После убийства (гет)

На необъятную африканскую саванну уже опускалась ночь. Солнце уже скрылось за горизонтом, но небо на западе ещё оставалось светлым. Тьма огромным покрывалом плавно опускалась на земли и гигантскую скалу, одиноко возвышавшуюся над местностью. Вокруг каменной громады собралось количество львов, вовсе не рассчитанное на расположенные внутри скалы пещеры. Это было самое странное скопление, которое можно представить — более двух десятков светлых львиц, находившиеся рядом со входом внутрь Скалы, а на расстоянии двух десятков метров располагались полукольцом другие львы. Каждый из этих «гостей» выглядел как ночь — они обладали угольно-чёрной шерстью, в результате чего они почти полностью сливались с ночной темнотой.

Между двумя прайдами стояли два крупных льва, которые преспокойно осматривали местность. Именно они привели сюда этот прайд чёрных львов, этих двух львов звали Мтафаруку и Джеро. Оба не обращали никакого внимания на то, что происходило перед ними, до их сердец это не доходило. Меньше часа назад они убили правителя этих земель, того, кого любил весь прайд без исключения. Меньше часа назад они напали на Мвеная и его молодого сына Мэйтату, когда они совершали вечерний обход. Тело убитого Короля принесли к Скале, а молодого наследника бросили там умирать.

Чёрные львы также хранили молчание, но на их мордах было написано полнейшее равнодушие. Молчал также и Мтафаруку, но Джеро трудно было скрыть своё ликование, и он, навесив на морду злобную усмешку, продолжал смотреть вокруг. Взгляд его перебегал с одной львицы на другую. Он прекрасно знал, что они все чувствуют, знал, почему каждая из львиц сейчас плачет. Но к самому Мвенаю у него не было никакого сострадания, да и могло ли быть оно у убийцы? Ему было совершенно всё равно.

А прайд львиц, плотно подошедших друг к другу, до сих пор был шокирован увиденным. Несколько минут назад эти чужие львы принесли на своих спинах тело их любимого Короля и небрежно сбросили его на землю. Несколько львиц пытались привести в чувство двух членов прайда — от увиденного в прямом смысле лишились чувств супруга Короля и его дочь. У каждой львицы в голове вертелись слова, только что сказанные Джеро:

— С твоим мужем твоему… как там его… Мэйтате — ничего не грозит. Особенно в лучшем из миров!

* * *

Насладившись отчаянием львиц, Джеро повернулся к чёрным львам и тихо сказал:

— Идите за Скалу, располагайтесь там.

Один из наиболее крупных чёрных львов кивнул и, тихо рыкнув, позвал за собой остальных. Через пару минут весь прайд скрылся за Скалой. Джеро повернулся к львицам вновь. Весь прайд Мвеная смотрел на обоих львов с нескрываемой ненавистью, но Джеро было плевать на то, что они думают. Пусть думают, что хотят! Теперь он здесь Король, никто не посмеет воспротивиться его воле. А если найдутся смелые львицы, он сможет поставить их на место! И Джеро, набрав в грудь воздуха, произнёс:

— Давайте-ка сделаем мордашки попроще и послушаем меня. С этого дня кое-что поменялось, как вы уже заметили! — При этих словах черногривый Мтафаруку покосился на лежавшее чуть поодаль тело Мвеная. — Поэтому сразу хочу сказать — если хотите жить спокойно, то держите свои эмоции при себе. Иначе будут последствия, очень неприятные для вас! Более подробно всё расскажу завтра, а теперь — Король почивать изволит!

С этими словами Джеро направился уверенной походкой ко входу в пещеру, и тут несколько львиц тронулись с места. Лев угадал их намерения.

— Это что такое? — спросил он вкрадчивым голосом. — Вы не пускаете туда своего Короля?

— Наш Король сейчас лежит мёртвым, — отчеканила молодая львица по имени Саманья.

— Ваш Король сейчас перед тобой, девочка моя! — прорычал Джеро, подойдя к львице. Она не только выдержала его пристальный и злобный взгляд, но и вернула его ему с процентами. — Или ты сейчас моих слов не услышала?

— Дай хотя бы похоронить его! — взмолилась другая львица.

— Я сделал с Мвенаем то, что хотел, — бросил Джеро через плечо, уже подойдя ко входу внутрь. — А дальше мне на него совершенно насрать!

Бросив отвратительно грязное слово, убийца прошествовал внутрь Скалы. Львицы проводили его взглядом, полным ненависти, а затем повернулись к лежавшим на земле Амади и Экин. Тут от прайда отделились две фигуры и подошли к бесчувственной дочери Короля. Львицы осторожно подняли её к себе на спины и понесли внутрь Скалы. Саманья тихо сказала:

— Отнесите Экин в её любимую пещеру.

Одна из львиц кивнула. Саманья увела в пещеру своих детей, затем вышла наружу и подняла глаза на выступ, услышав оттуда тихий шорох. Молодая львица отошла чуть подальше и увидела стоявшего на краю выступа Джеро. Затем Саманья испытала жгучее желание оказаться рядом с убийцей и столкнуть его с выступа. Подавив порыв, львица повернулась к прайду, поскольку услышала тихий стон — это пришла в себя Амади. Открыв глаза и наткнувшись на печальные морды подруг, Королева тихо прошелестела:

— Где мой муж?

— Они принесли его тело сюда, Амади, ты же видела это перед тем, как… — Саманья замолчала. Пожилая львица медленно поднялась и чуть пошатнулась от слабости. Её взор упал на лежавшее неподалёку тело, и в этот момент львица ощутила, как в её груди что-то болезненно сжалось. Медленно перебирая лапами и смотря только на мёртвого супруга, Амади подошла к нему.

— Мвенай… любимый… — прошептала она, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.

Мвенай выглядел ужасно. Всё могучее тело льва покрывали глубокие раны, полученные в последнем в жизни бою, но хуже всего выглядела правая передняя лапа. Конечность была буквально разорвана, сквозь шкуру и обнажённые мышцы виднелись обломки костей — такими были последствия удара по лапе, который нанёс ему Джеро. Окровавленная голова была повёрнута в сторону под неестественным углом, поскольку шея Мвеная была сломана. Не в силах сдерживаться, Амади уткнулась носом в его гриву и тихо заплакала.

Так прошло некоторое время, затем к плачущей Королеве подошла Саманья и ласково положила лапу её на спину.

— Амади, сочувствую… — раздался тихий и добрый голос. — Но Короля уже не вернуть…

— Мой сын… — всхлипнула Королева. — Мой Мэйтата остался там… Если эти сволочи убили его, я сама…

— Они не принесли его тела, может, он жив? — предположила молодая львица. — Хотя никто из нас не знает этого.

— Если Мэйтата придёт сюда, они его просто убьют, — произнесла Амади. — Я знаю, что нужно делать!

Саманья села рядом с Амади и склонила голову на её плечо. Некоторое время обе львицы — обе подруги — сидели молча, затем молодая самка произнесла:

— Мы пойдём выроем могилу Королю…

Амади только кивнула. Саманья тихо поднялась с земли и направилась к Скале. Королева проводила её взглядом и задумалась на минуту. Саманья, скорее всего, была права — никому неизвестно, жив ли Мэйтата на самом деле. Ответа на этот вопрос пока не знал никто. Но в одном мысли обеих львиц сходились — если молодой наследник вернётся сюда, то здесь его непременно ждёт смерть. Если он жив, то нужно как-то уберечь его. И Амади приняла решение — когда Экин придёт в чувство, её нужно будет как-то отправить из Королевства за братом и помощью.

«Спаси их, родная», — прозвучал в голове Амади голос Мвеная, и львица перевела взгляд на изувеченное тело любимого мужа. Несколько мгновений она смотрела на него, затем, ласково коснувшись лапой его шеи, она прошептала со злостью:

— Я убью Джеро собственными лапами. Я обещаю, что отомщу за тебя, родимый!

* * *

Рядом со Скалой уже была вырыта довольно глубокая яма. Несколько львиц с огромной осторожностью принесли тело Мвеная и положили его рядом. Амади медленно прошла к могиле, тихо отвечая на слова сочувствия от подруг по прайду. Остановившись рядом с могилой и стараясь находиться как можно ближе к тому, что ещё недавно было полным сил могучим львом, Королева тихо произнесла:

— За всю свою жизнь я пережила немало тяжёлых дней. Я никогда не смогу забыть, как надо мной издевался Хайавани*, как он потом убил моего отца. Теперь нас всех потрясло убийство нашего Короля.

Львицы молчали, многие из них, опустив головы, тихо плакали.

— Я не буду называть имени убийцы, вы сами его видели. Но он как-то сказал мне: «Я не твой Мвенай!». Что ж, Джеро оказался полностью прав — таким, как Мвенай, он никогда не был и не стал бы. В отличие от этого убийцы, наш Король был совершенно иным, он всегда помогал нам в трудных ситуациях. Мвенай был поистине великим Королём и добрейшей души львом, он всегда умел находить общий язык со всеми. Добрее и мудрее его в этом мире уже никого нет, но он подарил мне два самых дорогих мне сокровища — Мэйтату и Экин, которые… — На этих словах в горле Амади встал огромный ком, а по щеке поползла слезинка. — Мои дети сегодня лишились отца… Но они никогда не лишатся того, что Мвенай дал им — силы, мудрости и умения любить. Мы многим обязаны нашему Королю, но сегодня наступил тот день, страшнее которого я и не могла себе представить. Мне и в кошмаре не могло присниться, что придётся прощаться с Мвенаем так рано. И пусть он простит меня за эти слова, но… чему быть — того не миновать. И нам его уже действительно никогда не вернуть, но его мудрость и сила навсегда останутся с нами и в наших сердцах! А мой сын — я верю, что Мэйтата жив! — вернётся обязательно.

Никто из львиц после Амади ничего не сказал, да этого, по сути, уже и не нужно было — Королева всё сказала за весь прайд. Амади повернулась к тем львицам, которые несли тело Короля:

— Можно опускать, но аккуратно.

При помощи пары лиан львицы аккуратно опустили Мвеная в яму. Амади подошла к могиле и прошептала:

— Иди с миром, любимый, и знай, что я никогда тебя не забуду. Мне больно от того, что ты меня так рано покинул, но ты навсегда будешь в моём сердце и в сердцах наших Экин и Мэйтаты!

С этими словами Амади начала засыпать могилу землёй. Через пару минут к ней присоединилась Саманья и ещё две львицы. Когда рядом с высокой стеной Скалы вырос земляной холмик, прайд окружил его. Амади тихо произнесла:

— Идите спать, девочки…

Львицы послушно начали расходиться, шепча Королеве слова поддержки и сочувствия. Вскоре все разошлись. По небу уже давно плыла луна, заливая спящую саванну мертвенно-бледным светом. Он падал на огромную Скалу, на свежую могилу и на сидевшую рядом с ней львицу… В какой-то момент Амади подняла голову и увидела загоревшуюся на небе новую звезду — большую и яркую. Королеве показалось, что она подмигнула ей.