Никогда не поздно (гет)

На первом этаже больницы имени Лингренда был необычайный наплыв пациентов. Всему виной послужил взрыв в Трансгрессионном испытательном центре Министерства. Около четырех десятков волшебников с различными травмами были доставлены в госпиталь и с трудом сохраняли спокойствие, понимая, что кому-то повезло меньше: несколько окровавленных тел были оставлены прямо на полу, прикрытые лишь чьими-то мантиями.

— Доктор Уизли, восемь человек в критическом состоянии, не хватает целителей…

«Бездарные стажёры…», — подумала Гермиона, быстро выхватывая папки из рук двух перепуганных юнцов.

После войны её вряд ли что-то могло напугать. Молниеносно дав распоряжения относительно самых тяжёлых пациентов, она оставила в приёмном своих заместителей, а сама поспешила в операционную, пытаясь спасти молодого парня, получившего обширные ожоги.

— Время смерти — двенадцать пятьдесят восемь, — спустя почти час она обессилено опустилась на табурет, наблюдая, как брюнета накрывают бежевой простынёй.

Бессилие. Вот что она чувствовала сейчас. Работая заведующей отделением почти девять лет, она видела смерть практически каждый день, но так и не научилась её принимать…

Нет, не она сегодня будет сообщать трагическую весть родственникам парня, не она будет говорить, что было сделано всё возможное для спасения его жизни. Всем давно уже известно, что доктор Уизли сильна в чём угодно, кроме этого…

Поздно уже. В коридорах наступила полная тишина. Глаза слипаются от усталости, но Гермиона всегда получала удовольствие от сверхурочной работы… Если бы у них с Роном были дети, она наверняка уходила бы домой вовремя, но годы бесполезных попыток забеременеть сильно отдалили их друг от друга.

Она зашла в тёмную ординаторскую и вдохнула запах свежесваренного кофе. Было бы безбожно зажигать здесь свет, в полуразложенном кресле отдыхал Крис Нолтон, который вряд ли устал меньше, чем она.

Гермиона налила кофе в любимую оранжевую кружку, села за стол и потёрла покрасневшие глаза.

— Ты разве дежуришь? — тихий голос Малфоя заставил её вздрогнуть от неожиданности. Она точно переработала, потому что даже не заметила его, расположившегося на диване у стены.

— Нет, но… решила остаться, вдруг будут ещё жертвы взрыва, может понадобиться помощь, — ответила она.

— Оставь эти сказки, Гермиона, — он вздохнул и посмотрел на неё.

Она хотела ответить что-то на это, но понимала, что это не имеет никакого смысла. Малфой давно сделал верные выводы.

Кто бы мог подумать, что он окажется одним из немногих, кому она доверит слишком личное… Она до сих пор помнит, как Драко впервые переступил порог клиники по решению суда, отбывая наказание в виде двухсот восьмидесяти часов исправительных работ за оскорбление какого-то представителя власти. Она на тот момент только выпустилась из Военно-медицинской академии, и главный целитель Лингренда не нашёл ничего лучше, чем дать новой сотруднице в подчинение временного санитара.

Сохранять нейтралитет было просто. Малфой поначалу фыркал, закатывал глаза, бурчал что-то себе под нос, но он никогда не был идиотом, чтобы не понимать положения, в котором оказался. Нужно было просто переждать эти долбанные тридцать пять дней…

Всё изменилось на двадцатый. Уизли сообщила, что какого-то ребёнка стошнило в одной из палат четырнадцатого этажа. Какого чёрта её вообще понесло в детское отделение… И почему он теперь должен убирать это дерьмо, неужели гриффиндорской выскочке не хватает работы на собственном месте…

Просто мёртвая тишина. В детском крыле… Драко всегда будет помнить тот момент, когда он впервые оказался в отделении для неизлечимо больных. Пока он мыл кафель в злополучной палате, Грейнджер сидела у постели какого-то мальчика и читала вслух истории Колина Дрентона.

После смены она тихо плакала в ординаторской, на том же самом месте, на котором сидела сейчас с чашкой чёрного кофе. Он тогда не сказал ей ничего, но что-то изменилось внутри. Люди не сразу принимают решение помогать другим, а такие, как бывший слизеринец, тем более, но жизнь полна неожиданных поворотов.

Они встретились вновь через шесть лет, начинающий ординатор Малфой и заведующая отделением Уизли, которую за строгость целители между собой называли «проклятьем Мерлина». Здесь её уважали, боялись и не любили. Первый год ему казалось забавным наблюдать, как коллеги каждый день обсуждают её за спиной, как стихают все разговоры, когда она заходит в помещение, как она с гордо поднятой головой делает вид, что не слышит сплетен о том, что её муж, наверное, не занимался сексом со дня свадьбы.

Долгое время они просто игнорировали друг друга, никто из сотрудников даже предположить не мог, что Малфой и Уизли знакомы около двадцати лет.

Их сблизила одна из совместных операций.

Они боролись за жизнь четырнадцатилетней девочки, которую пырнул ножом обезумевший отчим-маггл. Гермиона до последнего пыталась спасти её, даже когда Драко объявил время смерти. В тот вечер она больше не сказала ни слова. Её дежурство давно закончилось, а она не уходила, заняв кушетку в углу ординаторской. Все сочувствующе смотрели на неё, говорили что-то вроде «Всех не спасёшь», «Иди домой»… но никто так и не решился подойти. Малфой уже вышел из клиники, но вспомнил, что оставил на столе папку с важными документами. Вернувшись и увидев её рыдающей, уйти он уже не смог… Он протянул ей стакан воды, а затем долго сидел рядом, убеждая, что в случившемся нет её вины, что они сделали всё возможное.

После этого они стали иногда общаться по вечерам в ординаторской, делиться друг с другом накопившимися за день эмоциями. Они даже не заметили, когда темы стали более личными. Гермиона знала, что раньше он жил с девушкой, которая совершенно не умела готовить, а он был в курсе частых командировок Рона. Он рассказывал ей о том, как поймал Энни на измене, а она — как обидно ей было, когда муж забыл о годовщине их свадьбы…

Неужели сейчас, после трёх лет общения, он поверит в то, что ничего не происходит?

— Снова разногласия с Уизли? — он так и не смог называть его по имени.

— Кофе будешь? — устало спросила она.

— Нет, спасибо.

— Рон уехал.

— Снова бросил тебя в годовщину? — Малфой неспешно подошёл ближе и занял место напротив Гермионы.

— Нет. Не знаю, — она прерывисто вздохнула. — Драко, мы разводимся, я увольняюсь. Переезжаю в Бирмингем, я получила работу в клинике Хортон, — на одном дыхании вымолвила она.

Это известие заставило его вздрогнуть.

— Что… Зачем… Разве переезд решает проблемы? Не понимаю.

Наверное, она никогда не видела его таким растерянным.

— Я решила усыновить ребёнка, — тихо произнесла она и посмотрела ему в глаза. — В Хортоне есть отделение для отказников, говорят, у меня неплохие шансы, если… Просто нужно постоянно находиться там.

— Подожди… — непонимающе нахмурился Драко. — Ты каким образом собралась это провернуть? Ты знаешь, что по закону сейчас в неполные семьи детей не отдают?

— На следующей неделе я еду на день в Бирмингем решать этот вопрос, — она грустно улыбнулась и отпила остывший кофе.

— И как, позволь спросить, ты решаешь его? Замуж фиктивно выйдешь? И вообще, — кажется, Малфой был не рад. — Когда ты успела это всё обдумать, расстаться с мужем, договориться о переезде, получить там работу…

— Я думала, ты порадуешься за меня, — в горле стоял ком.

Она резко встала, схватила куртку и выбежала из ординаторской, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Выйдя на улицу, она вдохнула свежий воздух и закрыла глаза.

Она остановилась, когда услышала чьи-то шаги за спиной…

— Ты права, я не рад, — голос его казался сейчас таким мрачным… Нет, она не хотела сейчас оборачиваться и смотреть ему в глаза. — Потому что каждый день я наблюдаю за тобой и завидую этому чёртову придурку Уизли. Ты удивительная, Гермиона, я понял это с того самого момента, как ты читала мальчишке книгу Дрентона, как плакала в ординаторской от бессилия в тот день... Мерлин, ты просто изводишь меня все эти годы! Я ждал, когда наступит тот момент, когда ты станешь свободна, не хотел смущать тебя, действуя преждевременно, а ты… Ты даже никогда не смотрела в мою сторону, тебе проще заплатить деньги за фиктивный брак, чем… — он грустно усмехнулся.

— Чем что, — прошептала она.

— Я люблю тебя, — выдохнул он и повисла гнетущая тишина. — Послушай… — он взял её за плечи и развернул к себе, заглянув в полные слёз глаза. — Знаю, что ты не можешь ответить тем же, но… выходи за меня. Можешь называть это как угодно. Переедем в Бирмингем, усыновим ребёнка, а потом… Просто дай мне шанс быть рядом, я не прошу о большем…

* * *

Он никогда не просил, ни разу за все эти семь лет. Просто поддерживал её, когда с усыновлением ничего не выходило, внушал веру в будущее, когда она сдавалась…

Гермиона долгое время сомневалась, правильно ли поступила, ввязавшись в эту авантюру, но спустя пару лет сомнений не осталось, она обнаружила, что беременна.

* * *

Они сидели на лавке городского парка и пробовали друг у друга мороженое.

Каждый из них знал, какой ценой достаётся счастье, и их маленькая семья была лучшим подарком, будущим, от которого когда-то можно было так легко отказаться…

Маленький Энди копошился в песочнице, играя с какой-то голубоглазой девочкой, а Гермиона любовалась поразительным сходством сына и мужа.

— Дыру во мне прожжёшь, — Драко, видимо, боковым зрением заметил, как пристально она на него смотрит.

Улыбнувшись, Гермиона запустила тонкую руку в платиновые волосы и мягко поцеловала его в губы.

— Просто я люблю тебя, — тихо сказала она и положила голову ему на плечо.