Нежданный союзник (джен)

Пещера была сырой, но обжитой — то тут, то там попадались признаки того, что в ней кто-то обитал. Разворошенный костёр, обрывки окровавленных тряпиц рядом с ним, лежанка у стены. Задумавшись, Андерс споткнулся о пустую бутылку, валявшуюся рядом с драным кожаным наручем, и в сердцах наподдал по ней ногой.

— Мы же не будем загонять этих бедняжек обратно в Круг? — спросил он. — Хоук?

— Не будем, — пробурчал Хоук. — Если только они не захотят загнать в угол нас.

— Я с ними договорюсь. Просто пусти меня вперёд.

— Плохая идея, — подала голос Авелин.

Она уже обнажила меч, Варрик тоже был настороже, держа Бьянку наготове.

— Не самая лучшая, — сказал он. — Блондинчик, ты уверен?

Андерс упрямо нахмурился. Спутники Хоука иногда раздражали — несвоевременное вмешательство могло повлиять на решение, к которому его ненавязчиво подталкивали.

— Не стоило бы доверять такое деликатное дело отступнику, Хоук, — начала Авелин, и Андерс фыркнул в ответ:

— Не стоило бы таскаться с отступниками капитану городской стражи.

— Я помогаю Хоуку. И хватит на том!

Хоук вклинился между ними и зло шикнул:

— Если вы хотите, чтобы нас услышали, плохо стараетесь! Когда вернёмся — прослежу лично, чтобы вы подрались наконец-то и успокоились!

Адерс улыбнулся против воли — грубоватые шутки Хоука всегда приходились кстати. Хотя он бы предпочёл более сдержанное обращение, но чего требовать от того, кто вырос в захолустной деревушке Ферелдена? Однако в Хоуке, несмотря на резкость, было что-то неуловимо благородное. Да и его проклятое обаяние часто сбивало с толку. Андерс даже головой мотнул, пытаясь прогнать навязчивые и не совсем пристойные образы. Сейчас самое время!

Жгучими волнами сознание тронули отголоски магии, и он раздражённо сжал кулаки. Магия крови. Как ожидаемо! Храмовники загоняют магов в угол и вынуждают их использовать запрещённую магию, а потом за это и осуждают. Схема, отработанная столетиями.

Авелин, выставив перед собой щит, шла впереди, затем — Хоук с кинжалами наготове, Андерс и Варрик замыкали шествие. Андерс смотрел Хоуку в спину, нервно постукивал пальцами по посоху и злился. Не могли подождать ещё немного?

Из-за угла навстречу им выбежала эльфийка в мантии. Варрик нацелился на неё, но она замахала руками.

— Мы пытались его остановить! — закричала она. — Но Данариус и слушать не хотел! Он не хотел обратно в Круг…

— С дороги! — прокричала Авелин, бросаясь вперёд.

Андерс оттолкнул эльфийку и заторопился за остальными. От очередного всплеска магии глаза застлала красная пелена, а внутри негодующе взвыл Справедливость. Он тоже ненавидел магию крови, но считал, что некоторых магов ещё можно было спасти. И Андерс был с ним согласен.

— Что будем делать с ними? — спросил Андерс, оглядываясь на уцелевших магов, с опаской стоящих у дальней стены пещеры.

— Не обязательно их убивать, ты прав, — сказал Хоук. — Эй! — повысил он голос. — Поговорим?

Андерс переводил взгляд с одного лица на другое. Испуганные, недовольные, по большей части молодые, но неизменно с затаённой усталостью в глазах. И один — с надвинутым на глаза капюшоном, из-за чего невозможно было рассмотреть его.

— Говорите со мной!

Андерс обернулся. Чародейка, которую они встретили на пути сюда, переждав сражение, возвращалась к своим собратьям.

— Варания! — раздался полный облегчения голос.

Говорил маг, скрывавший лицо. Он откинул серый капюшон, и Андерс увидел перед собой ещё одного эльфа. Его лицо и шею расчерчивала белая татуировка, а встрёпанные волосы были странного цвета. Андерс был готов поклясться, что они седые.

— Ты жива… Иди сюда! Мы не знаем, насколько они опасны.

— Мы не опасны, — сказал Хоук с плохо скрываемой усмешкой.

— Не опасны, — подтвердил Андерс, толкнув друга в плечо, чтобы не увлекался. — Мы пришли, чтобы помочь.

— Храмовникам снаружи? — спросил эльф угрюмо. — Сами они боятся спускаться к магам крови?

— Мне кажется, помощь им не очень-то нужна, на голом энтузиазме продерутся сквозь выставленный караул.

— Хоук! — рявкнул Андерс.

Всё же иногда шутки Хоука были неуместны. Эльф наконец посмотрел в его сторону. Взгляд его был ещё более мрачным, чем у других магов — у Андерса как будто посох за спиной потяжелел.

— Они послали отступника уговаривать нас сдаться?

— Кого нашли, — развёл руками Хоук. — Они же не знали, что маги крови окажутся такими привередливыми.

— Прошу меня простить, мы немного раздосадованы сложившейся ситуацией. Я — Фенрис, это моя сестра Варания. Вы пришли не для того, чтобы убедить нас сдаться?

— Мы отпустим вас, — сказал Хоук самодовольно, и Андерс даже глаза прикрыл от облегчения. — Но...

— Но?..

— Фенрис? — спросила молодая чародейка позади эльфа, разом побледнев.

— Всё в порядке, — мягко отозвался Фенрис. — Твои условия? — обратился он к Хоуку.

Андерс бросил на друга умоляющий взгляд:

— Хоук?

— Что вы мне предложите за молчание? — ощерился Хоук.

Андерс схватил его за руку:

— Но мы не можем наживаться на их горе!

— Не мы, а ты. Я вполне могу.

— Держи!

Фенрис сорвал с шеи безделушку и сунул в протянутую руку Хоука. Андерс заметил, что татуировки на его лице замерцали.

— Пойдём, Варания! — Фенрис обнял сестру за плечи. — Нужно убираться отсюда как можно скорее. Пока нас отпускают.

Несколько дней Андерс ощущал небывалый подъём душевных сил. Он радовался, что им удалось освободить тех магов. Капля в океане, но надо же с чего-то начинать. Авелин, конечно, до сих пор выговаривала Хоуку за неосмотрительность и излишнее потакание мнению отступника, но Хоук лишь пожимал плечами. Это Андерса вполне устраивало. Храмовникам они сказали, что магов перебили, не вступая в переговоры. Варрик сказал.

Андерс подсчитал свои запасы зелий и трав и остался недоволен — они таяли с каждым днём. Вылазка к торговцу каждый раз могла закончиться встречей с храмовниками, поэтому Андерс всегда тянул до последнего. Стены лечебницы казались ему надёжным укрытием, хоть он и понимал, что это всего лишь глупая иллюзия. Рано или поздно его обнаружат.

Но больше медлить было нельзя, вчера он использовал последнюю щепотку главного ингредиента целительных зелий — эльфийского корня; без него лечение становилось невозможным. Иногда он просил Хоука помочь с запасами, но тот ещё два дня назад вместе с Варриком и Авелин ушёл в горы. А больные ждать не могут.

Дело весьма осложнялось тем, что лавка травника была на площади в Казематах, где полным-полно храмовников. Нужно было подойти к визиту в логово врага со всеми предосторожностями. Андерс сменил мантию на неприметное одеяние, а посох запер в зачарованной нише за опустевшим шкафом с зельями. Теперь он был просто очередным оборванцем сомнительного рода занятий, на которых киркволльская стража почти не обращала внимания.

На площади было малолюдно. Торопясь поскорее закончить то, зачем пришёл, Андерс не заметил стоящего у стены человека и налетел на него.

— Смотри под ноги!

Недовольный голос показался знакомым, а увидев злые зелёные глаза, сверкнувшие из-под серого капюшона, Андерс не сдержал удивления:

— Ты?!

— Я тоже не рад тебя видеть.

— Но ты же…

— Нас поймали.

— И что?

— И ничего хорошего, — буркнул Фенрис. — А ты-то чего привязался? Не боишься храмовников? — он с усмешкой указал себе за спину.

— Эти не заметят, даже если дракон на площади приземлится. — Андерс оглянулся на двух молодых храмовников, уделяющих больше внимания красавице-торговке, нежели своему подопечному. — Что ты тут делаешь?

— Сестре разрешили выйти за травами. Мне разрешили сопроводить её.

Фенрис угрюмо посмотрел на решётки, преграждающие выход в большой мир, и Андерсу стало невыносимо жаль двоих магов, попавших под тяжёлый храмовничий сапог. Вдруг вспомнились рассказы Хоука про жизнь в Лотеринге. Теснота, грязь и бедность с лихвой окупались благожелательными отношениями между членами семьи. А самое главное — можно было ходить где захочется и сколько хочется. По нескольку дней пропадать в лесах, наслаждаясь простором и свободой.

У магов с рождения не было права на нормальное существование. Их боялись и ненавидели, сторонились, их связывали и ограничивали. Отнятые у матерей и выросшие в Круге, они не знали простых человеческих радостей, семейного тепла и участия.

А какое неподдельное наслаждение появлялось в голосе Хоука, когда он вспоминал шумные деревенские посиделки! Все были равны, никто ни за кем не присматривал. Можно было, напившись до бессознательного состояния, складывать друг на друга руки и ноги, громко смеяться, ни на кого не оглядываясь.

Андерс вдруг вообразил себя на таком сборище, в полутёмной душной комнате, забитой людьми. И среди них был этот эльфийский маг, Фенрис. Без светящихся отметин на коже, с рыжими, как у сестры, волосами, способный на эмоции, отличные от угрюмой раздражительности. Оказался бы он ближе всех, чтобы, закинув руку Фенрису на плечо, усмехаться в ответ на шутки и смотреть на блестящие от выпитого губы? А потом потянул бы на себя, целуя так, как можно целовать, только будучи пьяным — отчаянно задыхаясь от мимолётного порыва, не обращая внимания на неловкость? И пошёл бы Фенрис за ним в темноту, остро пропахшую луговыми травами и запахами деревни, если бы он позвал?

Андерс с удивлением осознал, что замечтался, когда Фенрис помахал перед его лицом, привлекая внимание:

— Ты меня слышишь?

— Да, вполне, — пробормотал Андерс, чувствуя неловкость.

Странно, но Фенрис не злился. Похоже, он заразился его странным состоянием. Взгляд его из сердитого стал тоскливым.

— Тяжело постоянно под надзором. С этими хотя бы можно вздохнуть через раз. Хвала Создателю, что не все безукоризненно соблюдают приказы Мередит.

Андерс удивился, и неизвестно, чему больше — тому, что кто-то осмелился ослушаться киркволльского рыцаря-командора, скорого на расправу, или тому, что эльф, да ещё и маг, верит в чушь про Создателя.

— Ты знаком с Мередит?

— Присутствовал при её ссоре с Первым чародеем, когда нас привели сюда. Орсино тогда отстоял жизни многих из нас.

— И что ты об этом думаешь?

— Похоже, мы угодили из одной моровой ямы в другую. В Киркволле намечается пирушка с полоумным рыцарем-командором, — нервно потёр лоб Фенрис. — Лучше бы сидели в Старкхэйвене. Я начинаю думать, что зря помог Данарусу.

— Так ты участвовал в разрушении Круга?

Андерс был поражён. Открытие было настолько ошеломляющим, что он не заметил, как Фенрис изменился в лице:

— Они идут сюда! Исчезни!

И, толкнув Андерса за колонну, заспешил храмовникам навстречу.

В следующий раз Андерс оказался в Казематах во всеоружии. Вместе с обеспокоенным Хоуком, получившим письмо от Первого чародея, Варриком и Авелин.

Орсино в окружении магов стоял напротив женщины в доспехах лорда-командора. Он глядел свысока и был спокоен, а вот Мередит буквально кипела от злости.

Мередит. Андерс отвернулся. Он ненавидел всем сердцем одну из тех, кто, пользуясь положением, загонял магов в невыносимые условия. Он ненавидел Орсино за его мягкотелость. И весь этот сброд из храмовников, покорных магов он тоже ненавидел. А больше всего Андерс был зол на Хоука. Почему тот не видел всей серьёзности происходящего? Как можно не замечать безумные красные глаза Мередит?

Андерс осторожно выглянул из-за Хоука и заметил среди прочих магов Фенриса. Тот тоже увидел его и, скривившись, отвернулся. Хоук говорил что-то, но Андерс его не слушал — он наблюдал за разгорающимся конфликтом. Фенрис тоже не сводил пристального взгляда с Мередит, был напряжён. Андерс заметил, что белые татуировки снова светятся.

Над площадью повисло гнетущее молчание, прерываемое лишь шипением Мередит и краткими ответами Орсино. Храмовники и маги застыли за спинами своих лидеров, готовые по первому приказу схватиться за оружие. Хоук выжидал, а вместе с ним ждали и остальные. Варрик то и дело поправлял ремень, на котором держалась Бьянка, Авелин положила руку на эфес меча.

Перепалка на словах не могла длиться вечно. Андерс встретился глазами с Фенрисом и даже не удивился, когда тот едва заметно кивнул. Не стеснённый ничем, кроме своего вечно дурного настроения, он мог бы стать хорошим союзником. Андерс уловил импульс и улыбнулся, опознав природу магии. Справедливость тоже был доволен.

Маг силы — отличный боец. Но для начала его придётся освободить.