Лисенок (джен)

Гроза висела над морем прямоугольником, точно спущенное с неба полотно. По бокам его время от времени вспыхивали длинные желтые молнии, протягиваясь до самой воды, а дальше с обеих сторон небо было чистым и синим.

Лодка мягко ткнулась носом в песок. Мальчик выпрыгнул первым, звучно плюхнув босыми ногами по неглубокой воде. Отец, одну за другой, передал ему с борта две корзины с рыбой, и мальчик понес их на берег. Мужчина снял мачту и уложил ее в лодку, аккуратно свернул парус, сшитый из белых и красных полос, и убрал его под скамьи, проверил не пригодившиеся на обратной дороге весла. Сети пахли водорослями и свежей рыбой, и в мокрых ячейках кое-где застряли зеленые пряди. Мужчина собрал сети и взвалил на плечо, и, тоже спрыгнув на берег, пошел догонять сына.

Рыба в одной корзине еще подрагивала, переливаясь серебристой чешуей. В куче приплюснутых серых кефалей, с отливающей в синеву спинкой, завидных, сплошь ливров на тринадцать-четырнадцать весом, мелькали яркие красно-розовые тушки пучеглазых морских окуней, похожих на маленьких монстров. Мужчина и мальчик дошли до прибрежных скал и, опустив каждый свою ношу на песок, принялись обуваться, крепко затягивая на щиколотках ремешки кожаных башмаков.

Кьяртан поднялся с земли первым. Арманд поднялся тоже и стал смотреть на грозу, висящую над морем.

— Где-то сражаются, — сказал викинг. Он тоже смотрел на грозу. — Доспехи валькирий сверкают над морем.

Он указал жезлом на лодку и произнес:

— Акцио жеребенок лужайки Эгира.

Рыбацкая лодка, качнувшись, тяжело выдвинулась на берег, оставляя на желтом песке след, быстро заполняющийся водой. Кьяртан наложил защитные чары, чтобы ее не увели и не унесло волной, когда далекая гроза приблизится. Мальчик снова взял свои корзины, отец — пахнущие водорослями сети, и оба стали подниматься по осыпающейся тропинке туда, где оставили лошадей.

Рядом с лошадьми их ждал рыжеволосый парень.

Кьяртан сказал по-английски:

— Я не ждал тебя, детеныш.

— Есть родичи у Сына Лисицы, — сказал парень.

И Арманд понял, что произойдет сейчас. Он шагнул вперед, вынимая палочку.

— Биться тебе придется с двоими, — сказал он парню.

— Ты думаешь, для меня есть разница? — рыжеволосый гордо задрал подбородок. Арманд подумал, что он, наверное, ни разу еще не брил бороды.

— Это точно, разница для тебя не особенно велика, — усмехнулся отец. — Подожди в стороне, Арманд. Не хочется мне, чтобы лошади разбежались.

Отец снял с пояса жезл и отдал ему, и Арманд увидел, что рыжеволосый парень достает из рукава палочку и тоже кладет ее на землю.

— Не будет это честным боем, — сказал Арманд, потому что у англичанина был меч. — И если люди станут рассказывать о нем, то расскажут не о тебе, родич Лисицы.

Он смотрел на отца, и видел, как ветер шевелит его пепельную гриву. А отец смотрел на англичанина. Буланая лошадь перестала щипать траву и смотрела на хозяев, шевеля ушами.

— Я схожу домой и принесу меч, — сказал он. Он знал, что англичанин согласится.

— Нет нужды, — сказал отец. — Подай-ка мне вон ту палку.

На крыльях носа у рыжего парня были веснушки, и Арманд видел, как тот прикусил нижнюю губу, и губа в этом месте посветлела, а вокруг, наоборот, стала краснее. Арманд поднял с земли крепкую сухую ветку и прежде обломал с нее пару лишних сучков.

Парень заорал и бросился на Кьяртана, занося меч обеими руками. Отец ушел вбок, и удар пропал зазря. Близко сверкнула молния, сразу же прокатился гром, лошади заволновались, и пришлось схватить обоих за недоуздки. Хлынул дождь. Парень снова замахнулся мечом и рубанул справа сверху вниз. Кьяртан, отскочив вбок, принял меч на свою палку. Меч громко стукнулся о деревяшку, отколол длинную щепку и улетел в сторону. Парень качнулся вперед, потеряв равновесие, Кьяртан подтолкнул его в спину, и он, невольно пробежав несколько шагов, шлепнулся в мокрую траву.

Гром снова прокатился по небу, и Арманд, повиснув на поводьях, еле-еле сумел удержать коней. Они отфыркивали воду и шумно шлепали по бокам мокрыми хвостами.

Отец стоял над рыжим парнем с его же мечом в руке.

— Как тебя звать, детеныш? — спросил викинг.

Парень, лежащий в мокрой траве, сказал:

— Там, откуда я родом, меня называли Атти сыном Невлина Горностая внуком Коля.

— Хороший сегодня денек, Атти сын Невлина, — сказал викинг.

— Не хуже любого другого, чтобы умереть.

Арманд смотрел, как дождь стекает по клинку, как на конце его собирается крупная прозрачная капля и, чуть повисев, падает на незагорелую шею, одна, и вторая, и третья.

— Как и не лучше любого другого, — сказал Кьяртан. — Не звался я прежде убийцей детей, и сдается, поздновато мне начинать. Возвращайся в Солсбери, правнук Лисицы, и позаботься о том, чтобы было кому за тебя мстить. И тогда возвращайся — и, клянусь Отцом Ратей, в этот раз я не встречу тебя без оружия.

Дождь все еще лил, и теперь над морем горизонт казался размазанным и смутно-серым, а под ногами трава хлюпала и местами стояла уже в воде, и вода казалась зеленовато-желтой от отражающейся в ней мокрой травы. Арманд кое-как затянул ремни, прилаживая корзины по обе стороны седла, мокрые пальцы скользили и под дождем завязывать узлы было неудобно.

— Поторапливайся, — сказал отец. — Мы обещали матери, что к ужину у нас будут морские окуни, и не хотелось бы мне не сдержать обещания.

— Ага… — сказал мальчик. Он смотрел на море и дождь, и дождевая вода текла у него по лицу, попадая в рот и на губы.

— Пресная… — проговорил он и сам удивился этому неожиданному и само собой разумеющемуся открытию. — Дождевая вода, она пресная.