Память тела (джен)

— Молодость вам к лицу, господин барон! Как отрадно видеть вас в столь прекрасной форме, — начальник охраны старался быть предельно вежливым. — Изволите еще один раунд?

Барон Риоваль стащил с рук залитые кровью перчатки и швырнул ими в слугу, стоящего с полотенцем наготове.

— Надоело. Хочу на пробежку и в бассейн. А этого, — он кивнул в сторону охранника, лицо которого представляло сплошное месиво, — бросить в камеру. Он не старался доставить мне удовольствие. Надеюсь я сломал ему не только нос и челюсть, но и пару ребер.

Новое тело барона требовало новых развлечений. После того, как прошел реабилитационный период после операции по пересадке мозга, барон обрел страсть к здоровому образу жизни. Физические нагрузки, к которым было привычно тело клона, показались барону свежим и сильным удовольствием. Последние пять лет барон редко вставал с постели, его старое толстое и изуродованное болезням тело не слушалось его. Теперь же он с жадностью наслаждался радостями молодости — бегал, до седьмого пота занимался в тренажерном зале, плавал и собственноручная казнил проштрафившихся рабов.

Барон сильно удивился, заметив, как изменились его вкусы в еде. Почти десять лет он мечтал о доброй старой выпивке, настрого запрещенной ему врачами. Но бокал элитного бренди оказался на вкус обжигающе мерзким. Опьянение пришло не блаженством, а тошнотой, и отравленный непривычным веществом желудок изверг его как яд.

Барон решил на время отложить эксперименты с алкоголем, и приучать новое тело к спиртному без спешки. А пока позволить себе простые радости, например, сочный бифштекс, которого не ел тоже лет десять, не меньше. Кусок жареной свинины был невыразимо прекрасен, но барону резко захотелось свежих овощей и фруктов, чтобы оттенить его жирный вкус. Прочие соленые и копченые деликатесы не вызвали ожидаемого восторга. Прислушавшись к своим новым желаниям, барон потребовал на завтрак хлопьев и молока. А на обед — рыбу на пару и брокколи. Много брокколи и на обед, и на ужин. И стебли сельдерея к каждому приему пищи.

Барону пришлось применить немало сил, чтобы его новый образ жизни был именно таков, каким ему теперь желалось. Непонятливому повару он дважды объяснял, что такое здоровая живая еда. Но тот все понял превратно и подал жаркое из пениса слона и суп из шевелящихся осьминогов. Расстроенному барону Риовалю пришлось потрудиться и прочитать повару еще одну лекцию о здоровом образе жизни, во время которой барон, не жалея сил, собственноручно вскрыл повару грудную клетку и срезал острым ножичком кожу с лица и шеи. Конечно, этот повар больше не был пригоден ни к чему, кроме утилизации его тела, но приглашенные на лекцию кулинары — рабы барона по совместительству — стопроцентно усвоили, что такое правильное питание.

Слугам в доме отныне было запрещено курить и употреблять в пищу сахар. В прошлой жизни барон был гурманом и любителем сладостей. Новое тело доказало барону древний лозунг о том, что сахар — это белый яд, и к нему надо еще привыкнуть. И барон отмахнулся на время от воспоминаний о прелестях торта из взбитых сливок и шоколадных эклеров.

Зато сексуальные радости не подвели. Новое тело ничего не имело против и выполняло свою работу без сбоев и неожиданностей. Молодые рабыни приводили тело в готовность, и оно шло на них, на ходу поднимая свою рабочую часть.

Неожиданное волнение барон испытал, когда его осмотрел врач, выполнявший физиотерапию клона для его скорейшего роста. Руки врача были в перчатках, осмотр был деловым и осторожным, но тело барона имело на этот счет свое мнение. Барону захотелось больших впечатлений, а он был не из тех, кто склонен стесняться своих порывов. И хотя врач сперва боялся и нервничал, но пара оплеух привела его в чувство и принудила к покорности.

Но телу хотелось не просто торжествовать победу над смирившимся физиотерапевтом, а чего-то иного. Барон уже умел расшифровывать его порывы. Поразмыслив и прислушавшись к идущим от низа живота ощущениям, барон пришел в ярость:

— Мерзавец, скотина, ублюдок! Ты трахал моего клона, пока тот был безмозглым тупицей? Не отнекивайся, я чую, что так и было! Ты, мразь, думал никто не узнает, что ты трахаешь самого Риоваля? Не-е-е-ет! Я тебя медленно убью. Кожу с живого сниму, пальцы по фалангам буду тупой пилой отпиливать. Но сперва член отрежу, твой наглый член, которым ты меня...

Барон трясся от ярости и оскорбления, из его глаз брызнули слезы, дыхание сбилось. Жажда мести подхлестнула возбуждение и сделала его нестерпимым.

— Я тебя буду долго убивать. Но прежде ты сделаешь то, что делал с моим клоном. В последний раз.

Начальник охраны с ужасом смотрел на монитор, не веря своим глазам. Утренние пробежки и сельдерей, это все понятно. Ежедневный радостный рык барона в тренажерном зале — тоже. Но чтобы барон вот так орал, отдаваясь какому-то невзрачному врачишке? Что дальше-то будет — и подумать жутко.