Пепел и пламя (гет)

Великобритания – загадочная страна, скрывающая на своей земле много тайн и секретов. Одним из них был дом…* * *

Пятиэтажный дом был по карнизу опоясан каменной галереей, и покрыт почти плоской черепичной крышей. Под окнами третьего этажа выступал на несколько футов балкон, протянувшийся вдоль всего фасада. По периметру балкон был разделен на части высокими коваными решетками работы удивительной красоты, украшенный металлическими цветами и лианами.Но обитателям этого дома была не свойственна общительность: окна частенько были не только герметично закрыты, не зависимо от времени года, но и плотно зашторены муслиновыми занавесками без малейшего просвета, сквозь который мог бы проникнуть взгляд. Но откуда простому обывателю было знать, что на окна наложены простейшие чары, которые только создавали видимость нелюдимости.Помимо всего прочего обитатели этого дома, вероятно, были очень богаты, поскольку могли держать штат садовников, которые с поистине великими терпением и трудолюбием заботились о земле вокруг дома. Здесь были и фонтаны, и гроты, и бесчисленное количество беседок, а в центре располагался даже лабиринт, настолько запутанный, что даже сами хозяева не всегда могли поручиться за то, что знают там каждый выход.Обычно этот дом был наполнен умиротворением и спокойствием, и только в редких случаях на него обрушивались либо великая печаль, либо огромная радость. К сожалению и прискорбию, сейчас все обитатели дома носили траур по одному из членов семьи, недавно навсегда ушедшим в мир иной…* * *

Девушка только что закончила свой туалет, руководствуясь скорее инстинктом, нежели разумом. Впрочем, другой возможности у нее и не было: откуда взять опыту в таких делах, если отец никогда… Отец. К горлу подступил ком, мешающий дышать, а грудь словно сдавило железным обручем. Уже неделя прошла, как ее отец, Люциус Малфой, погиб… Нет! Не погиб, его убили… убил, чешуйчаторылый красноглазый урод.– Люциус… Мой скользкий друг, – по огромному залу раздалось шипение, вносящее толику страха в сердце каждого из присутствующих. – Ты меня разочаровал, сильно разочаровал. Ты будешь наказан…Всегда гордый и независимый Люциус Малфой лишь слегка дрогнул, да и заметно это было лишь немногим, лишь тем, кто очень хорошо знал его.– Да, Азкабан, на мой взгляд, слишком простое и малодейственное средство – ты, мой скользкий друг, слишком легко выпутался из сетей министерских шавок. МОЕ же наказание не будет таким легким…Оно и не было легким и… привело к смерти главы их семьи.На глаза вновь набежали слезы, но плакать нельзя. Нужно мстить! О, как бы ей сейчас хотелось всадить в спину этого гада, носящего имя Волдеморт, кинжал, или задушить собственными руками, или с садистским удовольствием наблюдать, как его настигает Авада…Но что она могла сейчас сделать? Ничего… Но это только пока! Придет время и она отомстит за все. И за убийство отца, и за потерянное нормальное детство, и за пролитые слезы, и за маму… Надо только подождать.Девушка поднялась с удобного низкого пуфика, бросая последний взгляд на свое отражение в зеркале. Оттуда на нее смотрел бледный парень с чуть покрасневшими глазами и плотно сжатыми губами в черной мантии модного фасона, короткие светлые волосы уложены волосок к волоску.Она вышла из небольшой комнатки, служившей ей гардеробной, сейчас ей необходимо было хорошенько поразмыслить. А в саду у нее имелось несколько укромных местечек, где можно было посидеть в одиночестве.«Но как же так!» – хотелось взвыть, проклиная все на свете. – «Отец столько лет преданно служил и заслужил только право быть омертвленным уродской тварью?..Да, она тогда слышала каждое слово Темного Лорда… И больше всего боялась, что отец не выдержит наложенного наказания – те недели, что он провел в Азкабане не могли не сказаться на нем.«Отец еще не успел восстановиться…» – мелькнула у нее страшная мысль.– Но тебе не о чем беспокоится, Люциус, это будет всего лишь небольшой лабиринт.Услышав эти слова, она сжалась. Девушке сразу припомнился лабиринт, который приходилось преодолевать четырем чемпионам на Турнире… Но ведь фантазия Темного Лорда куда как более изощренная? Она даже боялась представить, что тот может придумать.Но реальность оказалась еще хуже, чем можно было себе представить.По щеке девушки скатилась одинокая слеза, чтобы в следующее мгновение ее путь был прерван уверенным движением руки.Уж что-что, а придумывать извращенные наказания Темный Лорд умел как никто другой. И в этот раз у него это получилось как никогда… отвратительно. Неизвестно какими тварями был забит лабиринт, но, зайдя в него, Люциус Малфой уже больше не вышел. Но чего стоило последующее заявление Лорда о том, что «семья, если пожелает, может пойти следом и забрать тело покойного родственника». Они с матерью редко когда присутствовали на сборищах Упивающихся Смертью. Нарцисса, потому что никогда не носила Темную Метку, а была лишь молчаливой приверженкой взглядов своего мужа. А она, потому что была еще слишком юна, и до этого присутствовала, только на званных банкетах… Да что там, точнее только на одном… На котором отмечалось возрождение Темного Лорда и Начало Новой Эры.Но тогда был особенный случай… Лорд пригласил всех своих последователей, желая показать им, что будет с теми, кто вызовет его неудовольствие или не оправдает надежд (если это слово вообще можно использовать по отношению к Темному Лорду). Страх тогда витал в паре с каждой молекулой воздуха, пожалуй, его можно было не то что почувствовать, а даже подержать в руках.Перед ней с матерью открылся вход в лабиринт. Но он не был даже единой частичкой похож на тот, по которому ходили четыре чемпиона. Мало того, что его площадь казалась просто огромной… Каменные стены лабиринта почти полностью были покрыты слизью неизвестного происхождения, а под ногами скрипели и ломались кости каких-то мелких животных, а изредка еще и пробегали крупные крысы, норовящие уцепиться за подол мантии. С потолка на голову и за шиворот падали холодные капли. Где-то вдалеке раздавались жуткие звуки и лязганье цепей.Тогда им не пришлось далеко идти. Темный Лорд «любезно» разрешил им войти в лабиринт с конца… А Люциусу до конца пути не хватило совсем немного, всего лишь несколько поворотов… Но спастись от василиска, который обитал в конце коридора он просто уже не смог. Так они его и нашли, бездыханного в обгоревшей по низу мантии…Спустя несколько дней были организованны похороны, о которых было известно лишь тем, кто тогда был там около лабиринта. Но никто, НИКТО из них не был приглашен… В тот же день они с матерью решили отвернуться от Темного Лорда. Тогда же был придуман план… нет, План с большой буквы «П».Они сделают все, чтобы осуществить свой план и отомстить за смерть Люциуса Малфоя.Да, пусть он был тираном… но еще он был и отцом, и мужем, проявляющем свою любовь пусть и несколько странно, но ведь проявляющим. Да, у Люциуса Малфоя были свои взгляды на мир, которые он считал единственно правильными и верными и хотел, чтобы семья им следовала, потому что считал, что так они будут счастливы. Что поделать, если счастьем для него было благополучие семье, то бишь ее нахождение на высших ступенях власти, не важно кем эта власть была предоставлена. Да, Люциус Малфой не был идеальным мужем и отцом, но это не значит, что жена и дочь его не любили… тоже по-своему, тоже не так как видят любовь другие люди… но ведь они любили его. И эта смерть принесла обоим страдания.* * *

От размышлений ее отвлек появившийся домашний эльф.– Сэр, миссис Малфой просит позвать вас к обеду, – сказал он, прижимая уши к голове, боясь, что его слова, вызовут неудовлетворение хозяина.Она же, не обращая внимания на маленькое существо, поднялась и размеренным твердым шагом направилась к дому.– Драко, присаживайся, – сказала ей мать, стоило только вступить на порог малой столовой, где они обедали в обычные дни.– Здравствуй, мама, – она чуть склонилась перед Нарциссой, следуя заведенным у них в доме правиле приветствия представительниц слабой половины человечества. Не важно, что она была девушкой, сейчас ей приходилось играть роль наследника рода Малфоев. И надо сказать она прекрасно справлялась с отведенной ей ролью… но чего это ей стоило.Ей тогда было шесть лет и Люциус Малфой, посчитавший, что время пришло, объяснил своей дочери, что ей придется притворяться его сыном. Долгое время, возможно, всю жизнь. Рядом с ним стояла Нарцисса, по щекам которой катились молчаливые слезы. Тогда ей все это показалось лишь игрой, которую она с радостью приняла… Но позже размеры этой самой игры ее испугали, но деваться было некуда. Отец следил за всем в ее жизни. За одеждой, которую она одевает, за игрушками, в которые играет, за словами, за образованием, которое она получала от наемных учителей. Но она не знала, что еще ее ожидает в будущем… Школа принесла куда как больше разочарований, чем детство…– Драко? – обратилась к нему мать. – Что с тобой? Ты сегодня так задумчив, что не обращаешь на мои слова и толики внимания.– Прости, мама, – она попыталась вернуться к действительности.– Что же тебя беспокоит, что ты так глубоко ушел в себя?– Наш план, мама.– О, не беспокойся, я уверена, что все пройдет так, как мы задумали. Не далее как вчера я навела справки – Дамблдор уже подтвердил смерть Сириуса Блэка, нашлось и еще несколько свидетелей, так что чтение завещания будет не позднее, чем через нескольких недель; мы успеем выполнить первую часть нашего плана. Не стоит беспокоиться. А сейчас, я думаю, тебе стоит пойти отдохнуть – ты слишком бледный.– Хорошо, мама, – она поднялась из-за стола и вышла.* * *

Но и у себя она не смогла найти покоя, ее мысли вернулись к объекту, который был главной составляющей их с матерью плана.POV Драко Малфоя*О, я прекрасно помню нашу первую встречу с Ним… Правда, тогда я еще не знала, что говорю с самим Гарри Поттером. Впрочем, если бы и знала, то вряд или бы поступила иначе. Отец с самых ранних лет вдалбливал в меня кодекс Малфоев. Ничто тогда не могло заставить меня поступать иначе, нежели как меня воспитывали.– Привет! – сказала я ему, делая все так, как учил меня отец. До этого мне еще не приходилось общаться с незнакомыми людьми, по сути, это был первый мой выход в свет. До того момента, я все время проводила в обществе тех детей, которые, по мнению отца, были мне ровней. Тогда же я испытывала необычайное возбуждение: родители оставили меня одну в магазине мадам Малкин. – Тоже в Хогвартс?Глупый вопрос, конечно, но тогда я не смогла придумать ничего умнее. Да и о чем еще я могла говорить с абсолютно не знакомым мне мальчиком?– Да, – последовал ответ. Кажется, меня приняли вполне благосклонно. Правда, тогда я еще не осознавала, что дружбу со мной, с Малфой (!), может кто-то отклонить. Тот факт, что мальчишка мог и не знать, что я отношусь к древнейшему и одному из самых богатых семейств, я для себя не приняла. Самоуверенности-то мне было не занимать. Впрочем, как и сейчас.– Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки, – сказала я. Все так, как меня учил отец: говорить надо неспешно, чуть растягивая гласные. Впрочем, такая манера разговаривать давно вошла у меня в привычку, и я даже не задумывалась об этом. Больше всего меня тогда волновало мое новое первое самостоятельное знакомство и еще совсем чуть-чуть тот факт, что палочку мать мне выбирает без меня. – А потом потащу их посмотреть гоночные метлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу.Это была слабая попытка хоть чем-то заинтересовать его. Сама же я чего терпеть не могла, так это тупой квиддич, и только потому что отец считал (уж неизвестно по каким причинам) эту игру чем-то достойным и необходимым, мне приходилось в нее играть.Но мальчик в ответ на мои слова молчал, как-то странно окидывая меня взглядом, складывалось ощущение, что я ему чем-то не понравилась.– А у тебя есть собственная метла? – ну надо было же хоть как-то продержать разговор, если этот дуралей не хотел говорить.– Нет, – послышался ответ. Интересно, он может сказать хоть что-то, кроме «да» и «нет»? Глупая мысль, но язвительность у меня в крови, и никуда от нее не деться, хорошо еще, что я смогла удержать слова на языке.– А в квиддич играешь?Он снова ответил отрицательно. О, мать моя Нарцисса, кажется, он вообще не понимает, что я с ним пытаюсь разговаривать.– А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу: я с ним согласен. Ты уже знаешь, на каком будешь факультете?– Нет.Здесь меня впервые мелькнула мысль: может, этот парень магглорожденный?– Ну, вообще-то никто заранее не знает, это уже там решат, но я знаю, что я буду в Слизерине, вся моя семья там была. А представь, если тебя определять в Пуффендуй, тогда я лучше сразу уйду из школы.Конечно, отец бы меня прибил в таком случае. Он-то всегда ждал от меня вполне конкретных шагов и действий.– А ты? – спросила я.– М-м-м…Он попытался что-то на это ответить, но тут мое внимание отклеек какой-то придурок за окном магазина. Высокий, в два человеческих роста, он просто не мог не привлечь интереса.– Ну и ну, ты только посмотри на этого!– Это Хагрид, – неожиданно радостно ответил парень, так что мне даже стало обидно: со мной-то он не хотел разговаривать, а увидев этого придурка сразу оживился. – Он работает в Хогвартсе.– А-а-а, – протянула я, вспоминая что-то из рассказов отца. – Я о нем слышал. Он там что-то вроде прислуги, да?– Он лесник.Ой, кажется, ему не понравилось мое высказывание, но, как велит кодекс Малфоев, я даже вида не показала, что меня взволновал его тон. Да и вообще, почему меня должно волновать его отношение ко мне. Вот только уже тогда что-то екнуло в сердце, но я глупо спрятала это подальше, потому что настоящий Малфой никогда не испытывает сомнений или неуверенности.– Да, точно – продолжила я. – Я слышал, он настоящий дикарь. Живет в хижине на территории школы и время от времени напивается и пытается творить чудеса, а все кончается тем, что вспыхивает его собственная постель.Грубовато, конечно, но эти слова помогли мне вернуть душевное равновесие.– Лично мне он нравится.– Вот как? А почему он с тобой? Где твои родители?– Они умерли, – мальчишка говорит так спокойно, словно о вчерашней погоде. Я смутилась. Но снова постаралась не показать вида:– О, мне очень жаль, – по правде говоря, это было не так, я же тогда просто не понимала, что это, значит, жить без родителей: в моей жизни никогда ничего подобного не было – идеальный мирок, а, кроме того, Малфои ведь никогда не жалеют. – Но они были из наших или нет?О, наконец-то, я задала тот вопрос, который меня интересовал: очень уж странно мальчишка реагировал на мои слова о квиддиче и факультетах.– Они были волшебники, если ты об этом.Так он не магглорожденный, и все же почему-то его не привлекла ни одна из тем, что я тогда затронула. Интересно почему? Задавшись этим вопросом и твердо решив, разгадать сию загадку я продолжила:– Если честно, я не понимаю, почему в школу принимают не только таких как мы, но и детей е из наших семей, – я постаралась быть предельно деликатной и вежливой, даже слова «магглорожденный» или «грязнокровный» ни разу не использовала. – Они ведь другие. Они по-другому росли и ничего о нас не знают. Представь, некоторые даже не никогда слышали о Хогвартсе до того дня, как получили письмо. Я думаю, что в Хогвартсе должны учиться только дети волшебников, – точнее так думал отец, а я лишь считала его слова неоспоримой истиной. И тут я решила задать следующий вопрос, который тоже меня очень интересовал. – Кстати, как твоя фамилия?К сожалению, нас тогда прервали и закончить разговор мы не смогли, тогда я крикнула ему вслед что-то вроде «увидимся в школе», только этот странный мальчик ушел, никак не отреагировав. Честно признаться, такое игнорирование меня задело, но прежде чем я смогла что-то сделать, он уже скрылся из виду.Конец POV Драко МалфояПотом была та злополучная встреча на хогвартском экспрессе, когда она, пытаясь обратить на себя внимание, оттолкнула Гарри Поттера. Да, тогда она уже знала, что говорит с Гарри Поттером – естественно, ведь об этом говорили во всех вагонах: в этом году Мальчик-Который-Выжил пойдет на первый курс. Каким же было ее удивление, когда она узнала в Гарри Потере своего недавнего знакомого из магазина мадам Малкин. Растерянность была настолько велика, что она мало понимала, о чем в тот момент говорит. Все, что она хотела – это привлечь еще больше внимания Героя Магического Мира. Кто бы мог подумать, что ее действия приведут к прямо-таки противоположному эффекту.Если бы она тогда, в магазине, знала, что говорит с самым знаменитым мальчиком Англии, то может, начало их отношений сложилось бы и по-другому, но судьба распорядилась по-другому. А в поезде он уже сидел с этим рыжим недоразумением по фамилии Уизли, который украл у нее Гарри Поттера и его дружбу… хотя бы дружбу…А как она потом надеялась, наивно надеялась, что Поттер попадет на их факультет, в Слизерин! Как долго тянулись секунда его распределения, и как потом рукоплескал зал, приветствуя Мальчика-Который-Выжил, поступившего на факультет Гриффиндор. Ей же ничего не оставалось, кроме как сжимать от злости кулаки…Уже первой недели ей хватило понять, что Поттер вообще мало внимания обращает на происходящее вокруг, вообще в волшебном мире. Для него были важны его новые товарищи и друзья, уроки, что-то еще... но не она. Сейчас-то девушка уже могла осознать и признать, что тогда это была не более чем простая ревность, обида, разочарование, злость. Почему этот чертов мальчишка из всех, из всех (!) выбрал этого рыжего Уизли, а позже зубастую грязнокровку? Почему не ее, чистокровную волшебницу… Этого она не могла понять и до сих пор. Кто-то пытался ей объяснить, что гриффиндорцам не важно, какое социальное положение занимают их друзья, нет, они просто дружат и все… совершенно непонятно из каких соображений. Сейчас, когда убили отца, она начинала понимать эти порывы. Сейчас, когда в ее душа требовала мести, она понимала. Просто для Гарри все эти люди, его друзья, близкие, они вроде родственников… самые родные. Он любил их также, как она отца и маму… ну, еще Северуса, крестного. Он, так же как и она, ради близких был готов пойти на любые жертвы. Вот только понятие слова «жертва» у них отличалось. Она не была уверена, что смогла бы рискнуть жизнью, здоровьем, репутацией ради чувств, ее учили действовать осторожно и никогда не подставляться самой. Гриффиндорец относился к жизни совсем по-другому: ради друзей он был готов отдать все самое дорогое, даже жизнь.* * *

План, который они составили с матерью, отличался удивительной простотой. Драко должна была помирится с Гарри Поттером… Теоретически все просто, но как реализовать задуманное на практике? Первый шаг Драко должна была сделать во время объявления завещания Сириуса Блэка, где, она была просто уверена, Гарри Поттер должен был обязательно присутствовать. В конце концов, он был крестником знаменитого Узника Азкабана.Они с матерью тоже будут там присутствовать – как одни из близких родственников. Наверняка, на объявление завещания прибудут еще пара-тройка дальних родственников Блэков, решивших, что им может что-то перепасть.Решая, каким образом можно подступиться к Гарри, Драко невольно вспомнила последний разговор с Поттером.Ей как всегда приходилось везде таскаться с Креббом и Гойлом. Не то чтобы ей это доставляло большое удовольствие, скорее на этом настаивал отец. Все-таки несмотря ни на какие ухищрения родителя она все равно оставалась девушкой. А значит, любая потасовка могла случайно обнародовать этот факт. А Кребб и Гойл занимались как раз страхованием от таких возможностей.Впрочем, в тот момент ей было абсолютно все равно кто рядом с ней. Весть о том, что отец в тюрьме, в буквальном смысле ошеломила ее. Ранее она была в твердой уверенности, что такое просто невозможно. Отец всегда сможет выкрутиться! Такая мысль казалась ей нерушимой, как… как Хогвартс. Ну а если и нет, то Темный Лорд не позволит упечь за решетку человека, который долгие годы был его верным преданным соратником и «правой» рукой. Но… но в тот день Лорд спас эту безумную Лестрейндж-Блэк, а не ее отца…Забывшись, она не обращала внимания ни на что вокруг, пока на выходе из вестибюля не столкнулась с тем, кого почитала главным виновником всех своих проблем – Гарри Поттером. Они остановились, глядя друг на друга, но, не зная, что сказать. Драко молчала, потому что в ней причудливо перемешались двойственные чувства: с одной стороны, Поттер был косвенно виновен в том, что ее отца упрятали в Азкабан; с другой – вот, дементор, она же боялась признаться в этом даже самой себе, но… Поттер ее привлекал. Никто другой не вызывал в ее душе подобных чувств и… И как она ревновала его к этим плебеистым Уизли и Грейнджер. Они украли Гарри Поттера у нее!Так два злейших врага и стояли молча. Каждый из них мог прочитать в глазах печаль потерь и… лютую ненависть, которая жгла душу и ожесточала сердце. Но нет, эта ненависть была направлена отнюдь не на друг друга, а на совершенно других людей и обстоятельства.– Что здесь происходит? – под сводами вестибюля раздался голос Снейпа.– Профессор? – обернулась она.– Мистер Малфой, мистер Поттер, что здесь происходит? – снова повторил он.– Ничего, – пробурчала она, отводя взгляд от зельевара. Ей вдруг отчаянно захотелось побыть одной, забиться в какой-нибудь укромный уголок и выплакать там свое горе.– Ничего, – повторил за ней Поттер, как всегда забывая добавить уважительное «сэр».– Минус десять очков за неуважение к преподавателю, – на губах мужчины появилась язвительная усмешка. – Ах, у Гриффиндора же не осталось ни одного балла. Что ж, тогда надо просто…– Добавить новые? – в вестибюле появилось еще одно действующее лицо – декан Гриффиндора.С радостью по силе сравнимой разве что только с ненавистью к Снейпу Поттер посмотрел на эту кошку… И никогда он так не смотрел на нее…Сейчас она могла только радоваться тому, что в тот день не сказала Поттеру очередной гадости, которая бы еще больше раздвинула и так большую пропасть между ними. Вот только вряд ли стоит надеяться, что это ей хоть как-то поможет… И все же, как же, как, подобраться к Поттеру, чтобы он не воспринял ее попытку помирится, как очередное издевательство?О сколько раз она прокручивала в уме эту сцену… и каждый раз сцена казалась ей до ужаса неправдоподобной и лживой.И почему же все так сложно?!«А вот и Министерство. И ничего-то тут после того побоища в июне не изменилось. Разве что охраны стало больше, да фонтан все еще не отреставрировали. Интересно, его восстановят или сделают что-то новое?»С такими мыслями Драко вместе с Нарциссой дошла до Отдела наследования и имущественного права. Со свойственным лишь Малфоям спокойствием и самоуверенностью Драко вошла в небольшое помещение, большую часть которого занимал овальный стол, вокруг которого стояли обитые ситцем стулья. Во главе уже стоял волшебник, перед которым лежал свиток – по всей видимости, и являвший собой завещание. Нет, точно, вон даже блэковскую печать можно разглядеть.Драко села на один из стульев рядом с Нарциссой.– Добрый день, мистер Малфой. Миссис Малфой, – мужчина кивнул Нарциссе. – Вы сегодня первые и, похоже, единственные, больше никто не захотел предъявить свои права на собственность Блэков.Тут мага прервал звук открывающей двери. Драко обернулась: на пороге стоял Альбус Дамблдор. Старый волшебник нисколько не изменился. Поприветствовав присутствующих, он прошел на одно из свободных мест.– Кхм, сэр… – начал было говорить министерский служащий.– Не стоит, Немезис. Я здесь как представитель Гарри Поттера, который не сможет присутствовать на оглашении. Сейчас в стране слишком напряженная ситуация, чтобы магам его статуса можно было лишний раз подвергать себя риску, – Дамблдор поставил локти на стол и, сложив пальцы в «замок» положил на них подбородок, устремив все свое внимание на мага.– Ну что ж, по всей видимости, нас сегодня больше никто не посетит, тогда приступим к оглашению завещания…* * *

/спустя несколько часов/Драко была в ярости. Поттер посмел не придти на оглашение завещания. Все просто отвратительно складывается. Драко была настолько зла, что отказалась возвращаться домой с матерью. Сказав, что собирается прогуляться, Драко и в самом деле вышла на улицы маггловского Лондона.__________* – в POV Драко Малфоя здесь и далее использованы дословные цитаты из книг Дж.К.Ролинг в переводе издательства «РОСМЭН».