Замечательный сосед (джен)

Визит Катальдо определённо не застал Ромуальдо врасплох — чего-то подобного он ожидал уже давно и лишь подивился про себя тому, насколько долго друг продержался.

В тот вечер король сидел в своём кабинете и пытался разобрать записку от одного из сельских старост — мужика неглупого и даже обученного по чьей-то прихоти грамоте. Староста вознамерился доказать преимущество такого понятия, как «СЕВААБАРОТ», и хотя ему явно не хватало словарного запаса, упорства было не занимать, отчего Ромуальдо почти уже решился в ближайший свободный день поехать и обсудить проблему лично.

Ему объявили о прибытии графа Катальдо как раз на словах «КЛЕВЕР ЭТА ХАРАШО». Ромуальдо отложил клочок пергамента и устало протёр глаза.

— Пусть войдёт.

Катальдо выглядел исхудавшим и озабоченным. И немного виноватым.

— Какая радость, мой друг, — Ромуальдо подкрепил свои слова прочувственным рукопожатием. — Надолго ли к нам?

— Насовсем, — не стал ходить вокруг да около Катальдо.

— А что случилось?

Катальдо нахмурился:

— Случилась Фантагиро. Не делай вид, будто не знаешь! Ивальдо и Каролина перебрались к тебе практически сразу.

— Ну да, и месяца не продержались, — подтвердил король. — Пусть Каролину и не зовут Мудрой, зато нюх на неприятности у неё исключительный.

— Она слишком любила паштет из гусиной печёнки. А тут ещё этот закон про обязательное ношение женщинами холодного оружия…

— Катерина со стилетом выглядела очень солидно, — чуть улыбнулся Ромуальдо.

— Она вечно забывала его в самых неожиданных местах, а особенно часто — на моём любимом кресле. Я дважды на него сел. Было больно, знаешь ли.

— Но не это стало последней каплей?

— Когда Фантагиро запретила есть гусей, мы терпели. Когда заставила женщин перейти с прялок на мечи — мы молчали. Когда обязала учить крестьян грамоте в разгар посевной — мы были обеспокоены, но не перечили, чтобы не уронить её авторитет.

— Народ не столь терпелив. И он бежал. То ли к гусям, то ли от грамоты, но бежал. Знаешь, сколько за последние месяцы у меня появилось беженцев?

— Сколько?

— Две третьих от всего королевства Фантагиро.

— Да иди ты!

— Ну, примерно. В отличие от нас, они никогда не проводили перепись.

— Мы собирались, но…. У Фантагиро всегда были дела поважнее. Две третьих! Не зря мне казалось, что их как-то маловато. Бывало, выйдешь в разгар жатвы — а в поле ни единого крестьянина не видать.

— Вот-вот. Зато какой ажиотаж случился на жатве у меня. Пшеницы было гораздо меньше, чем желающих её жать. А домов — в три раза меньше, чем семей, желающих в них жить. Какой-то прыткий парень пытался доказать, что мы можем решить эту проблему домами из соломы, но, знаешь, сдувало…

— Это ещё хорошо, что столько лет война была. Почитай и населения-то не осталось. А то как бы ты решал, чем их кормить и куда селить…

Ромуальдо в глубине души очень хотел согласиться, но, поддерживая репутацию гуманиста, лишь укоризненно покачал головой.

— Что хорошего? У меня почти некому было сеять. Но реформы Фантагиро решили эту маленькую проблему. Так какая идея пришла ей в голову на этот раз?

— Мыши.

— Мыши?

— Да, с мышами королеву, как она утверждает, тоже связывает нежная дружба. Поэтому уничтожать мышей теперь запрещено.

— Но ведь мыши портят зерно.

— Было бы то зерно... Как бы то ни было, кошки законов не читают, они лишь следуют своей природе. Так что следующим указом королева велела собрать всех кошек, да и заточить их в темнице замка. Для дальнейшего разбирательства.

— Дела… У Катерины ведь есть кот?

— Да, и когда пришли за Лютиком, её сердце не выдержало. Она на сносях и так легко расстраивается…

— Итак, вы бежали. Знал бы старый король, что случится после его отречения…

— Он бы никогда не выпустил её из колодца.

— И кто осудил бы его? С Фантагиро всегда было сложно.

— Тебе надо было жениться на ней, Ромуальдо!

— Господь с тобой, Катальдо, разводы запрещены Святой Церковью.

— Не обязательно было бы доводить всё до развода!

— Не обязательно, но жизненно необходимо. Мне хватило отца-самодура. Я глубоко травмирован в детстве и имею право на защиту от насилия в семье.

— Но ведь страдает народ!

— Я тоже народ.

Катальдо сжал кулаки и выдохнул:

— Так или иначе, но мы вернулись, — почти миролюбиво сказал он. — Не найдётся ли у тебя маленького пустующего замка? И, желательно, небольшой деревушки — некоторые подданные Фантагиро последовали за нами.

— Я не могу отказать тебе, ты же знаешь. Но если так пойдёт и дальше, то всё королевство Фантагиро к нам переселится! А у нас и так уже становится тесновато, — Ромуальдо раздражённо сделал несколько шагов по комнате. — Решено. Завтра же еду к ней. Поговорим, как мужчина с… Как мужчина с Фантагиро.

Катальдо покачал головой, намекая, что добром это дело не кончится, но промолчал.

Ромуальдо выехал на рассвете, помолясь всем святым, которых вспомнил. Ныло вывихнутое ещё в детстве плечо — так часто бывало на смену погоды или перед крупными неприятностями. Король искренне надеялся, что сегодня вещие суставы всего лишь намекали на небольшой смерч или град из лягушек, однако чем ближе он подъезжал к замку своей соседки, тем призрачнее становилась эта надежда.

Стражи не было. Ромуальдо беспрепятственно пересёк пустующий двор и, не найдя, кому оставить коня, оставил его у колодца.

Фантагиро он обнаружил у подножия лестницы, ведущей на галерею — королева упражнялась с мечом. Чучело, призванное изображать её противника, было изрезано в нескольких местах, сама Фантагиро с радостным гиканьем наносила всё новые и новые удары. Ромуальдо нервно вздохнул, закрыл глаза и подумал о родном королевстве. Наверное, подумал громко, потому что королева обернулась.

— Король Ромуальдо! Вот это неожиданность. А почему мой гофмейстер не доложил о вашем приходе? — королева сопроводила своё приветствие выпадом меча.

Ромуальдо осторожно отвёл лезвие в сторону:

— Ваш гофмейстер, королева, уже второй месяц как мой.

— Вот предатель, — огорчилась Фантагиро. — А я всё думала, почему он не отзывается. И когда успел?

— Когда все гусиные перья, что у вас ещё оставались, пришли в негодность.

— Капризный старикан. А ведь я предлагала перейти на восковые таблички.

— Не проще ли вернуться к гусям?

— Никто не смеет угнетать гусей!

— Это прекрасно, что вы заботитесь о животных, королева. Но быть может, ваши реформы несколько… новаторски для народа? Если уж даже ваши придворные не выдерживают.

— Никогда не поздно нести людям просвещение.

— От этого просвещения, ваше величество, люди бегут ко мне толпами. Я уже не знаю, что делать с беженцами.

Королева Фантагиро сплюнула на пол и раздражённо вложила меч в ножны:

— Как только эти невежды поймут, что, сбежав к вам, они обрекают себя на мрак и убожество, в то время как я веду их в светлое будущее, — они сразу же вернутся.

Ромуальдо нервно потёр лицо и сосчитал про себя до десяти.

— И сколько времени, по вашим оценкам, займёт осознание?

— Какая разница? У меня достаточно времени, чтобы ждать.

— А у меня недостаточно ресурсов, чтобы так жить.

— Если вас настолько смущает мой народ, я могу посетить ваше королевство и произнести несколько мотивирующих речей. Пусть стыдятся.

— Не стоит, у людей был тяжёлый год… Фантагиро, я бы советовал вам пересмотреть внутреннюю политику. Я даже готов помочь. Только на первых порах, разумеется, и желательно на расстоянии, но…

Королева побагровела что твоя слива и оборвала его:

— Думаете, я не вижу, чего вы добиваетесь! Решили захапать моё королевство! Мерзкий мужлан. Я довольно повидала таких, как вы — всё ходите вокруг да около, думаете, что женщина не способна править! Но я докажу, что вы ошибаетесь. А теперь проваливайте! — она оттолкнула его и, не оглядываясь, взбежала на галерею.

Эта девица раз за разом заставляет чувствовать себя поверженным, раздражённо думал Ромуальдо, выезжая за ворота. Надо было убить её, пока был легитимный повод. Ну а теперь-то что…

Немного поразмыслив, он решил срезать путь через лес Белой Феи. В конце концов, она была виновата в происходящем не в меньшей степени, а то и в большей. И у него был к ней очень серьёзный разговор.

Волшебница будто бы ждала его — во всяком случае, появилась сразу же, как только он въехал на опушку. Её бесстрастное лицо всколыхнуло в короле застарелое раздражение, и он решил приступить к делу сразу же, не утруждая себя приветствиями.

— Послушайте, ваша воспитанница…

— Знаю, — скорбно отозвалась Белая Фея. — Всё знаю. Но ничего не могу поделать. Она стала слишком неуправляемой. Я пыталась заколдовать её меч, но в результате несчастного случая — нет, не спрашивай о подробностях — мне ещё долго придётся восстанавливать свои магические силы. Девчонка чертовски удачлива, даже странно.

— Подождите, — удивился король, — неужели вас не устраивает то, что она делает? Ну, запрет на вырубку деревьев, запрет на мясо животных, что там ещё она придумала…

— Дорогой мой, — обозлилась Фея, — я, конечно, пацифист, но в разумных пределах. И ничего не имела против вырубки деревьев и убийства животных, если всё это творилось за пределами моего леса. Откуда я знала, что её так впечатлят гуси! После королевского указа во всех сёлах гуси были выгнаны — не имеет смысла кормить тех, от кого нет проку. И угадай, кстати, куда все эти гуси прибежали после?

— Разве вам не доставило удовольствие приютить в свеем лесу тварей бессловесных? — не удержавшись ввернул Ромуальдо.

— Ты когда-нибудь видел, что происходит с лужайкой после того, как по ней пробегает пара сотен гусей?! Они сожрали всё, до чего дотянулись и вытоптали остальное. А уж с речкой что было…

— Но сейчас я их не вижу. Где они?

— Их больше нет, — Белая Фея поджала губы.

— Страшное вы Добро.

— Страшное Добро — это королева Фантагиро. А я — Добро справедливое.

— Простите, в сортах Добра разбираюсь скверно. То есть, помочь вы мне никак не можете?

— Могу, но сперва у меня есть для тебя замечательное предложение.

Ромуальдо почувствовал неладное.

— Что за предложение?

— Не хотел бы ты расширить границы своего королевства за счёт моего леса? Формально лес находится на территории земель Фантагиро, но это можно изменить.

— Зачем вам это надо?

— Мне нужна защита на то время, пока я лишена магических сил. Я не знаю, что Фантагиро выдумает в следующий раз. Я слыхала, она запретила кошек? Чувствую, скоро они побегут ко мне. А у меня аллергия на шерсть.

— Я не буду защищать вас от кошек!

— Ну пожалуйста! Ты же король и мужчина! Возьми мои земли под своё крыло, и я расскажу, как урезонить Фантагиро.

— Вы же говорите, что не можете с ней справиться.

— Я — нет. Но у меня есть полезные знакомства. Как ты смотришь на такой вариант развития событий — Фантагиро встречает тёмного волшебника, выходит за него замуж и остаётся жить в его пещерах, далеко отсюда?

— Звучит как бред.

— Звучит как план. На твоём месте я бы соглашалась.

Наверное, план был подлый. И, что ещё хуже, слабо реализовываемый. Но король почти дошёл до предела. Ему хотелось править долго, мудро, спокойно и, желательно, без сумасшедших соседей.

«Бог простит меня», — подумал Ромуальдо, а вслух сказал.

— Если вы действительно можете это устроить, то начинайте, и как можно скорее.

Белая Фея довольно улыбнулась.

…В кабинете раздался лёгкий хлопок и, оторвавшись от бумаг, обескураженный Ромуальдо увидел перед собой светловолосую женщину в странной серебристой короне.

— Вы — король Ромуальдо? — полуутвердительно спросила гостья.

— Я, — отпираться не имело смысла.

— Что ж, прекрасно. Итак, король Ромуальдо, я к вам по делу чрезвычайной важности. Не найдётся ли у вас небольшого замка для скромной вдовы с малолетним ребёнком?

— А… сколько лет ребёнку? — зачаровано спросил король.

— Зимой будет триста. Ну так что?

Нужно было немедленно взять себя в руки. Король он или где?

— Помогать обездоленным — долг каждого правителя. Послушайте…Вы же волшебница, так? Магией ведь можно строить стены? Большие, высокие стены, с которых удобно лить расплавленную смолу и отстреливаться от соседей?

— Займусь этим сразу же, как только переедем, — с достоинством сказала гостья.

— Кажется, миледи, мы сработаемся.

За окном, скрепляя их рукопожатие, радостно гоготали обречённые на обезглавливание гуси.