Собачья работа (джен)

— «Может, вот этот…» — передразнил он. — Совсем ты, мой друг, мышей уже не ловишь. Разве похож он на верующего? Или хотя бы на сомневающегося? Посмотри, у него устройство в руках. Ему-то он верит, а во всё остальное — хоть ты сам на него свались, он тебя и не заметит.

Толстый чёрный кот, сидящий у подъезда, задергал хвостом.

— Надо бы тебе начать следить за собой, — продолжал говорить незнакомец. — Совсем не похож на местных котов. Посмотри, у них кожа, да кости, а ты выделяешься. Морда у тебя аж лоснится.

— Да ты посмотри, посмотри сколько еды! — кот указал лапой на грязные миски под лавкой, доверху наполненные кошачьим кормом.

— На таком особо не разжиреешь. Скорей сдохнешь от жары, или от жажды.

Кто же так словоохотливо составлял компанию ворчливому коту?

Наш старый приятель, одетый во все пестринки моды. Он энергично вертел носком отполированного ботинка и с нескрываемым удовольствием вкушал электронный дым не менее электронной сигареты.

— За собой бы следил! — отозвался кот. — Вырядился, как баба. В этом районе, это тебе не на Арбате. Там конспирация, тут провокация.

— А ведь твоя правда, — спохватился модный и тут же исчез в раскрытом настежь по поводу летней жары подъезде.

Скоро оттуда показался неопрятного вида высоченный мужчина с определенным местом жительства, но без особого рода занятий, если не считать достойным занятием ежедневные алкогольные возлияния. Он, шатаясь, миновал порог и приземлился на лавке, чуть не отдавив хвост толстоватому коту.

Тот дернул усами, словно поморщился, но остался сидеть на месте.

— Котик, котик, толстенький животик! — нараспев произнес индивид и гнусаво расхохотался.

Кот прижал уши.

— Что ж ты меня не жалуешь? — продолжил он уже вполне человеческим голосом, подмигивая животному.

— Нет у тебя ни совести, ни чувства юмора! — огрызнулся кот.

— Отнюдь! — высоченный принялся загребать руками в попытках поймать всех котов у этого подъезда.

— Пёс с тобой! — не выдержал кот, спрыгнул с лавки и перебежал дорогу, направляясь к детской площадке.

— Какой такой пёс? — сразу «отрезвел» высоченный.

— Вон смотри, — кот запрыгнул на припаркованный автомобиль и принялся противно мяучить. — Видишь, у той аптеки лежит собака? Мимо неё все проходят, на метро спешат, или на рынок. Она могла бы нам пригодиться.

— Так-так.

Высоченный субъект пропитой наружности заинтересовался собакой и отправился вслед за котом весьма трезвой походкой.

Собака мирно храпела у порога аптеки и видела десятый сон о своей нелегкой собачьей жизни. О нелегкости той свидетельствовала шерсть: грязная и местами отсутствовавшая; о долготе — зубы, видневшиеся из собачьей пасти неполным набором. О сердобольности окрестных тетушек — собачья полнота и объявление:

«Уважаемая жилица квартиры номер 150, пожалуйста, заберите заявление. Эту собаку зовут Белка. Она в жизни никого не тронет. В противном случае, собаку уберут. И это будет на вашей совести».

Лица пьянчужки и кота на миг удивлённо вытянулись, затем оба они начали гоготать на все лады. Возможно, кот просто расчихался. В конце концов, у всех котов неизменная аллергия на собак.

— То, что мы искали. Осталось только выбрать подходящего кандидата.

И они вернулись на свой изначальный пост.

Мимо них мелькали прохожие — тысячи их! Спешили с работы и на работу. Несли домой купленное на рынке мясо или, не дай Бог, докторскую.

— Кажется, нашли! — довольно мяукнул кот.

Со стороны подъездов к ним приближалась молодая женщина.

— Ты смотри-ка! — оценил пьяница. — Сомневается… Ну, ка! Давай!

Кот сорвался с пригретого места на лавочке и бросился ей под ноги. Она нерешительно остановилась, осмотрелась по сторонам, сомневаясь, стоит ли выбирать другую дорогу. Высоченный довольно потёр руки.

Тряхнув головой, она все же пошла дальше, что-то бормоча себе под нос про суеверия и чёрных котов.

Пьянчужка на лавочке тут же вытянулся по струнке, щелкнул пальцами, и черный кот, выжидавший в кустах, исчез, но тут же появился перед самой мордой ни о чём не ведавшей спящей собаки. Когда женщина поравнялась с аптекой, кот с размаху ударил лапой по собачьему носу и дал дёру. Псина встрепенулась, бросилась за ним, разинула пасть и схватила… Самую настоящую человеческую ягодичную мышцу. Поганец-кот исчез, будто его и не было. Собака, вовремя осознав свою роковую ошибку, так и не сомкнула челюстей. Владелица обслюнявленной части тела подпрыгнула, хлопнула рукой по и без того пострадавшей собачьей морде и застыла в испуге. Затем медленно отошла подальше от непредсказуемого пса, остановилась у блестящего автомобиля и принялась рассматривать в окне отражение нанесенного ей ущерба.

Высоченный и толстоватый, уже не скрывая свой истинный облик, стояли в ближайших розовых кустах, сияя, что отполированные алюминиевые котлы в убогих заводских столовых.

— Слушай, меня собака цапнула, — говорила укушенная по телефону. — Да, нет. Всё в порядке, даже штаны не прокусила. И что теперь делать? Наверно, не стоит идти, да? Думаю, это знак, — она кивала своему собеседнику в телефонную трубку. — Да, нет же! Так, обслюнявила. Идти домой? — она поникла плечами. — Хорошо. Это ты верно говоришь. Сейчас. Ну, зачем в травмпункт?! Ну, всё же в порядке! Какое бешенство? Ладно…

Она спрятала телефон и пошла в обратном направлении, обходя стороной несчастную собаку.

Высоченный и толстоватый ударили по рукам:

— В трактир!

— На Пятницкую!

— Всё же, верят во что-то… — значительно подняв указательный палец, заметил высоченный.

— Мессир будет доволен, — толстоватый расплылся в улыбке, как кот.