Мужчины и женщины (джен)

Февраль 1976 года выдался на редкость морозным. То ли стужа стала тому причиной, то ли день святого Валентина, пришедшийся на субботу, но вечером в кафе-мороженом Флориана Фортескью было не протолкнуться.

Обслуживал посетителей сам хозяин с сыном Оливером, пару дней назад вернувшимся из путешествия после окончания Хогвартса.

— Добро пожаловать, дорогие гости! — Флориан радовался праздничной суете и успевал все: кланяться входящим в кафе волшебникам и посылать воздушные поцелуи их дамам, принимать и выполнять заказы, подмечать каждую мелочь.

— Улыбайся, сынок, улыбайся! — подбадривал он Оливера, щурясь от сияния хрустальных сердечек, парящих над столиками, меж которыми юрко сновали ангелочки с арфами, разносящие поющие валентинки.

— Сил нет! У меня голова раскалывается от визга валентинок… — сын не успел договорить, как выскочивший из цветочной гирлянды купидон запустил в него стрелой. Та на подлете взорвалась, рассыпавшись разноцветным конфетти, и Оливер закашлялся, раздраженно отмахиваясь. — Тьфу, проклятье… и щебетания дам. Лучше бы не трещали, а ели.

— Женщины всегда едят за разговорами, — поучительно заметил Флориан, обводя взглядом зал, — а мужчины разговаривают за едой.

Оливер скорчил недовольную гримасу, но отец, усевшись на любимого конька, продолжал философствовать:

— Посмотри, как ярко эта пара демонстрирует истину, что мужчина любит глазами, а женщина ушами, — Флориан легонько кивнул на Малфоев, сидящих в углу зала под аркой из белых роз.

Действительно, Люциус не сводил с молодой жены восторженного взгляда и говорил, говорил, говорил. По бледным щекам Нарциссы неровными пятнами растекался румянец. Она сидела, скромно потупив взор, но жадно ловя каждое слово и не замечая, что мороженое в вазочке давно растаяло.

— Эти действительно два сапога — пара! Люциус еще тот хитрожоп… кхе-кхе… подлец. А как хитра тихоня Нарцисса, я отлично знаю — семь лет на одном факультете.

— Оливер, ты не прав. Когда хитрит мужчина — он подлый, а если хитрит женщина — она мудрая.

Отец явно собирался продолжить свои разглагольствования, но Оливер, по горло сытый всей этой доморощенной философией, с готовностью кинулся к столику Лестрейнджей оформлять заказ.

— Достал со своими сентенциями! — бурчал себе под нос Оливер, лавируя между столиками. — Я тоже знаю подобные истины. Как бы отец среагировал, услышав от меня, что мужчинам не нравится любовь без секса, а женщинам — секс без любви?

Оливер нетерпеливо постукивал карандашом по блокноту, но Лестрейнджи не спешили делать заказ, продолжая разговор.

«Дракклы вас дери! Я что, домовой эльф: явиться по хлопку и ждать распоряжений? — Оливер внутренне кипел, но на губах застыла заученная улыбка. — Дай Мерлин терпения на сегодняшний день. Завтра ноги моей здесь не будет, пойду работать в министерство магии».

Вдруг на спинку стула скучающей миссис Беллатрикс Лестрейндж приземлилась сова с валентинкой. Беллатрикс схватила поздравление, но, глянув на имя отправителя, разочарованно швырнула письмо на пол, а в выпрашивающую угощение сову метнула заклятие.

— Хватит болтать о своих планах! — обернулась она к своим спутникам. — Счастье для нас — исполнять приказы Темного Лорда!

От вскрика Беллатрикс Оливер отпрянул от стола, а братья Лестрейндж разом замолчали.

— Тише, дорогая, — Родольфус посмотрел на Оливера пустым взглядом, заставив отступить его еще на пару шагов.

В воздухе явно что-то витало: теперь и Рабастан, парируя невестке, заговорил о различиях между мужчинами и женщинами:

— Беллатрикс, ты уже большая девочка и должна знать, что мужчины планируют, а женщины мечтают. Он, — не называя имени, Рабастан выделил слово голосом, — наш лидер. Мы служим ему потому, что наши цели и планы совпадают. Счастье вообще субстанция тонкая и неуловимая, но «он хочет!» явно из репертуара женщин. Счастье мужчин — это «я хочу!».

Беллатрикс резко отпрянула к спинке стула, и ее блестящие черные кудри зашевелились, словно змеи.

— А хочешь моего Круциатуса? — зашипела она, и ярость рвалась наружу из ее глаз, прикрытых тяжелыми веками.

— Из ваших ручек что угодно! — Рабастан смело подался вперед, но его глаз нервно дернулся. — Я же прощаю, что ты любишь Лорда, спишь со мной, а замужем за братом…

— Заткнись! — рявкнул Родольфус на брата, а после мягко обхватил пальцы жены. Палочка в ее руке чуть подрагивала. — Давайте уже что-нибудь закажем.

— Мне двойную порцию мороженого с зернами граната, — обронила Беллатрикс, в ее надменном голосе все еще звучал гнев.

— Кажется, вы сын нашего уважаемого Флориана? — наконец-то обратился Родольфус к Оливеру и, получив утвердительный ответ, добавил: — Хотите после Хогвартса продолжить дело отца или пойдете своим путем?

— Пока помогаю отцу, но в дальнейшем планирую посвятить себя более высоким целям.

Братья быстро переглянулись между собой.

— Всегда рад помочь молодому целеустремленному волшебнику. Поговорим завтра, а сейчас мороженое моей прекрасной супруге и такое же в подарок даме за соседним столом.

— Из него может получиться хороший осведомитель, — прошептал Рабастан вслед удаляющемуся Оливеру. — От Флориана больше вреда, чем пользы, ведь Дамблдору о нас он расскажет все.

По соседству от Лейстранджей расположился Антонин Долохов со случайно встреченной бывшей однокурсницей. Он пригласил ее ради праздничной скидки, но уже об этом пожалел: та трещала без умолку:

— Помнишь, Антонин, на третьем курсе?!

— Помню, — он вертел в руках пустую рюмку, бросая мрачные взгляды на свой полупустой кошелек.

Когда Оливер принес даме подарок от Лестрейнджей, Долохов оживился, надеясь, что перепадет и ему, а не дождавшись, сделался еще мрачнее.

— Мужчины терпеть не могут пустые рюмки и кошельки, — съехидничала волшебница, задетая его невниманием.

— А женщины — пустой флакон из-под духов и отсутствие обручального кольца на пальце, — мгновенно отозвался Долохов.

С мыслью «не могу больше это слушать!» Оливер скользнул к освободившемуся столику, чтобы убрать посуду. Вряд ли сидевшие рядом брат и сестра Кэрроу так же заведут разговор о женщинах и мужчинах.

— Здорово, что после Хогвартса отец согласился на путешествие на Карибы, — Амикус с удовольствием облизал ложку.

— А я хотела бы съездить в Египет, — хрипло, почти мужским голосом ответила Алекто.

— Дура, тебе интересны развалины или египетские алхимики? На Карибах маги Вуду. Самые сильные некроманты на свете! С магглами и грязнокровками не церемонятся. Раз… — Амикус сжал изящную металлическую вазочку в кулаке так, что из нее полезло мороженое, — и зомби!

Чмок — и выдавленный десерт у него во рту. Довольная Алекто захлопала в ладоши и повторила за Амикусом его фокус.

— Есть грязнокровка и нет грязнокровки! — радостно взвизгивали они, продолжая давить мороженое и чавкать.

Оливер посмотрел на Кэрроу с осуждением: посуду испортили и ведут себя, словно свиньи.

— Я заказала у мадам Малкин купальник к путешествию, а тебе стоит купить себе новые плавки.

Амикус перевел взгляд на сестру и многозначительно изрек:

— Женщины купаются, а мужчины плавают, поэтому у вас — купальники, а у нас — плавки.

Устало опустившись на стул, Оливер понял, что от рока святого Валентина не уйти.

А праздник продолжался...