Лекарь и яд (джен)

Тёмные капли срывались струйками по спине и, натыкаясь на старый шрам, окрашивали уродливую полосу на месте крыла.

Клинок архангела задел вскользь — лезвие лишь рассекло ткань и кожу. Люцифер давно отказался от доспехов, полагаясь на свою силу, ловкость и умение обращаться с оружием. Впрочем, никакие латы, даже выкованные в адском пламени, не уберегли бы от небесного клинка.

Люцифер ни слова не произнёс с того момента, как они вернулись в Ад, ни застонал. Мефистофель на своём опыте знал, что ощущаешь, когда твою плоть вспарывает благословлённый клинок. Но показать, что тебе больно, — непозволительная слабость для Владыки Ада.

Боль испытывал Мефистофель оттого, что не успел вмешаться в поединок Люцифера и Михаила.

— Залижи, — натянуто и негромко.

Будь на месте Люцифера кто-то иной, то за подобную дерзость Мефистофель вырвал бы наглецу язык.

— Ты не расслышал приказа? — равнодушно, с интонациями, которые разъедали нутро, подобно жидкому серебру.

— Н-нет, то есть… Я прошу прощения, господин.

Дети Света умели исцелять не только свои раны, но и чужие. Демоны были лишены подобной возможности, а прибегать к методам смертных, изобретая всевозможные лекарства, считали тратой сил и времени.

Быть может, некогда Создатель решил неумело пошутить, но Мефистофель умел ускорять заживление ран.

Любых.

Своеобразным способом.

Мефистофель рвано выдохнул и приблизился к кровати, на которой расположился Люцифер. Он чувствовал почти физическую боль, когда прикоснулся к коже своего господина. При иных обстоятельствах Мефистофель испытывал бы эйфорию от подобной близости к столь желанному созданию.

При иных, а сейчас…

Язык скользил по спине вверх, к правому плечу.

От горьковатой крови в горле появился омерзительный ком.

Каждое движение отдавалось колкими тычками у основания кожистых крыльев.

— Хватит, — прозвучало резко и холодно.

— Да, господин… — Мефистофель опустился на пол и сел там, где стоял, скрыв крылья и поджав под себя ноги.

Кровь Люцифера — яд, вытягивающий силы даже из порождений Тьмы.

Мефистофель сглотнул слизь, которая заполнила всё его горло.

Глупо: верховный демон сидит на ковре перед кроватью Владыки Ада, будто какая-то псина, которую позвали сторожить покой хозяина.

Послышался шорох покрывала и шелест оперённых крыльев — Люцифер развернулся к нему. Мефистофель устало прикрыл глаза, у него не было сил на то, чтобы поднять голову и увидеть благодарный взгляд своего господина.

Ведь благодарный же?