От Пожирателя с любовью (джен)

Том Марволо Риддл, бывший Темный Лорд запер дверь своей каморки на обычный амбарный замок и отправился проверять, все ли готово к приезду студентов. Вот уже больше десяти лет он работал в Хогвартсе. Еще в первый год пребывания на должности смотрителя он понял, насколько печально его положение. Работа школьного завхоза не была ни приятной, ни интересной. Учителя сторонились его, даже Гораций — и тот избегал общества своего бывшего ученика. Очень скоро Том начал скучать по общению. Разговаривал он чаще всего с Василиском, которого периодически навещал в Тайной комнате, и со своей змеей Нагини — он завел ее на втором году работы. Дамблдор до последнего упирался, однако угроза патрулировать коридоры вместе с Василиском возымела действие.

Однако главной проблемой было не отсутствие общения, а Пивз, который ненавидел нового завхоза еще больше, чем предыдущего. Зловредный полтергейст решил отыграться за все годы обучения Тома в Хогвартсе, когда Риддл, как староста, знал заклинания, способные сильно навредить противному недопривидению.

Второй проблемой были близнецы Уизли, объединившиеся с поступившим в прошлом году Гарри Поттером. Эти три исчадья ада терроризировали весь Хогвартс, и в первую очередь Тома. Большая часть студентов справедливо опасалась злить завхоза — некогда грозного Темного Властелина — особенно тихо вели себя дети бывших Пожирателей смерти. Люциус Малфой своего сына вообще в Дурмстранг отправил. И только три безбашенных гриффиндорца не имели никакого уважения к его возрасту и статусу, раз за разом ставя ловушки. За предыдущий учебный год Том трижды обзаводился рогами, дважды приклеивался к полу, раз десять находил у себя на стуле кнопки, а однажды лишился одежды прямо посреди Большого зала. И доказать причастность неразлучной троицы не получалось. Если без Поттера близнецы еще иногда попадались, то с прошлого года они стали неуловимы.

Проверив замок еще раз, Том отправился на ужин. Он равнодушно смотрел, как появляются студенты, как они садятся за столы, едят, пьют тыквенный сок. Его абсолютно не интересовало распределение. Именно поэтому, услышав имя Уинстон Мальсибер (1), он подавился. И ему понадобилась вся сила воли, чтобы не упасть в обморок, когда это чудо было распределено на Гриффиндор. Том не сомневался, что с приходом младшего Мальсибера в Хогвартс его жизнь необратимо изменится.

Но спустя три месяца он был готов признать, что ошибался. Юный Мальсибер не доставлял никаких проблем — что было весьма странно, учитывая в какой семье он вырос. Темный Лорд прекрасно понимал, что именно благодаря Ойгену оказался, по сути, запертым в Хогвартсе.

Первый звоночек поступил в начале декабря, когда в свет вышел первый выпуск школьной газеты, которой раньше никогда не существовало. Студенты всех четырех факультетов в одно прекрасное — или не очень — утро обнаружили на доске красочные плакаты, содержащие все последние сплетни. Причем информация была достаточно точная, и теперь многие парочки гадали, что их выдало. Естественно, подозрения пали на единственного и горячо любимого сына небезызвестной Риты Мальсибер, в девичестве Скитер. Однако у первокурсника не было достаточных сил и знаний, чтобы сотворить такое.

Газета стала выпускаться на регулярной основе и радовать читателей, если они не были в ней упомянуты и, наоборот, злить героев всех статей. А еще в ней была отдельная рубрика под названием «Будни завхоза-рептилоида». В ней начинающие журналисты скрупулёзно перечисляли, что и где вырастало у мистера Риддла, где и в каких позах он оказывался приклеенным. Особо яркие случаи иллюстрировались колдографиями. Количество шуток в эти дни превысило все мыслимые и немыслимые пределы. К шутникам подключился Пивз, и, как вполне справедливо полагал Том, другие студенты, большей частью старшекурсники. Нагини, которой тоже регулярно доставалось, отказалась покидать комнаты.

Однако незадолго до отъезда студентов на каникулы произошел поистине вопиющий случай. Неизвестные приклеили Тома Риддла посреди коридора, ослепили заклинанием и ударили чем-то по голове.

Пришел в себя бывший Темный Лорд только на следующий день в больничном крыле, куда его доставил Слагхорн. Поняв, что директор собирается закрыть глаза на очередную хулиганскую выходку, Том написал заявление в Аврорат и отправился к туалету Плаксы Миртл. Нет, не топиться, и не в гости к Василиску, а оттирать надпись, которую шутники оставили на стене напротив.

* * *

Заместитель начальника Аврората Кингсли Бруствер читал материалы дела. Общий смысл был понятен, но все казалось настолько неправдоподобным, что никак не укладывалось в голове. Удостоверившись, что до первого апреля еще больше трех месяцев, Кингсли вызвал следователя.

— Это что? — не утруждая себя приветствием, спросил он у появившегося аврора.

— Заявление от мистера Риддла о нападении в стенах Хогвартса и заключение медиков о предполагаемом орудии преступления, — отрапортовал аврор.

— Это я вижу. Но почему здесь написано «лопата»?

— Я не знаю, это к медикам, но они почти уверены, что удар был нанесен именно лопатой. Это ж почти "дело о Долохове с лопатой" получается, правда, здорово, сэр?

Тут начинающий аврор допустил большую ошибку, потому что это выражение, которым обычно называли "висяки", Кингсли ненавидел всей душой. И дело было не в патологической исполнительности второго лица Аврората. Все было куда проще — именно младший аврор Бруствер в далеком семьдесят девятом году вел дело, в котором фигурировал гражданин Долохов и упомянутое орудие садоводства.

Отпустив подчиненного, Кингсли связался с Отделом по регистрации иностранных граждан, где его уведомили, что "ни Антонин Долохов, ни его лопата границ Англии не пересекали". Это известие слегка успокоило паранойю Бруствера, и он отправился праздновать Рождество.

* * *

Джеймс Поттер встречал своего старшего сына на платформе девять и три четверти. Настроение у него было ужасное, и виновата в этом была любимая жена. Утром прилетела сова от профессора МакГонагалл, и так случилось, что открыла письмо Лили. Декан жаловалась на Гарри. Нет, миссис Поттер и раньше знала, что Гарри — не самый дисциплинированный ребенок. Но последняя его шутка абсолютно взбесила мать. Лили искренне не понимала, что смешного в том, чтобы написать светящейся, неуничтожаемой магическими методами краской на стене "Наследники Мародеров вышли на тропу войны. Нет диктатуре рептилоида!" и нарисовать под надписью Темную Метку. И теперь Джеймсу предстояло выяснить, откуда его сын знает, как выглядит Темная Метка, и зачем было ее рисовать. Последнее особенно интересовало его.

* * *

Близнецы Уизли на Рождество остались в школе. Она наблюдали по карте за перемещениями Тома Риддла и Нагини, придумывали новые розыгрыши, готовили очередной выпуск газеты и поедали сладости — подарки от коллег по приколам — Гарри Поттера и Уинстона Мальсибера.

* * *

Уинстона с поезда встречала мама. Она поцеловала его в щеку и похвалила за успехи на поприще школьной журналистики. Дома его ждал вкусный ужин, приготовленный домовиками, и задумавшийся отец. А вечером настало время серьезного разговора.

— Сын, можно тебя спросить, зачем ты это сделал? — что "это", Ойген не стал уточнять, но все его прекрасно поняли.

— Так ведь ты сам просил передать мистеру Риддлу привет! — возмутился Уинстон.

— Поясни! — потребовал отец.

— Ну, как же! Ты ведь просил передать привет, а значит, напомнить о прежних временах. Вот я и решил — что может лучше напомнить, чем встреча с лопатой? Статья про это до сих пор висит в рамочке в кабинете мамы. Заодно соединил приятное с полезным. Вот! — пояснил достойный сын своего отца.

Что "приятного" и "полезного" нашел отпрыск в битье завхоза лопатой по голове, Ойген спрашивать не стал. Что ни говори, а логика у его ребенка была, хоть и весьма своеобразная, и он решил никогда больше не передавать через него приветы. Хотя… нет — Лорду он однозначно еще раз передаст привет, с любовью.

-

(1) Имя Уинстон означает "камень радости".