Сёстры (джен)

Первое детское воспоминание Дафны — рождение её сестры. Ей тогда было всего два года, но этот день она запомнила. Мама не выходила из спальни, папа носился по дому как ненормальный. Слуги, домовики — все были чем-то заняты, и никто не обращал на маленькую Дафну внимания. Много незнакомых людей — как выяснилось позже, целители из Святого Мунго — заполонили дом. Они проходили к маме, и совещались тихими голосами, и спорили, и утешали почему-то разъярённого папу... Никому не было дела до маленькой Дафны. Она была испугана. Она бродила по дому, как чужая, её толкали, её выпроваживали из комнат... Никому не было дела. От волнения у Дафны заболел живот. Она хотела найти папу, и сказать ему об этом, но кто-то случайно закрыл её одну в одном из чуланов. Им не было дела. А тревога нарастала, и боль нарастала. Неожиданный — такой ранний, каких не должно быть — выброс неконтролируемой магии, и дверь разнесло в щепки. И да, тогда на неё обратили внимание.

Неделю после того случая Дафна должна была провести, не выходя из своей комнаты — в наказание.

А выйдя из комнаты, она поняла, что многое поменялось — у неё родилась сестра. И теперь никому до Дафны дела не было.

Астория с самого детства была просто очаровательным ребёнком. Её беззубый ротик всегда расползался в счастливой улыбке, её беззаботный голосок звучал в доме не переставая, и не было зрелища умилительнее, чем то, как этот ангелочек танцевал с папой в гостиной, заливаясь счастливым смехом. На фоне её блестящих кудряшек, длиннющих ресниц и розовеньких щёчек каштановые локоны и спокойный взгляд серых глаз её сестры стали абсолютно незаметными и неинтересными для окружающих. В то время как Астория веселилась с подругами, устраивала чайные церемонии со "взрослыми друзьями" родителей и благосклонно выслушивала бесконечные комплименты, Дафна уходила в библиотеку. Одну за другой, она глотала книги, все подряд, даже если не понимала смысла прочитанного. Она тренировалась в магии, оттачивала свои манеры, училась "быть взрослой". Она была уверена — это должны заметить. И тогда кому понадобится Астория с её детскими глупостями, когда она, Дафна, станет настоящей леди — как мама? Но время шло, и никому не было дела до маленькой "взрослой девочки".

Наконец Дафна отправилась в Хогвартс. Там-то её должны заметить! Но знания, полученные Дафной самостоятельно из книг, оказались не совсем тем, чем нужно было обладать в Хогвартсе. Кому какое дело до её знаний о Войне Алой и Белой розы и умений делать реверанс, если на одном курсе с ней и Мальчик-который-выжил, "наша новая знаменитость", и зубрила Грейнджер, любимица всех учителей, и сам Драко Малфой, самый богатый и популярный на её факультете мальчик?

И всё же первые два года обучения в Хогвартсе были счастливым временем для Дафны. Потому что потом туда явилась Астория, и всё полетело к чертям. Учителя называли теперь Дафну "сестрой Астории", замечая, что её младшая сестра чрезвычайно трудолюбива и сообразительна. Её друзья просили познакомить их с "младшей Гринграсс", и постепенно становились друзьями Астории. Даже гостиная Слизерина, за два года ставшая самым любимым местом Дафны на свете, теперь стала для неё адом. Из-за стола, где сидела Астория, доносился смех и радостные крики, которые не только отвлекали Дафну от чтения, но и не переставали напоминать о её, Дафны, одиночестве.

И всё было ничего, но тут наступил Святочный Бал. Дафна как раз была на четвёртом курсе, и как только объявили об этом событии, она начала мечтать. Она закажет парадную мантию у Мадам Малкин — самостоятельно, конечно, ведь мама наверняка пришлёт мантию для Астории, а про неё забудет. Она обязательно научится заклинаниям для причёски. Она будет просто великолепна, и, возможно, даже затмит Асторию. Один только момент — на Бал её должен пригласить парень. Не может же она сама, как какая-нибудь маггловка? Нет, конечно, её кто-нибудь пригласит. Драко пойдёт с Паркинсон, это ясно. Но ведь есть ещё Нотт, Мальсибер, Забини? Да, было бы неплохо пойти на Бал с Блейзом...

Дафна очнулась от мечтаний за два дня до Бала. Её никто не пригласил. Не может быть! Но Нотт идёт с Реджиной, Мальсибер — с Милисентой, а Блейз... А Блейз в последнее время совсем не общается с Дафной, и всё, что он сказал ей за последние недели — "сестру не видела?". Да, надеяться Дафне было не на что.

Когда накануне Бала все девочки в гостиной Слизерина собрались за одним столом, обсуждая предстоящее событие, Дафне было как-то не по себе. Они говорили о нарядах, о мальчишках, о танцах... Дафна могла лишь только мечтать о всём этом и слушать однокурсниц, которые так заболтались, что забыли про её существование. Неожиданно Астория воскликнула:

— А Дафна?! Сестрёнка, ты-то с кем пойдёшь на Бал?

— Я... Не могу сказать. Это секрет. Он с Рейвенкло и ему шестнадцать, — Дафна сама не понимала, зачем солгала. Завтра Бал, а никакой рейвенкловец её не приглашал, и вообще лгать — дурная манера, тем более — такие жалкие попытки выставить себя в лучшем свете... Не пройдёт и пяти минут, как её раскусят, и это уж точно будет стоить ей испорченной репутации до конца школы — в четырнадцать лет нет поступка унизительнее. Но вскоре все забыли о словах Дафны, когда Паркинсон начала описывать вою парадную мантию — "фасон по последней парижской моде, и настоящий индийский шёлк, такого даже Патил не носят..."

Решение проблемы с ложью нашлось легко — Дафна сказала всем, что больна и не может идти на Бал. И правда, чувcтвовала она себя отвратительно. Голова раскалывалась, пол уходил из-под ног, а счастливый щебет соседок по комнате и тошнотворный запах духов порядком выводили из себя. Этот вечер она провела, лёжа на своей кровати лицом к стене. Нет, она не плакала, она не сокрушалась — но на душе у неё было как никогда гадко. Она испытывала сильнейшее разочарование — но не в мире, а в себе. Девушка корила себя за глупые мечты и за то, что она не приложила никаких усилий для их исполнения. Даже боль от разрушившейся надежды не была такой страшной, как осознание того факта, что она, Дафна, не постаралась, не выложилась по-полной, она не идеальна...

Дафна всегда предъявляла к себе завышенные требования, даже не замечая этого. Ещё с тех пор, когда все отмечали, что реверансы у её младшей сестры получаются лучше, она стремилась к совершенству. Дафна знала, что оно досягаемо, и знала, что должна сделать ради этого всё. Теперь ей ясно открылась правда — она нисколько не идеальна.

В эту бессонную ночь Дафна приняла два решения, которые немало изменили её будущую жизнь. Во-первых, идеал окружающих и её личный могут не совпадать, и тогда плевать ей на окружающих. Во-вторых, её идеал — это святое, и она его достигнет. Но в четырнадцать лет сложно понять, что является идеалом.

В этом году Дафна решила всенепременно научиться всем существующим заклинаниям, которые могли бы сделать её хоть чуточку привлекательнее. И она, безусловно, научилась. Но идеал был всё так же далеко.

На пятом курсе целью Дафны было сдать СОВ идеально. Начиная с сентября, она каждый вечер зубрила учебники и практиковала заклинания, и, конечно, получила все "Превосходно". И всё же цель ещё не была достигнута.

К шестому курсу Дафна поняла, что многие из её несчастий вызваны её одиночеством. Она решила найти друзей. Несколько подносов печенья, часы выслушанных жалоб на жизнь, помощь с домашкой и дорогие подарки — и вот, однокурсница Дафны, милая болтушка Аннабет, любившая проводить раньше время в компании Астории, уже называет Дафну лучшей подругой. Ещё пара недель, сотни искусственных улыбок и неестественно громкого смеха, и красотки-близняшки Эбигейл и Валентайн составляют им компанию. Ещё множество подсказок на уроках, подарки из "Сладкого королевства" и "Трёх мётел", вымученное очарование и заинтересованность, и к их девчачьему кругу прибавились Криспиан, симпатичный, но недалёкий семикурсник, и Найджел, забавный и дружелюбный парень с их курса. Дафне казалось, что она счастлива. Но время шло, и общество её новых "друзей" тяготило её. Она устала вечно улыбаться, когда на то не было никаких причин, каждые выходные гулять, или смотреть квиддич, или, того хуже, уходить на целый день в Хогсмид. Более бессмысленного и скучного времяпрепровождения Дафна не знала. И почему ей надо решать их проблемы? Почему, когда Эбигэйл бросает парень, Аннабет получает плохую оценку, у Криспиана проблемы с родителями, а у Валентайн просто с чего-то плохое настроение, им необходимо жаловаться Дафне, вынуждая её сидеть, успокаивать их и делать вид, что ей есть до этого всего дело? Это не было сложно, и Дафна с лёгкостью справлялась с ролью подруги, но она больше не видела в этом смысла. Они просто разъехались на Зимние каникулы и больше не заговорили друг с другом ни разу. Ещё один идеал оказался для Дафны ложным.

Настал седьмой курс, и Дафна начала понимать, что у неё нет ни целей, ни идеалов. Зато ей было семнадцать, и теперь Огненное Виски и прочие радости "Кабаньей Головы" перестали быть для неё запретными. Всё начиналась с походов в Хогсмид в одиночестве и чтении в кабаке с бутылкой до вечера. Дафне не был приятен сам факт того, что она употребляла вещества, затуманивавшие её разум, но чувство эйфории, свободы и беззаботности было ей в новинку. Она обещала себе, что эти "дегустации" не перейдут ни во что большее, но вскоре её лучшими вечерами стали те, что она проводила в пустых кабинетах, забыв о внешнем мире, остановившись где-то между сном и реальностью. И тут способности Дафны сыграли с ней злую шутку — она преспокойно варила Антипохмельные зелья и изображала спокойствие и счастье перед окружающими, что позволяло её пристрастиям развиваться в полной мере. Вскоре этого Дафне стало мало, и она научилось творить Замораживающие сознание чары и варить зелья, близкие к наркотическим веществам. Её жизнь сильно изменилась — раньше её волновало, как она выглядит, какие оценки получает, как к ней относятся окружающие, теперь это всё не имело никакого значения. Дафна была близка к счастью, хотя если бы кому-то было дело до неё, он бы заметил, какой замкнутой, отстранённой и болезненной она стала. Но никому не было дела.

Несмотря на всё, Дафна неплохо сдала экзамены. Но это мало её волновало, как и её родителей. Отец с традиционной улыбкой заявил, что дарит дочери на окончание школы квартиру в Лондоне, а мать сказала, что она теперь совсем взрослая. Да. Дафна совсем взрослая. Как будто у этой девочки, ещё такой юной, было детство, как будто ей предстояла молодость! Дафна улыбнулась, поблагодарила родителей и отправилась в ближайший паб.

Дафна забылась. Мало что в ней осталось от той целеустремлённой, мечтательной девочки. Всё меньше и меньше времени своей жизни она проводила в трезвом уме. Жизнь её потеряла остроту, перестала играть красками — Дафна разучилась чувствовать и переживать, радоваться и огорчаться, надеяться и мучиться. Теперь её существование состояло из туманной, призрачной эйфории и часов безразличия до следующей бутылки, следующей дозы, следующего зелья. Дафна совсем перестала общаться с людьми, даже формально, и иногда она ловила себя на мысли, что забывает какие-то слова. Она перестала читать, перестала интересоваться жизнью вокруг и даже читать "Ежедневный Пророк", что было для неё некоторой традицией. Она перестала совершенствовать свои магические навыки, и вскоре осознала, что кроме различных дурманящих чар больше ни на что способна — у неё даже обычный Люмос перестал получаться. Но это было не главным. Главное — она перестала чувствовать боль, она может больше не сравнивать себя с другими, ей стало действительно всё равно, как раньше было им... В её призрачном розовато-сером мирке, пахнущем приторно-сладким дымом кальяна и дешёвым алкоголем, не находилось больше места ни для чего, кроме этого алкоголя и той пустоты, что поселилась у неё теперь в голове и закрепилась там навечно.

Через несколько месяцев, а может и лет, перебирая грязные измятые конверты, провалявшиеся у неё под дверью несколько дней, Дафна обнаружила письмо от сестры. То было приглашение на свадьбу. Астория выходила замуж за Драко Малфоя. Того самого Драко Малфоя, в которого когда-то давно были влюблены все слизеринки, и она, Дафна, тоже... Воспоминания эти казались ей более туманными и неправдоподобными, чем те видения, что были у неё прошлой ночью.

И всё же что-то проснулось в Дафне. Она почувствовала. Нет, не радость, и не удивления, и даже не зависть и не ярость. Иронию, горькую иронию. Посмотрев на приглашение, она не сразу осознала, что прислано оно было несколько недель назад, и свадьба уже прошла. Пока Дафна лежала тут, одурманенная, за стенами её грязной квартирки была жизнь. И Дафна разрыдалась. Ей тоже хотелось жить! Но не поздно ли начинать всё с самого начала? Нет, она — Дафна Гринграсс, и если есть цель, она её всегда добьётся. Теперь цель была ясна как никогда — восстановить свою разрушенную жизнь.

Первое время ломка была ужасной. Никто бы с этим не справился, но только не Дафна. Она была сильнее всех и всего, если у неё была цель. Она училась по-новой колдовать. Она вернулась к книгам. Разгребла свою квартиру, начала нормально питаться и следить за здоровьем. Поначалу она устроилась на бессмысленную и унизительную маггловскую работу в офисе, чтобы хоть как-то дисциплинировать себя. Через несколько месяцев она с неуверенностью решилась пойти на собеседование на низкую должность в Министерстве Магии, и её взяли. Ещё несколько месяцев, и Дафна стала преуспевающей деловой женщиной с чистой и опрятной квартирой, достаточным доходом и прекрасной искусственной улыбкой. Всё стало на круги своя — Дафна смогла вылечиться.

Но сложнее этого стало восстановить отношения с семьёй. Дафна очень терзалась о том, знают ли они, что с ней было, как воспримут её возвращение, как отнесутся к ней. Но всё прошло гладко. После небольшой переписки с родителями и Асторией она была приглашена на семейный ужин.

Дафна заранее начала готовиться к нему. Купила дорогую, элегантную мантию жемчужного цвета. Разузнала всё, что можно, о семье Малфоев, которая теперь стала и её собственной семьёй. Долго репетировала перед зеркалом, как будет говорить, и прокручивала в голове диалоги на всевозможные темы.

Наконец, день настал. Ужин был в старом поместье Гринграссов, куда были приглашены Астория с Драко и родители мужа. Дафна предпочла воспользоваться маггловским транспортом, чтобы не возникло никаких проблем с магией. Неожиданно она поймала себя на мысли, что годы, проведённые в беспросветном дурмане, приблизили её к магглам настолько, что она чуть было не стала одной из них. Ни за что не рассказывать родителям, отметила у себя в голове Дафна.

Дом и сад сохранились такими же, какими их могла бы помнить Дафна. Но она ничего не помнила.

Дверь ей открыла мама. Дафна и забыла, какая она красивая. Но сейчас миссис Гринграсс казалась немного настороженной, будто не знала, как вести себя с Дафной, и не особо хотела знать. В гостиной сидели отец и мистер Малфой. Нехотя они подняли глаза на вошедшую и обменялись с ней парой дежурных любезностей, сразу же затем вернувшись к разговору о политике. Вскоре вошла миссис Малфой, мать Драко. Со сдержанным любопытством она заговорила с Дафной, но после короткого разговора весь её интерес к новоявленной родственнице испарился, и, вежливо кивнув, она отошла. Дафна чувствовала себя страшно неловко. Казалось, все ждали, когда приедут Драко с Асторией, и даже её родителям не было дела до дочери, которую они не видели несколько лет. Дамы говорили о моде и не давали Дафне вставить ни слова. В обществе мужчин ей было совсем неловко. Она чувствовала себя совсем чужой здесь, у себя дома.

Неожиданно для себя самой она заметила, что все разговоры перешли к одному — об Астории и Драко. Скорее, об одной только Астории. Её новое увлечение благотворительностью, мантия, в которой она появилась в театре, восхищение, высказанное ей представителями влиятельнейших семей... Астория, Астория, Астория, Астория, Астория, Астория...

У Дафны шумело в ушах и кружилась голова от того, сколько раз упоминалось имя её сестры. Пошатываясь, она поднялась наверх — никто и не заметил, и скорее интуитивно, чем по памяти нашла свою старую комнату. Сейчас она была заброшена и выглядела пустой и мёртвой, будто сюда никто давно не заходил. Дафна легла на кровать, вдохнув пыльного, спёртого запаха отсыревшего матраса, показавшегося ей куда более родным, чем всё остальное в этом доме. Слабость и сонливость накатили на девушку. Её вновь выстроенный упорядоченный мирок не включал в себя таких переживаний, какие овладели ею сейчас. Возможно, всё было бы иначе, и Дафна бы нашла для этого место в своей новой жизни, если бы не неожиданно раздавшийся снизу звонкий голосок сестры: "Мам, пап, мы пришли! Здравствуйте, миссис Малфой! Прекрасно выглядите! Добрый день, мистер Малфой! О, спасибо!"

Дафна больше не слышала звонкого смеха сестры. Медленно, как во сне, она проговорила заклинание, вызывающее самое сильное помутнение рассудка, которое она знала. Медленно и спокойно, она вложила всю свою силу в него.

— Драко, дорогой, доброе утро! Банни сварила для тебя кофе, а мне надо убегать. Надо купить мантию и туфли для сегодняшнего благотворительного ужина. Мы должны быть просто великолепны сегодня! Потом заскочу к Валентайн договориться насчёи выходных. Кстати, ты знал, что она выходит замуж за Криспиана? Вот уж семейка будет, да? О, и завтра торжественное открытие какой-то выставки, и мы должны присутствовать. Да, и ещё послезавтра похороны Дафны, боюсь, нам не отвертеться. Пришло письмо из Мунго, она умерла, так и не приходя в сознание. Нет, ты представляешь? Это же означает, что нам придётся перенести встречу с Блэквальдерами! Она даже умереть нормально не смогла...