"Милый" пёс (джен)

— Кажется, это здесь, — притормозив, Беккетт аккуратно подрулила к бордюру. — Касл, проверь, пожалуйста, адрес.

— Сейчас! — с готовностью отозвался Рик, доставая телефон. — Только квартал этот найду.

Несколько минут он сосредоточенно водил пальцами по экрану, тяжело сопя и непонятно хмурясь, затем удрученно выдавил:

— Ошибки быть не может! Это единственное место рядом с припортовой промзоной, где ещё кто-то живет. А именно — наш потенциальный свидетель, Шайя Ля’Буф! Всех остальных уже давно выселили! — задумчиво оттопырив губу, Касл легонько прищёлкнул по ней ногтем: — А вот интересно: это мужчина или женщина?

— Какая разница, Касл? Или ты жениться собираешься?! — с удовольствием поддела его Беккетт. Вытягивая шею поверх руля, она попыталась определить наиболее безопасное место для спуска с автобана к реке. Если судить по множественным рытвинам и микроостаткам асфальта, то они заехали не на стандартный американский просёлок, а на разбомбленную рокаду времён Второй Мировой, круто, с поворотом нырявшую под обрыв. С того места, где под слепящим солнцем замерла их машина, с трудом, но можно было разглядеть рыже-зелено-бурые крыши заброшенного посёлка.

Плавно выжав сцепление, Беккетт привычно воткнула передачу, и автомобиль неспешно покатился под уклон. Сосредоточившись исключительно на трудностях дороги, Кейт даже не смотрела на Касла, который после недолгого раздумья уткнулся в телефонное меню. К чему спорить с Беккетт, так варварски отлучённой от рогаликов и кофе, когда есть куда более приятные вещи? И Рик запустил какую-то стрелялку. Сначала из динамика мелодично зазвучала музыка Востока, но затем, под аккомпанемент довольных и не очень вздохов и кхеканий, машина реально превратилась в игровой салон: столько было громких выстрелов, взрывов, невнятного уханья и звериного рыка. И так могло бы продолжаться до бесконечности, если бы не открыто выражаемое недовольство Кейт. Игру тот час же пришлось свернуть и с обиженным видом убрать телефон в карман. Ещё бы! Такому суровому человеку, как детектив Беккетт, вовек не оценить настоящего игрового кайфа! Пока машина крадется по прибережному серпантину, он, Касл, запросто сумел бы завалить парочку-другую динотронов и с пяток соперников, но самое главное — вырвал бы из лап ненавистного Ноя Ван’Клаффена долгожданный семиуровневый бонус! И их шансы, наконец-то сравнялись бы! А вот теперь, «благодаря» кое-кому по левую руку, всё обратилось в прах! И чит-код Затмения, с таким трудом отбитый при Сектайя, уже не вскроет пещеру Кластофоруса с пурпурной бронёй Тендзоду и изумрудным Люгерхартом, к которым уж давненько тянутся его, Касла, игровые клешни! Да это же фиаско, непоправимое фиаско, и теперь Ноя уже никто и ничто более не остановит!

«Агграх!» — с неописуемой досады Касл чуть не подавился кулаком, и только деловито-ровный голос Беккетт невольно отвлёк писателя от нелегких мыслей:

— Приехали, Касл! Дальше идем пешком!

Посушив о джинсы обмусоленное запястье, Касл изумлённо хмыкнул: автомобиль подкатил к огромной груде мусора, скорее всего — городской свалке, и отбросов было так много, то тут однозначно справился бы только мега-бульдозер вкупе с мега-самосвалом. И если в этих смрадных кучах завелась какая-нибудь зловредная тварь, то не дай бог им оказаться на её пути...

— Что-то Фримены совсем не дружат с экологией! И что будет с нами, если песчаный червячок прогрызёт бензопровод? — желчно пробурчал Касл, явно грезя мирами Фрэнка Герберта. — Застрянем тут надолго! А жарит здесь посильнее, чем во власти Светила Дюны, и посёлок этот обречён-таки утонуть в песках!

Кейт ничего не ответила, но из машины выбралась первая. Посёлок расположился в низине, и искрящиеся золотом пески, реально бесстрастные и жаркие, подступили к городку вплотную. Вокруг не было ни ветринки, лишь нагретый воздух дрожал над землёй, и солнечные лучи так безжалостно испепеляли всё вокруг, что даже после пары минут снаружи начинали плавиться мозги.

— Фух! Душно! — лёгкая, загодя припасённая косынка тут же мягко обтянула голову Кейт, а Касл довольствовался помятой бейсболкой с заднего сиденья. Рик почему-то молчал, лишь как-то неподражаемо кривился и морщил нос. Тем более было от чего: от этой мусорной Джомолунгмы тянуло одновременно и тухлым, и кислым, и ещё чем-то до кучи -неопределённо едким.

— Пожалуй, уборщики Атрейдесов уже давным-давно на всё забили! — с отвращением в голосе произнёс Касл. — Не знаю, на что они рассчитывали, но на возрождение «пятнышко» спайса — это вряд ли!

— Гипотетически червям тут абсолютно негде разгуляться, Касл! И харвестеры уже сданы в металлолом! — молниеносно парировала Беккетт. — Пойдём, ну не торчать же нам тут целый день.

Высоко поднимая ноги, чтобы во что-нибудь не вляпаться, и обстоятельно зажав носы, напарники с трудом, но просочились-таки сквозь импровизированную баррикаду. И сразу же очутились в городской черте. Беккетт решительно шагала первой, Касл плёлся следом. Он уже знал, что в посёлке была всего одна улица, и вела она прямо к старым докам. Неширокая, извилистая, проложенная непонятно по каким канонам, захламлённая и пропылённая, улица была застроена абсолютно хаотично: какие-то дома подступали вплотную к путниками, а другие кренились поодаль. Их обшарпанные фасады глазели на напарников битыми окнами; широкие трухлявые доски крестили входные двери, а погубленные засухой деревья и пожухлые от солнца заросли вместо аккуратных цветников открыто намекали на вселенское запустение. Когда-то здесь тоже жили люди, но строящемуся порту они оказались не нужны, и их выбросили, как кучу того самого хлама на входе. Пока Беккетт внимательно рассматривала поблёкшую нумерацию на ржавых табличках, Касл слегка поотстал, и Кейт повернулась к напарнику только тогда, когда он шумно и влажно выдохнул прямо ей в ухо:

— Ну, я вполне готов, и никакие неожиданности не застанут нас врасплох!

— И про какие-такие неожиданности мы тут говорим? — недоумеваючи сыграла глазами Беккетт. — Нам что, повстречается толпа злобных инквизиторов или НЛО, со своим парализующим лучом, вдруг захватит нас в плен?

— Ни то и ни другое! — важно надул щеки Касл. В руке он держал большую суковатую ветку, здорово смахивающее на кремнезарядное ружьё, чему Кейт даже слегка удивилась, но не подала виду. И как он только всё находит? Наверное потому, что Касл практически всегда в теме. И эта его осведомлённость его же самого и подталкивала распустить язык.

— Не знаю, почему ты не замечаешь, Беккетт, но фактически мы узрели вкрапление в реальность Дюны эпохи Дикого Запада! Даже её автору такое не приснилось бы! — с непонятно откуда взявшимся воодушевлением разглагольствовал Касл. — Некоторые из двухэтажных домов выглядят точно также! Вот длинные балконы по всему фасаду второго этажа и сквозные веранды (только распашных дверей не хватает!). И тут мог бы быть салун!

И кончиком ветки Касл ткнул в полуразвалившийся домик справа от них. Густая сетка иссохшего плюща оплетала фасад и серый от пыли металлический кронштейн с деревянной табличкой, на которой не сохранилось ни одной буквы.

— А напротив мог бы располагаться шериф! — ткнул Рик в другую сторону, где стоял красно-кирпичный одноэтажный дом с провалившейся крышей и решётками на окнах.

— Хорошо, но тогда вон в том здании — или публичный дом, или похоронное бюро, — недовольно передразнила друга Кейт, слегка подустав от хождений по жаре, — ты не мог бы просто поискать, что нужно, а?

— А ты думаешь, что это так легко? — приподняв кепку, Касл этой же рукой и с преувеличенным изнеможением отёр пот со лба. — Не понятно только, какого чёрта нумерация домов следует классическим канонам хаоса, и изо всех всевозможных следов я вижу только собачьи. Может, здесь и свидетеля-то никакого нет, а лишь тайный, необъяснимый заговор тёмных сил. А вдруг они расставили ловушку и ждут, пока туда кто-нибудь не ввалится?

— И что? Будут пытать нас ради пары архивных дел? Или завербуют в свои иноземные ряды? О, нет, Касл! Нет, нет и нет! Ради всех святых! Не надо в сотый раз дудеть про Х-файлы, сумасшедших медиумов и людей в чёрном! — умоляюще простонала Беккетт. — Смотри трезво на всё, и будет намного проще!

— Я и смотрю. И даже действую! — задорно усмехнулся Касл и поддел носком ботинка смятую консервную банку. От сильного, хлёсткого удара железка взмыла в воздух и плюхнулась в роскошный куст полыни, неловко расползшийся во все стороны возле полуразрушенной каменной ограды по ту сторону улицы. И оттуда же моментально раздался громкий, жалобный, царапающий сердце визг: из густой серо-зелёной поросли навстречу людям выкатился небольшой лохматый клубок, оказавшийся забавной вислоухой собачкой пепельно-черного цвета. Припадая на правую переднюю лапку, та непрерывно и жалобно скулила.

— О, Господи! Касл!! Опять эти дурацкие «ковбойские» штучки! Посмотри только, что ты натворил! — не на шутку рассердилась Беккетт.

Застыв с палкой наготове, Рик, кажется, и сам не ожидал такого поворота: его лицо приобрело жалкое, плаксивое выражение, глаза часто заморгали, а рот втихомолку открывался и закрывался.

— Прости меня, милый песик... — выдавил из себя Касл, страдальчески глядя на несчастного щенка: тот уселся посреди дороги, невдалеке от напарников, и старательно вылизывал розовым язычком ушибленную конечность. — И если надо, то я готов послать за ним санитарный вертолет!

— Не паникуй раньше времени, Касл! Дай же спокойно разобраться!

Мелкими шажками Кейт осторожно приблизилась к щенку. Тот вопросительно приподнял голову: тёмные бусинки глаз настороженно следили за каждым движением Беккетт. Когда же Кейт, присев, осторожно протянула руку, собачка испуганно вжалась в землю. От неведомого ужаса её сердечко безумно трепетало, тельце сотрясала мелкая дрожь, но стоило тонким пальцам Беккетт осторожно погрузиться в комковатую, жесткую шёрстку, как щенок тут же осмелел. Внимая ласке, своим шершавым язычком, он аккуратно лизнул тонкое запястье Кейт, а потом ещё раз и ещё, и Беккетт удовлетворённо кивнула. Кажется, между ней и животным установился хрупкий мостик доверия. И с лапой, вроде бы, тоже всё в порядке.

— Хороший пёсик… ай, какой хороший и милый, — ласковым, домашним тоном произнесла Кейт, и на её губах расцвела доброжелательная, открытая улыбка. — Всё хорошо, малыш, всё будет хорошо! И твоё счастье, что нет крови, это просто ушиб! — ясно, кому неуклюжему адресовалась эта строгость. И Рик стушевался ещё сильнее.

— А могу ли я перед ним извиниться? — виновато промямлил Касл. Он явно не знал, куда себя пристроить.

— Ты можешь делать всё, что угодно, — Беккетт изобретательно почесала щенка под челюстью, и пёсик умиротворённо прикрыл глаза, — кроме возможности разозлить меня и причинить вред хоть кому-нибудь ещё.

— Даю слово Хранителя Собачьего Спокойствия! — Касл вскинул палку на плечо, словно караульный солдат — винтовку, и невинно поинтересовался: — А можно мне погладить этого Винни? Или Макси? Или Бресси?

— Нежнее, Касл, нежнее, — снисходительно хмыкнула Беккетт, почёсывая щенка меж ушей, — и тебе не придётся специально извиняться.

— Я думаю, что мы обязательно поладим. Хороший пёсик, милый пёсик! — доброжелательно присвистнул Касл. Двигаясь к напарнице бочком, он задумчиво обозревал окрестности. — Беккетт! А у меня — идея! Если же вдруг собака принадлежит нашему потенциальному свидетелю, то тогда на её ошейнике могут быть инициалы, адрес и телефон владельца!

— Скажи ещё, что ей под кожу вживили маячок! — смешливо подкатила глаза Беккетт. — Впрочем, пока мы тут ласкаемся, попробуй определиться сам.

— Я всё могу! — громко воодушевился Касл. Опираясь на ветку, как на лыжную палку, он сделал поспешный, широкий шаг, и тут...

— Крах-х! Хряс-с-к-к! — пыльный пластик под его пяткой «выстрелил» так хлёстко и громко, что Кейт тут же недовольно обернулась, а собачонка мгновенно вскочила на три лапки и, противно, заливисто тявкая, поскакала прочь. Там, справа от напарников, где мёртвые хлыстики полыни окружили безжизненные стволы акации, где под гнётом времёни завалилась в груду стена какого-то здания, невообразимо-бесформенной кучей громоздились мятые картонные коробки. И щенок юркнул прямо под них. Через мгновение оттуда до напарников донёсся сдавленный, испуганный визг.

— Хм-м! — Беккетт резко выпрямилась, укоризненно стрельнув глазами в бледнеющее лицо Касла, чья голова тут же пугливо вжалась в плечи. — И что это у нас за мода такая сегодня, а: «Безжалостно всё испорчу!»?

— Нет, нет! И совсем небезнадёжно! Я могу и всё-таки хочу извиниться перед ним! Ну, хотя бы просто поглажу! — испуганно помаргивая, зачастил Касл. С видом побитой дворняги он взял палку наперевес и затрусил к месту, где предположительно спрятался щенок.

— Пёсик, пёсик, ко мне! — преисполненный благих намерений, присвистнул Рик. Считая, видимо, сук в своих руках весьма надёжным подспорьем, Касл бесстрашно, но довольно-таки безрассудно полез в кусты. Сухостой нещадно хрустел под ногами, с треском отдаваясь в уши, облако взбитой пыли тут же накрыло Касла по самую макушку, вызывая надсадный кашель и громкие чихи. Глаза тоже слезились, и, безрезультатно прикладывая к лицу рукав, Рик то и дело замедлял шаг, по наитию выбирая «верный» путь. Как жаль, что ему не дождаться похвалы за мужество, да и щенок, забиваясь, как назло, всё дальше и дальше, своим тонким скулежом будто бы давил на жалость.

«Неужели и собаки научились издеваться? Или же это просто испуг?» — Рик пробрался-таки, наконец, к акации. Её сухие узловатые корни так глубоко проникли сквозь фундамент, что по кладке мелкой сеткой расползлись трещины. И тень от остатков стены была тоже какая-то пыльная.

— Пф-ф-ф, — смахнув влагу с грязной щеки, Рик слегка пригнулся: его пристальный и напряжённый взгляд был направлен в основание кучи. Да пусть хоть всё тут на свете придётся перерыть, но с точки зрения «заслужить одобрение Кейт», не извиниться перед пёсиком было бы нельзя. Потому что само по себе извинение — очень и очень благородное дело, ещё один плюсик в его репутацию. И Беккетт тогда про него вряд ли забудет. Потому что нет человека, удобнее в общении и буйнее в мыслях и действах, чем он.

— Оставь её, Касл! Пошли! — Кейт тщательно отряхнула запылившийся низ брюк, одернула блузку, подправила съехавшую на глаза чёлку. — Как вижу, собаке совсем не нужно наше внимание, и ещё меньше она нуждается в нашем сочувствии! Вот тяпнет тебя за нос — тогда будешь знать!

— Я должен лично убедиться в ненанесении ущерба. И пусть без портативного рентгена, но это вряд ли послужит оправданием. При переломе кости, — покачал головой Касл.

Помявшись в раздумьях, он прямо с краю начал аккуратно разбирать гулкий, как фанера, картон. Некоторые листы отрывались целиком, другие сыпались трухой, и тогда Касл, воткнув палку в кучу, поддел на неё целый пласт. Переложив его осторожно на всю длину «пики», увлечённо поддел следующий.

— Касл! Ну, скоро ты? — ожидаючи подпирая руками бока, Кейт уже сгорала от дикого желания вцепиться в брючный ремень излишне милосердного напарника и, нагнув коленом в пах, хорошенько и со вкусом «отшлёпать». — Предупреждаю, что если учую от тебя хоть малейшую вонь, то весь остаток обратного пути ты, скорее всего, проведёшь в багажнике!

— Главное, чтоб ты не посеяла от него ключи, а иначе салонный лючок не под мои габариты! — Рика абсолютно не смутили призрачные угрозы напарницы.

Он уже проковырял в картонной трухе сквозной проход чуть не до самой стены, как вдруг краем глаза уловил лёгкое шевеление: кажется, это и был щенок. Оправившись, видимо, от испуга и болевого шока, скулить он перестал, а лишь тяжко дышал.

— Пёсик, пёсик, фьюить! — Касл изо всех сил напрягал глаза: вот мусор в хитросплетении полынных стеблей, вот горка выпавших из кладки кирпичей и вот какое-то странное темно-бурое пятно. Бесформенное, чьи границы скрадывала подложка из замызганного картона, оно невольно смахивало на внушительный рулон из подъеденной молью меховой портьеры. Рядом с пятном, расслабленно вывалив язычок, и лежал щенок. Явно ощущая себя в безопасности, он вольготно развалился на боку, но едва Касл сделал короткий шаг, как собака настороженно приподняла голову.

— Песик! Милый пёсик! Так вот ты где! — несказанно обрадовался Рик. Не иначе, как собачка оказалась в самой, что ни на есть, домашней обстановке, и спокойствие животного передалось и человеку. Мечтательно улыбаясь, Касл даже представил себе, как ласково взъершит давно немытый и нечёсаный бок, а если собака не будет против, то даже возьмёт её на руки. И снова приласкает, чтобы поскорее вернуться к общим делам. К ИХ общим делам.

Неторопливо, с опорой на палку, Касл присел на корточки и правой рукой потянулся к щенку. Тот мотнул косматой головой и вдруг недовольно, предостерегающе заурчал.

— Упс! Не злись так, малыш! Я — хороший, очень хороший парень! Просто красавчик, и воспитанием не обижен! — Рик на всякий случай отдёрнул руку и вдруг почувствовал, как меж лопаток шустро заструился леденящий пот: это два глаза, два крупных, жёлтых и недобрых глаза, в упор и не мигая, смотрели на него.

«Что за…!» — поняв, что крупно влип, Касл вмиг покрылся нервной, крупной рябью, а когда ворчание превратилось в жуткий, утробный рык, Рик чуть не подавился своим же собственным языком. О, Господи!...

… словно в замедленном horror-фильме, Касл заторможено пялился перед собой: его руки безудержно тряслись, а челюсти свело смертной судорогой. Неподвижный зрачок, тем не менее уловил, как от «пятна» лениво отделилась уродливая, косматая башка, как неспешно зашевелились мясистые губные складки, обрамленные косматыми сосульками из свалявшейся шерсти и как жутко, демонстрируя мощные клыки, заалела звериная пасть. Явно недовольный чужим присутствием, монстр громко, протяжно зевнул, и в нос человека ударил зловонный, жаркий смрад.

«И-ик…и-ик…» — судорожно сглотнул Касл, обливаясь потом.

«Ка-ап…ка-ап…» — в такт его неровному дыханию, редкими шлепками закапала тягучая слюна.

«Б… боже! К…как бы в ящик тут не с…сыграть!»

К горлу Касла подкатил тошнотворный ком, а сердце отбивало дробь чуть не в самые виски. Задыхаясь от волнения и испуга, на полусогнутых, трясущихся ногах, Рик всё же медленно, очень медленно выпрямился и, держа палку горизонтально перед собой, сделал к отступлению первый шаг. При этом старался держать ужасного зверя в поле зрения: тот лежал, расставив пошире косматые лапищи, и вроде бы готовился к прыжку. Теперь самое важное было не дать псу почуять его, Касла, страх, потому что выбраться влегкую из этих «райских кущ» не было никакой возможности.

«Лежи! Лежи же на месте, скотина! Дай же мне уйти!» — ловчее маститого хантера переставляя ноги, насквозь промокший Касл медленно, но неуклонно удалялся от опасного места. При этом палка всё также была на уровне горла, а пёс всё так же настороженно и злобно наблюдал за ним. Наконец, он медленно встал на все четыре лапы, отряхнулся, взбивая со шкуры пыль, и значимо, негромко рыкнул.

«Господи, только бы не упасть! — нещадно молил Бога Касл и содрогался всем телом, едва каблуки его ботинок начинали вязнуть. — И какого дьявола я сюда полез, а? Собачку погладить захотелось… Придурок! Вот и поделом мне, поделом, но… но как же тогда Беккетт?»

А она всё так же стояла на одном месте, скрестив руки на груди, и нервно облизывала пересохшие губы. Измотанная пеклом, меньше всего Кейт нуждалась в пустых уговорах развеселого дитяти. И уже давно бы ушла вперёд, если бы не стойкое молчание и странная поза Касла с палкой в руках.

— Касл? — логично насторожилась Кейт: интересно, и что это за «лох-несское чудовище» повстречал её напарник-фантазер. — Ты в порядке?

— Бе… Бе… Бе…— заикался Касл, неуклюжей поступью выбираясь на чистое место. Он ещё некоторое время смотрел туда, откуда только что вылез, и наконец-то развернувшись к Беккетт с помертвелым, как бумага, лицом, сдавленно прохрипел: — Бе… Беги!

— Да… Ты, как и всегда, неподражаем, Касл… — не успела Беккетт метнуть едкую стрелку в его адрес, как Рик, отбрасывая палку, рванул в карьер прямо с места. Бейсболка плюхнулась ему под ноги, мобильник с лёту зарылся в пыль, и в этот момент, под нещадный треск кустов, на свет божий из-за спины Касла вымахнула здоровенная псина. Достигая в холке примерно трёх футов, и, кажется, разъярённая донельзя, собака плотоядно скалилась. Давно нечесаная, свалявшаяся шерсть свисала с чёрно-подпалых боков пса заскорузлыми сосульками, на мощном, побуревшем от глины загривке свалялись бесформенные колтуны. Чуть припав на передние лапы, пёс оглушительно рявкнул и, подкидывая лохматый зад, ринулся вслед за бегущим.