На своих местах (гет)

Иногда Иззи кажется, что она родилась не в той семье, но потом смотрит на Алека, сосредоточенно натирающего любимые стрелы, и улыбается. Нет, все на своих местах. Иззи любит за ним наблюдать, когда он не замечает. В эти моменты Алек настоящий. Без постоянных мыслей о чести семьи, правилах Клейва, проваленных миссиях. Он становится собой наедине с оружием. И с ней. Они такие разные, но вместе, несмотря ни что. Вопреки всему, добавляет про себя.

Алек — гордость для матери, Иззи наоборот разочарование. Она ни на секунду не верит, что похожа на мать. Если бы та была такой хоть когда-то, не унижала бы при каждом удобном и неудобном случае.

— Эмоции мешают, — вечно твердит она. — Ты рождена, чтобы служить.

Но Иззи это не устраивает. Да, она охотник, но еще человек. Она не понимает, почему должна всячески задвигать чувства в дальний угол подсознания. Подавление части себя не принесет ничего хорошего. Она видит, как перекрывает Алека, замечает, как меняется на глазах Джейс. Возможно, примитивные и не знают всех опасностей сумеречного мира, но они живут, а не просто выходят на миссии. Они наслаждаются каждым прожитым мигом, хоть и не всегда это понимают. Поэтому Иззи рада, когда появляется Клэри и переворачивает привычный мир с ног на голову. Она дает им шанс стать кем-то большим, нежели машиной для убийства демонов. Хаос всегда несет перемены. Иззи вдыхает полной грудью и надеется, что у нее хватит смелости на осуществление самого тайного, сокровенного и запретного желания. Необходимости быть с Алеком. Во всех смыслах этого слова.

— Страсть делает тебя опасной, — говорит как-то мать.

Иззи не соглашается. Опасность окружает ее с раннего детства, и если не расслабляться, можно уйти с головой в свой внутренний мир и захлебнуться в нем. Она не хочет выгореть изнутри. Иззи живет нараспашку, компенсирует замкнутость Алека. Только она может его растормошить. Только ради нее он сбрасывает привычную маску отчужденности, и это заводит похлеще адреналина во время охоты.

С детства их всегда было трое. Как бы она ни любила Джейса, он всегда мешал. Чаще она винит связь поработаев, реже сомневается в себе и своей привлекательности и только в минуты слабости думает, что она ненормальная. Сейчас, когда они наконец одни с Алеком, Иззи теряется. Не знает, как подступиться, чтобы не шокировать и не отпугнуть. Она знает его даже лучше, чем он сам, но не говорит вслух. Зачем? Алек и так знает. Не может не знать.

Наваливается столько всего и сразу, что грудь сжимает тисками. Ощущение, будто ей снится кошмар, а проснуться не получается. Иззи задыхается, размазывает слезы по щекам, но смотрит со стороны, как рушатся все мечты. Подсознание издевается над ней, стопорит, выдает иллюзорные страхи за реальность, усугубляет напряжение, хотя куда уж больше.

Когда Алек делает предложение Лидии, земля уходит из-под ног. В первый момент Иззи даже не знает, как реагировать. Он же ей обещал не идти на поводу у матери, но сделал именно то, чего она от него ожидала. Не так, не таким образом, но результат тот же. Иззи не позволяет слезам прорваться наружу, гулко сглатывает и просто спрашивает:

— Зачем, Алек? — без предисловий и лишних эмоций. Если она даст слабину, они задавят ее и выплеснутся. Она не хочет. Будет только хуже.

— Я восстановлю честное имя Лайтвудов. Кто-то же должен.

На лице непоколебимая уверенность в собственной правоте: поджатые губы, едва заметная морщина на переносице. Он устал оправдываться за свое решение, Иззи видит, но промолчать не может. Не в том случае, когда Алек собственноручно пускает жизнь под откос.

— А какой смысл, если ты будешь несчастен? Неважно, что говорит мать, сумеречные охотники влюбляются, и это нормально. Мы и так рискуем каждый день, так делай это рядом с тем, кто ждет тебя, потому что любит и ценит, а не потому, что ты удачная политическая партия.

— Я все решил… — начинает он, но Иззи прерывает.

— Слова ничего не доказывают, никому не нужные клятвы — тем более. — Если она не скажет все сейчас, вряд ли решится потом. — Мы заслужим уважение поступками: будем лучше всех охотиться, заключать выгодные союзы, поддерживать мир с нижними. Мы сможем. Вместе. Я и ты. — Алек качает головой, и Иззи хватает его за руки, дергает на себя, заставляет посмотреть ей в глаза. — Ты меня слышишь?! Отвечай! — срывается на крик.

Почему он не хочет бороться? Почему? Иззи едва сдерживает рыдания — злые, беспомощные, обреченные. Она отчаянно нуждается в его словах. Ей нужно понять, почему Алек это делает. Он обещал ей не делать глупостей, так почему передумал? Почему так упорно молчит? Что его останавливает? Она же его сестра, она всегда будет рядом. Даже если больше никого не будет. Особенно если никого…

Она чувствует, как Алек перехватывает ее запястья и чуть сжимает. Привлекает ее к себе и целует в висок.

— Чтобы тебе не пришлось этого делать, — шепчет, касаясь губами мочки уха. Иззи вздрагивает. — Ты еще сможешь быть счастливой.

— Никогда, — она хватается на воротник его рубашки и прижимается всем телом. — Только если с тобой.

Возможно, она неправильно его понимает. Возможно, принимает желаемое за действительное. Возможно, сходит с ума от его запаха. Возможно, что-то еще — это уже не имеет значения, потому что Изабель встает на мыски и легко касается губами губ Алека. Она ожидает чего угодно, но не шелестящего:

— Вот поэтому я и женюсь.

— Что? — отшатывается она, но Алек не отпускает. — Убери руки.

Он качает головой и горько ухмыляется уголком рта.

— Дело не в твоих чувствах, а в том, что они есть и у меня. Это неправильно... — запинается, Иззи пристально смотрит в глаза. — Нам не позволят.

— Так мы никому не скажем. — Иззи вмиг ощущает себя воздушной, почти невесомой. Она крепко обнимает Алека и кладет ему голову на грудь.

Вдруг все раскладывается по полочкам. И долгие взгляды, и смущенный румянец, и неодобрение открытой одежды, и ссоры с Джейсом. Все-таки в Алеке говорил не только брат, но еще и мужчина. Оказывается, она зря столько времени боялась ему открыться. Оказывается, даже ненормальные чувства бывают взаимными.

— Ты же понимаешь, что свадьбы не будет? — Иззи прищуривается и надувает губы.

— Я не могу просто взять и отказаться, — растерянно тянет он.

— Нужно придумать что-то такое, после чего вопрос отпадет сам собой.

— Это что, например? — Алек приподнимает брови и ждет ответа. У него, вероятно, светлых мыслей нет на этот счет.

— Да хоть поцелуй с Магнусом на церемонии, — хихикает она. — Мать точно удар хватит, да и Лидия вряд ли поймет. Как тебе, а? — она звонко чмокает его в нос, наслаждаясь шокированным выражением лица Алека. — Примерно на такую реакцию и рассчитывала.

— Давай это будет что-то менее экстравагантное и зрелищное.

— Наоборот, — Иззи едва не хлопает в ладоши, — после такого, если вдруг узнают о нас, не так уж и удивятся.

Алек недоверчиво хмыкает, но не спорит. Правильно, не стоит, а то она ведь запросто и еще чего похлеще придумает. Может, но не будет. Иззи всегда нравилось злить Алека, но не сейчас, да и вряд ли в ближайшее время. Прямо в эту секунду ей хочется целовать его — в реальности, а не в мечтах, — и она не отказывает себе в удовольствии, тем более что Алек отвечает.

Мать неправа. Иногда эмоции только помогают.