Коктейль "Ожидание встречи" (джен)

Я открыл глаза и почти сразу же зажмурился: хоть было еще рано, солнечные лучи уже пробрались сквозь неплотно прикрытые ставни окна и резвились на моей подушке. День намечался погожий. Я встал и умылся оставшейся с вечера водой. На спинке кровати висел мой сегодняшний костюм — черные штаны и такая же куртка, белая льняная рубаха, черный дорожный плащ. Да, сегодня не нужно ярких цветов. Так будет привычнее. Сапоги должны были почистить. Я выглянул из комнаты: так и есть, вот они стоят у двери. Когда я оделся и уложил вещи в дорожные сумки, в дверь постучали, и девушка, не та, что провожала меня вчера в покои, принесла завтрак. Мне хотелось бы выпить кофе, но этот напиток в Шести Герцогствах был почти неизвестен. Где-то на дне моей сумки лежал мешочек с коричневыми зернами, что я купил еще в Удачном. Может быть, завтра я сварю его нам. Я люблю черный, как твои глаза. И никакого молока. Весь последний год я видел на твоем лице другие глаза — холодные, как небо ранней весны. Так и не смог к этому привыкнуть… Позавтракав, я взял сумки и спустился во двор. У дверей конюшни разговаривали парень-конюх и моя вчерашняя знакомая. Увидев меня, они немного смутились, и конюх пошел внутрь.

— Господин, я не… — начал он, подводя Малту ко мне.

— Он не разрешал мне, — не дала ему досказать девушка, — но волосы ее гривы такие шелковистые, наверное, почти как у вас, и я их заплела.

— О, юная леди очень проницательна! Когда-то моя грива была такого же цвета.

Парень и девушка улыбнулись и немного расслабились.

Малта легонько тряхнула головой, словно демонстрируя вплетенные черные атласные ленточки. Красиво.

— Но как же вы смогли? Малта вам позволила?

— Малта? Какое диковинное имя, — удивилась девушка.

— Может быть, но никакое другое ей не подойдет, — заверил я.

Малта ткнулась влажным носом в мою перчатку.

— Ей понравилась такая нежная забота. И она хочет, чтобы я отблагодарил вас. С удовольствием.

Я стал расстегивать верхние пуговицы рубашки. Девушка, немного покраснев, наблюдала за моими руками. Потом посмотрела прямо в глаза. Я знал этот взгляд: дерзость и надежда. Меня это смутило. Все же я еще не привык, что женщины смотрят на меня подобным образом. Расстегнув цепочку, я подошел к девушке ближе и стал надевать украшение ей на шею. Тонкая серебряная цепочка и капля янтаря на ней. Прозрачная как слеза капля. Девушка благодарила и смотрела на мои волосы, потом потянулась и дотронулась до них рукой. Когда она осторожно отняла ладонь, у нее на пальце сидела бабочка, желтая с черными отметинами. Пара мгновений — и она улетела. Девушка молчала. Желание посмотреть ей в глаза так, как я могу, и увидеть там варианты ее будущего, захватило меня. Выбрать лучший и легонько, словом, подтолкнуть ее идти по этой дороге. Нет, не стоит этого делать и нарушать правила.

Я тщательно прикрепил сумки к седлу.

— Что ж, чтобы мое длительное путешествие завершилось сегодня, я должен немедленно отправляться, — бодро объяснил я наблюдавшим за мной конюху и девушке. — Правда, я не представляю, как меня встретят, — добавил под нос себе. — Прощайте!

Я быстро сел на лошадь и не оглядываясь выехал за ворота постоялого двора.

Эта часть Бакка была лесистой. Дорога — наезженной и живописной, а Малта любила порезвиться. Тревогу оттеснила радость быстрой езды. Я знал, куда мне нужно ехать — видел это в своих снах. Да и как я мог не знать! Сердце — лучший лоцман и самая подробная карта.

Ранее я уже проезжал здесь, только в обратном направлении. В первый раз — с Кетриккен, зимой, в холод и снег. Ни капли радости не помню из того путешествия. Одни лишь страх и отчаяние. Когда я засыпал, то видел множество снов, но во всех были ты и кровь. Я боялся спать. Тогда появилось видение, оно повторялось: огромный волк смотрел на меня твоими глазами. Как я хотел знать, что это значит! Но… лишь одному времени известно все. Одному — в трех его лицах.

Во второй раз была осень. Девушка-на-Драконе бросила (именно так) меня в Баккипе. Но я не мог там оставаться: в моих снах морские змеи свивались в клубок, и появился другой юноша, даже мальчик, с татуировкой на лице. И я представлял, где должен его искать. Я навсегда попрощался с тобой там, в горах, садясь на Девушку-на-Драконе. Но ты ведь даже не понял, что это был прощальный поцелуй. Ты так устал, а сердце твое было опустошено. Я надеялся, что время все излечит. Опять время.

Тот путь был печален. А сейчас? Весна уже рассцвела настолько, что готова была окуклиться и стать летом, пестрым, теплым и днем и ночью, ароматным, с длинными яркими днями и многозвучными ночами. Радость, тревога, надежда, страх смешивались во мне, как сладко-горький пьянящий коктейль, и усиливали друг друга. Радость от предстоящей встречи, тревога от того, что я действительно не представлял, как она произойдет, надежда на то, что увижу тебя спокойным и умиротворенным, каким ты не мог быть, пока я находился рядом, хоть никогда и не видел в этом моей вины. Но я ведь всегда ее знал и чувствовал. А страх... Мне придется сказать тебе, что я вернулся, чтобы увлечь тебя за собой, опять, для своих целей, невзирая на твои желания. Я боялся этой правды. Когда-то Ночной Волк учил тебя ценить то прекрасное, что есть в настоящем, не омрачая его переживаниями о будущем. Я умел учиться, так что — последую этому мудрому совету.

К полудню воздух стал более свежим и соленым: мы приблизились к морю. Малта шла неспешной рысью, и я смотрел по сторонам в надежде найти место отдохнуть и напоить лошадь. Вот и ручей. Я спешился и сошел с дороги, Малта обогнала меня и стала жадно пить. Я пошел вниз по течению ручья. Здесь вода почти остановилась и сверкала зеркальной гладью. Заглянул в нее: опаленные змеиным ядом волосы были немного короче остальных и выбивались из хвоста. Я снял перчатки, намочил руки и пригладил их. Умылся и опять посмотрел на свое отражение. А как посмотришь на меня ты? Уверен, что узнаешь, хоть я и изменился.

У меня не было и капли сомнения, что у Совершенного должно быть твое лицо. У вас было столько общего: королевский убийца и корабль-убийца, ставшие ими поневоле, по прихоти судьбы. Крепко связанные со своей семьей, преданные ей безоглядно и отвергнутые ею в угоду обстоятельствам. Завоевать дружбу Совершенного было так же нелегко, как и твою. Упорство, даже скорее упрямство, — ваша общая черта. И двойственность. Ты и Ночной Волк, мальчик и суровый, безжалостный пират в Совершенном. Такое же непреодолимое, как вам всегда виделось, одиночество. И моя потребность в вас, любовь к вам. Я понял, что Совершенный был таким же Изменяющим для меня, как и ты.

Труднее всего было уговорить его убрать бороду. Маленькие детские ручки, дергающие и теребящие ее — самое сокровенное воспоминание, что у него было. Мне пришлось пустить в ход все свое красноречие, чтобы убедить корабль: борода испортит весь его новый облик. Все же, живые корабли — почти драконы и так падки на лесть! Совершенный ревностно следил за тем, что я делаю с его лицом.

— Что, рука дрогнула? Не похоже на тебя, — спросил он, ощупав свой только вырезанный нос.

— Нет, не дрогнула. Так и должно быть.

— Ну, если тебе так нравится, то я верю. Но как бы я хотел взглянуть в чистую морскую гладь, увидеть себя и убедиться в этом!

— Не сомневайся — у тебя самое прекрасное лицо, что мне доводилось видеть.

— Тогда я буду всегда поворачивать его к тебе, чтобы ты могла любоваться, — лукаво сказал Совершенный. — Только бы не налететь на рифы в это время.

Я устроился под молодым дубом перекусить. Съев то, что осталось от сытного завтрака, прислонился к стволу и закрыл глаза. Я знал, что ты вспоминал меня. Твой Скилл тревожил меня время от времени, словно неловкая рука, касающаяся щеки. Но ответить я не мог, не умел. Было ли это одиночество? Я никогда не видел рядом с тобой женщины в такие моменты. Или ты все же скучал по мне? Тот странный случай на корабле… Неужели я был кому-то так дорог, что он почувствовал, какая опасность мне грозит и бросился на помощь, сквозь время и расстояния? Не стоит тешить себя надеждами! Я открыл сумку, достал бутылку абрикосового бренди и сделал несколько глотков, потом еще. Помню, в хижине в горах, когда мы с Чейдом пили бренди, я впервые поймал на себе непонимающий и, как мне показалось, презрительный взгляд Ночного Волка. "Зачем пить такую гадость? Чую ее за версту!" — говорил он. Я тогда еще не знал, что почти угадал его мысли. Ночной Волк, жив ли ты, друг мой? Стар и еще более мудр? Ладно. Пора.

Солнце уже начинало спускаться за самые высокие деревья, когда я увидел тропу, что уходила в сторону от дороги. Рядом с развилкой лежала свернувшаяся клубком кошка, вырезанная из дерева. Про нее мне рассказали встречные путники. Значит, осталось совсем немного. Я спрыгнул с лошади, достал из сумки бренди и чашку, наполнил ее наполовину и стал медленно пить. Малта повернула ко мне голову, слегка наклонила ее и укоризненно посмотрела.

— Что? Да, я волнуюсь! Бессердечная ты девица, Малта. Лучше бы подбодрила.

Она фыркнула, отвернулась и отошла. Ну почему, почему я не могу увидеть свое ближайшее будущее?! А если мог, стал бы смотреть? Не знаю.

Когда я снова сел на лошадь, та решила выполнить мою просьбу и галопом понеслась по тропе. Мне приходилось уворачиваться от веток, так и норовивших хлестнуть меня. Спустя некоторое время Малта перешла на рысь и стала поглядывать в бок, чем-то обеспокоенная. Она выше поднимала ноги, и стук ее копыт сливался с ударами в моей груди. Казалось, эти звуки слышны по всей округе. А может, так оно и было? И тут я увидел хижину и стоявшего на пороге человека. У него была борода. Это шутка судьбы? Я не мог не улыбаться. Подъехав к жилищу и остановившись, я хорошо разглядел его лицо — сосредоточенное и напряженное. Так вполне могло быть. Что ж… Я ведь хороший актер и, если нужно, сыграю и эту роль. Глубоко вздохнув, я надел маску равнодушия.

— Ты даже не хочешь со мной поздороваться, Фитц?