пожимает плечами он. — И раз уж в камере есть девушка, я должен провести следствие, а форма ведения допроса зависит от личности подозреваемого.

Она изучает его из-под опущенных ресниц, откинувшись на стену.

Сжал бы ягодицы, толкнулся пахом и провел языком по губам, заставил их приоткрыться, чтобы тут же жестко поцеловать. Кусал бы их до крови, чтобы поняла, кто здесь главный.

— В камере у меня еще не было, — почти мурлычет она.

— Большое упущение.

Джордан довольно ухмыляется, когда ловит отголоски удивления на ее лице.

— А ты полон сюрпризов, — тянет Лекси.

Ему стоит неимоверных усилий не сорваться и не наделать глупостей. Тех, на которые она так упрямо его провоцирует, а то и хуже. Слаще…

Порвал бы кофту, сорвал лифчик, пропустил соски между пальцами. Заставил выгнуться под его руками и просить еще, закинуть на него ногу и ластиться, прижиматься ближе. Она бы умоляла взять ее, потому что терпеть было бы невыносимо.

— Ты меня не знаешь, — невпопад отвечает Джордан.

Слишком яркие картинки мелькают перед глазами. Кажется, он попадает в собственную ловушку. Флирт на грани фола перерастает в желание, которое контролировать все сложнее.

— Зато я знаю, что мужчины в форме меня заводят.

Она опирается локтями на колени и разводит ноги. Джордан гулко сглатывает, понимая, что проигрывает по всем статьям. Да и Лекси уже не дразнит — практически прямым текстом предлагает. Он должен уйти, закрыться в приемной и успокоиться, но вместо этого стоит и пожирает ее глазами, представляя, что бы мог с ней сделать. Если бы…

— Твои эротические фантазии меня не интересуют, — выдавливает из себя.

«Еще как интересуют!» — кричит тело.

— И что мне нужно сделать, чтобы это изменить? — Лекси встает и снова подходит к решетке. — Это? — пуговица за пуговицей расстегивает блузку. — Или, может, это? — берется за ремень на джинсах.

У Джордана перехватывает дыхание. Как тут удержаться? Он вдыхает поглубже и выпаливает:

— Мисс, что вы себе позволяете?

— То, чего хочется обоим, — с обольстительной улыбкой выдыхает она.

— С чего вдруг?

— Я же вижу, как ты смотришь, обойдемся без прелюдий.

Джордан резко подходит к камере, открывает замок и распахивает дверь.

— Свободна, — чеканит сквозь плотно сжатые зубы.

Она выгибает бровь, медленно идет к нему и прижимает всем телом.

— Уверен?

— Похоже, что сомневаюсь? — возвращает вопрос, с вызовом вздергивая подбородок.

— Похоже, что борешься с желанием из последних сил.

— Оснований задерживать вас дольше нет, — приводит последний аргумент, который мало что меняет.

— А основания трахнуть меня есть? — как ни в чем не бывало шепчет на ухо, обнимает его за шею и трется об тело.

— Не в этот раз, — из последних сил отвечает он и отстраняется. — Как бы ни желал, — все-таки добавляет чуть позже.

— Я могла бы заставить, но только спрошу почему, — звучит так, словно у нее есть козырь в рукаве, которому он не сможет сопротивляться, но она не хочет заставлять.

Джордан морщится от этой загадочной почти угрозы.

Он и сам не понимает до конца, почему отказывается. Просто уверен, что если сделает это, произойдет что-то непоправимое. Совершенно иррационально. Он жаждет до искр из глаз, но не должен. Нельзя поддаваться слабости. Он коп при исполнении, она преступница, который всего лишь скучно.

— Потому что неправильно.

Она усмехается и идет к двери. Оборачивается, уже взявшись за ручку:

— Если вдруг передумаешь, я в отеле «Дюпри».

— Вряд ли, — качает он головой.

— И откуда ты такой правильный? — Джордан пожимает плечами. — Ты первый, кто мне отказал.

— А ты первая, чьим провокациям так хотел уступить.

— Это что, утешительный приз за неудовлетворенное желание? — насмешливо выгибает бровь она и выходит, не дожидаясь ответа.

Он слишком привык поступать, как должно, а не как хочется. Это настолько въелось в кожу, что даже такая умелая провокация не смогла переломить. Полицейский не может иметь ничего общего с преступницей, тем более такой, как Лекси. Она добивается, чего хочет. Откуда ему знать, что она не использует случившееся против него. Джордан и так многое позволил. Больше, чем должен был. Намного больше.

В реальность его возвращает звонок дежурного телефона. Снова?

— Помощник шерифа Пэрриш. — В трубке тишина. — Говорите, — на тон выше.

— Извини, но я привыкла добиваться своего, — Лекси держит в руках перерезанный провод.

— Какого черта? — Он сжимает и разжимает кулаки. Злость стремительно уступает место схлынувшему было желанию, стоит ему посмотреть в ее глаза.

— Ты никому, — обводит пальцем контур его губ, — ничего, — проводит по вороту рубашки, — не должен, — расстегивает верхнюю пуговицу рубашки.

— Ты нарушила закон, — слабо упирает он.

— Так накажи меня, — улыбается Лекси и целует его. Легко, невесомо, почти нежно.

Она оставляет пути отступления.

По-прежнему провоцирует, но не настаивает.

И он сдается. В конце концов, сегодня он получил письмо о переводе. Через пару дней он исчезнет из этого города и больше никогда ее не увидит. Она не сможет ничего ему сделать, даже если захочет. Может же он впервые в жизни поддаться искушению и получить удовольствие.

Джордан крепко сжимает ее ягодицы и толкает к столу, углубляя поцелуй.

Теперь ему наверняка не удастся поспать сегодня ночью, и он ни капли об этом не жалеет.