Всего три слова (джен)

Очень узкая и глубокая расщелина прорезала землю извилистой змейкой и терялась из виду в зарослях колючего кустарника. Дрожащие струйки полупрозрачного голубоватого дыма неторопливо поднимались из расщелины и таяли, заставляя воздух чуть колыхаться. Всё вокруг пронизывал незнакомый сладковатый запах.

Сириус стоял у самой кромки расщелины, сосредоточенно вглядываясь вниз и пытаясь хоть что-то разглядеть. Но провал был абсолютно чёрным и казался бездонным.

— Не увидишь, не старайся, — насмешливый голос дяди Альфарда вернул Сириуса к реальности.

Сириус не знал, зачем дядя привёл его сюда, но это место притягивало чем-то неуловимым и заставляло сердце замирать в необъяснимом волнении. Здесь чувствовалось присутствие волшебства. Волшебства таинственного и незнакомого.

— Древняя магия... — будто в ответ на его мысли задумчиво проговорил дядя. — Этот разлом — связь с давними временами. В юности я часто бывал в этих краях и однажды встретил пожилого волшебника. Он-то и показал мне это удивительное место. Здесь прошлое и настоящее встречаются, переплетаясь в одной канве времени, и две реальности могут встретиться в одной и той же точке.

Рассказ был очень туманным и расплывчатым, и Сириус уже открыл рот, чтобы попросить разъяснений, но дядя положил руку ему на плечо:

— Пойдём, кое-что покажу, — он кивнул в сторону густых, усыпанных колючками кустов.

Сириус мгновенно вскинул голову. Сердце так и прыгнуло в ожидании предстоящего приключения.

За кустарником расщелина продолжалась, и они пошли вдоль неё, обходя то и дело встречавшиеся на пути причудливые нагромождения камней.

В этой скалистой местности растительность попадалась не слишком часто, но здесь, по обе стороны от разлома, тянулись полоски яркой зелени. Словно это был не зияющий провал, а живительный ручей.

Наконец, дядя остановился.

— Смотри, — он указал рукой куда-то вниз, в сторону расщелины.

Сначала Сириус не заметил ничего необычного, только неторопливо вьющиеся струйки дыма. Но, присмотревшись внимательнее, всё-таки разглядел: у самой кромки расщелины, в траве примостилась россыпь полупрозрачных голубых кристаллов.

Дядя наклонился, легко отломил один из них и протянул Сириусу. В ладонь опустилось прохладное стекло. Шестигранный кристалл немного неправильной формы был величиной с мизинец. Поверхность прорезала сеть тонких извилистых трещин, и Сириусу даже показалось, что они складываются в какой-то символ.

— Старик поведал мне легенду, — таинственным тоном начал дядя. — Будто в этих кристаллах запечатана сила древней магии, и в минуту смертельной опасности её можно призвать на помощь. Но для этого надо знать формулировку. Три слова. Он не сказал, какие. Намекнул только, что они сами придут к тебе, когда настанет время. Связь с прежними магическими поколениями всегда живёт внутри нас.

— Ты всё время говоришь загадками, — Сириус недовольно поморщился.

— Это всё, что я знаю, — дядя лишь улыбнулся в ответ. — Оставь его себе. Может быть, это просто красивая сказка, но я чувствую, что всё здесь пронизано магией. Кто знает... Грядут тёмные времена... — он не договорил и, сложив руки за спиной, неспешно зашагал вперёд.

Сириус кивнул и нахмурился. Ему было всего десять, и он пока ещё не совсем осознавал, о чём шла речь. Но слова дяди заставили задуматься.

* * *

Сириус понял всё окончательно, когда Регулус вернулся домой на каникулы.

Ледяной взгляд, презрительная усмешка.

Если раньше они общались — холодно, сухо, сквозь зубы — но общались, то теперь всё изменилось.

Сириус попытался заговорить, но в ответ услышал лишь два слова. Пренебрежительные, больно ранящие в самое сердце.

Приспешник грязнокровок.

Это конец. Тьма окончательно завладела сознанием Регулуса, окутала пьянящим дурманом мнимой свободы и навсегда заключила в свои чёрные объятья.

Сириус до последнего надеялся, что сможет повлиять, сможет открыть брату глаза. Но всё тщетно. Он здесь один. Один среди совершенно чуждых устоев и идеалов.

Гроза надвигалась — он чувствовал. Маг, именующий себя Волдемортом, похоже, полностью проник в умы многих чистокровных волшебников.

Тёмные времена...

Он вздрогнул. Слова, сказанные когда-то дядей Альфардом, начали сбываться. Неизбежно, неумолимо.

Сириус будет бороться до конца, а вот брат... Сириус что-то упустил, был слишком резок и нетерпелив — и вот результат.

Он чувствовал ответственность, чувствовал, что должен защитить Регулуса от такой соблазнительной, но такой губительной тьмы... Нет, он уже не мог ничего поделать. Абсолютно ничего.

В голове снова настойчиво забилась та фраза. Тёмные времена.

Внезапно он подскочил, повинуясь вспыхнувшей, как искра, мысли, и ринулся к шкафу.

Где-то здесь, здесь... Не может быть, чтобы он потерялся...

Сириус лихорадочно перерывал вещи на полках и, наконец, вскрикнул от радости. Нашёл!

Голубоватый полупрозрачный кристалл снова, как и в тот самый день, лежал на раскрытой ладони.

* * *

Брат сидел за столом в библиотеке, сосредоточенно изучая толстый фолиант в потёртом чёрном переплёте.

— Рег... — хрипло начал Сириус, шумно выдыхая воздух.

Тот даже не пошевелился.

— Знаю, ты не хочешь меня видеть, — Сириус старался говорить как можно спокойнее. — Больше не буду тебе ничего навязывать. Поступай, как знаешь. Это твоя судьба. Только твоя. Но я должен отдать тебе это...

Сириус достал из кармана кристалл, положил на стол перед братом и торопливо поведал рассказанную дядей историю.

— Это всё, что я могу для тебя сделать, — тяжело вздохнув, закончил он.

Регулус не проронил ни слова и так и не оторвался от книги. Но Сириусу показалось, что его рука слегка дрогнула.

Постояв ещё минуту, Сириус молча вышел.

Вечером, не удержавшись, он снова заглянул в библиотеку. Кристалла на столе не было.

* * *

Скользкие, мертвенно-ледяные руки неумолимо затягивали его всё глубже и глубже, с каждой секундой приближая момент неминуемой гибели.

Регулус отчаянно сопротивлялся, но это было выше его сил. Трепетавшие где-то глубоко в душе чувства ослабевали, падая в бездонный водоворот смерти, словно последние ветхие листья, срывающиеся с деревьев поздней осенью.

Он задыхался. Жизнь по капле угасала, растворяясь без следа в чёрной безжалостной пучине, которая не оставляла ни единого шанса на спасение. Перед глазами начали мерещиться огромные клубящиеся тени, увлекающие жертву куда-то далеко, за грань человеческого понимания. В другой мир, полный непреодолимой боли, тоски и отчаяния.

Регулус что есть мочи замахал руками, пытаясь выскользнуть и избавиться от жутких смертельных пут.

Всё бесполезно.

Казалось, прошла целая вечность. Время словно остановилось, растянув короткий последний миг в бесконечный кошмар.

Может быть, он уже мёртв?

Регулус содрогнулся от этой мысли, заставив всколыхнуться сознание, едва державшееся на неотвратимо рвущейся тонкой ниточке жизни.

Он знал, что это случится. Он был к этому готов, но...

Его захлестнула волна страха.

Неужели это всё? Неужели уже ничего нельзя изменить?

«Великий Мерлин, помоги!» — прошептал он, а быть может, просто подумал, из последних сил направляя поток мыслей в пустоту.

Он знал, что это не поможет, но так уж устроен человек...

Правый бок обожгла сильная боль, стремительно распространяясь по всему телу, пульсируя в каждой клеточке резкими толчками.

Вот она, смерть.

Его существо охватило нечто вроде облегчения. Сейчас, сейчас всё прекратится. Осталось чуть-чуть...

Вдруг некая сила потянула его куда-то... Почему-то не вниз, а вверх. Воздух неистовым потоком закрутился вокруг, выталкивая пленника прочь.

Воздух? Но разве он мог дышать?

Это была последняя промелькнувшая в голове мысль.

Сознание утратило чувство реальности. Пространство и время сжалось в одну крохотную бессмысленную точку.

Наступило такое пугающее и вместе с тем такое долгожданное ничто.

* * *

Тепло. Мягкое, обволакивающее тепло растекалось по жилам, даря чувство безмятежности и успокоения.

Но постепенно оно уходило, уступая место глухой боли, полностью заполнявшей собой едва проглядывающую сквозь бесконечную пустоту реальность.

Сознание возвращалось. Наверное, он бы закричал, если смог.

Всё тело болело и содрогалось, но он чувствовал... Чувствовал, что его сущность снова наполняется жизненными силами. Медленно, по крупице.

Это было невозможно, невероятно... Но он ощущал собственное дыхание.

Кто-то коснулся его лица.

Сделав над собой усилие, Регулус слегка приподнял веки. Смог. Но это значит, что он и в самом деле...

Над ним склонился незнакомый молодой человек. Увидев, что Регулус пришёл в себя, он улыбнулся.

— Ты... — начал Регулус, едва шевеля губами.

— Ты звал меня, — мягко сказал незнакомец. — Надеюсь, я всё сделал правильно.

— Я... звал... тебя? — отрывисто повторил ничего не понимающий Регулус.

— Думаю, всё будет в порядке, — не ответив, снова улыбнулся тот. — Но мне пора.

Регулус не успел его поблагодарить, не успел даже ничего увидеть. Незнакомец просто исчез, словно его никогда и не было. Словно всё это просто привиделось.

Но Регулус был здесь, глядя широко распахнутыми глазами вверх, где по бледно-голубому небу медленно плыли полупрозрачные облака. Небу, которое он уже не надеялся больше увидеть.

Внезапно его осенило.

Звал.

Неужели это был он? Но как же... Регулус представлял его себе совершенно иначе, да и разве он мог здесь появиться? Как? Откуда?

Воспалённый, измученный разум пронзило воспоминание, и рука сама потянулась к правому карману.

Да, кристалл всё ещё был здесь.

Регулус мгновенно прокрутил всё в памяти. Перед тем, как навсегда покинуть дом, он в последний раз оглядел комнату и вспомнил... Вспомнил рассказ Сириуса, вспомнил его дар.

Сириус... Спустя столько времени...

Как же ты был прав, брат.

Регулус вновь и вновь всматривался в переливающуюся в солнечных лучах частичку той далёкой эпохи. И только сейчас заметил, что причудливые переплетения трещин, для невнимательного взгляда казавшиеся беспорядочными, складываются в букву.

Букву «М».