Я жив ещё (джен)

— Куда ты, Винициан? — спросил Гай, поймав за тогу решившего вдруг уйти Анния.

— Мне не нравится эта пьеса, Гай, — ответил ему Анний Винициан, но всё же уселся вновь.

— Знаешь, Гай, а ведь Анний прав, пьеса бездарна! — произнёс сенатор Публий Ноний Аспренат, сидевший рядом с императором. — Наверное, нам стоит уйти. Иначе я вскоре усну.

— Вынужден согласиться, Публий. Я считал, что пьесы Катулла будут лучше, но это такая бездарность, что мой Инцитат написал бы лучше. Пойдёмте! — с этими словами Гай Цезарь Август Германик, Великий понтифик, четырежды консул, император, наделённый властью трибуна четыре раза, Отец отечества, также известный как Калигула, поднялся с кресла и в сопровождении своего друга Павла Аррунция удалился из театра. За ним ушли и остальные.

Театр, где шёл просмотр пьес Катулла, соединяли с дворцом императора многочисленные подземные ходы, что проходили практически под всем городом семи холмов.

Взяв факелы, по узким подземным ходам Калигула с Павлом прошли до бань, но выйдя из туннелей на поверхность неподалёку от дворца, решили остановиться, чтобы пообщаться с молодёжью, которая толпилась неподалёку от входа в бани.

Среди молодых патрициев неведомо как оказался Кассий Херея, дядя Гая. Их вечная пикировка была давно известна дворцу и всему Риму.

— Кассий, смотрю, ты — Юпитер для молодёжи? — спросил дядю Гай, улыбаясь.

— Ну что ты, Гай! Скорей уж я Сатурн, — ответил ему Херея и, неожиданно изменившись в лице, бросил сквозь зубы: — Получай своё!

Неуловимо быстрый удар кинжалом поразил Калигулу в шею, он покачнулся, но устоял и, повернувшись, попытался убежать.

Из ниши неожиданно выскочил Сабин и нанёс Калигуле второй удар, но уже в спину. Гай повернулся к заговорщикам и, сжав кулаки, приготовился биться.

— Я жив ещё! — произнёс он, сверкая бешено глазами.

— Ну что ты стоишь?! Делай это! — крикнул Херея Сабину.

Сабин вновь нанёс удар, кинжал задел грудь императора. В тот же момент подскочил Херея и ударил кинжалом прямиком в челюсть Гаю. Удар же Гая кулаком пропал втуне, он промахнулся по налетевшему на него дяде и пал.

К заговорщикам добавились Клавдий, Марк Виниций и Валерий Азиатик. Впятером они стали добивать императора кинжалами, подбадривая себя криками: «Бей его, бей!». Когда с ним покончили, заговорщики ринулись в покои Юлии Друзиллы, единственной дочери императора, одиннадцатимесячной малышки, и Цезонии, его четвёртой жены. Вскоре всё было кончено. Семья Калигулы перестала существовать. Лишь только конь императора Гая, Инцитат, ещё заседал в Сенате недолгое время, вплоть до своего увольнения из-за непрохождения по финансовому цензу.