Дух (джен)

Безумный бой барабанов постепенно стихал. Пляска масок вокруг уже не кружила голову, не заставляла заходиться гортанными криками.

Дух откликнулся шаманам троллей.

Их призывы услышали.

Самый страшный, самый злой — он был призван из-за пределов мира с одной лишь целью: вселиться в того, кого ненавидела мертвая госпожа, свести его с ума, растоптать все, чем он жил. Завершить то, что у госпожи, к несчастью, не получилось.

* * *

Вариан Ринн в задумчивости глядел на широкий дубовый стол. На отскобленной до блеска столешнице, изрезанной следами от воткнутых когда-то кинжалов, лежали... вещи. Хотя в полной мере вещами можно было назвать разве что пару украшений да аккуратно сложенный плащ с капюшоном, потрепанный жизнью и предыдущей хозяйкой. В том, что у плаща была именно хозяйка, а не хозяин, Ринн был уверен. Он даже знал, кто была эта леди.

Ныне у всего разложенного на столе был один хозяин. Тот, из чьих седельных сумок эти предметы были извлечены. Тот, кто пропал больше года назад и явился обратно лишь сейчас, как ни в чем не бывало приехав со стороны одного из постов Орды.

Орда.

За этот год король Альянса общался с её представителями больше, чем за все свое правление. Орду лихорадило. Один за другим пропадали их командиры. Тралл ярился. Тралл не понимал, что происходит — точно так же, как и Вариан. ШРУ ничего не могли не то что узнать — предположить даже! Единственное, что они утверждали с точностью: они здесь не при чем.

И вот теперь плащ Сильваны, уже полгода как исчезнувшей из Подгорода, лежал перед королем.

Подняв голову, он тяжело взглянул на стоявшего перед ним мужчину в пропыленной дорожной одежде и жестом велел страже удалиться. Кто-то хотел возразить, но еще одного взгляда хватило, чтобы их оставили одних.

— Что это? — голос короля был скорее задумчив, чем яростен.

— Сувениры, мой король, — незнакомая, едва-едва заметная улыбка тронула губы Седогрива.

— Я полагал, одни лишь дикари-тролли собирают головы на память о врагах.

— Отнюдь, мой король. Голова лорда Давала Престора висит на воротах Штормграда — и это не мой трофей.

На такое Ринн коротко хмыкнул, чуть убавив тон.

— Ты прав. И все же?

— Они были моими врагами и разрушили мой мир, — чуть усмехнулся Седогрив. — Смертокрыл чуть не сделал то же с вашим миром, мой король.

— Между Альянсом и Ордой был мир. Который ты нарушил без моего приказа, — глаза короля опять потемнели.

— Посланцы Орды ведь сообщали вам мое имя? — вежливо уточнил Седогрив.

— Да, — едва сдерживаясь, ответил Ринн.

— Наверное, они забыли рассказать, что я присылал... приглашения каждому на личную беседу, — Генн был все так же невозмутим. Казалось, его даже забавляла эта ситуация, как и нынешнее состояние дел. Поэтому он продолжил, не давая Ринну перебить его:

— Я полагал, ШРУ доставят вам свидетельства, что письма дошли до адресатов. Жаль, ни один из них приглашения не принял. Они поступили не по чести первыми, мой король.

На такое Вариан не нашелся сразу что сказать. Он даже не заметил, как открылась дверь, и на пороге возник сосредоточенно хмурящийся Андуин. Потом юноша взглянул на Седогрива, по-прежнему стоявшего напротив стола, и испуганно вскрикнул:

— Отец! Осторожней, он одержим!

Седогрив медленно повернулся к нему, улыбнулся так, что юноша отпрянул.

— Хороший мальчик, — сорвалось с будто ставших чуть тоньше губ.

— Кто бы ты ни был... я хочу, чтобы ты дал ответ, — медленно сказал Ринн, сжимая рукоять меча. Он не боялся ни демонов, ни одержимых, а в руках Андуина медленно разгорался золотистый Свет. Но Седогрив — или тот, кем он был сейчас — не шелохнулся. Казалось, его вообще не трогала возможная гибель.

— Позвольте представиться, мой король, — прежним спокойным голосом заметил он. — Ганнибал Лектер. Врач, ученый, немного повар и музыкант. Жрецы вуду пытались свести вашего друга в могилу, призвав для этого меня. Но я никогда не причинял вреда достойным, каким был и есть ваш друг. Попав сюда, я даже хотел уйти, пока не узнал его историю.

Он медленно перевел взгляд с короля, замершего в напряженной позе, на свои трофеи. Ринн слегка преувеличил. Голова там была всего лишь одна, с уже поблекшей бурой кожей, лысая, она скалилась выпирающими орочьими клыками. Были там и другие части тел. Несколько кистей, подозрительные бурые мешочки, пара заляпанных кровью украшений, изящных и не потерявших своего великолепия даже в подобном непотребном виде. Эльфийские изделия всегда славились своей красотой.

— Они почему-то думали, что после сделанного им позволят спокойно жить. Ни я, ни ваш друг не были согласны с этим.

— Так зачем ты тогда здесь? — медленно спросил Ринн.

— Восстановить правду и имя ваше друга до того, как меня изгонит ваш достойный сын, — Седогрив едва заметно поклонился Андуину — просто качнул головой.

Тот, как и всякий жрец, не терпящий призраков и духов, поднял руки, вокруг которых наливалось давно готовящееся заклятье изгнания. Полыхнуло светом — и стоявший до этого прямо мужчина пошатнулся, оседая на пол. Потом неуверенно, дергано встал. Казалось, он забыл, как управлять своим собственным телом.

— Генн? — уточнил Вариан, не торопясь расслабляться.

— Да, отец, это он, — внимательно вглядевшись, слабо улыбнулся Андуин.

— Да, это я, — странно задумчиво, чуть неуверенно выговаривая слова, подтвердил Седогрив. — И я счастлив.