После дождя (джен)

Андерс бережно срезал очередную травку, улыбнулся, баюкая ее в ладонях и с нежностью глядя на бледные соцветия — это еще несколько порций зелья, еще несколько спасенных жизней. День выдался на редкость спокойным и теплым, да и удачливым для травничества, сумка переполнилась, радуя сердце мага. Такое случалось не особо часто, так что Андерс с полным правом мог сказать, что он удовлетворен сегодняшним уловом.

— Прекрасно, — пробормотал он, пряча срезанное растение к остальным. — Ну вот, еще парочка твоих сотоварищей — и можно отправляться домой, готовить из вас зелья.

В небе внезапно раскатился грохот, словно неподалеку обрушилась небольшая гора. Андерс нервно подпрыгнул, хватая посох и осматриваясь в поисках неведомой пока что опасности. Но вокруг не было никого, кроме одинокой фигуры на скальном уступе — Фенрис сидел, свесив ноги вниз и щурясь на солнце. Маг непонимающе хмыкнул при виде воина. Эльф с самого утра таскался за ним хвостом, прячась за утесами при попытке направиться к нему поговорить. В конце концов, Андерс оставил его в покое, занимаясь своими делами. Кто знает, может, Хоук Фенриса попросил присмотреть за магом, отправившимся на добычу трав? Это было бы вполне в его духе, правда, почему Фенрис согласился на это, было совершенно непонятно.

Грохот раскатился еще раз. Андерс опять крутнулся на месте, гадая, что такое происходит в округе и не пора ли уже поскорее бежать от этого места. Воин, словно почуяв настроение целителя, легко спрыгнул с уступа — маг на мгновение позавидовал Фенрису, он сам бы с такой высоты точно без последующей травмы не спустился — и направился прямиком к Андерсу.

— Испугался?

— Что это? — крикнул целитель.

Эльф ткнул вверх, в небо. Андерс задрал голову. И в следующий момент кто-то сверху выплеснул за порог бочку воды, все пространство вокруг заволокло сплошной стеной ливня, едва не опрокинувшей целителя наземь. Маг отфыркнулся, закашлялся, опустил голову, вслепую пытаясь пробраться куда-нибудь под защиту скал.

Вокруг запястья сомкнулась стальная хватка пальцев, его куда-то быстро поволокли, нимало не заботясь тем, шагает маг или его попросту приходится тащить волоком. Намокшая мантия облепила ноги, мешая передвигаться, на мгновение Андерсу почудилось, что ткань затрещала, когда Фенрис еще раз дернул его за руку, втаскивая в пещеру.

— Ну и ливень… — целитель с трудом сообразил, что дождя вокруг больше нет, снова закашлялся, потряс головой, пытаясь избавиться от ощущения того, что тонет прямо на земле.

Фенрис ничего ему не ответил, стаскивая с себя броню и раскладывая ее у стены. Маг поспешил щелчком пальцев сбросить наземь сгусток огня, тут же занявшийся костром на сваленных в кучу поленьях, видимо, в этой пещерке не раз останавливались путники, запас топлива был припасен кем-то заботливым, и стал раздеваться. По его ощущениям, на теле не было ни единой сухой нитки, да и вообще он сам себе напоминал бурдюк с водой, по недомыслию облеченный в форму человеческого тела.

— Хорошо, что ты нашел это место.

В этот раз Фенрис даже что-то тихо фыркнул в ответ. Андерс избавился от белья, встал у костра, держа на вытянутых руках мокрую ткань и просушивая. Благодатное тепло охватило промерзшее тело, согревая.

— Холодно… — тихо пробормотал Фенрис.

— Я же костер развел.

— Магический огонь. Он не греет меня, — отстраненно пояснил эльф.

— Сейчас попробую что-либо сделать.

Андерс решил не уточнять, что огонь-то как раз самый обычный, бросил тщетно высушиваемую одежду, взял посох, примерился, вгоняя навершие в трещину на стене. Развесил на посохе штаны и рубашку Фенриса, уж они точно лириумом не пропитаны и к потоку теплого воздуха так же восприимчивы, как и любая другая ткань.

— А ты сам? А твоя одежда? — эльф, похоже решил проявить немного вежливого беспокойства.

— Успеется, меня-то костер греет. К тому же, моя мантия быстро сохнет и сама по себе, ткань такая.

Маг присел рядом с эльфом, стараясь его не касаться — помнил, как взвивается от прикосновений Фенрис. Покосился на то, как воин неловко растирает пальцы, почему-то дрожащие. И осторожно взял его за руки, сам ужасаясь тому, что творит:

— Давай я.

Фенрис, должно быть, от изумления, не стал протестовать, только вздрогнул, но руки не отнял, чтобы сжать пальцы в кулак и состыковать тот с челюстью наглого мага. Андерс медленно тер ладонями кисти эльфа, согревая еще и дыханием. Воин смотрел на него удивленно и безмолвно, но не возражал и негативной реакции не выказывал.

— Лучше?

— Д-да, кажется.

Маг уже растирал заледеневшие плечи эльфа, совершенно ошалев от своего нахальства. Как ни странно, но даже то, что его ладони скользили по лириумным узорам, не заставляло Фенриса взвиваться. Мир явно начинал понемногу сходить с ума. Или просто даже лириумные воины нуждаются в тепле чужих рук.

— Теперь я спокоен, ты, по крайней мере, не заболеешь.

— Эй, — эльф внезапно нахмурился. — Ты же целитель?

— Ну да.

— Значит, я бы и так не заболел?

Андерс смущенно улыбнулся, пожал плечами:

— Я подумал, что немного тепла тебе не помешает.

— Спасибо.

Маг моргнул раз, другой. Его только что поблагодарили? Его поблагодарил Фенрис? Что вообще происходит?

— Пожалуйста.

Эльф обнял колени, угрюмо глядя перед собой. Андерс отошел к посоху, проверил степень высыхания одежды. Вздохнул, подхватил свою мантию, подошел к выходу. И от всей души вложился в огненный шторм. Пространство вокруг заволокло паром под аккомпанемент шипения Фенриса, зато у мага была сухая и теплая, что немаловажно, мантия.

«Интересно, зачем я это все делаю?»

— Вот…

Мягкая от бесчисленных стирок ткань легла на плечи эльфу, Андерс бережно закутал его, приподнял немного, расправляя мантию так, чтобы полностью укрыть в ней Фенриса. Хрупкое эльфийское тело в мантии худощавого, но высоченного и широкоплечего мага утонуло.

— Ноги подогни, что ли…

Фенрис не переставал удивлять Андерса, послушно позволил подоткнуть мантию так, чтоб оказаться в ней целиком. Даже не отпустил никакой язвительной реплики.

— И отогревайся, — завершил маг.

— А ты? Ах да… Костер…

Андерс устроился на полу, на своих штанах, уставился в пламя. Он и так сделал уже достаточно, даже больше, чем мог бы себе позволить по отношению к этому убийце и магоненавистнику.

Минуты протекали в полной тишине, нарушаемой только звуками ливня за стенами пещеры. Андерс, не отрываясь, смотрел на пламя, думая о чем-то, что и сам не мог бы вспомнить после. Ему не слишком часто удавалось урвать для себя такие мгновения тепла и покоя, когда не надо ни о чем думать, когда можно просто расслабиться и вот так бездумно смотреть на огонь.

— Одержимый…

— Что?

— Ты можешь со мной немного поговорить?

Андерс уже собирался было ответить какой-нибудь колкостью вроде: «А что, мы сейчас общаемся резьбой рун по камню?», но какие-то странные нотки в голосе Фенриса заставили его прикусить язык и молча кивнуть. Кажется. Настал тот момент. Ради которого Фенрис все утро таскался за ним по пятам. И Хоук тут точно ни при чем.

— А что бы ты сделал, если б тебя предал тот, кого ты считаешь близким?

Вопрос был неожиданным. Но не настолько шокирующим, чтобы заставить задуматься надолго. Андерс вспомнил свое прошлое и равнодушно пожал плечами:

— Либо убил, либо простил. Третьего не дано.

— А я убил, — тихо пробормотал Фенрис. — Я ее убил.

Андерс перебрался к нему поближе, обнял, привлек к себе на грудь, уже наплевав на то, что у него в руках ненавистник всех магов, который вообще-то не приемлет помощи от таких одержимых, как светловолосый целитель. Сейчас у него на груди вздрагивал простой растерянный эльф, которому нужна была помощь. Хотя бы для того, чтобы выговориться:

— Она выдала меня Данариусу.

Андерс прижал его к себе чуть крепче и уточнил:

— Она — это?..

— Моя сестра, Варанья. И я ее убил. Я ведь все правильно сделал?

— Правильно, — успокаивающе пробормотал маг. — То, что и должен был.

Фенрис со вздохом закрыл глаза. Почему-то именно с этим магом он чувствовал себя сейчас в безопасности. То ли оттого, что профессия целителя сама по себе была мирной, то ли оттого, что Андерс был единственным, кто мог выслушать и понять. Потому что он и сам проходил через такое. И он одобрил его действия, видимо, Фенрис и впрямь сделал все верно.

— И что мне дальше делать?

— Просто жить, эльф, просто жить… Это не так уж и сложно, как тебе кажется.

— А у меня получится?

— У тебя получится, — уверил его Андерс.

Фенрис чуть повозился. Маг верно истолковал намек, разжал руки, поднимаясь. Момент слабости прошел, все опять встало на свои привычные места.

— Твоя одежда просохла, эльф.

Фенрис вернул ему мантию, оделся, не глядя на Андерса. Все верно, разговоры в прошлом. Оставалось только надеяться, что их отношения потеплеют хотя бы на пару градусов.

— Смотри… Ливень прекратился… — Андерс выглянул из пещеры.

— И радуга.

Эльф разглядывал семицветную дугу, чуть улыбаясь, неожиданно тепло, словно слова мага острым ножом вскрыли какой-то гнойник, выпуская наружу все скопившееся, очищая. И рана в душе пока что саднила, но уже той здоровой болью, которая сопровождает заживление. И можно было уже не оглядываться на прошлое, а улыбаться радуге, словно мосту, ведущему в будущее.

— Да. И радуга, — пробормотал сбоку маг. — После дождя, каким бы сильным он не был, всегда бывает радуга, Фенрис.

— Лито, — бросил эльф, почти выплюнув.

— Всегда бывает радуга, Лито.

— Ты себе на жизнь балладами зарабатывать не пробовал? — эльф скептически усмехался, высматривая тропу вниз. — Так красиво говоришь.

— Да как-то не пробовал, — Андерс ухмыльнулся. — Предлагаешь из целителя заделаться бардом?

— Ничего я не предлагаю. И вообще, тебе не кажется, что нам пора возвращаться?

До города они шагали практически в полном молчании. Только Андерс временами что-то тихо бубнил, рассматривая мокрые травы и сокрушаясь вполголоса о том, что так и не срезал еще немного и теперь наверняка на какое-нибудь зелье не хватит, а значит, наверняка кто-то из страдающих бедолаг не получит лечение. Фенрис вслушивался и усмехался — кажется, в Андерса, кроме Справедливости, был подселен еще какой-то дух-травник, вдобавок ко всему, безумный, ничем иным объяснить это недовольное ворчание эльф не мог. Ну не настолько же, в самом деле, увлечен целитель своими травами?

— Тебя проводить до твоей лечебницы?

Почему он это спросил, Фенрис сам объяснить не мог. Отчего-то странная легкость, наступившая в сознании после разговора с целителем заставляла совершать поступки, которые раньше были для него совершенно немыслимы. Например, предлагать себя в сопровождение Андерсу.

— Да, если тебе не будет это слишком трудно, — отозвался маг.

Статус Серого Стража пока что хранил его от храмовников, однако в последнее время Андерс явственно чувствовал, как вокруг сжимается незримое кольцо. Все его чутье, отточенное многочисленными побегами и играми в прятки, буквально вопило о том, что вскоре Меридит презреет закон и найдет повод сгноить отступника в темнице — и это в самом лучшем случае. О том, что может случиться в других вариантах, Андерс предпочитал не думать, слишком уж страшно это было.

— Почему это должно представлять для меня какую-либо трудность? — Фенрис пожал плечами.

Это было какой-то своеобразной благодарностью за разговор в пещере — проводить одержимого до его дома и удостовериться, что Андерса нигде «случайно» не прирезали. К тому же, эльфу отчаянно не хотелось оставаться сейчас в одиночестве, как-то слишком непонятно все оказалось, когда он пытался разобраться в своих чувствах самостоятельно. А тут вроде как и не один и поговорить есть с кем.

Андерс то и дело бросал по сторонам опасливые взгляды, мимолетные, но частые. Здесь, в самом городе, он словно стал меньше ростом, будто камень стен давил на него, заставляя сутулиться и опускать голову все ниже. Фенрис на мгновение даже посочувствовал магу, нелегко, должно быть, жить вот так, вечно прячась, выжидая, страшась чего-то.

— Ты неважно выглядишь, одержимый…

Наверное, это было не самым умным продолжением разговора, однако эльфу не хотелось снова слушать эту гнетущую тишину. Да и отпускать мага куда-то в его невеселые мысли он тоже не собирался, пока, во всяком случае. Шагать рядом с человеком, который себя уже мысленно усмирил, похоронил и невесть что сделал в своем воображении — не самая приятная вещь на свете. И это был способ вернуть долг. Выговориться Андерс не сможет, он и сам толком не понимает, что его держит в таком напряжении, но ненадолго отвлечься от своих размышлений ему будет полезно.

— Просто немного устал, — отозвался Андерс. — Весь день на солнцепеке, ни разу не присел.

— Надо было отдыхать.

Разговор ни о чем оказался легче, чем Фенрис предполагал. И несколько забавнее, чем он ожидал. Вот еще бы маг не косился по сторонам так затравленно, явно подозревая на каждой крыше по Меридит, за каждым углом по храмовнику, а в каждой подворотне — готовый ритуал Усмирения, на котором только какого-нибудь мага-отступника не хватает. Особенно блондинистого Серого Стража.

— Сейчас вот и отдохну, за работой, — Андерс кивнул на дверь лечебницы. — Для меня самое лучшее занятие — возиться со своими зельями. Помогает ни о чем не думать и ни о чем не помнить.

Фенрис подивился, как они так быстро умудрились дойти до дома мага, вот что делает хорошая дружеская беседа на протяжении почти всего пути. Эльф поднял руку, похлопал мага по плечу и ухмыльнулся:

— До встречи, одержимый. И помни… После дождя всегда бывает радуга. Ну или как-то так.