Defender of a Pride (гет)

Заканчивалось противостояние дня и ночи, когда последняя вот-вот должна была уже победить и принести на всю африканскую саванну прохладу и мрак. День сдавал свои позиции, но с явной неохотой — красно-оранжевые и даже местами немного кровавые лучи закатного солнца продолжали освещать небо на западе и землю. Но надвигающаяся ночь продолжала напирать — на востоке начинали медленно загораться пока ещё слабо заметные звёзды. По земле тянулись длинные тени, отбрасываемые росшими деревьями, лежащими в траве валунами. Но самую огромную тень отбрасывала гигантская и величественная скала, вздымавшая в вечернее небо свою вершину. Довольно длинный выступ и своеобразный корпус делали её похожей на высунутую из воды акулью голову.

Вся местность, окружавшая Скалу, теперь опустела, поскольку перед наступавшей ночью все пасшиеся на равнине зебры, антилопы и прочие животные разбредались на ночлег. Уходили и огромные слоны, пятнистые и гибкие леопарды, расползались змеи, медленно и степенно двигались длинношеие жирафы… Не было дела до надвигавшегося тёмного времени суток лишь тем созданиям, которые жили на этой Скале, тем созданиям, которых в природе величают царями зверей — львам.

На самом верху Скалы, на высоте нескольких десятков метров, на узкой площадке сидел, купаясь в лучах солнца, огромный лев с ярко-золотистым окрасом шерсти, так и сиявшей в лучах закатного солнца, но от этого она казалась оранжевой. Отличительной его чертой являлась редкая в этих землях грива алого оттенка, которую шевелил лёгкий вечерний ветерок. Сама же грива, ставшая только гуще с годами, в лучах солнца также сияла, и со стороны создавалось впечатление, что это не грива, а пламя. Этот лев уже не был молодым, но и старым его можно было назвать с натяжкой. По большей части лев смотрел перед собой, но изредка поворачивал крупную голову то в одну сторону, то в другую. Взгляд коричневатых глаз задерживался на протекающей вдалеке реке, на росшем вдали баобабе, где обитал их лекарь и шаман Рафики… Немного дольше взгляд льва задержался на ущелье, пересекавшем Прайдленд длинной и изгибающейся бороздой. Именно там давным-давно произошла трагедия, которая изменила жизнь нынешнего правителя этих земель.

Вспомнив отца, Симба — а именно таким красивым именем звали этого льва — вздохнул. Он всегда считал своего отца Муфасу, погибшего в том ущелье, образцом силы, мудрости и справедливости, да по сути прежний Король и являлся таковым. Но на его жизнь посягнул хитрый и коварный завистник — его родной брат с волнующим и отчасти даже пугающим именем Скар. Он и придумал план, чтобы избавиться от брата, а заодно и от юного наследника…

— Нет, хватит думать о грустном, — тряхнув головой, сказал себе Симба. Сейчас в его жизни происходили другие события, мимо которых также нельзя было проходить без должного внимания. Происходящее вовсе не являлось трагичным, но Симба, задумываясь о нём, всё же предавался переживаниям лишь. Лев казался спокойным, но его эмоции и мысли выдавал нервно дёргавшийся из стороны в сторону хвост, украшенный кисточкой.

Сзади послышались лёгкие шаги, а затем раздался тихий и такой родной голос:

— Симба?

Лев обернулся и увидел подходящую к нему львицу со светло-бежевым окрасом шерсти. Её большие и красивые зелёные глаза смотрели прямо на Симбу. Он расплылся в ласковой улыбке, ведь к нему подходила самая любимая львица на свете — его супруга и Королева, Нала. Она, глядя льву в глаза, ласково улыбалась. Симбе всегда нравилась её улыбка, в которой ясно читались любовь, верность и преданность, а также уверенность в том, что что бы ни случилось, Королю есть у кого искать поддержки. И сама Нала думала об этом так же.

— Ты в последнее время часто приходишь сюда, — тихо произнесла Нала. Она подошла к Симбе, села рядом с ним и склонила голову на его шею. Через несколько секунд львица легонько толкнула льва и улыбнулась: — Только не говори, что ты ходишь сюда любоваться нашим Прайдлендом!

— От тебя никогда ничего не ускользает, милая, — тихо ответил Симба и ласково потёрся носом о её щеку.

— И всё же, Симба, что тебя тревожит? — спросила Нала, заглянув мужу в глаза. — Врагов у нас не было со дня объединения прайдов, тебе не за что переживать.

— Я волнуюсь за Киару, — повернувшись к Нале, ответил Король. — Она скоро родит, но в последнее время она чувствует себя неладно. Помнишь, ты сама бегала за Рафики ночью, когда решила, что у неё начались схватки?

— Если помнишь, у меня было то же самое, я тоже себя потом чувствовала неважно перед рождением Киары, а ты подумал, что я так сильно ослабла, что сам понёс к Рафики! — Сказав тираду, львица улыбнулась.

— Я просто волновался за тебя, Нала, — ответил Симба. — Не могу не волноваться и сейчас.

— Не бойся, любимый, у нас всё будет в порядке, — прошептала Нала и ласково лизнула мужа в щеку. — Скоро уже ночь, пошли спать. Счастливыми бабушкой и дедушкой мы станем уже завтра.

С этими словами Королева развернулась и пошла к спуску. Симба улыбнулся её словам и последовал за Налой. Солнце к тому времени уже скрылось за горизонтом, уступая место ночи на ближайшие часы.

Спустившись с Налой вниз и оказавшись у длинного выступа Прайдрока, Симба увидел сидевших на его краю молодых льва и львицу — несомненную супружескую пару. Львица сидела слева от льва, склонив голову на его густую и красивую чёрную гриву и тихо что-то говорила ему, а лев улыбался и кивал. Симба подошёл к этой паре и спросил у молодой львицы:

— Ну, дочка, как ты себя чувствуешь?

— Если честно, то хорошо, — улыбнулась Киара — а это, несомненно, была она. — Сам знаешь, тяжело ходить, но удержаться от времяпрепровождения с Кову на краю выступа я не могу. — И дочь Симбы покосилась на сидевшего рядом молодого льва с коричневой окраской шерсти. Кову же улыбнулся Киаре в ответ.

— Симба, скоро уже должно подойти время родов, — обратился к Королю Кову.

— Я в курсе, Кову, — ответил Симба. — Рафики уже предупреждён.

— Папа, да всё будет в порядке со мной! — Киара подошла и коснулась носом отцовского подбородка. — Ведь роды — это не так уж и тяжело, ведь мама уже сталкивалась с этим. Бабушка — тоже, так что переживу! — И молодая львица улыбнулась.

Всё началось рано утром, перед восходом солнца. Когда небо на востоке только-только начало алеть, в пещере, где спал весь прайд Симбы, послышался протяжный стон. Симба несколько секунд что-то ворчал себе под нос, потом проснулся, но на лапах был уже Кову, поскольку тот спал рядом с Киарой. Этот полный боли стон издала она, поскольку наступило время родов. Симба, поняв, в чём дело, моментально вскочил на лапы, разбудив Налу.

— Симба, у неё начались схватки! — выкрикнул Кову, разбудив остальных львиц. Симба, не говоря ни слова, бросился к выходу из пещеры и пропал из виду. Молодой лев понял, куда убежал тесть, и повернулся к Киаре. Львица, глядя на мужа взором, в котором плескались одновременно боль и счастье от осознания наступления долгожданного материнства, произнесла:

— Кову… не уходи от меня!

— Я и так здесь, милая, — наклонился молодой лев к супруге и поцеловал её. К дочери быстро подошла Нала и сказала, обращаясь к прайду:

— Выйдите все наружу! Здесь должны остаться только я и Кову!

Львицы послушно вышли наружу, на выступ. Одна из пожилых львиц развернулась и, сказав:

— Я помогу, пока Рафики нет, — зашла в пещеру. Эту львицу звали Сарафина, она являлась матерью Налы. Из пещеры продолжали доноситься вскрики боли и успокаивающие голоса Налы и Сарафины. Через несколько минут примчался Симба, на спине которого сидел, держась за густую гриву, пожилой мандрил. Соскочив с широкой спины льва, Рафики, держа через плечо некое подобие посоха с покачивающимися на нём плодами кокоса, вошёл в пещеру, коротко велев:

— Никого не впускать, пока принцесса не родит!

Симба кивнул и оттеснил прайд подальше от пещеры. Львицы переглядывались и шептались между собой, но все были уверены в том, что всё пройдёт благополучно. Симба, пусть и пытался казаться спокойным, не находил себе места. Он сам испытывал отчаянное желание войти внутрь и подбодрить дочку, но понимал, что ей сейчас нужно присутствие именно львиц — матери и бабушки. А ещё рядом с Киарой был Кову, который никогда не оставит её одну, всегда защитит… Рядом с ними был опытный лекарь, который знал и знает своё дело.

Через некоторое время доносившиеся из пещеры голоса львиц и крики Киары стихли. Симба обернулся ко входу в пещеру и увидел выходящую оттуда Налу. Лев, обуреваемый беспокойством, сделал шаг ей навстречу, но Нала посмотрела на супруга, и у Симбы отлегло от сердца — львица улыбалась, а глаза её светились слезами счастья. Подойдя к Королю, Нала обняла его и, заглянув в глаза, сообщила:

— Вот ты теперь и дедушка, Симба! Теперь у нас внук!

С замершим от счастья сердцем лев вошёл внутрь пещеры. Рядом с уставшей, но счастливой Киарой стояли Сарафина и Кову. Увидев вошедшего Симбу, Рафики посторонился и вышел наружу, где послышался его голос:

— Круг жизни пополнился замечательным львом!

Кову наклонился к Киаре и коснулся носом её носа. Молодая дочь Короля улыбнулась супругу и повернулась к ютившемуся у её живота светлому комочку и несколько раз ласково провела по нему языком. Оба льва вытянули головы, чтобы разглядеть долгожданное пополнение в дружной семье. Новорожденный львёнок обладал светлой шерстью, такой же, как и у Киары и Симбы, да и вообще казалось, что он пошёл внешностью в деда, что и отметил Симба. Влажный носик имел отчётливую прайдлендеровскую форму и, что ещё больше умилило Симбу, ту же, как и у него, узенькую чёрную полоску окантовки ушей. Кову смотрел на своего сына с не меньшей радостью и любовью, поскольку молодой лев заметил крошечную и от этого особенно умилительную чёрную чёлочку на голове. Совершенно такая же чёлка была и у самого Кову, когда тот появился на свет. Что-то львёнок унаследовал и от отца…

— Он великолепен, — тихо произнёс лев и лизнул сынишку. Киара с улыбкой посмотрела на супруга.

— Как мы его назовём? — спросила молодая львица через несколько мгновений.

— Мне нравится имя Зубери, что значит «сильный», — сообщил Кову. — А ещё подошло бы имя Мвенай, то есть «Король». Всё-таки он рано или поздно станет Королём здесь.

— Красивые имена, очень красивые, я не поспорю, — сообщила пожилая львица, но уже не Сарафина. Это была вдова Муфасы и, естественно, мать Симбы, Сараби. — И самое интересное то, что в данном случае они все подходят к нему, ведь он же будет сильным Королём, — Сараби выделила предпоследнее слово.

— Он будет не только Королём, но и защитником, — сказал молчавший до сих пор Симба. — Так уж повелось, что взрослые львы не только правят, но и защищают свои земли от врагов.

— Я знаю, как его назову! — воскликнула Киара. — Папа, спасибо тебе за идею.

Молодая мать повернулась к Кову и сказала ему:

— Наш сын вырастет и сильным, и Королём, и защитником. Я хочу увидеть своего сына именно таким, Кову. Как ты смотришь на то, чтобы я назвала его Млинзи? Защитник?

— Это прекрасное имя, милая, — кивнул Кову.

* * *

Уже вечером этого же дня Симба снова сидел на вершине Скалы. Подходил к концу один из самых счастливых дней в его жизни, у Короля появился внук, которому суждено стать рано или поздно Королём. Но Симба знал не понаслышке, что путь к власти окажется у Млинзи не из лёгких.

— Симба, всё в порядке? — раздался сзади голос Налы. Львица подошла к супругу и, как и вчера, села рядом.

— Да, Нала, всё хорошо, — ответил лев.

Помолчав, Симба всё же решил поделиться своими мыслями.

— Я всё же переживаю за своего внука. Кову и Киара пока не знают о том, что мне сказал Рафики. Помнишь его слова?

Нала склонила голову на шею мужа.

— Я знаю, что предстоит и Млинзи, и всем нам, — тихо произнесла львица. — Но ты посмотри в наше прошлое и ответь на вопрос — было ли что-то такое, с чем мы не справлялись? Ведь у нас получилось сместить тирана, который убил твоего отца? Получилось ли у нас остановить войну с Зирой?

Симба внимательно посмотрел на свою супругу.

— Всё будет хорошо и на этот раз, Симба, — успокаивающим тоном сказала Нала. — Я знаю, что тогда сказал тебе Рафики, ведь ты же мне первой и сказал об этом. Но запомни одно — все мы являемся одной семьёй и справимся, что бы ни случилось.

Лев улыбнулся и прижался щекой к её щеке. Нельзя не признать того, что Нала права, это его и утешало, но не полностью. Всё-таки Рафики не ошибался никогда. Примерно за две недели до рождения Млинзи Симба пришёл к Рафики за помощью — лев сильно повредил себе лапу и пришёл к баобабу, хромая на переднюю правую лапу и оставляя в траве красный след. Увидев раненого Короля, Рафики испугался:

— Ох, в чём дело, Симба?

— Неудачно наступил на что-то, — поморщился от боли Симба.

— Не зря всех учат смотреть под лапы! — воскликнул мандрил. — Сейчас спущусь к тебе!

Через пару секунд пожилой лекарь ловко соскользнул с баобаба и подошёл к Симбе. Он знал своё дело — через несколько минут сильно рассечённые подушечки лап были смазаны обеззараживающей мазью, а сама лапа была упакована в наспех сделанный чехол из травы. Рафики специально смастерил его для того, чтобы Симба не ступал лапой на голую землю и чтобы через рану не попала в организм инфекция.

— Это зачем? — удивился лев, когда лекарь натягивал на травмированную конечность этот травяной чехол. — Что-то новенькое?

— В этом специальном чехле ты можешь ступать лапой на землю, если тебе не будет больно, — пояснил Рафики. — А теперь попробуй пройтись.

Симба осторожно ступил раненой конечностью на землю. Импровизированная обувь изнутри также была смазана мазью, поэтому Симба ощутил не такую острую боль, как вначале. Пройдясь, он заметил, что хромает уже не так сильно.

— Так намного лучше! — похвалил Симба шамана. — Спасибо тебе, Рафики!

— Как поживает Её Высочество? — спросил Рафики.

— А ты как думаешь? — удивился Король. — Скоро уже родит, у будущих Королей появится потомство!

— А кто, думаешь, появится — лев или львица? — продолжал спрашивать мандрил. Тут Симба уловил, что Рафики задал этот вопрос не столько из любопытства, сколько с беспокойством. От мудрого льва это, естественно, не ускользнуло, и он спросил:

— Ты что-то видел, Рафики? Да?

— Видел, недавно, — кивнул мандрил, чем потряс Симбу. — Я как раз собирался тебе сообщить, вот ты как раз и пришёл ко мне.

— А ну-ка, рассказывай, — велел Симба, садясь на траву.

Рафики вздохнул и завёл рассказ:

— В тот день я вошёл в транс и увидел наше недалёкое будущее. Всё вроде бы в порядке — я видел и тебя с Налой, и Кову с Киарой, и их дитя. Сразу скажу, что это был юный лев, а не львица. Вот всё, что я видел, знаю и сейчас расскажу, будет касаться вас всех, но прежде всего — будущего наследника и защитника Прайдленда.

Симба кивнул, не решаясь перебить Рафики. Мандрил же продолжал рассказ:

— После этого я общался с духами Королей прошлого, преимущественно с твоим отцом Муфасой и дедом Ахади. Всё дело в том, что все Великие Короли — а прежде всего духи твоего отца и деда — отметили наследника как избранного. Наследника, Симба, а не наследницу! Это значит, что у Вас родится именно лев!

Примерно минуту Симба переваривал услышанную информацию, а как только общий смысл до него дошёл, он поинтересовался у Рафики:

— И что ждёт нашего с Налой будущего внука?

— Он отмечен твоими дедом и отцом, Симба, а значит, что ему суждено стать одним из великих Королей. Таким, каким был твой отец, таким, как и ты сам! — топнул ногой мандрил. — Его будут помнить, как Муфасу, как твоего деда, пусть путь его и окажется нелёгким.

— Что ж, — вздохнув, медленно заговорил Симба, — ты был прав, когда сказал мне, что чем больше Айхею нас любит, тем тяжелее испытания посылает. В таком случае мы просто его избранники! — На этих словах лев с горькой иронией усмехнулся.

— Айхею посылает испытания тем, кто должен их пройти, Симба! — воскликнул Рафики. — Тем, кто на это способен! Ты держишься достойно и должен держаться так и дальше, упорство вознаграждается. Ты до сих пор не убедился в этом, пережив прошлые события?

Не дождавшись от Симбы ответа, Рафики продолжил:

— А сложный путь юного льва начнётся ещё в детстве. И именно на его детство придётся ещё один сложный период в вашей жизни, на тот момент я видел угрозу со стороны. Угрозу не только для юного льва, но и для тебя.

— И что это значит? — спросил Симба. — Новые враги или опять война? Рафики, у нас недавно только настал мир!

— Грядущее не изменить, Симба, — покачал головой Рафики. — Но запомни одно: когда твой внук вырастет — судьба всего твоего прайда и Королевства будет зависеть от него! Он — защитник прайда, будущий Король… и избранник духов Королей прошлого.

…Вспомнив разговор с Рафики, Симба сказал Нале:

— Я не могу не верить Рафики, Нала. Он не ошибался никогда.

— Я это знаю, Симба, — сказала львица, — но не забывай, что у Млинзи есть мы с тобой и Кову с Киарой. Ему ничего не будет грозить, когда мы все будем рядом, ведь мы — одна семья!

Произнеся эти слова, Нала позволила отразиться на своём лице улыбке — той очаровательной улыбке, которая всегда нравилась Симбе. Симба посмотрел на свою любимую жену и улыбнулся ей в ответ.

* * *

Дни летели, тесно сплетаясь с ночами, солнце сменяла луна, дневную голубизну неба сменяла ночная чернь, усеянная звёздами… Львицы охотились и отдыхали, львы ходили на обход границ… В этой суете пролетело две недели. К тому времени маленький Млинзи открыл глаза, а это означало, что пора уже скоро провести церемонию представления принца как будущего Короля Прайдленда. Киара как раз кормила Млинзи, когда львёнок, наевшись, оторвался от живота матери и, тихонько пискнув, повернул головку к сидевшему рядом Кову. В этот момент узенькие щёлочки глаз, между которыми в свете дня поблёскивали зрачки, расширились, и на Кову глянули большие и оттого ещё более красивые глаза зелёного цвета. Маленькому наследнику трона досталась не только чёрная чёлка, но и глаза такого же цвета, как и у его молодого отца. Увидев по-детски простой и наивный, а оттого такой умилительный взгляд прекрасных глаз, Кову почувствовал, как внутри него стремительно поднимается огромная волна нежности. Затем львёнок повернулся к Киаре, и молодая мама также увидела глазки сына. Её лицо озарила улыбка, и дочь Симбы повернулась к мужу:

— Кову, у него твои глаза. Посмотри, они прекрасны…

Лев подошёл к сынишке и ласково лизнул его мордочку.

* * *

Прайдленд только-только встретил новый день, солнце едва вышло из-за горизонта, но саванна, раскинувшаяся на многие мили и окружавшая золотистым океаном Скалу Симбы, уже давно не спала. Со всех концов Прайдленда тянулись к Прайдроку все обитатели этой территории. Гордо и медленно шли, передвигая колонноподобные ноги и потряхивая ушами, слоны; шли, изредка поглядывая на зебр и антилоп, пятнистые леопарды и гепарды; ступая изящными длинными ногами и высоко держа головы на длинных шеях, грациозно двигались жирафы, грузно топали бегемоты, одышливо пыхтели носороги… Зебры и другие травоядные с некоторой опаской поглядывали на шедших с ними бок о бок хищниками, но те даже и не думали нападать на своих потенциальных жертв, поскольку в день любой проводимой церемонии охота была запрещена — этот закон на землях Прайда действовал уже давно.

Вскоре вся фауна, населявшая прилегающую к Прайдроку огромную территорию, собралась у каменной громады, на выступе которой находились королевская пара и Кову с Киарой. Маленький Млинзи спал в лапах у бабушки. Симба не мог удержаться от того, чтобы хотя бы раз в полминуты не бросить на внука взгляд сузившихся в улыбке глаз. Кову и Киара также не сводили глаз с сынишки. Молодой лев легонько боднул головой Киару и с улыбкой произнёс:

— Ну и соню ты родила, Киара! Его же скоро представят перед всеми жителями Прайдленда, а он и просыпаться не думает!

Молодая львица улыбнулась в ответ и потёрлась своей мордочкой о подбородок мужа.

— Рафики уже здесь, — донёсся до счастливых родителей голос Короля.

Сквозь толпу расступавшихся зверей медленно шёл пожилой мандрил, опираясь на посох с стукающимися друг о друга плодами. Все животные следили за каждым шагом мандрила. Наконец, он взобрался на выступ и подошёл к стоявшим рядом друг с другом львам и львицам. Симба подошёл к другу и обнял его своей мощной лапой. Рафики, подойдя к спавшему в лапах Налы Млинзи, произнёс:

— Вот и пополнился Круг жизни ещё одним наследником, будущим Королём. Вы уже назвали его?

— Да, — кивнула Киара. — Млинзи, то есть защитник. Мне очень имя понравилось.

— Это действительно прекрасное имя, моя принцесса, — улыбнулся ей Рафики.

Словно в ответ на слова шамана, Млинзи в этот момент зашевелился, повернул головку и с интересом уставился своими глазёнками на наклонившуюся над ним обезьяну. Рафики же, гремя посохом, снял с него один из плодов, затем разломил его с сухим звуком и помазал лобик львёнка соком из плода. Львёнок слабо принюхивался к мелькавшим над его мордашкой руками мандрила. Далее Рафики посыпал головку Млинзи песком, который он ещё вчера принёс из пустыни. В этот момент львёнок вдохнул упоительный утренний воздух. Часть песка попала в ноздри, и через несколько мгновений Млинзи чихнул, затем заморгал. Кову и Киара переглянулись с улыбками, Симба с Налой — тоже. Затем Рафики подхватил малыша на руки и медленно понёс к краю Скалы, крепко держа его. Все животные внизу следили за ним с интересом. Оказавшись на самом краю выступа, Рафики высоко над головой поднял Млинзи, также, как несколько лет назад Киару, а задолго до её рождения — и Симбу.

В это время облака, закрывшие солнце, разошлись, и луч яркого света упал на львёнка, попав в глаза, отчего маленький Млинзи зажмурился. Разномастная толпа животных взорвалась приветственными криками. Завизжали обезьяны, затрубили в хоботы слоны, зебры вместе с антилопами закричали и затопали копытами, поднимая в воздух клубы пыли. Медленно склоняли головы жирафы, гепарды, леопарды, носороги. Вся природа приветствовала наследника власти — будущего Короля. В этот момент Симба почувствовал, как его густую гриву треплет лёгкий утренний ветерок, и посмотрел наверх. Нет, ему не показалось — с далёких небес, с недосягаемой высоты на Короля смотрел улыбающийся отец, король Муфаса. Но его видел только Симба. Несколько мгновений лев смотрел ввысь, затем улыбнулся.

Так и начался этот день — с церемонии представления юного наследника. Великий Круг жизни начал свой очередной оборот в этом прекрасном мире.