Мышонок из картины (гет)

— Ты — сон, — светло улыбнулась девушка.

— Наверное, — неуверенно отозвался юноша. Он не был уверен, снится ли кому либо... Или это ему все это снится? Необычный наряд удобной свернувшейся в старом кресле девушки намекал на второе. Ну и пусть сон, решил он. Это лучше, чем в сотый раз бродить по пустому дому, тоскливо глядя, как растет и растет слой пыли на брошенных хозяйкой вещах.

Тихо засвистел ветер за неплотно прикрытой дверью, и девушка поежилась.

— И как я умудрилась заснуть тут, на сквозняке? — поделилась мыслью она. — Вот ведь дурочка... Простыну ведь!

— Закрой дверь? — предложил он. Девушка скептически пожала плечами, но все-таки выпуталась из пледа, который неловко натянула на себя во сне, и прикрыла скрипнувшую дверь, старательно проверив, легла ли теперь щеколда на место.

Старый дом. Старая дверь. Старый замок. Все здесь было старым, но это была старость уютного жилья, выпестовавшего поколения... Нет. Не жильцов. Детей.

И сейчас дом с умилением взирал на нового ребенка, взъерошенного и какого-то ершистого, но уже относящегося к нему, к дому, с робкой любовью. Он-то, дом, знал, как девушка смогла уснуть в кресле. Кого угодно с ног свалит уборка на целых двух этажах.

Юноша тоже заметил похорошевшую обстановку.

— Ты теперь тут живешь? — осторожно уточнил он. Девушка, растерянно комкавшая в руках край пледа, кивнула.

— Ну, тогда давай знакомиться, — широко улыбнулся он, протягивая руку. — Джерри.

— Как мышонка? — прыснула девушка, но, увидев непонимание во взгляде, смягчилась. — А, потом объясню... Алина!

Она торжественно пожала протянутую руку.

— Вот уж никогда не думала, что буду знакомиться со своим сном!

— Все когда-то бывает впервые, — улыбнулся Джерри. — Хочешь, я покажу тебе дом?

— А... А давай!

— Прошу! — и он галантным жестом предложил ей руку, снова вызвав тот самый живой, звонкий смех.

Стены старого дома будто качнулись от глубокого, счастливого вздоха.

* * *

Все было как во сне. Нет, кончено, все было наяву, но Алина твердо была уверена — это сон! Это не с ней!

Ну кому по нашим временам достается в наследство старый дом? Да не развальня какая в глухой деревне на болоте, с провалившимися полами и гнилой крышей, а именно дом! Нет, не так. Не дом, а Дом. С большой буквы.

Наступившую эйфорию не смогло убить даже то обстоятельство, что дому кое-где требовался ремонт, уход, да и добираться до работы было долго. Зато там была вода — и пусть только холодная — свет, и полное отсутствие присутствия квартирной хозяйки, которой требовалось отдавать почти что всю зарплату.

Проснувшийся вместе с Алиной желудок радостно забурчал, намекая, что на завтрак его ждет что-то посущественней привычного чая с куском черствого хлеба.

Открыв глаза, Алина чихнула и недовольно посмотрела на дверь, тихонько поскрипывающую на сквозняке. Угораздило же... Даже во сне помнила, что закрывала! Кстати, о сне... Хороший такой... Алина счастливо зажмурилась. Была у нее примета, что какой в первую ночь на новом месте сон приснится — так и жить будет, хорошо али плохо. От кошмара, приснившегося на продавленном диване съемной квартиры она порой вздрагивала до сих пор. И вроде не страшно, но так тоскливо и муторно...

А здесь приятный молодой человек экскурсию по дому провел. Она даже припомнила его имя — Джерри, как мышонка.

Хихикнув, Алина встала и пошла на кухню.

Но на пол пути замерла, как вкопанная.

С портрета, висевшего в проеме окон смотрел он. Джерри. В каком-то странном, старомодном костюме, чересчур напыщенный... Но выражение глаз было то самое. Художник не солгал — именно та легкая усталость, грусть... И теплое добродушие с ноткой незлой насмешки.

— Да-а... — протянула Алина. — Неудивительно, что ты мне приснился!

И с дурацкой счастливой улыбкой она отправилась завтракать. Даже тихонько намекающая на свое присутствие простуда ни капли не ухудшала настроения.

* * *

— Слушай, ну с какого перепуга ты мне третью ночь снишься? — возмущалась она через пару дней. — Я хочу снов! Нормальных! Разных!

Джерри только виновато руками разводил, не зная, что и ответить.

— Ну снюсь... А что, так надоел?

— Да нет, — вздохнула девушка. Что врать — юноша был обходителен, хорош собой и ни капли её не раздражал.

— Просто надоело в доме сидеть, — пожаловалась она. Джерри загадочно улыбнулся и поманил её вниз. Заинтригованная, девушка слезла с подоконника, на котором сидела, и по покряхтывающей в такт их шагам лестнице пошла на первый этаж. С видом фокусника Джерри подвел её к картине. Хотя нет, картины там не было. Только пустая рамка, затянутая сероватой, странной на вид пленкой.

— Закрой глаза, — заговорщическим шепотом велел он, и Алина послушно закрыла их, для надежности еще и ладони к лицу прижав. И потому толком даже не взвизгнула, когда её сильно толкнули в спину.

— Мышь!!! Это что за фокусы?! — зло заорала она, вскакивая на ноги, вся перемазанная в траве и сухих листья...

Траве? Листьях?

Алина обалдело оглянулась, даже забыв злиться на виновато понурившегося Джерри.

Они стояли на краю обрыва. За спиной шумел лес, древний, могучий, с силой выбрасывавший зеленые лапы веток к небу, синему-синему, такому, какое можно увидеть только далеко от города.

На небольшой полоска, заросшей травой и низким кустарником, пахло сразу и лесом и лугом. Луг был там, далеко внизу, золотился и зеленел, волнами перекатываясь под ветром, как водная гладь.

— Ух ты... — выдохнула Алина, шагнув вперед, и опять взвизгнула — на сей раз, когда сильные руки дернули её назад, от обрыва.

— Ты что?! — выдохнул побледневший от испуга Джерри, крепко прижимая девушку к себе.

— А что такое? — удивилась та. — Это же сон!

— Знаешь... — сквозь зубы пробормотал он. — Я бы не был в этом так уверен...

* * *

— Джерри-Джерри... Мышонок, а мышонок... — Алина стояла, задумчиво смотря на картину. Юноша был все такой же, как и в первый день. И глядел все так же... Вот только девушку не оставляло ощущение, что эти глаза с доброй насмешкой следят именно за ней. Что когда она проходит мимо — он чуть поворачивается следом, любуясь её походкой. Жестами, тем, как она хлопочет по дому. Просто ею.

А Алина уже сама не могла понять — что же происходит?

Что случается каждую ночь, когда она встает с кровати, одевается в специально купленную походную одежду, берет рюкзак с вещами — и смело шагает следом за Джерри сквозь картину.

Туда, на обрыв, и дальше, дальше... Куда глаза глядят.

На луга и на поля. К озерам и на гладь морей. К людям, иногда смешливым и добрым, иногда подозрительным и хмурым. К нелюдям...

К чудесным, порой опасным, но всегда захватывающим приключениям.

И он — всегда рядом. Милый, добрый, и такой родной мышонок Джерри.

* * *

— Слушай, а все-таки, что это? — спросила она, когда они в обнимку сидели у костра, кутаясь в один плащ на двоих.

— Что именно? — уточнил Джерри.

— Ну... Ты? — девушка осторожно сжала его руку, такую крепкую и надежную.

— Я? — он неожиданно задумался, потом пожал плечами. — Не знаю... Призрак? Слепок? Отражение, которое поймал какой-то безумный художник?

Алина замерла, а он все говорил и говорил, глядя в пламя.

— Знаешь, а я не всегда помнил этот мир. Или не один мир? Какой настоящий — этот, или тот, за картиной? Я видел их всех... Всех, кто жил в этом доме. Я когда-то в нем жил? Или художник? Или...

Он с силой провел свободной ладонью по лицу.

— Не хочу думать.

— А что... Хочешь? — робко спросила она.

И мышонок Джерри смущенно улыбнулся.

— Сейчас. Хочу сейчас — и все.

И девушка положила голову ему на плечо, прижимаясь поуютней.

А потом они молча собрались, затушили костер и пошли домой. И уже в полутьме спальни, разглядывая ставшее таким родным и близким лицо, Алина загадала желание.

— Хочу, чтобы он был рядом, — тихо шепнула она, глядя в окно, на яркую звездочку, упавшую с неба.

И закрыла глаза, поплотнее прижавшись к тому, с кем ощущала себя живой.

А Дом тихонько вздохнул, на мгновение наполнив воздух хрустальным звоном оконных стекол. Он тоже хотел, чтобы это желание сбылось.