Возвращение (джен)

Они оставались на границе Арамана и Хэлкараксэ еще какое-то время, может несколько часов, может чуть больше. Сложно судить о времени в мире, где угасли Древа.

Арафинвэ до боли вглядывался в белесую мглу ледяной пустыни в надежде, что кто-то повернет назад. Но время шло, и ожидание становилось бессмысленным.

— Господин, не пора ли возвращаться? — осмелился заговорить один из слуг.

Финвион с трудом отвел глаза, обернулся к собравшимся вокруг него нолдор и смог вымолвить лишь одно слово: «Снимаемся!». Кажется, все ждали его одного, сборы были недолгими.

Нолдор шли назад, останавливаясь на местах предыдущих стоянок, но север не хотел так просто отпускать свою добычу. Вслед им неслись ледяные ветры, то и дело шел снег, стирал привычные ориентиры, укрывая землю белой периной. Местность из-за этого становилась совершенно неузнаваемой. Несколько раз ситуация вынуждала Арафинвэ делать привал и посылать авангард на разведку местности, чтобы понять, не заплутали ли они. И все же скитальцы продвигались на юг. Снег сменился дождем, тяжелый плащ давил на плечи, тянул к земле. Ноги увязали в месиве снега, воды и песка.

Еще несколько переходов, и они подошли к Альквалондэ. Видны были огоньки на крепостных стенах города и запертые ворота. Путники столпились в недоумении, растерянно спрашивая друг у друга, как же им быть, ведь достичь залива они могут только этим путем. Финвион, к которому то и дело обращались взгляды, был мрачнее туч на небосводе. Наконец, что-то решив для себя, он обратился к своим спутникам.

— Мне нужно переговорить с Ольвэ. Ждите меня здесь.

* * *

Потемневшие от влаги ворота издавали глухой, недовольный звук. Узкая дверца открылась, в проеме стоял стражник, держа лук наготове.

— Кто ты такой?

— Я Арафинвэ, третий сын Финвэ, короля Нолдор.

Мгновение — наконечник стрелы уперся в горло. Голос телери дрожал от негодования.

— Брат убийцы! И ты посмел явиться сюда? Ни чести, ни стыда у тебя, раз ты заявился в наш дом, где твой родич пролил столько невинной крови? Скажи, что помешает мне пустить стрелу тебе в горло?!

— Я безоружен.

— И чего же ты хочешь?

— Увидеться с Кириараном.

Жители, завидев путника в сопровождении стражей, останавливались, стараясь разглядеть его лицо. А затем в ужасе замирали:«что нужно этим проклятым от нашего народа?» К дворцу ОльвэАрафинвэ подошел уже в окружении многочисленной толпы. Взгляды, полные отвращения и страха, гневные выкрики, вторившие «Брат убийцы, предатель, обманщик!», ранили острее стрел.

— Он выйдет к тебе, — бросил, не глядя в глаза нолдо, брат Эарвен.

Ждать пришлось не так уж долго.

— Что ж, Инголдо, — В устах Ольвэ материнское имя Финвиона звучало почти оскорблением, — говори и будь краток для своего же блага.

Арафинвэ посмотрел в холодные, как лёд, глаза Ольвэ и, преклонив колено, поведал о посланнике Валар, разделении Нолдор. Просил прощения за все зло, что принес его народ, и просил дозволения пройти к гавани Эльдамара.

— Валар дозволили вам вернуться и просить о прощении, и я подчинюсь им. Ты и те, кто последовали за тобой, могут пройти через мой город в этот раз. Но более, ни один эльф из Нолдор не ступит на мои земли. Не получит от моих подданных ни пищи, ни крова, ни какой-либо другой помощи до тех пор, пока с востока не придет хотя бы один корабль. Ибо это будет знаком, что преступники прощены.

Пока Нолдор шли по Альквалондэ, им не встретился ни один житель, кроме нескольких стражников у ворот.

Узрев свет Миндона на Туне, что по-прежнему сиял во тьме, Арафинвэ почувствовал такое облегчение, что против воли по лицу побежали слезы. Дошли, вернулись.

* * *

И все же на сердце было не спокойно. Арафинвэ, не выдержав, оставил Нильмиона разбираться с текущими делами, а сам, взяв своего скакуна, устремился к дому. Уже подъезжая, Арафинвэ заметил у коновязи двух скакунов, а потом услышал знакомое ржание: кто-то выводил из конюшни Майвэ. Быстро соскочив с коня, он направился по дорожке к строениям и буквально налетел на двух эльдар. Один вел под уздцы лошадь, держа в свободной руке светильник, второй, заметив Арафинвэ, тут же направил в его сторону наконечник стрелы. Обе стороны напряженно замерли, не понимая, что делать дальше. Инголдо осторожно поднял обе руки, всматриваясь в незнакомцев, пытаясь понять их намерения. Взгляд зацепился за искорки света в волосах у держащего уздцы — телери.

— Что привело Вас сюда? — на одном дыхании произнес Арафинвэ.

— Какое тебе дело? Ты кто такой? — напряженно всматриваясь, лучник ответил вопросом на вопрос.

— Это мой дом.

— Ну-ка, друг, посвети получше, — светильник приблизился к лицу, ослепляя Арафинвэ. — Действительно это ты, лорд Арафинвэ. Не ожидали тебя увидеть здесь. Мы приехали за принцессой Эарвен по поручению нашего короля.

— Зачем? — все еще не понимая, а точнее не желая понимать, переспросил Арафинвэ.

Лучник посмотрел на нолдо с долей сочувствия, а его спутник только неопределенно хмыкнул.

— Его Величество считает, что дочери будет лучше с родными, и просит ее вернуться домой.

Арафинвэ почудилось, что вокруг него воцарилась неестественная тишина, он сделал несколько шагов назад, оступился, с трудом удержав равновесие, и кинулся к крыльцу дома. Распахнул двери, пошатываясь, перешагнул через порог, негнущимися пальцами рванул застежку у плаща, бросив его у дверей. Инголдо хотел позвать любимую, но голос его не слушался, пропал. Эарвен стояла на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж. Возможно, она забыла зажечь огонь или не видела в этом смысла, и теперь Финвион не сразу заметил ее. Между супругами повисло молчание.

— Где наши дети? — Вопрос прозвучал неожиданно резко.

-Ушли. Ушли с Нолофинвэ.

Снова тишина и томительное ожидание чего-то непоправимого.

— Я еду в Альквалондэ.

Слова ударили в самое сердце. «Альквалондэ? Туда, где для него нет места. А вдруг Ольвэ не отпустит свою дочь назад!»

— Когда… ты вернешься?

— Я не знаю. Прости меня, но сейчас я нужна отцу.

Ему хотелось выкрикнуть: «Мне ты тоже нужна!» — но Арафинвэ удержал свой язык. Зачем ей разрываться между мужем и отцом? Он заслужил эту разлуку: не уберег их дом, их детей. Захочет ли Эарвен вернуться, если своими глазами увидит, что сотворил его народ в Лебединых гаванях. Быть может, они увидятся, если в Валинор вернется свет.

— Я буду ждать, — Просто сказать ей эти слова, вложить в них всю надежду, какая только осталась в душе.

Невесомое, мимолетное прикосновение ее губ ко лбу, звук закрывающейся двери, и он остался один в холодном, тёмном, пустом доме. Держать лицо было не перед кем, накатили усталость и тоска. Арафинвэ без сил осел на ступени, опустил, ссутулил плечи, спрятал лицо в ладонях и застыл.