Я - мама (гет)

Когда Луна поняла, что с ней что-то не так, было уже слишком поздно.

— Да всё с вами «так», — жизнерадостно улыбнулся молодой колдомедик, на приём к которому она попала, и, пару раз взмахнув палочкой, потерял к ней интерес, принявшись надиктовывать самопишущему перу рекомендации. — Дискомфорт мог быть вызван активным колдовством. Никаких патологий я не вижу, но, на всякий случай, свяжитесь со своим доктором. Постарайтесь воздержаться от аппарации и порт-ключей да с зельями поосторожнее, лучше лишний раз проконсультироваться. Но вам это наверняка уже сто раз говорили. На данный момент и с вами, и с ребёнком всё в полном порядке.

Луна уже хотела спросить, о каком ребёнке идёт речь, когда её осенило: беременна!

Дальше она уже не слушала, позволив колдомедику спокойно закончить общение с пером и вручить ей пергамент. Произошедшее просто не укладывалось у неё в голове.

Покинув Мунго, Луна аппарировала домой. И только оказавшись в поле, в нескольких километрах от дома, вспомнила совет воздержаться от такого способа перемещения. Положив правую ладонь на едва округлившийся живот, она прислушалась к ощущениям — магия бурлила внутри неё.

— Прости, — растерянно прошептала она и осела на землю.

Откуда в ней ребёнок, Луна не понимала.

— Я же даже не целовалась, — немного обиженно протянула она, догадываясь, что поцелуя мало для зарождения жизни. — Как ты появился?

Ответом стала тишина.

Просидев около часа, Луна в последний раз провела ладонью по сочной ярко-зелёной траве и решительно поднялась.

— Мы справимся! Мы узнаем, чей ты, и вернём тебя родителям.

По пути к дому её сознание преодолело шок, и Луна смогла осознать, что «вернуть» малыша не удастся, что он не «чей-то», а её! На несколько секунд она снова застыла, но детская непосредственность, которую многие считали сумасшествием, помогла: Луна приняла новую реальность.

— Я — мама, — с потусторонней улыбкой сообщила она в пространство и снова положила руку на живот. — Теперь нам нужно найти папу.

Беременность протекала на удивление легко. Ни утренняя тошнота, ни тянущие боли в пояснице не беспокоили Луну, и периодически она забывала, что в ней развивается новая жизнь. Несмотря на репутацию чокнутой, Луна была ответственной девушкой и позаботилась приобрести нужную литературу и вещи до того, как просторные мантии перестали скрывать её положение.

Ей очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться, просто поговорить, но… у неё не было никого, кроме отца, чей разум помутился от испытаний прошлого года. Почему-то она была уверена, что друзья осудят, не поймут… Она и сама не понимала.

Луна была совершенно уверена, что не занималась этим. А это означало только одно: её изнасиловали.

То, что малыш — не плод любви, очень её расстроило. На глаза тут же навернулись слёзы — ребёнок почувствовал перемену настроения и пнул её изнутри. Луна тут же устыдилась слабости и стёрла следы тыльной стороной ладони — знала, что не имеет права сдаваться.

* * *

В Хогвартс она, конечно же, не поехала. Друзья вспомнили о ней только второго сентября — Луна не обиделась. Сославшись на болезнь отца, она пожелала всем удачи и попросила не беспокоить некоторое время, мол, совы пугают папу. Больше писем не было.

Раз за разом Луна напрягала память, но всё было тщетно. Плен в подвале Малфой-мэнора запомнился ей холодом, неспешными беседами с Олливандером и регулярными допросами, когда Пожиратели смерти пытались заставить её выдать Гарри Поттера. Её не били, не пытали, кормили хоть и не слишком вкусно, но голодом не морили. На неё даже не кричали.

Луна вспомнила изломанное тело Олливандера, которого буквально приносили в камеру после очередного допроса, и в мозгу забрезжила догадка.

— Может, со мной так хорошо обращались потому, что твой папа об этом позаботился?

Малыш, естественно, не ответил, но она и не нуждалась в вербальном подтверждении. Другого объяснения просто не было. За все месяцы плена на ней не появилось ни единого синяка. И это при том, что других пленников не щадили.

— Кто же твой папа? — задумчиво протянула Луна, снова вспоминая всех мужчин, что хоть мельком видела в подходящее для зачатия время.

Обоих Малфоев она вычеркнула без колебаний. У Люциуса не было волшебной палочки, чтобы стирать ей память, а просить её у жены — это как-то слишком. Драко же в родном доме сам был в роли пленника, разве что условия содержания у него чуть отличались в лучшую сторону.

Следующим из списка она вычеркнула Лестрейнджа: Беллатриса без колебаний убила бы её, заподозрив супруга в измене.

Оставалось только одно имя.

* * *

«Здравствуйте, сэр.

Возможно, вы помните меня по плену в подвале дома ваших единомышленников, я — та самая блондинка, которую вы столь часто допрашивали. Если вы догадываетесь о цели моего обращения, учитывая, сколько именно прошло времени, нам стоит это обсудить.

Если же вы понятия не имеете, о чём я толкую — просто проигнорируйте письмо.

С пожеланиями удачи в ускользании от арестов, Луна».

Перечитав строки несколько раз, она осталась довольна. Отец её малыша без труда догадается, на что она намекает, ну а если она ошиблась, и он не при чём — то понять смысл послания вряд ли удастся.

До родов оставалось всё меньше времени, и Луна невольно нервничала. Отец жил в своём выдуманном мире, подолгу беседуя с садовыми гномами, и узнавал дочь через раз. С колдомедиком она договорилась заранее… Но беспокойство не отпускало.

Схватки начались тридцатого октября, перепугав её до ужаса. С двенадцатой попытки вызвав патронуса, она отправила его за доктором.

— Что же вы так рано меня пригласили? — закончив осмотр, недовольно осведомился тот. — Это — предвестники. Ещё день-другой подождать придётся.

— Но… я же чувствую! — попыталась возразить Луна, однако колдомедик был непреклонен.

Проводив его до камина, Луна с ногами забралась в кресло. Живот мешал, но не настолько, чтобы отказаться от любимой позы.

— Ты тоже боишься, да? — спросила она малыша, круговыми движениями, которые очень тому нравились, поглаживая живот. — Не волнуйся, всё будет хорошо. Я уже и кроватку тебе собрала, и украсила всё. Первое время мы с тобой будем в одной комнате жить, ты же не против? А потом, когда ты подрастёшь, мы что-нибудь придумаем. Можно чердак расчистить. Я любила там лазить, когда была маленькой…

Луна часто беседовала со своим нерождённым ребёнком, давно заметив, что тот успокаивается от звука её голоса. Да и она сама находила в этом своеобразную отдушину, ведь после празднования победы ей было совершенно не с кем общаться.

— Всё у нас будет замечательно. И папу твоего мы найдём…

* * *

Он получил письмо в тот же день и сразу понял, о чём пишет забавная девчонка, от мыслей о которой он не смог избавиться. Она так отличалась от всех женщин, что у него были! Она знала, кто он, но не отворачивалась с отвращением. Знала, но не боялась. Знала, но говорила с ним и улыбалась ему.

Сначала он просто слушал её, и этого было достаточно. Но потом стало мало. Он постоянно вызывал её на допросы, но не для того, чтобы узнать, где прячется мальчишка Поттер — чтобы услышать её голос. С каждым днём ему всё сильнее хотелось быть к ней ближе, назвать своей, обнять, прижать и никому не отдавать.

И однажды он не смог сдержаться.

Она не плакала, даже почти не сопротивлялась. В её глазах было только удивление — поначалу, а потом именно то, что он так отчаянно желал увидеть — наслаждение. Она не боялась его!

Впервые за долгие годы он был счастлив. А потом пришло осознание: он не может позволить ей помнить о нём. Это слишком опасно. И стирал ей память снова, и снова. Уговаривал себя оставить девчонку в покое — и не мог.

А теперь у него будет ребёнок.

Он стоял под окном и слушал, как Луна разговаривает с их малышом. Их! И не мог заставить себя сделать шаг к двери и постучать.

Мгновение спустя он растворился в ночи.

* * *

Боль раздирала Луну на части. Поначалу она ещё пыталась сдерживаться, но в последние полчаса орала во всё горло.

— Хоть бы Силенцио на меня наложили, что ли, — хрипло простонала она в перерыве между схватками. — Я уже голос сорвала, да и боюсь, что заглушающие чары развеются, и папа услышит мои крики.

— Вы не об отце думайте, а о ребёнке! — покачал головой колдомедик. — Сами отказались ехать в Мунго.

— Я не хочу, чтобы кто-то знал, — в сотый раз отказалась Луна и снова закричала.

— Тэк-с, частота схваток увеличилась, значит, ребёнок вот-вот родится. Приготовьтесь к сильным схваткам…

— А это что, были слабые?!

— Эхе-хе, — тихонько усмехнулся колдомедик, но воздержался от продолжения. — Тужьтесь!

Когда малыш, наконец, родился, Луна потеряла сознание от боли и облегчения одновременно, а потому не видела, как доктор отшатнулся, стоило младенцу открыть глаза.

— Империо! — прозвучал тихий голос, и колдомедик замер, держа ребёнка на вытянутых руках. — Позаботься о нём!

Доктор механически двинулся к специально приготовленному столику, где обработал пуповину, обтёр малыша влажной тканью, прочистил дыхательные пути и запеленал его.

— Ты ему ещё нужен? Или ей? — так же тихо спросил незнакомец, и когда колдомедик отрицательно покачал головой, наставил на него волшебную палочку. — Обливиэйт! У мисс Лавгуд болен отец, ты приходил к нему. Она не беременна, и ты не принимал роды. Ты никогда не видел не меня, не ребёнка.

Дезориентированный колдомедик кивнул и вышел из комнаты. Минуту спустя с улицы послышался хлопок аппарации.

Удовлетворённо улыбнувшись, незнакомец подошёл к сыну.

— Папочка должен установить защиту, — абсолютно не вяжущимся с его внешностью ласковым тоном проворковал он, — а потом папочка вернётся и позаботится о тебе и маме. Договорились?

Малыш умильно засопел и закрыл глаза.

Тихо прикрыв дверь, незнакомец спустился на первый этаж и принялся одно за другим накладывать защитные заклинания, закончив установкой Фиделиуса.

— Ты пришёл, — констатировала Луна, стоило ему показаться в дверном проёме. — Я хочу назвать сына Велиар.

— Красивое имя, — осторожно кивнул тот, неуверенно входя в спальню.

— Наверное, его нужно покормить. Я читала, что все дети сразу после рождения должны кушать…

— Луна.

Она замолкла посреди фразы и вопросительно посмотрела на отца своего ребёнка.

— Я хотел бы…

— Остаться? — улыбнулась она. — Тогда тебе придётся расчистить чердак. Мы просто не поместимся все в моей комнате. Я думала, что пока Велиар маленький, я успею заняться чердаком, но раз ты теперь будешь жить с нами…

— Луна.

— А?

— Ты…

— Хочу ли я, чтобы ты остался? — проницательно улыбнулась она. — Конечно! Велиару нужен отец.

— Несмотря на то, кто я?

— Ты мог убить меня, — посерьёзнела Луна, — но не сделал этого. Я вспомнила всё, пока рожала.

— От боли блоки на памяти истончаются, — понимающе кивнул он.

— Но ты защищал меня.

— Только тебя. Остальных я убивал…

Луна помотала головой, заставляя его замолчать.

— Это всё в прошлом. Теперь ты — папа Велиара.

Он кивнул, подумав, что если её спокойствие и готовность простить ему все грехи и принять — признак психического расстройства, то сумасшествие — лучшее, что провидение могло послать его женщине.

— Я папа, — словно пробуя на вкус, медленно произнёс он.

— Да. И это значит, что теперь ты станешь совсем другим человеком. Ведь станешь, Фенрир?

— Ради вас — стану!