На поезде в Лондон (джен)

— Джейкоб?

— Да?

— Как ты думаешь, на что похож Лондон?

— Ох... большой, наверное. Оживлённый. И, если верить Джорджу, помойная яма отчаяния. Конечно, Кроули — помойная яма скучной серости. Пожалуй, по этой причине я выберу отчаяние.

— Джейкоб. Не всё так плохо.

— Ох, взгляни на себя, пытаешься быть учтивой. Это всего лишь я, ладно? Признайся. В Кроули скучно, как в аду.

— ... ох, ладно. Ты прав.

— А что касается Лондона? Весело, я надеюсь. Многолюдно. Я не привередлив, пока нет скуки — я буду доволен жизнью.

— Не будет. Скуки, я имею в виду, по крайней мере для нас. Ты знаешь, что в Лондоне остался всего один ассасин? Остальных выгнали или убили много лет назад.

— Да неужели? И кто этот бедняга?

— Ассасин по имени Генри Грин. Он владелец антикварной лавки и писал письма Джорджу о ситуации в Лондоне. Насколько я могу судить, ситуация довольно плачевна.

— Иви Фрай, ты воровала личную переписку Джорджа? Ай-яй. Что бы сказал отец?

— Абсолютно ничего. Потому что отец получал письма от мистера Грина и их он мне показывал тоже. Так что нет, ничего бы не сказал. В любом случае, как я уже говорила, мистер Грин говорит, что тамплиеры контролируют все общественные сферы жизни Лондона. Банки, парламент, заводы, поезда...

— О, мы сидим сейчас в поезде тамплиеров? Боже упаси. Может, начнём революцию прямо сейчас?

— Будь добр, не взрывай этот поезд. По крайней мере, пока мы не доберёмся до Лондона. Не хотелось бы идти пешком.

— Слишком ленивая на старости лет, дорогая сестрёнка.

— Ты же знаешь, как работают близнецы, верно? Кроме того извини за предпочтение более скрытного подхода. Не хочется услышать о крупном вознаграждении за твою голову в первый же день в большом городе.

— Как насчёт завтра? Мой график должен быть свободен после полудня.

— Ты неисправим. Почему я снова соглашаюсь на это?

— Потому что ты тайно жаждешь жизни приключений и свободы в захолустье? Потому что ты хочешь достичь частицы древней тайной магии до того, как это сделает кто-то другой? Ты не можешь смириться с мыслью, что я заполучу всё веселье? Выбирай, что тебе больше по душе.

— Я взволнована, как подумаю о частице Эдема.

— Ну конечно.

— Ты можешь прекратить закатывать глаза прямо сейчас. Частицам Эдема не нужна твоя вера в них, чтобы посеять всюду хаос, находясь в руках тамплиеров.

— Прекрасно. Я всё думал, нужно ли мне делать вид, что меня это волнует, спасибо, что избавила от этой ответственности.

— Что же, ладно, чем собираешься заняться в Лондоне? Пожалуйста, скажи, что у тебя есть план.

— По правде говоря, есть.

— Включающий в себя больше, чем крушение ближайшей подходящей головы.

— Ну, это просто нечестно. Ты не говорила, что это должен быть хороший план.

— Джейкоб...

— Что? Слушай, мы что-нибудь придумаем, когда туда доберёмся. Мы даже не знаем, где собираемся переночевать, так зачем волноваться по пустякам?

— Мы знаем.

— Знаем что?

— Знаем, где мы остановимся. Мы найдём Генри Грина. У него найдётся для нас место, чтобы остаться, уверена, мы получим его оценку города.

— Генри кто? Почему нас должно волновать, что он скажет о городе?

— Потому, что он единственный ассасин, оставшийся там за последние пять лет. Если кто и может помочь нам на первое время в Лондоне — так это он.

— Ты уверена, что это разумно? Может, он будет болтать про нас в Совете. Ох. Это не должно быть ужасно.

— Мы не станем ему всё рассказывать. Ему не повредит то, чего он не знает.

— Моя чопорная сестра опустилась до вранья. Как же сильно тебя изменил Лондон!

— О, помолчи.

— Ты слишком снисходительная в последние дни. Ну, мне всё равно. Совет может написать столько гневных писем, сколько пожелает. Покуда мы остаёмся в Лондоне — мы в безопасности. Они не решатся вступить в большой плохой город.

— Это обнадёживает. Так что остаёмся только мы вдвоем против самого могущественного в мире оплота тамплиеров и его верховного магистра, Кроуфорда Старрика.

— Звучит как имя, к которому прилепили солидные усы.

— В некоторых письмах отца были фотографии. У него роскошные усы.

— Никогда не нравились мужчины с большими усами.

— Ты просто завидуешь тому, что не можешь отрастить себе такие же. Какая жалость.

— Ладно, прекрасно, он тамплиер и в придачу злой мерзавец. Уже можно его ненавидеть?

— Только если обещаешь, что по крайней мере по воскресеньям будешь делать сожалеющий вид.

— Каждое второе воскресенье, тебя это устраивает? Я занятой человек.

— Отлично.

— Итак, от чего ты откажешься в величайший из святых дней, мисс Иви Фрай?

— Хорошо, мистер Фрай, я думаю, что откажусь от всякого раздражения, которое я когда-либо испытывала к своему самому дорогому брату.

— Нет, мисс Фрай, это не может быть правдой. Я слышал, ваш брат — самый восхитительный человек, которого когда-либо видел мир. Он храбр, очарователен, он...

— Слишком заносчивый и, к тому же, зазнался...

— ...и он собирается освободить Лондон. Разве это не восхитительно?

— Мы ещё не освободили Лондон. Давай не будем забегать вперёд. Это не то же самое, что пройтись в Букингемский дворец и столкнуть королеву с её трона.

— О, мы сейчас свергнем монархию? Иви, кровожадная революционерка, что ты имеешь против Ганноверской династии?

— Ничего... о, ты знаешь, о чём я говорю. Будет нелегко. Мы даже не знаем, с чего начать.

— Конечно знаем. У нас есть имя — это и будет наша первая цель. Большеусый человек должен умереть.

— ...

— Отлично. Мы сделаем по-твоему. Этому Бину лучше быть хорошим парнем.

— Генри Грину.

— Я так и сказал. Итак, у нас будет план и ты можешь гоняться за своими артефактами сколько душе угодно. Джордж будет так горд нами, я могу просто упасть в обморок от радости.

— Любопытно, о чём он сейчас думает.

— Кто?

— Джордж. Очевидно, что этим вечером нас не будет в Кроули. Они подумают, что мы бросились под поезд или нечто подобное.

— Что, хочешь послать ему письмо? "Дорогой Джордж, отправились освобождать Лондон, опоздаем к послеполуденному чаю"?

— У меня было немного более образное в мыслях, но это может быть началом. "Постскриптум: при первой же возможности вышлем характеристику наших врагов, держи ужин в духовке тёплым."

— Ха! Он оценит твоё чувство юмора, я уверен. В любом случае, немного беспокойства не повредит Джорджу. Будет не таким бледным. Разнообразие — пряность жизни, в конце концов.

— Беднягу, должно быть, схватил удар, пока мы тут с тобой говорим. Он слишком боязливый.

— Мне очень жаль, ты даже представить себе не можешь, насколько. О! Ты это видела?

— Что видела?

— Этот знак. Думаю, мы уже почти прибыли.

— Ты прав. Мы прибываем к... Уайтчепелу? Думаю, верно.

— Так много народу. Как думаешь, весь Лондон многолюдный? И ох, этот воздух. Я уже слышу запах дыма.

— Честно говоря, это может быть поезд. О, Джейкоб, посмотри на улицы! Они переполнены экипажами...

— Это чертовски здорово. Хочу себе один такой.

— Я тоже. Это будет невероятно, правда? Это величайший город во всём мире...

— ... и будет ещё грандиознее, когда мы здесь!

— Надеюсь на это.

— Вечный оптимист — Иви Фрай. Знаешь, ещё не поздно повернуть назад, если уже растеряла весь кураж.

— И отказаться от величайшего приключения нашей жизни? Ты с ума сошёл.

— Вот это я называю железным характером. Давай. Поезд вот-вот остановится.

— Я рада, что мы это делаем, Джейкоб.

— Я тоже! Вперёд.