Happily never after (джен)

Ночь опускалась на Лондон. Тёмная, сырая и необъятно широкая. Ночь, после которой всё должно измениться. Шерлок это понимал, больше того, он это чувствовал. Так нерационально было для него довериться предчувствию, но… Ничего он не мог с собой поделать.

Именно поэтому единственный в мире консультирующий детектив так холодно-равнодушно отпустил Джона одного к миссис Хадсон, бросив тому напоследок, что его бережёт лишь одиночество.

Мориарти был прав: у него всё-таки есть сердце. Оно живёт, бьётся ради близких людей, оно — его близкие люди. Поэтому сейчас ему так важно быть одному.

Такие мысли беспрерывно крутились в его голове, а в такт им бился в стену лаборатории маленький резиновый мячик.

Тишину ночи прорезал одинокий сигнал, возвещающий о входящем смс-сообщении.

— А он рано, — ни к кому не обращаясь, сказал в пустоту Холмс, но, когда увидел текст сообщения, понял, что это совсем не то, чего он так напряжённо ждал.

«Что ты знаешь о Джоне Уотсоне?»

С незнакомого номера, без подписи.

Он, конечно, мог занять сейчас себя на несколько минут, вычисляя, откуда пришло это смс, кому принадлежит номер, с которого оно было отправлено, но не стал этого делать. Не хотел, ведь впереди его ждало самое значительное приключение — встреча один на один со своим самым серьёзным противником.

Шерлок Холмс лишь улыбнулся в пространство уголком губ и шёпотом, словно боясь, что в тёмной пустой лаборатории его кто-то услышит, на выдохе произнёс:

— Всё.

И он действительно знал о Джоне всё.

В их первую встречу, стоило ему заглянуть в глаза отставного военного, он уже всё о нём знал. Джон был таким же, как и он, только социально адаптированным. Он так же маялся от скуки, ему так же не хватало адреналина в серости обыденной жизни… Просто Джон был мягче и легче сходился с людьми, а в остальном он был таким же адреналиновым наркоманом.

О чём Шерлок не знал сейчас, так это о том, что точно такие сообщения получили в эту самую минуту ещё несколько человек, в числе которых был его старший брат.

Майкрофт Холмс, увидев смс, лишь самодовольно улыбнулся.

«Что ты знаешь о Джоне Уотсоне?»

В ответ на это он лениво подумал: «Всё. Я читал его досье».

И этого было для него достаточно. Все люди для Холмса-старшего измерялись лишь толщиной собранных на них папок с информацией. В силу близости упомянутого Джона Уотсона к его брату, Майкрофт собрал не просто большое, а досконально полное личное дело, в котором были зафиксированы любые, даже самые малозначительные факты его биографии на момент знакомства с Шерлоком. После этого досье было убрано в нижний ящик стола в домашнем кабинете Майкрофта Холмса, где покрывалось пылью вот уже на протяжении полутора лет.

Молли Хупер заметила входящее сообщение, когда шла по тёмному пустынному коридору Бартса к пока ещё не прозвучавшему ответу на незаданный вопрос:

— Что тебе нужно?

— Ты…

«Что ты знаешь о Джоне Уотсоне?»

На её лицо непроизвольно наползла улыбка.

«Всё, он такой милый, домашний, в какой-то степени даже уютный. Мечта любой девушки, — улыбка внезапно померкла. — Не моя, а жаль…»

И вновь мысли Молли перекинулись на Шерлока: «Как все эти многочисленные безликие девушки Джона могли предпочесть его, когда рядом с ним постоянно был Шерлок Холмс? Такой непостижимо прекрасный и цепляюще холодный одновременно. Или, может, со мной что-то не так, раз я выбрала не Джона?»

Дверь в лабораторию была, наконец, открыта…

Детектив-инспектор Скотланд-Ярда Грегори Лестрейд настолько удивился полученному сообщению, что подавился очередным глотком невкусного кофе из автомата. Это была совершенно сумасшедшая ночь для него и для всей его команды. Без кофе явно не продержаться. Подумать только, арест Шерлока Холмса и его внезапное бегство с заложником!

Грег снова взглянул на смс-ку.

«Что ты знаешь о Джоне Уотсоне?»

«Наверное, всё. По крайней мере, всё, что действительно нужно знать. Самый преданный друг. Джон Уотсон не побоялся ударить начальника лондонской полиции и стоять под дулом пистолета Холмса, лишь бы дать тому возможность не попасть за решётку и доказать свою правоту.»

«Что ты знаешь о Джоне Уотсоне?»

Сообщение было отправлено на пять номеров, после чего отправитель вынул из мобильного сим-карту, разломил её пополам и выкинул в ближайший мусорный бак, а в телефон вставил другую. Тут же сработал сигнал о новом входящем смс.

«Что ты знаешь о Джоне Уотсоне?»

Он улыбнулся, глядя на текст сообщения и прошептал в холодную лондонскую ночь:

— Всё.

Действительно, было ли что-то, чего он не знал о Джоне Уотсоне? Он ведь знал о нём гораздо больше, чем окружающие. Он один из немногих знал, что Джон болен. Что после возвращения из Афганистана тот обзавёлся не только ПТСР, но и постоянной необходимостью в выплесках адреналина в кровь. Его повреждённый мозг генерировал одну идею за другой, маскируясь под лёгкое стрессовое расстройство и полный вакуум, настигнувший его в мирной жизни.

А между тем жизнь Джона Уотсона была наполнена смыслом: он собирал информацию, выслеживал, готовил прикрытие — он жил войной. Самой незаметной войной из всех, в которых ему приходилось участвовать. Войной не ради мира или порядка, а ради спасения от адреналиновой ломки.

И он нашёл свой идеальный наркотик. Шерлока Холмса — человека, с которым забываешь о том, что же такое скука и обыденность. Да, с Шерлоком могло быть как угодно, но только не скучно. Но с момента их знакомства прошло уже полтора года, даже чуть больше, год и семь с половиной месяцев. За это время они однажды слишком близко подошли к краю. В прошлый раз он смог остановиться. В этот — уже не сможет. Каким бы ни был интересным Шерлок — он уже изучен досконально, найти что-то новое в нём невозможно.

Джон усмехнулся.

Ну, вот. Прикрытие готово, пешки расставлены, белые начинают и делают мат в три хода.

Крыша Бартса.

Ричард Брук. Как Джеймс Мориарти? Нет, Джеймса Мориарти никогда не существовало. Злодей-консультант? Он был, а Мориарти не было. И об этом завтра напишут все газеты. Напишут то, что им преподнесут на блюдечке.

Только он не узнает. Никогда не узнает правды. Шерлок Холмс — единственный в мире консультирующий детектив не узнает, что все события последних почти двадцати месяцев (за исключением рядовых расследований) были тщательно спланированы и выстроены в одну логическую цепь.

Выстрел.

Цепь замыкается в кольцо.

Детектив загнан. Он набирает такой знакомый номер, стоя на кромке крыши. Я снимаю трубку, как ни в чём не бывало.

…

— Считай этот звонок... моей запиской. Люди ведь так поступают. Оставляют записку.

— Когда оставляют записку?

— Прощай, Джон.

…

Морг, Молли, кладбище, миссис Хадсон, Майкрофт, Грег, скупые прощальные речи, обильные женские слёзы.

Я отзываю Лестрейда в сторону.

— Я, конечно, понимаю, что, скорее всего это не имеет никакого смысла, только в ту ночь я получил странное сообщение, не понимаю, к чему это. Особенно мне.

И протягиваю ему телефон.

«Что ты знаешь о Джоне Уотсоне?»

— И тебе тоже, Джон? Действительно, полная бессмыслица. Наверное, просто чья-то глупая шутка…

Вот теперь я понимаю, что спектакль отыгран.

Занавес.

Или это только антракт перед следующим актом по поиску новой дозы?