Новый Мародёр в Святом Мунго (джен)

Из камина в приёмной Больницы магических заболеваний и травм имени св. Мунго аккуратно вышла женщина, взмахнула палочкой, быстро счищая с себя сажу, и огляделась. Внизу, в приёмной для посетителей явно не было ни одного рыжего. Очевидно, все они собрались наверху, ожидая. Ну да, ОНА опоздала. Не по своей вине, впрочем. Ей надо было управлять школой, и она не могла срываться и нестись через всю страну каждый раз, когда у кого-то из друзей рождался ребёнок. Особенно если речь шла об этих друзьях, у которых в последние годы дети появлялись чуть ли не каждую неделю.

Вставать в очередь к привет-ведьме не понадобилось — ей прислали Патронуса с объяснением, где их искать. Поэтому она сразу направилась к лестнице.

Поднявшись на несколько пролётов, она выглядела по-прежнему безупречно. Тем не менее, прежде чем войти в закрытую зону перед палатой — этой семье нужна была не только тишина, но и дополнительное пространство — она бессознательно подняла руку, чтобы проверить причёску.

Пучок был в полном порядке.

Она открыла дверь.

— Минерва!

— Профессор!

— Профессор Макгонагалл!

— Минни!

Она улыбнулась разнообразию приветствий, которыми встретили её члены рыжей семьи, их родственники и друзья. Ей очень нравилось, что столь разные люди считали нужным обращаться к ней по-разному. Кстати говоря…

— Мистер Уизли! — строго сказала она.

Рыжие мужчины дружно вздрогнули, услышав её тон — в школе им всем пришлось побывать объектами её гнева. Но все поняли, кого она имела в виду.

— Да? — Одноухий молодой человек широко улыбнулся ей, и она не смогла удержаться от лёгкой, но искренней улыбки в ответ. Наконец-то он снова начал шутить. Пережить такую потерю во время войны… Возможно, ему уже никогда не стать прежним. Тем не менее, это не повод спускать ему с рук подобные глупости.

Она просто взглянула на него поверх очков. Одноухий улыбнулся ещё шире и примирительным тоном проговорил:

— Здравствуйте, профессор.

Она решила принять предложение мира.

— Здравствуйте, — обратилась она ко всем присутствующим разом. Здороваться с каждым по отдельности было бы слишком долго. Им предоставили палату с самой большой комнатой ожидания, но поскольку отсутствовали только виновники торжества и Молли, она была битком забита народом: сами Уизли, их жёны, дети и друзья.

Шестилетний Тедди Люпин, чьи волосы сегодня были голубыми, сидел на коленях у бабушки и уже начинал ёрзать, как любой маленький ребёнок, которого слишком долго заставляли сидеть смирно. Андромеда Тонкс помахала ей рукой, не отвлекаясь от разговора с Чарли Уизли, таким же веснушчатым и загорелым, как тогда, когда Минерва видела его в последний раз — только ожогов, оставленных его опасными подопечными, стало больше. Он что-то рассказывал, оживлённо жестикулируя.

Маленькая светловолосая девочка чуть младше Тедди, с развевающимися локонами, одетая в свою любимую розовую пачку, носилась по комнате и оживлённо болтала на смеси английского и французского. Её прекрасная мать шествовала следом и ворковала что-то по-французски, пытаясь призвать дочь к порядку. Флёр выглядела идеалом матери — изысканная причёска, безупречная мантия, крошечный сын на руках.

— Bonjour, здгавствуйте, дигектог, — с мягкой воздушной улыбкой сказала она, проходя мимо Минервы. Флёр Уизли единственная в семье обращалась к ней как к директору. Минерва не возражала — все остальные учились у неё, вполне естественно, что они всё ещё видели в ней строгого профессора Трансфигурации. Да и в том, чтобы называть директора профессором, не было ничего неправильного.

— Здравствуй, Флёр. Как дела у вас с малышкой Тори? — Когда Минерва последний раз была у них в гостях, четырёхлетняя Виктуар объявила, что нельзя называть её полным именем. Поэтому его сократили — по крайней мере, пока.

Флёр весело засмеялась.

— Мы пгосто fantastique, спасибо, что спгосили. А как вы?

— Прекрасно, спасибо.

— Извините, — вежливо сказала Флёр. Тори побежала дальше, и её мать, тепло улыбнувшись Минерве, последовала за ней. Минерва посмотрела ей вслед и пошла вглубь помещения.

В дальнем углу стоял покрытый шрамами муж Флёр, держа на руках трёхлетнюю девочку и разговаривая с самым младшим из своих братьев. Малышка устало прижалась светловолосой головкой к плечу отца, засунув палец в рот.

Рональд Уизли явно волновался, чуть ли не каждую минуту глядя на дверь, за которой была его сестра вместе с мужем и матерью. Он перевёл взгляд на брата, когда Билл сказал что-то, бездумно и поддразнивающее улыбнувшись. Улыбка разительно меняла его лицо, словно стирая безобразные шрамы.

Недалеко от Минервы стоял Перси Уизли и, кажется, что-то разъяснял Гермионе, держащей одну из его маленьких дочерей. Гермиона у него за спиной переглянулась с его женой Одри, и обе закатили глаза. Одри, держа на руках вторую дочь-близнеца, разговаривала с Анджелиной Уизли.

— Так ты снова играешь на полставки? — с интересом спрашивала она. Минерва прислушалась — Анджелина когда-то играла Загонщиком за сборную Гриффиндора, и профессору было очень интересно, вернулась ли эта миссис Уизли в Холихедские Гарпии после декретного отпуска.

— Ну да, хотя это ещё не совсем официально. Но Фредди уже три, а Рокси только что исполнился год, так что… думаю, мне теперь будет спокойнее оставлять их. И мне нужно делать карьеру, это часть меня. А нянек у нас хоть отбавляй.

Две миссис Уизли переглянулись и захихикали. Даже если не считать всех братьев, их жён и членов семей, Молли, наверное, похищала бы внуков, если бы их родители недостаточно часто приводили детей в гости к бабушке и дедушке.

— Рада за тебя, — сказала Одри. Минерва была с ней полностью согласна. — Я знаю, как тебе важно играть.

— Важно, — вздохнула Анджелина. — А у Джорджа сейчас столько помощников в магазине, что он совершенно не против на время стать папой-домохозяином.

— Джордж? Чтоб он весь день смотрел за двумя детьми без помощи кого-нибудь действительно взрослого? — весело изумилась Одри. Обе снова расхохотались.

Разговаривая с родственницей, Анджелина одной рукой держала годовалую дочь, а второй машинально придерживала за плечо трёхлетнего сынишку.

Минерва вздрогнула и поторопилась присесть на один из стоящих вокруг удобных стульев. Малыша звали Фред Уизли — прекрасная дань памяти его покойному дяде. Он был очаровательным ребёнком с буйной рыжей шевелюрой, кожей, более тёмной, чем у отца, но более светлой, чем у матери, с пытливыми яркими глазами и живым характером.

Но для Минервы важнее всего было, что он унаследовал от отца в плане характера и поведения. Разумеется, она рада была видеть такого симпатичного и счастливого мальчика. Просто её никогда раньше не превращал в птицу двухлетний малыш.

Повторять этот опыт она не хотела никогда и ни за что. Она думала — надеялась, — что для неё всё закончилось, когда Фред и Джордж неожиданно удрали из Хогвартса в середине своего выпускного курса. Может, ей через несколько лет уйти на пенсию? До того как Фредди Уизли исполнится одиннадцать?

— Тори! Тори! Подожди меня! — Малыш Тедди снова поменял внешность. На этот раз у него была растрёпанная рыжая шевелюра — видимо, в честь клана Уизли. А когда он пронёсся мимо неё, преследуя свою очаровательную маленькую подружку, Минерва заметила, что глаза у него изумрудно-зелёные.

В честь Гарри.

— Дрась, тёть Минерва! — выкрикнул он, пробегая мимо, и она не смогла удержаться от смеха, увидев выражение лица этого чертёнка. Оно было до невозможности милым. А иногда он до боли напоминал Ремуса или Нимфадору.

— Помедленнее, Тедди, — твёрдо сказала Андромеда с другого конца помещения. Мальчик на мгновение отвлёкся, застенчиво глянув на бабушку, но затем продолжил погоню.

— Ой! Прости, деда, — извинился он, когда Артур остановился, чтобы не столкнуться с мальчиком. Тедди почти догнал Виктуар, которая теперь звонко смеялась, спрятавшись за матерью.

— Ничего страшного. — Артур с улыбкой посмотрел на него, а Тедди подошёл к Флёр и дёргал её мантию, пока она не наклонилась так, чтобы он мог что-то прошептать ей на ухо. Тедди, конечно, был намного старше большинства юных Уизли, но ему всё равно было всего шесть.

Артур, всё ещё улыбаясь после приветствия Тедди, подошёл поближе, чтобы поздороваться с Минервой. Все Уизли улыбались, когда мальчик обращался к ним как к родственникам — «бабуля» или «дядя» — хотя Тедди и не был им роднёй по крови.

— Минерва! Мы очень рады, что вы смогли так быстро вырваться из школы. Роды начались на неделю раньше срока!

— Конечно, Артур. У меня не было никаких особо срочных дел. Поздравляю с ещё одним, — она улыбнулась, увидев счастливый свет у него в глазах. — Какие новости?

Он сел рядом с ней.

— Пока никаких. Но, судя по словам Молли, всё должно скоро закончиться. Она так сильно переживает в этот раз.

— Ну, это первенец её единственной дочери.

— Да-да, я всё понимаю, но от этого выносить её нервы не легче.

Минерва засмеялась вместе с ним. Артур обожал свою жену, и было совершенно очевидно, что особенно он любит её привычку переживать.

В этот момент дверь родильной палаты распахнулась, и появилась Молли Уизли во всей своей рыжеволосой веснушчатой красе. Вид у неё был усталый, но очень довольный.

— Это мальчик, — сообщила она во всеуслышание, улыбаясь своей семье, все члены которой — кроме самых маленьких — не отрываясь, смотрели на неё. Раздались радостные возгласы.

— Как его зовут? — спросил кто-то.

— Они ещё не сказали. Но Гарри скоро выйдет. Они собираются запускать людей внутрь понемногу. Целительница только что вышла через другой вход. Она сказала, чтобы заходили по четверо, не больше.

Объяснимо… какой бы чудесной и милой ни была собравшаяся компания, такое количество народа было бы слишком утомительно для роженицы.

— Я первый? — раздался тоненький голосок. Все притихли. — В смысле… Джинни сказала… — Тедди со смущённым видом запнулся, поменяв цвет волос на серый — признак того, что он волнуется. Он сидел на краешке стула, рядом с Флёр, Виктуар и Луи, и болтал ногами.

— Ну конечно! — Гермиона передала Перси его дочь и присела рядом с Тедди. — Помнишь, что тебе говорили Гарри и Джинни? Этот малыш тебя не заменит, ты всегда будешь членом их семьи. И теперь тебе придётся быть старшим братом.

— О. Хорошо, — согласился Тедди, принимая новые правила игры с той лёгкостью, которая бывает только у маленьких детей. Он позволил Гермионе обнять себя, и в комнате снова начались разговоры.

Молли подошла, поздоровалась с Минервой и села рядом с мужем, собирая растрепавшиеся волосы в пучок.

— Как она? — спросила Минерва, когда Молли устроилась на стуле.

— Уже лучше. У моей Джинни всегда был характер, но Гарри всё перенёс просто прекрасно. Он для неё лучшее успокоительное. Конечно, пока он не отобрал у неё палочку, ему досталось несколько проклятий, а ещё она заявила, что никогда больше не позволит ему прикоснуться к ней. Но мы с Целительницей привели его в порядок, всё нормально.

Артур и Минерва от души засмеялись.

— Бедный Гарри, — вздохнула она. — Но, кажется, он очень хорошо понимает Джинни.

— Да, — ответил Артур с чуть грустным вздохом. Молли фыркнула.

— Не обращайте внимания на Артура, — сказала она профессору. — Он всё ещё не до конца смирился, что его маленькая дочка теперь уже не только его.

— Моя маленькая дочка стала мамой, — ответил Артур. — Кажется, мне придётся с этим смириться.

— Бедный мой любимый муж, — шутливо вздохнула Молли, погладив его по плечу и с гордостью посмотрев на Минерву.

После ещё нескольких фраз всеобщее внимание снова обратилось на дверь, открывшуюся на этот раз не так шумно и не с такой силой.

— Гарри! — вскрикнул Рон, заставив всех замолчать. — Ну наконец-то!

В следующий момент вся семья обступила Гарри, обнимая его, хлопая по плечам и выкрикивая поздравления. Минерва видела, как он улыбается среди этого скопления рук и голов. Она начала волноваться — вдруг кто-нибудь заденет его локтем по лицу и разобьёт очки?

Она пододвинулась к Андромеде, с которой всегда чувствовала что-то общее на семейных сборищах Уизли. Они обе не состояли с ними в родстве через брак, крестины или по крови, хотя Уизли любили их как родных.

— Добрый день, — тихо поздоровалась Минерва. Ей всегда нравилась эта женщина, ещё до того как они обе стали «почти родственницами» Уизли.

— Здравствуйте, Минерва. Здесь оживлённо, правда?

— Да уж. Как Тедди всё это переносит?

—Совсем неплохо, я считаю. Хотя, как вы сами видели, он всё ещё немного не уверен в себе. Гарри и Джинни уже несколько месяцев готовили его к этому, и, думаю, он всё очень хорошо понял. А ещё он стал проводить с ними больше времени. Они его скоро совсем избалуют.

Минерва улыбнулась Андромеде.

— Наверное, все родители делают это со старшими детьми, когда должен появиться младший. Это переходный этап, надо показать ребёнку, что его по-прежнему любят и ценят. И они действительно относятся к Тедди как к родному.

— Да. Гарри сильно переживает, что занимает место Ремуса, но они оба понимают, что Тедди не знал своих родителей. В глубине души он всегда будет любить Ремуса и Дору, но он маленький мальчик, которому нужен кто-то в роли отца и матери.

— Просто чудесно, что у него есть они и вся эта семья.

Андромеда посмотрела на неё с пониманием. Минерва не знала, сколько ей известно о детстве Гарри, она и сама знала не так уж много. Но они обе догадывались о многом и понимали, что Гарри в детстве повезло куда меньше, чем Тедди. Пока он не встретил Уизли — а тогда для бедного мальчика было уже слишком поздно, хотя он всё равно вырос замечательным человеком.

— Гарри о нём позаботится, — тихо произнесла Андромеда, и в её голосе звучала огромная благодарность к нему. У Минервы сложилось впечатление, что знает она немало.

Гарри пробрался сквозь толпу и подошёл к ним — возможно, заметив, что со всеми остальными он уже хотя бы поговорил.

— Здравствуйте, Андромеда, Минерва. — Год назад Минерве наконец-то удалось убедить его звать её по имени. — Рад вас видеть. Андромеда, — добавил он, — я заберу Тедди на минутку, если вы не против. Вместе с Роном и Гермионой — Джинни в первую очередь захочет увидеть их.

— Да, конечно. Тедди уже просился пойти первым.

— И пойдёт — мы же обещали, в конце концов!

Все трое улыбнулись.

— Гарри! — Джордж высунулся из-за плеча зятя. — Ты уже сказал этим очаровательным леди, как зовут твоего сына?

Минерва внимательно посмотрела на него. Джордж выглядел слишком заинтересованным, а его озорная улыбка в этой обстановке была не к месту. У неё возникло чувство, что у него наготове фейерверки или портативное болото.

Это была неприятная мысль.

Затем она осознала, что Гарри всё ещё не ответил. Посмотрев на него, она немного встревожилась. Он выглядел очень гордым, а улыбка была такой широкой, будто её приклеили к лицу. Но он также казался немного ошарашенным, как будто не мог поверить в происходящее.

И на Минерву он смотрел со смущением.

— Ну, Гарри, — с улыбкой спросила Андромеда, — как его зовут?

— Джеймс, — объявил Гарри. Хотя Минерва и подумала, что это замечательная дань памяти его отца, она чувствовала, что дальнейшее ей не понравится. — Джеймс Сириус Поттер.

Она замерла. Она пыталась переварить это. И у неё ничего не получалось.

Она посмотрела на Гарри, который, кажется, всё понял.

Андромеда улыбалась со слезами на глазах.

— Я думаю, Сириусу бы это понравилось, — сказала она. Все понимали, что она говорит как кузина Сириуса, с которым была очень близка до того, как он попал в тюрьму.

— Спасибо, Андромеда. — Гарри улыбнулся ей, всего на мгновение отведя взгляд от Минервы. — Профессор? — неуверенно спросил он, и Минерва поняла, что выглядит достаточно странно, чтобы заставить его вернуться к формальному обращению.

— Извини, Гарри. — Она стряхнула с себя шок. — Они оба были бы очень тронуты, я уверена. Правда.

— Но? — продолжил он с поддразнивающей улыбкой.

Она немного неуверенно рассмеялась.

— Но… наверное, я уйду на пенсию раньше, чем он поступит в Хогвартс. Ну в самом деле, Гарри, двое Мародёров? Вы с Джинни понимаете, во что ввязываетесь?

Гарри только снова широко улыбнулся, а затем, к её изумлению, наклонился и поцеловал её в щёку.

— Спасибо за всё, Минерва.

Он отвернулся, а она замерла на месте, прижав руку к щеке. Он никогда не проявлял инициативу в подобных вещах, и она оценила его поступок. Она считала Гарри кем-то вроде любимого племянника. Приятно было видеть, что это взаимно.

— Давай, Тедди! Пора познакомиться с братиком. Хочешь первым взять Джейми?

— Да! Да! Давай, Гарри!

Гарри засмеялся, сгрёб Тедди в охапку и закинул на спину, а мальчик уцепился за него руками и ногами, как обезьянка.

— Рон, Гермиона. — Гарри кивнул на дверь. — После вас.

Никто не стал возражать. Хотя все члены этой семьи были очень близки друг другу, эти две супружеские пары были ближе всего и по возрасту, и в отношениях. Гарри стал членом клана Уизли через дружбу с Роном даже раньше, чем познакомился с будущей женой.

Гарри, Рон и Гермиона были так близки в Хогвартсе. Минерва была свидетельницей как их ссор, разрывов, трудных времён, так и их успехов и триумфов, и счастливых дней отдыха у озера.

Она смотрела, как Тедди и трое друзей входят в палату, чтобы познакомиться с новым Поттером и членом клана Уизли. Они так много добились. Как она гордилась своими львами — они так боролись за свою счастливую жизнь!

Но, снова опустившись на стул, она опять подумала о ребёнке. И о его имени… Джеймс Сириус Поттер.

Самые шальные из Мародёров. Те, кто всегда был готов устроить кутерьму и безобразие.

Лучше было бы назвать его Джеймс Ремус. Ремус был разумным и спокойным мальчиком, пусть и Мародёром. А у следующего ребёнка второе имя могло бы быть Сириус.

Было бы намного разумнее разделить эти имена. Объединять их означало напрашиваться на неприятности. Если они случатся, то родители сами будут виноваты, правда?

Если она всё ещё будет в Хогвартсе через одиннадцать лет — а она там будет, нужно с этим смириться, — то за семь лет такая ходячая проблема до срока сведёт её в могилу.

Она знала, сколько это значит для Гарри. Они оба были для него отцами, которых у него отняли намного раньше времени. В каком-то смысле объединить их имена было правильной идеей.

Но всё равно. О чём они только думали?