Благословение (джен)

Атмосфера в бальном зале изменилась внезапно: перемена была незначительной, но за много лет Саймон Иллиан приучил себя замечать нечто подобное и тут же поднял взгляд. И все в комнате точно отступили на задний план, когда вошли вице-король с вице-королевой — даже Элис, которая сейчас переплела свои пальцы с рукой Саймона. Она тоже посмотрела на вошедших, и на лице ее расцвела улыбка неподдельного облегчения. Отпустив руку Иллиана, она поспешила к Эйрелу, чтобы втянуть его в то светское представление, режиссером которого она сейчас была. Иллиан улыбнулся, глядя на них.

Наконец, все закончилось и Грегор с Лаисой отныне были помолвлены. Хотя Иллиан больше не отвечал за безопасность в этом зале, он все равно дергался, возможно, нервозность Элис перед церемонией оказалась заразной. Но теперь гости разбрелись повсюду с бокалами в руке, Элис управляла приемом с наработанной практикой умением, а Иллиан прислонился к стене и по привычке надзирал за происходящим. Но тут толпа расступилась, и он выпрямился, увидев, отчего.

Эйрел подошел к нему и, что было необычно, протянул руку и тепло, крепко пожал.

— Саймон. Рад тебя здесь видеть.

Он устроился рядом, тоже прислонившись к стене и наблюдая за приемом. Воспоминания Иллиана о том,каким был Эйрел до отбытия на Сергияр, оставались довольно расплывчатыми, скорее общей мешаниной картинок того, как тот медленно оправлялся от болезни, но сейчас тот снова выглядел энергичным и сильным, пускай его волосы и совершенно поседели.

— Я не стану говорить, что мне жаль, — добавил Эйрел после секундной паузы. — То есть да, я сочувствую тебе за то, через что тебе пришлось пройти, и жалею, что меня не оказалось рядом, когда я был тебе нужен, но я ни капли не жалею, что ты наконец сбежал в отставку.

— Я тоже, — согласился Иллиан. — А Майлз выполнил свою работу вместо тебя прекрасно.

— Я так и слышал. — Эйрел улыбнулся. — Вряд ли будет достаточным сказать тебе просто спасибо за службу, после стольких лет.

— Вовсе нет, — возразил Иллиан. — Не от тебя, и ты это знаешь.

Эйрел прижал руку к сердцу, признавая истинность сказанного во всех смыслах. Все это время Иллиан служил ему не из чувства долга, но потому, что это был Эйрел, что это были они двое, и эта служба дала ему много больше, чем отняла.

— Неважно. Я знаю, что мы все здесь и сейчас в том числе благодаря твоим заслугам. — Он оглядел зал, выхватывая взглядом Майлза и Корделию, Грегора и Лаису, Элис и Айвена — всех, кого Иллиан защищал эти годы. Несмотря на свои протесты, Иллиан был искренне тронут этой похвалой. Даже после тридцатилетней совместной службы Эйрел все еще заставлял его чувствовать себя курсантом, которому пришпилили на рукав его первую золотую звездочку.

Когда он снова повернулся к Иллиану, даже сейчас этот оценивающий взгляд был знакомым до мозга костей: командующий, который заботится о своем подчиненном.

— Ты обычно говорил, что хотел бы избавиться от своего чипа. Ты получил то, на что надеялся?

— Я... да. И нет. Но по большей части — да. Наверное, мне бы стоило уйти в отставку одновременно с тобой и тогда же его удалить, но... что ж, пусть другим маршрутом, но я пришел к тому же результату. — Гораздо более изматывающим маршрутом, но этого он не произнес. Не было необходимости. Путь самого Эйрела к отставке был болезненен не менее, пусть по-другому.

Эйрел покачал головой.

— Мы с тобою двое старых дураков, Саймон. Не стоило тебе подражать моей манере, знаешь ли.

— Я не собирался, — возразил Иллиан.

— Я уж думаю. И все же ты здесь. — Он покосился на Элис, царившую в эпицентре приема и чуть прищурился в улыбке: — И я слышал, что ты намерен войти в нашу семью.

Иллиан почувствовал, что на его губах против воли расползается улыбка. Эйрел уставился на него во внезапном подозрении.

— А-а... и как давно все это тянется? Если хоть кто-то мог бы сохранить эту тайну одновременно от СБ и всех городских сплетников, так это вы двое.

— Нет. Никаких секретов,. Кроме всего, мы не смогли бы утаить это от вас с Корделией.

Эйрел фыркнул:

— Наверняка.

— Не то чтобы я не сожалел об упущенных ранее возможностях, но это — дар самых последних дней.

Голос Эйрела внезапно потеплел:

— Что ж, Элис все эти годы была Корделии как сестра. Буду рад сам считать тебя братом. Может, мое благословение тебе и не требуется, но вот оно.

— Ну спасибо, — отозвался Иллиан, лишь отчасти с иронией. Они снова принялись наблюдать за приемом, и Иллиан выцепил взглядом Грегора: тот крепко сжимал руку Лаисы в своей и остолбенело улыбался всем, кто подходил пожелать им счастья. Иллиан сделал жест в их сторону: — И у него хорошее начало.

Эйрел кивнул.

— Славный мальчик. И настоящий император. Даже не знаю, что из двух является большим чудом.

— Чудом? — переспросил Иллиан. — Я вроде припоминаю адово количество тяжелой работы, которое и привело к этому результату. И боли, — добавил он чуть тише. Этого он помнил больше, чем хотелось, даже сейчас.

Эйрел посмотрел на него пристально:

— Значит, помнишь?

— Я помню достаточно. Хотя... весьма милосердно, что нынче острые грани некоторых воспоминаний стерлись. — Он порой еще просыпался после кошмаров об Эскобаре, или о тысячах катастроф, с которыми он был вынужден иметь дело во время Регенства или потом, но теперь они были зыбкими тающими снами, а не кристальной ясности картинками из чипа.

— Я рад, что последний рапорт сдан, — тихо проговорил Эйрел. — Все завершено. Наконец-то. — Он с минуту разглядывал Иллиана, словно смотрел насквозь в ту дыру в его голове, где раньше был чип и где столько лет хранился тайный доклад Эзару об эскобарской войне. Иллиан вернулся в лабораторию поглядеть, как Авакли кремирует останки чипа, а затем вернулся домой вместе с Элис и отпраздновал — или оплакал — его: он до сих пор не был уверен, какие эмоции преобладали, хотя присутствие Элис сдвигало стрелку скорее в сторону "праздновать". Последнее наследие Эзара стало пеплом, хлопьями в мусорной урне медиков.

— Я тут на днях получил видеодиск от Елены, — помолчав, добавил Эйрел. — Она пишет, что ждет ребенка. Девочку. Собирается ее назвать в честь Корделии.

Иллиан повернулся к нему.

— О, — только и смог сказать он, — это чудесно!

Более чем чудесно. Вот это на самом деле благословение, внезапный подарок, нежданный и незаслуженный. Елена, рожденная из злобной похоти принца и трусости самого Иллиана, теперь завела свою собственную семью, и у нее было новое, полное надежд будущее. Это не отменяло его ошибок, но они обращались в нечто иное. Он встретил взгляд Эйрела и увидел в нем ту же бесконечную признательность, с какой тот смотрел на Грегора и его комаррскую невесту. Новое поколение, которое возьмет их самые страшные ошибки и родит из них новую жизнь.

— Теперь мы действительно можем уйти в отставку, — подтвердил Иллиан, и Эйрел кивнул, понимая все без слов. Столько раз их постигала неудача, но, несмотря на все ошибки, мечты о лучшем будущем наконец-то принесли свои плоды. Их труд завершен.

Они стояли и спокойно молчали — островок молчания в шумном зале, когда к ним подошла Элис. Она быстро улыбнулась Иллиану и обратилась к Эйрелу:

— Будь добр, Эйрел, твоя речь через пять минут.

— Я буду на месте, — ответил тот и внезапно усмехнулся. — Это значит, что у вас как минимум две минуты в запасе. — Он сделал Иллиану жест открытой ладонью. — Не потрать их впустую.

Он твердо кивнул Иллиану и направился к стоящей в скоплении народа Корделии, оставив их с Элис вдвоем. Иллиан посмотрел ему вслед, поймал ладонь Элис, и ее настороженный взгляд смягчился, а улыбка из деловой и светской стала личной и глубокой.

— Похоже, все идет прекрасно, — сказал Иллиан, озирая прием. — Две минуты у тебя найдется?

— Я как раз рассчитывала, что смогу их улучить. Как все идет, на твой взгляд?

Иллиан привлек ее поближе, изумляясь, словно в первый раз, как жизнь смогла привести его к этой женщине.

— Все идеально, — ответил он, имея в виду сразу и помолвку, и собственную жизнь. — Полностью.

— Прекрасно, — ответила она, и он увлек ее в небольшую нишу и заключил в объятия.