Один день из жизни мутанта (джен)

Утро в Зоне — странное время. Вроде бы еще не светло, но уже и не темно. Ложится на траву роса, четко обозначая большинство аномалий. Кто-то встречает рассвет далеко, на базах и на кордоне, опасливо глядя в небо — что принесет новый день, какие проблемы? Кто-то шел всю ночь и сейчас из последних сил делает рывок к цели, к отдыху и долгожданному сну.

А кто-то просто брел по сырой траве, радуясь жизни и пытаясь понять, чем заняться. Он не был голоден, и охота сейчас не прельщала его.

Он просто брел вперед, огибая учуянные издалека аномалии, и скучал. Из кустов ломанулась прятавшаяся там псевдоплоть, и он бросился следом, но быстро отстал — гонять её просто так тоже было неинтересно. Тихо пофыркивая, он свернул в сторону, к покореженным коробочкам домов, где можно было найти какую-нибудь интересную вещь, и остановился в нерешительности. Внизу все давным-давно было осмотрено и проверено. Это было его место.

Он впервые поднял голову и поглядел вверх, на низко нависшее небо. Тучи были неожиданно светлые, почти жемчужные, и человек бы залюбовался ими, но он не придал этому значения. Оглядев крыши домов, он подошел к одной из стен и полез наверх. Это не было сложно — вогнать когти в трещины, подтянуть тело, нашарить ногами опору и подняться дальше. Проемы окон служили удобными площадками для отдыха, а еще можно было заглянуть внутрь и поглядеть, что там.

В комнатах он не задерживался. Любопытство гнало наверх, где наверняка что-то было. Он не знал точно, просто ему так казалось.

Наконец на пути осталось последнее окошко, несуразно маленькое и неудобное. Он заглянул внутрь, пытаясь понять, что же там.

Сидевший на чердаке сталкер побледнел, как полотно, глядя на закрывшую свет морду кровососа. Надкушенный бутерброд в его руке превратился в неопрятный комок, а потом сталкер, не слишком соображая, что делает, запустил в шевелящую щупальцами морду недопитой бутылкой с водкой. Просто потому, что она первой под руку попалась.

Обиженный рев унесся куда-то вниз, так что сразу же оказавшийся в руке сталкера вместо бутылки автомат применять уже не пришлось.

Кровосос сел, потирая отбитое плечо, и обиженно уставился наверх. Он не понимал, почему это странное создание запустило в него какой-то дрянью — он же только заглянул, из любопытства. Даже есть не собирался.

Лезть наверх во второй раз было лениво. Он не настолько ушибся, чтобы желать этому существу смерти, а еще помнил, что они умеют больно жалиться, как некоторые аномалии.

Уже недовольно раздувая щупальца, кровосос побрел от домов, разочарованный в небесах и том, что крылось под ними.

Не то что бы он шел бесцельно — он осматривал свои владения, нарезая расширяющиеся круги вокруг домов и уже начиная высматривать, кем бы перекусить. Просто пока ничего на глаза не попадалось. Прорысил в стороне клыкастый, но он был не настолько голоден, чтобы связываться с ним.

А потом что-то стало не так. Кровосос замер, осматриваясь и пытаясь понять, в чем дело. Ощущение было неприятным, и хотелось убраться подальше, будто от особо зловредной аномалии, но причины он уловить не мог. Заворчав, кровосос попытался было ретироваться в кусты, когда именно оттуда и прилетела короткая стрелка, вонзившись ему в ногу пониже колена.

Тупо поглядев на нее, он попытался выдернуть нежданный подарочек из ноги, но в когтистой лапе осталась только тоненькая палочка, тут же переломившаяся от приложенного усилия. В ноге неприятно кололо, а за кустами было что-то странное. Он чуял человека, но не чуял страха, и это было неправильно. Совершенно неправильно.

Зафырчав, он торопливо исчез и побрел подальше от странного сталкера. В ноге кололо все сильнее — он чувствовал, как смещается кусочек металла, причиняя уже нешуточную боль, и, в конце концов, кровосос остановился, принявшись выцарапывать эту дрянь. Та никак не желала оказаться под пальцами, ускользая, будто живая, и он взревел в голос, полоснув по собственной ноге когтями. Брызнула кровь, темной рыбкой мелькнул злосчастный наконечник, а он тупо стоял и смотрел на почти отрезанный от ноги шмат мяса. Потом прихлопнул его обратно и взревел повторно, вкладывая в этот вопль все возмущение тем странным созданием, не боящимся и плюющимся такими вот стрелками.

Прихрамывая, кровосос уже целеустремленно побрел искать добычу. Остроногая попалась как нельзя более кстати — увидев его, она попыталась сбежать, но была загнана в угол и, несмотря на хрипы, визги и попытки отмахнуться передними конечностями, была мигом выпита. Почувствовав себя лучше, он уже неторопливо, вдумчиво поймал несколько слепых.

Вечер кровосос встречал уже опять довольным, сытым и скучающим. О ране на ноге напоминал лишь новый шрам, да память о том, что от не боящихся сталкеров можно ждать всякой гадости, не то, что от других. Нет, жалились они больно, но всегда одинаково.

От таких нехитрых рассуждений его отвлек мерцающий впереди огонек.

Кровосос остановился, напряженно размышляя. Обычно у костра сидели сталкеры, но сейчас ощущения говорили ему, что бояться нечего. Наоборот, пляшущее у самой земли пламя будто манило, а вокруг было спокойно и мирно.

Обычно так не было. Но кровосос помнил момент, когда вокруг тоже наступало странное затишье.

Осторожничая, он все-таки пробирался к костру потихоньку, но потом последние сомнения развеялись. Там сидели двое больших.

Внешне они были обычными, сталкерами, но кого могла обмануть эта маскировка, он не понимал. Он был он. Он — и все тут. Остроногая была остроногой, клыкастый — клыкастым, а сталкеры — сталкерами. Эти же были большим, чем можно было увидеть, большим, чем можно было почувствовать или понять.

Он вышел уже не таясь и осторожно сел к огню, ближе к теплому большому. Около него было хорошо и спокойно, и кровосос чувствовал его дружелюбие и желание помочь всем вокруг. Это было приятно.

Второй большой ощущался холодным и любопытным, но не слишком заинтересованным именно в нем. Кровососа это устраивало. Он не часто сталкивался с холодным большим — тот не интересовался им и его сородичами. Почему-то его любопытство было обращено на сталкеров, но почему — кровосос не понимал, да и не собирался разбираться.

Он просто щурился на огонь, блаженствуя рядом с теплым большим и не очень прислушиваясь к их беде. Все равно ничего было не понятно. Встрепенулся он только один раз, когда теплый большой наклонился, осмотрев свежий шрам, и о чем-то сказал холодному. Кровосос не мешал ему — он знал, что даже если теплый большой сделает плохо, то потом обязательно будет хорошо.

Когда большие вернулись к своему неспешному разговору, он лениво подумал, что больших на самом деле четверо. Один был смешной — большой и не большой одновременно. Почему-то в тот раз от одного его вида у кровососа разыгрался аппетит.

Другой был большим, но не холодным и не теплым. И уж тем более не смешным. Своим большим. Он ощущался скорее как главный, тот, в чьих правах приказывать.

Но его кровосос не встречал уже давно.

Сидеть так было хорошо, но очень уж скучно, и он завозился. Мыслей не было, разговор больших он не понимал, даже знай их речь. Из всего он вычленил только странный звук, произнесенный теплым большим, когда тот осматривал шрам: «шаман». Раньше кровосос не слышал таких звуков и решил, что это относится к тому не боящемуся странному.

Поднявшись, он побрел в темноту вокруг костра. Уходить не хотелось, сидеть — тоже, и он маялся на границе, решая, что перевесит.

Потянув воздух, он почуял, что сюда идет сталкер, но это было... Правильно. Здесь был теплый большой, и сюда шли все.

Теплый большой почувствовал подошедшего, но не обернулся, а вот холодный помахал сталкеру. Теплый с некоторой неохотой похлопал по земле рядом с костром, предлагая тому сесть.

Сталкер собрался было подойти... Но кровосос, решивший почему-то, что жест обращен именно к нему, шагнул из темноты и снова устроился у костра.

Сталкер замер, напряженный, а большой теплый развеселился. Его веселье теплой щекоткой пробежало в голове у кровососа, и он зажмурился от удовольствия. Хотелось заурчать, но почему-то он не стал этого делать, даже когда теплый большой похлопал его по плечу.

Сталкер наконец устроился у огня, опасливо косясь на кровососа, но не возражая. Видно тоже знал правила теплого большого. Он хотел было что-то сказать, но ему этого не дали.

— Можно, Док? — сухо прозвучал из темноты сиплый, почти сорванный голос.

Но и фраза, и её осмысленность, да и сам голос гарантированно вычёркивали его обладателя из рядов контролёров и прочей людоподобной нечисти, говорящей рублено и со странным акцентом. Теплый большой не глядя кивнул.

— Садись, Прыгун.

Кровосос заворчал, с неохотой давая место еще одному гостю. Но правила были правилами, и рядом с теплым большим нельзя было драться. К тому же щекотка его веселья стала сильнее, и кровосос силился понять, почему.

— Привет, брат! — окончательно уверовав, что людей у костерка больше, сталкер почувствовал себя увереннее. — Куда путь-то держишь? Может по пути?

Щекотка стала уже почти невыносимой, и кровосос тихо зафыркал, наконец поняв суть шутки. Сталкер ведь принял прыгуна за своего...

Севший рядом с ним Прыгун по старой привычке сгорбился, почти опустив голову ниже колен, собираясь то ли вздремнуть, то ли просто понаблюдать за огнём. От слов сталкера он дёрнулся всем телом, словно от разряда тока, и, вздёрнув голову, посмотрел на него. Пламя отражалось в стёклах противогаза, скрывая выражение лица.

— Грррр? — недоуменно выдохнул он идущий из груди звук.

— Эээ... Ты зомби, что ли?! — ошарашено выдавил сталкер и невольно дёрнулся к автомату. Вспомнив, что у Доктора перемирие и ему нечего не грозит, он все же остановил руку. Тем временем Прыгун подобрался, поворачиваясь к нему.

— Зомби? Я? Я зомби?! — он рывком сдёрнул противогаз, показывая лишенное щёк и носа лицо, лишь начавшее затягивать страшные раны под действием артефактов, висящих на поясе,— я снорк!

— Твою ж мать, — только и выдохнул сталкер. В этот момент он серьёзно подумывал пересесть к кровососу. По крайне мере, что ожидать от разумного снорка он точно не знал, а тут почти родной мутант.

— Фрррх! Фрррррхх! — донеслось сбоку. Когда сталкер дернулся уже туда, то понял, что кровосос... Смеется. А тому было очень весело. И еще он был благодарен теплому большому за такое развлечение.

Секундой позже и с другой стороны раздались ухающее-кашляющие звуки. Затравленно глянув туда, сталкер резко сменил выражение лица на ухмылку. Снорк, судя по всему, так же смеялся, довольный произведённым эффектом.

— Так по пути али как? — миролюбиво повторил сталкер. — Мне б тут один схрон проверить...

— Если на пути к Рыжему Лесу, то ещё и мой проведаем, — то ли проговорил, то ли прокашлял Прыгун, доставая из рюкзака бутылку водки.

Сталкер кивнул. Те, кто боятся в Зоне — живут мало. А те, кто считает, что твари Зоны много хитрее людей — живёт ещё меньше. Снорк, неожиданно обретший разум, вызывал у него куда больше доверия, чем и не терявший его бандит или наёмник.