Солнечный луч (джен)

Стайлз всегда был шумным ребенком. Он постоянно норовил засунуть свой нос туда, куда не следовало.

Когда ему было пять лет, он умудрился разбить мамин сервант. Просто он зачем-то полез на полки, а одна из них совершенно некстати упала, разбив большую часть маминого хрусталя.

Как он умудрился уронить большую полку этого злополучного серванта, Стайлз так и не смог объяснить.

Его, конечно, не отругали за это, ведь он мог с легкостью порезаться осколками разбитой посуды или еще чего похуже, но запретили ему подходить к хрупким стеклянным изделиям.

Второй раз он и не подходил.

Это случилось как раз через несколько месяцев, когда сервант был наполнен новой посудой. Стилински-младший хорошо запомнил их разговор по этому поводу и хлопочущую мать, которая после происшествия убирала осколки. Он честно старался не подходить к серванту. И он не подходил, просто мяч, с которым он играл в зале, случайно срикошетил от стены и врезался в стекло.

Он честно не ожидал, что так получится. Поэтому, когда мама пришла с работы, он, со слезами на глазах, стал поспешно рассказывать, что он не хотел, чтобы так получилось. Он извинился перед мамой за эту оплошность. Мама тогда прижала его к себе и сказала, что она не сердится.

Через несколько минут Стайлз сидел на кухонном столе, мотая ногами туда-сюда, следя за действиями мамы. Женщина обрабатывала его пальцы зеленкой и залепляла их пластырем.

— Стайлз, я же тебе говорила, чтобы ты не трогал осколки, — сказала тогда она, обрабатывая последнюю ранку.

— Мам, просто я решил убраться, а оно слишком острое, — ответил ей Стайлз, лучезарно улыбаясь.

* * *

Следующая беда в доме Стилински произошла через два месяца. В этот день в дом шерифа пришел его друг, с которым они были долгое время знакомы.

Стайлза отправили в свою комнату играть, когда как взрослые расположились на кухне, громко о чем-то беседуя и смеясь. Вдруг послышался звук разбившегося стекла. Взрослые встрепенулись. В доме стояла тишина. Женщина подскочила со своего места и бросилась в комнату сына.

Взлетев по лестнице и открыв дверь, она замерла. Ее сын стоял посередине комнаты. На шее у него была оконная рама, из раны на лбу струйками стекала кровь, раскрашивая лицо Стайлза в красный цвет. Каким-то неведанным образом Стилински-младший умудрился вынуть раму из окна в своей комнате.

Стайлз стоял с широко раскрытыми глазами. Женщина ахнула, глаза обеспокоенно заметались по комнате, а Стайлз зарыдал. Он просто стоял и плакал навзрыд.

Джон, подоспевший в этот момент, замер на месте. Взяв себя в руки, он быстро подошел к своему сыну и осторожно снял раму.

Когда ему перевязывали голову в травмпункте, он видел, как его мама плакала. Тогда Стайлз поклялся себе, что больше не заставит свою маму плакать.

* * *

Следующее несчастье произошло через месяц. Его маму забрали в больницу. Юный Стайлз не знал почему. Он каждый день приезжал с отцом в больницу, навещая маму. Отец после их поездок становился мрачнее тучи, а Стайлз все так же не знал почему.

В подготовительной школе на уроках рисования он рисовал свою семью. Он рисовал красивую зеленую поляну с цветами, на которой стояли все они: отец, Стайлз и выздоровевшая мама. Еще он рисовал различных бабочек, цветов и животных. Все эти рисунки он приносил своей матери.

Она была рада любым рисункам сына.

За то время, что она находилась в больнице, в ее палате уже не осталось места для очередного рисунка. Поэтому Стайлз, вставая на стульчик, лепил свои новые шедевры на старые, слыша тихий смех матери.

Стайлз нес свой очередной рисунок матери.

На альбомном листе был изображен чуть кривоватый черный волк с голубыми глазами, который сидел среди больших деревьев на зеленой поляне. Малыш был уверен, что его любимой мамочке понравится этот рисунок. Но в палату его не пустили. Он сел на стульчик рядом с дверью в комнату, замечая, как люди в белых халатах сновали туда-сюда.

С его мамой явно было что-то не так, иначе с чего бы доктора бегали из комнаты в комнату, кидая на Стайлза печальные взгляды. Он тогда еще раз попытался проникнуть в палату к матери, но его остановил отец.

Джон вышел из палаты весь сгорбленный, как будто постаревший. Глаза его были красные, словно он плакал. Стайлз вдруг все понял. Рисунок черного волка выпал у него из ручек, медленно опускаясь на пол.

* * *

В доме Стилински стало тихо.

Мальчик, страдавший синдромом дефицита внимания, больше не носился по дому, как угорелый, не бил посуду, не разбивал окна, с криками не бегал по своей комнате. Он редко улыбался. Все чаще его можно было заметить сидящим на подоконнике и глядящим вдаль.

Грустный и усталый взгляд детских глаз следил за небом. Луч солнца осветил лицо мальчика, вызывая у него улыбку.