Нулевой рейс (джен)

А я подумал о том, что ведь есть самолеты и поезда, которые совершают маршруты вне графика и вне расписания.

Анатолий Алексин

Глухомань. Трасса железной дороги. Вечер.

На много километров вокруг — сплошные леса и болота, а шоссеек в этих лесах нет. Недалеко проходит дорога… Ну хорошо, то, что можно принять за дорогу. В сухую погоду. Или если у вас есть трактор, потому что как раз сейчас эта полоса сплошной грязи очень здорово промокла. На колёсах лучше не суйтесь, только на гусеницах. Или пешком. Ножками.

Машины сюда не ездят. Незачем. Зато именно здесь эти мокрые леса и дремучие буреломы прорезает прямая как стрела линия железнодорожной магистрали. Днём и ночью по двум встречным путям грохочут тяжёлые грузовые составы, пробегают электрички, с гулом и свистом проносятся скорые поезда. Очень оживлённое движение.

На чётном пути снова гудят рельсы и щёлкают провода. В конце ноября солнце садится рано, уже давно стемнело, и прожектор мчащегося на северо-запад экспресса виден издалека. Рядом его ждёт тяговая подстанция, готовая подать энергию мощному электровозу. Чуть дальше его ждёт станция, готовая принять скоростной поезд. А прямо здесь, замаскированное под рельсами, его поджидает совершенно лишнее и вовсе ненужное на железной дороге устройство. Килограммов на семь.

Большой город. Железнодорожная станция. Поздний вечер — ночь.

Первый? Нет, наш первый выход на маршрут согласно расписанию ещё не сейчас. И испытательным этот рейс не назовёшь, он самый настоящий, да к тому же экстренный, век бы его не проводить. Значит, будет нулевым.

Прямая связь поездов — благословение и проклятие дороги. Мы всё знаем друг от друга. Где прибрать скорость на микродефекте, пока его не заметят и не уберут. В каком режиме пройти подъём, чтобы не перегрузить моторы и не пожечь зазря энергию. Как разбудить машиниста, если тот вздумает клевать носом.

А ещё мы знаем, каково получить ударной волной по днищу вагона. Знаем, как бьют взметённые взрывом камни балласта. Как повисает в пустоте тележка, внезапно потеряв рельс, и как колесо со всего размаху врезается в остатки бывшей надёжной опоры. Как машинист врубает экстренный тормоз с такой силой, словно это его мускулы должны остановить летящий экспресс. Как лопаются кабели, рвутся сцепки и отчаянно кричит металл, что не в силах защитить доверенных ему пассажиров…

Там уже работают люди. Не только с повреждённого поезда и встречного состава, ещё из ближних посёлков кто-то прорвался медвежьими тропами. Без них вообще бы каюк, но их мало. На рассвете будут вертолёты, но до рассвета ещё надо дожить. Поэтому у меня в вагонах спасатели со своими инструментами и врачи со своей медициной. Ну а наше с машинистами дело — успеть вовремя.

Товарищи освобождают нам трассу: уходят на другие ветки, задерживаются на станциях, становятся под обгон. С моей скоростью мы пройдём этот маршрут быстрее всех… Может случиться, что кому-то помогут эти выигранные минуты. Осторожно, поезд отправляется!

Луч лобового прожектора рвёт на клочья мокрую осеннюю мглу. В тяговые двигатели хлещет энергия Соснового Бора. Разгоняются навстречу зелёные огни.

Держитесь. Идём на помощь.