Кровь, розы и аспирин (гет)

«…А теперь о погоде. На Европу обрушились сильные снегопады. За прошедшие трое суток выпало более половины месячной нормы осадков. Многие международные аэропорты закрыты, рейсы отложены…»

За окном падает снег, уютно трещит радио и вставать так не хочется…

Я вздохнул и откинул крышку гроба.

Интересно, какой дурак придумал, что вампиры должны спасть в склепах? Темно, холодно, радио, и то с трудом ловит, я уже не говорю об Интернете… Жуть, в общем. «Но это же фамильный склеп, дорогуша! Все главы семей с незапамятных пор спали здесь…» Ага, а тетушка Беатрикс тоже? Интересно, как она вообще в гроб помещалась, с её-то комплекцией?

Я зевнул и нашарил ногами тапки.

— А-апчхи!

На кончике носа повисла зеленая сопля.

Класс! Вот только простуды мне для полного счастья и не хватало! Злой как черт, я пнул ближайшую стену, та отъехала в сторону, открывая мне путь в особняк.

Путь заканчивался в холле — паркет, дубовые панели, коллекция развешанного по стенам оружия (прадед постарался). Тут же торчал Майлз, мой дворецкий.

— Доброе утро, ваша светлость!

— Майлз, прекрати! — пробурчал я. — Чем тут торчать, лучше бы ванну набрал.

— Как прикажете, ваша светлость. — Майлз немедленно просочился сквозь потолок. По-моему, он слегка обиделся.

А, забыл рассказать: Майлз — призрак. Вот уже сотню лет как. Кто-то из моих предков (вроде бы двоюродный дядюшка) путешествовал по Англии, и чем-то ему этот Майлз не угодил. Он его покусал, так, немного, а тот возьми да скончайся от полученных ран. На этом история не закончилась: через пару недель его призрак появился в нашем особняке, летал тут, завывал — в общем, вел себя как типичный рассерженный призрак, чем очень досаждал маме. В конце концов, она заключила с ним договор: он перестает себя так вести и поступает к нам на службу, а наша семья взамен обеспечивает безбедную жизнь его потомкам. Должен сказать, весьма выгодная для нас сделка получилась: его дочка (неглупая девчонка, но с характером) очень удачно выскочила замуж и основала одну из банкирских династий. А сам Майлз стал нашим фамильным английским дворецким, и очень хорошим — еще бы, за столько лет практики!

Прошлепав по лестнице наверх, я открыл дверь ванной. Майлз с растерянным видом стоял над едва начавшей наполняться ванной.

— Ну и? — этим утром мое настроение явно болталось где-то рядом с полом. — Где моя ванна?

— Ваше сиятельство, вода еще холодная… Котел в подвале толком не разогрелся…

— Да плевать уже, я мыться хочу!

С этими словами я содрал с себя пижаму и плюхнулся в ванну.

Как оказалось, зря. Вода действительно была едва теплая.

— Ар-р-р-р!

Час спустя я вышел из ванной — чистый, зато еще более простуженный. К соплям в носу добавилось поскребывание в горле. Глаза слезились. Хотелось лечь под одеяло и проспать до весны. Ну, или найти какую-нибудь еду в холодильнике, смести все подчистую и лечь под одеяло.

— Ваше сиятельство, ну как так можно! — Майлз летел рядом со мной и причитал. — На кухне только слуги едят!

— Майлз, твое восприятие жизни отстало от реальности лет на двести! — я попытался сказать это внятно, но получилось «Байлз, тбое бозприятие реальдости адстабо… кхе-кхе… ад жизди… пчхи… лед да двезти». Естественно, он предпочел меня не понять.

Кухня у нас, в отличие от ванной, оставшейся, наверное, с викторианских времен, была обставлена по последнему слову техники: хромированный холодильник, встроенная духовка и посудомойка, микроволновка, мультиварка… Симпатичная мебель ярко-оранжевого цвета. Сразу возникает ощущение тепла и уюта.

Дело вот в чем: когда этот дом достался мне, как последнему (и единственному) в роду, я сразу решил переделать пару комнат. Ну хорошо, может, не пару… Но на защиту дома встал Майлз, дескать, это наследие предков… Крепко мы с ним тогда поругались. Потом я извинился, конечно, и в результате долгих переговоров он уступил мне кухню — с условием, что остальные комнаты я трогать не буду. Так что двадцать первый век царил у нас только там, тогда как в остальном доме — девятнадцатый (ну, почти везде… Вы ведь не расскажете Майлзу об Интернете?)

Я открыл холодильник и сунулся в его морозные глубины. К моему величайшему сожалению, там не было ничего, кроме баночки горчицы и одинокой редиски, уже покрывшейся зеленоватым пушком. Захлопнув холодильник и прислонившись к нему затылком, я закрыл глаза и стал думать, что делать дальше. По всему выходило, что надо идти в деревню.

Из раздумий меня вывел голос Майлза, который уже минут пять летал вокруг меня, заламывая руки и спрашивая, в порядке ли я.

— Абсолютно, — заявил я твердым голосом (насколько осипший голос может быть твердым). — Слушай, Майлз, не знаешь, у нас какая-нибудь теплая одежда есть?

Полчаса спустя я был облачен в облезающую шубу, кривовато сидящую шапку-ушанку времен войны с Наполеоном и валенки. Самой колоритной деталью в моем облике стал красный вязаный шарф моей матушки.

Естественно, вы можете задать вопрос: почему это у нас дома нет теплой одежды? В горах все-таки живем, не в тропиках! Отвечаю: зимой вампиры обычно спят, и теплая одежда им ни к чему. Просыпаются они весной, и жутко голодные! Но весной разжиться едой не проблема. А вот зимой, когда все по домам сидят…

Я вздохнул, засунул в карман кошелек и ключи и вышел из дома.

* * *

Путь до деревни был не так уж долог, но препятствий на нем хватало. Тропинки, естественно, не было, так что пришлось идти по колено в снегу. Уже через пять минут я взмок, запыхался и пообещал себе купить снегоход на случай вот таких непредвиденных обстоятельств.

Довольно крутая дорожка вилась по склонам холма, на котором стоял наш особняк. Если смотреть снизу, он кажется очень большим и величественным, но я-то знаю: на самом деле он примерно втрое меньше за счет всяких секретных переходов, проходов и пролазов. Их очень любил мой прадедушка Максимус, который перестроил практически весь особняк, чтобы только уместить в нем всевозможные ходы. Кстати, ход из склепа в холл тоже построил он, за что ему отдельное спасибо.

Отвернувшись от дома, я посмотрел вниз, на деревню. Маленькие, уютные домики, покрытые снегом, напоминали сахарные украшения, которые так любят выставлять в витринах лавок перед Рождеством. Только вот Рождество-то было полтора месяца назад… Опять я все пропустил.

Эти мрачные мысли определенно не добавили мне хорошего настроения. Так что на главную площадь вышло нечто круглое (исключительно из-за шубы!), заляпанное снегом и чертовски злое. Вдобавок у меня, кажется, поднялась температура.

Я огляделся по сторонам. Половину площади занимал банк, еще половину — мелкие магазинчики. Где-то тут должна быть аптека… Ага, вот она! Значит, сначала туда, потом за едой, потом — обратно в поместье. Нечего тут светиться.

Я поднялся на крыльцо аптеки и толкнул дверь.

* * *

Четырнадцатое февраля — вопреки распространенному мнению — обещало стать самым скучным днем в жизни Йоны.

Сами посудите: те, у кого с личной жизнью все в порядке, в этот день, скорее всего, сидят дома или где-нибудь в кафе. Те, кому не столь повезло, заливают свое горе в близлежащем баре или опять-таки дома. Ни тем, ни другим до завтра лекарства не понадобятся.

Поэтому Йона сидела за прилавком, читала книжку и меланхолично размышляла о том, чем сейчас занимается Руфи, ее напарница. Наверняка затащила своего парня куда-нибудь и они сидят там… или уже лежат… В общем, заняты чем-нибудь таким.

А вот Йоне не повезло. Парня у нее не было, поэтому дежурство 14 февраля, да еще и в субботу досталась ей.

Печальные мысли девушки прервал стук двери и звяканье колокольчика. В магазин вошел (хотя правильнее буде сказать — ввалился) некто. Разглядеть его пол под шубой, сползающей на глаза шапкой и валенками не было решительно никакой возможности.

— Добрый день. — Йона решительно отложила роман. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

Некто подошел к стойке, одновременно стаскивая с себя шапку. Под ней обнаружилось довольно симпатичное лицо молодого человека.

— Сударыня, я очень нехорошо чувствую себя с самого утра. У меня насморк, болит горло и вдобавок, кажется, поднялась температура. Не посоветуете ли вы чего-нибудь, что могло бы облегчить мое состояние?

Эту небольшую речь Йоне пришлось расшифровывать, поскольку периодическое хлюпанье носом и кашель не способствовали разборчивости произношения.

— О, безусловно! Сейчас я найду вам все необходимое, подождите минутку.

«Вот не повезло бедняге, — сочувственно думала девушка, роясь в шкафчиках. — В самый праздник заболел, планы, наверное, все сорвались…» Выгрузив перед парнем больше десяти коробок, пакетиков и флакончиков и поймав его отчаянный взгляд, она вздохнула и принялась рассказывать, что на его месте она бы точно купила, а что не стала бы.

* * *

Я был поражен. Нет, не так — я был чертовски восхищен ей. Это же надо, так разбираться во всех этих лекарствах! По мне, так все эти баночки-скляночки на одно стекло, не разберешь, в какой что-нибудь полезное налито, а в какой — вода подкрашенная.

— Ну, вот и все. С вас пятьсот леев.

Я достал кошелек и расплатился. Потом сгрузил покупки в карман, круто развернулся… И тут пол внезапно решил выскользнуть у меня из-под ног.

Девушка перемахнула через прилавок (!!) и подхватила меня под руку.

— С вами точно все в порядке? Присядьте, сейчас я воды налью…

Она завела меня за стойку, усадила на табуретку (я сделал еще одну попытку с нее грохнуться, но меня прислонили к шкафу) и умчалась куда-то вглубь магазина, оставив меня наедине с моими мыслями.

Вот позор-то! От обыкновеннейшей простуды с ног валюсь. Да еще и перед симпатичной девушкой. Да еще и в лысой шубе. И в валенках. Куда уж хуже?

Тем временем девица вынырнула откуда-то из-за стеллажей, неся в одной руке чашку с чаем, в другой — пакет с печеньками. Ее нестриженая челка лезла в глаза и заставляла часто моргать — наверное, именно этим объясняется тот факт, что на полпути она споткнулась, полетела вперед и выплеснула весь чай мне на шубу.

Оказывается, хуже может быть всегда.

* * *

«Нет, неправильно я о нем думала, — размышляла про себя Йона. — Это не самый скучный день. Это самый дурацкий».

В этот момент она сидела в подсобке вместе с тем парнем, как же его, Влад, точно, и пила чай. Колорита обстановке придавали шуба, шарф и ушанка, развешанные по всей комнатке, что делало ее похожей на иглу. Валенки Влад снимать не пожелал, заявив, что ему и так холодно, и теперь скромно прятал их под табуреткой.

— Так где, говоришь, ты живешь? — спросила Йона, проглотив залпом первую кружку чая. — Что-то раньше я тебя в нашей деревне не видела.

— Э, кхм… В доме на холме, знаешь такой? Я купил его пару лет назад, нашел объявление в Интернете…

— Ага, в Интернете! Да его владельцы вряд ли вообще знали, что такое Интернет! Помню, я еще в школе училась, видела их на улице. Она в шляпке, перчатках и меховом боа и он в смокинге! В большом городе их, может, и не заметил бы никто, но не в нашей деревне. Тут все про всех все знают.

— А про меня — нет. — Кажется, парень не был намерен сдаваться, несмотря на то, что после этой фразы зашелся в жутком приступе кашля.

— Ты новенький. Поживешь тут пару лет… Слушай, да ты совсем болен. Тебе надо домой и в постель.

— В мокрой шубе? По снегопаду? Спасибо, домнишоара, вы просто… кха-кха… невероятно добры ко мне! — саркастически воскликнул молодой человек.

— Шуба уже высохла, я же включила обогреватель! Нехорошо, конечно, с температурой туда-сюда шляться…

Йона задумалась. А ведь и вправду нехорошо. Но что делать? До дому она его в такой снегопад не дотащит, это однозначно, к себе домой звать — тоже не дело… О, точно! Тетя Мария!

— Я знаю, что тебе делать. Есть тут одно местечко…

* * *

Гостиницу «Золотой каштан» знал в этой деревне каждый, как знал и ее владелицу — Марию Ниту, в просторечии — тетю Марию. Высокая, толстая, громогласная, она казалась грозной, но только с первого взгляда — всякий знал, что за ее нарочитой строгостью скрывается добрейшая душа и готовность помочь всем, от мала до велика.

Поэтому тетя Мария вовсе не удивилась, когда зазвенел колокольчик на двери, и в крошечный холл гостиницы ввалилась Йона, поддерживая под руку неизвестного парня в криво нахлобученной ушанке и шубе. Концы его красного шарфа волочились по полу.

— Йона! Очень рада тебя видеть. А это кто такой и что с ним? — тетя Мария предпочла сразу перейти к делу.

Пока Йона скороговоркой излагала ей события последнего получаса, парень успел прислониться к стене и стащить с себя шапку, открывая очень даже симпатичное лицо и лохматые каштановые волосы. «Где-то я его видела, точно, — подумала тетя Мария. — Знакомым выглядит».

— …Ну я и решила, что надо его к тебе. Ты же позаботишься о нем, правда, тетя? — Йона умоляюще посмотрела на нее.

— Конечно, позабочусь. У меня и комнаты есть. Эй, болезный, как тебя там, до номера доберешься?

— Конечно, доамна, вы полагаете, я совсем на ногах не стою? — парень выпрямился и вздернул подбородок.

«Все ясно, — промелькнуло в голове Марии. — Надо девочку предупредить, а то видно, какими глазами на него смотрит, еще помочь предложит…»

— Ну тогда вот тебе ключ, второй этаж, левая дверь. Йона, не зайдешь ко мне?

— Сейчас, тетя, только лекарства ему занесу. — Девушка помахала пакетом. — Влад, ты только не падай, аккуратно, вот так...

Тетя Мария проводила их грустным взглядом и только вздохнула.

* * *

— У меня к тебе будет одна просьба, — начал Влад после того, как Йона помогла ему стащить шубу и устроиться на кровати. — У меня дома остался Майлз, он будет беспокоиться. Надо предупредить его, что меня не будет дома несколько дней.

— Кто такой Майлз?

— Мой… кха-кха… мой дворецкий.

— Дворецкий?

— Не смотри на меня, как будто я какой-то пришелец из позапрошлого века! Да, моя семья достаточно богата и мы можем позволить себе держать дворецкого. Вот и все.

— А что ж он тогда сам за покупками не пошел? — не удержалась Йона.

— Не мог, — кратко ответил Влад, и было видно, что ничего более к сказанному он добавлять не намерен. — Так ты дойдешь до моего дома и скажешь ему? Я тебе даже ключи отдам.

— Ладно, схожу, почему бы и нет, — Йоне все равно было нечем заняться, да и рабочий день подошел к концу. Так что, оставив ключи от аптеки тете Марии (на всякий случай), она надвинула шапку поглубже, замотала шарф и двинулась в путь.

* * *

Тропинку к дому на холме, оставленную Владом, уже давно занесло снегом, и девушке приходилось пробираться наугад, отмахиваясь от снега, летящего в лицо, и подсвечивая себе дорогу телефоном. Старый дом нависал над ней темной громадой, света не было ни в одном окне. Честно говоря, Йоне было страшно. «Но я же обещала!» — говорила она себе, и только эта мысль подгоняла ее, не давая развернуться и спуститься по своим же следам.

Нога наткнулась на ступеньку, скрытую под снегом. Ура, дошла! Девушка взошла на крыльцо, достала ключ из кармана и негнущимися пальцами вставила в замочную скважину. Дверь отворилась со скрипом, присущим дверям во второсортных ужастиках.

— Здравствуйте, Майлз! — с порога начала Йона, осторожно входя внутрь (в холле было темно, ни огонька), — Меня просили вам передать, что…

Дверь внезапно захлопнулась за ее спиной (тоже в лучших традициях ужастиков — грохнув так, что слышно было за милю). На верхней площадке лестницы возник голубоватый мерцающий свет.

— Майлз, это вы, да? — Йоне было страшно, очень страшно, но она пока держалась. — Влад просил вам сказать…

— Ну так же неинтересно! — свет мгновенно приблизился, превратившись в призрак грустного молодого человека лет тридцати. — Стараешься, пугаешь — а тебя мало того, что по имени знают, так еще и сообщение передать норовят! Нельзя пугать информантов, вдруг чего напутают, забудут, а мне отдуваться!

— Вы призрак? Настоящий? Это не голограмма, не проекция, не галлюцинация? — решила на всякий случай уточнить Йона (она была очень последовательной девушкой), — Видите ли, меня как-то не предупредили о том, что вы… э-э-э… не обычный человек.

— Его светлость не предупредил? Видно, совсем плохи дела… — огорчился призрак. — Кстати, как он?

— Болеет, и сильно. Ближайшие пару дней ему точно лучше побыть в постели. Собственно, это он и просил вам передать.

— Все действительно так плохо? — всполошился Майлз. — Тогда надо что-то делать… ох, что же мы в холле беседуем! Проходите в гостиную, сюда, пожалуйста. — И он полетел вперед, показывая дорогу.

Гостиная, выполненная в лучших традициях викторианского стиля, — обои с цветами, длинные шторы, камин со стоящими на нем безделушками, — не смогла уменьшить беспокойства Йоны. Что значило «все действительно так плохо»? Неужели это что-то серьезное?

— Право, леди, не стоит излишне беспокоиться, — внезапно произнес Майлз, и Йона поняла, что задала последний вопрос вслух. — Все, конечно, складывается не лучшим образом, но мы вполне способны справиться с этой проблемой.

— Отлично! Что мне делать? — Йона была полна решимости.

— Не волнуйтесь, кровавых жертвоприношений не понадобится. Ну, почти, — улыбнулся Майлз (улыбка в исполнении призрака выглядела чуток странно, но не менее дружелюбно, чем в исполнении его хозяина), — Нам всего лишь придется покулинарничать.

* * *

Оранжевая кухня привела Йону в восторг. Девушка, разумеется, помнила, что это не ее дом, не ее квартира, но перспектива готовить на такой потрясающей кухне, используя все, что находилось в этих шкафчиках (открою маленький секрет: Влад этим все равно не пользовался, а купил просто потому, что продавцы посоветовали) заставляла ее глаза разгораться фанатичным огнем.

— Так, нам нужны розы… — бубнил тем временем Майлз, летая по кухне. — Живых, естественно, не найти, а сушеные…

— А что с ними делать надо? — Йона наконец вспомнила, зачем она здесь, и принялась деловито засучивать рукава свитера. — Варить, тушить, запекать, мариновать?

— Настаивать их надо, — мрачно буркнул призрак. — Но придется обойтись отваром, он тоже действует, хоть и в меньшей степени.

— Хорошо, тогда идем за розами.

— Нет-нет, я соберу, а ты воду пока поставь. — С этими словами Майлз просочился сквозь потолок.

Йона пожала плечами и отправилась искать кастрюлю. В настенных шкафчиках — нет, хотя… Погодите, что это за шкатулка? А за ней баночка какая-то… Девушка осторожно вытащила ее на свет, открыла... и тут же расчихалась. В шкатулке лежали приправы, причем, кажется, их не использовали уже пару лет. А вот баночка оказалась поинтересней.

— Леди, вы здесь? — в дверь вплыл Майлз, сжимая в руках шесть дряхлых сушеных розочек. — Леди Йона, боюсь, я смог отыскать только это…

Йона обернулась к нему, загадочно ухмыляясь, и помахала в воздухе баночкой.

— Как думаешь, это подойдет? Думаю, оно больше годится в пищу, чем розовый отвар.

Майлз наклонился, близоруко щурясь и пытаясь разобрать надпись на этикетке. Затем внезапно выпрямился и изобразил в воздухе нечто вроде пируэта.

— Прекрасно, просто прекрасно! Леди Йона, где вы достали это?

— В запасах нашла, — хитро прищурилась девушка. — Ладно, что дальше?

— А дальше…

* * *

Мария отдернула занавеску, выглянула в окно и вздохнула. Куда же подевалась девочка? Отправилась в особняк на холме, сказала только, что кого-то нужно предупредить — и вот уже три часа ни слуху, ни духу! А между тем темнеет, снег снова повалил…

Мария снова попробовала набрать номер Йоны, но телефон вежливо сообщил, что «абонент временно недоступен». В сердцах тетя едва не плюнула. Смысл в сотовых, если от них никакого проку?!

Сверху раздался какой-то шорох, затем стук. Что-то покатилось по полу. Мария с опаской взглянула вверх. Что там творит этот парень? С виду, конечно, больной был, как Йона его притащила, но кто их знает… вампирюг этих.

Вооружившись скалкой, тетя Мария прокралась на второй этаж и осторожно, стараясь даже не скрипнуть, приоткрыла дверь.

Парень разметался на кровати, закрыв глаза и тяжело дыша. Кажется, он не притворялся, и ему действительно было плохо. Рядом, на столике, так и лежал брошенный Йоной пакет с лекарствами. Одна из бутылочек вывалилась и укатилась в сторону. Мария подобрала ее и, немного подумав, положила в карман фартука.

Снизу раздался резкий стук. Кто-то ломился во входную дверь. Хозяйка еще раз оглянулась на Влада, закрыла поплотнее дверь комнаты и на цыпочках спустилась вниз.

— Тетя Мария, что вы так долго? — вместо приветствия спросила Йона, входя в холл. В руках у девушки была большая кастрюля, испускавшая странный запах.

— Да закрутилась как-то, замоталась, совсем… — и тут всегда говорливая тетя Мария впервые в жизни потеряла дар речи, потому что следом за Йоной в холл вплыл самый натуральный призрак.

— Доамна, боюсь, мы не представлены друг другу… — со светской учтивостью проговорил он.

— Как… Кто… Что… ЙОНА!

— Да, тетя Мария? — девушка приподняла одну бровь. Потом оглянулась и понимающе кивнула. — А, это Майлз, дворецкий Влада. Он очень хотел пойти, так что я не смогла ему отказать. Тетя, прежде чем ты начнешь возмущаться, ужасаться и негодовать, — мне очень нужна твоя кухня. У тебя же найдутся чайные листья?

— Конечно… — Мария быстро взяла себя в руки. В конце концов, хозяйка гостиницы должна быть готова и не к такому. — Прошу сюда, э-э-э… Майлз.

— Благодарю вас, доамна Мария. — Кажется, у призрака в роду тоже были содержатели гостиниц, потому что он, ничем не выдав своего удивления, проплыл в сторону кухни, где Йона уже развела бурную деятельность.

— Майлз, слетай пока, принеси лекарства. Они в комнате Влада, второй этаж, левая дверь.

— Сию секунду, домнишоара.

— Заодно проверь, как там его светлость.

— Разумеется, домнишоара.

— С чего это он тебя слушается? — поинтересовалась Мария, как только призрак вылетел прямо сквозь потолок.

— Мы заключили с ним некий договор… — таинственным голосом начала Йона. Потом не выдержала и расхохоталась. — Да ладно, тетя Мария, неужели вы не видите, это он перед вами выставляется? Вроде сколько лет уже на свете не живет, а все как мальчишка…

— Смотри, опасные они личности — что призрак, что парень твой. Он, между прочим, из старинной вампирской семьи, тут его предки много лет жили…

— И что, правда по ночам шастали и кровь пили? — поинтересовалась Йона, снимая с огня чайник и заваривая чай.

— Не буду врать, не знаю. Вроде никто не жаловался. Но они могли и в другие деревни наведываться…

— Доамна, позвольте вам кое-что объяснить… — заметил от дверей непонятно когда вернувшийся Майлз, протягивая Йоне пакет с лекарствами.

— Не позволю! — Мария окончательно вышла из себя. — Неужели ты не видишь, Йона, они опасны! И я не позволю впутать тебя в их, вне всякого сомнения, темные делишки!

— Тетя Мария, ну чем, чем они опасны? — Йона даже отставила в сторону свое сомнительное варево.

— Да вот хотя бы этим! — Мария ткнула пальцем в сторону кастрюли. — Ты туда кровь добавляла? А? Хоть каплю?

— Ну добавляла, — пробурчала Йона, слегка растеряв свой пыл.

— А знаешь ли ты, что тот, кто добровольно поделится своей кровью с вампиром, будет связан с ним навеки?

— Это как свадьба? — в глазах девушки мелькнула растерянность.

— И да, и нет! Ты будешь обязана поддерживать его «в горе и в радости», а вот чем это станет для вас — крепкой привязанностью, дружбой, любовью, — зависит от его силы воли. Хочешь быть навсегда прикована к тому, кто, возможно, вовсе тебя не любит?

— Но ведь ему плохо, тетя! Если бедняге не помочь… А в его силу воли я верю, дотащился же он до аптеки! С дороги! — и Йона, полная решимости, с кружкой чая промчалась мимо тети — та только руками всплеснула.

Девушка мигом взлетела на второй этаж и толкнула дверь. Следом за ней, подобрав юбки, пробежала тетя Мария, а следом за ней — призрак, сжимавший в руках кастрюлю и одновременно тащивший пакет с лекарствами.

В комнате Влада ничего не изменилось. Парень все так же лежал, запрокинув голову на подушки, только теперь он был бледным до синевы, и дышал очень-очень тихо. Йона едва расслышала этот звук.

— Домнишоара Йона, ваш выход, — и призрак с поклоном подал ложку.

Девушка зачерпнула варево из кастрюльки, затем аккуратно добавила каждого лекарства (Мария отметила — ровно одну дозу) и осторожно влила его во Влада.

Прошла минута, другая — все, затаив дыхание, ждали, но не происходило ровным счетом ничего.

— Что?! Что мы сделали не так?! — отчаянно прошептала Йона, стиснув волосы в кулаках.

— Может, все-таки не стоило брать варенье? — так же шепотом ответил призрак, — Обошлись бы сушеными розами.

— Что же делать?! — девушка как будто не слышала его.

Внезапно голос подала тетя Мария.

— Йона, скажи мне одну вещь, — ты действительно этого хочешь? Ты осознаешь это решение и все его последствия?

Девушка прямо посмотрела на нее.

— Да. Да, я считаю, что помочь человеку и, возможно, поплатиться за это, — лучше, чем не помочь и дать ему умереть!

— Тогда вот, держи. — Тетя достала из кармана фартука бутылочку с лекарством. — Попробуй добавить это.

— Ох, тетя! — и Мария оказалась стиснута в крепких объятиях.

— Ну полно, полно, — слегка ворчливо заявила она, отстраняясь и разглаживая складки фартука. — Займись уже своим кавалером.

Йона понимающе кивнула, отвинтила крышку баночки, капнула немного лекарства в кружку и осторожно поднесла ее к губам Влада.

— А-а-а-а-а-ах! — тот дернулся и вскочил, едва не расплескав лекарство.

В следующую минуту невольные зрители могли бы наблюдать победный танец в исполнении девушки и призрака, отплясывавших джигу едва ли не на постели ничего не понимающего парня.

— Что тут происходит? — Влад даже головой потряс, проверяя, все ли с ним в порядке.

— Боюсь, все детали этой невероятной истории нам придется рассказывать по очереди. — Лукаво прищурилась Йона.

— И ваша очередь первая, домнишоара. — призрак галантно взял под руку тетю Марию, отчего та слегка вздрогнула, — А я пока разъясню доамне некоторые детали относительно семейства его светлости… — и они вышли из номера.

* * *

— Ну и что со мной было? — я перевел взгляд на потрясающую девушку, с которой познакомился только сегодня. — Древний рецепт? Невероятные приключения? Опасности и препятствия?

— О да! — Йоне невероятно шла улыбка. Надо бы заставлять ее улыбаться почаще… — И все началось с двух капель крови, розового варенья и жаропонижающего…