Добыча (джен)

Окно было настолько пыльным, что Разумовский мог рассмотреть из него лишь размытые очертания зданий, находившихся напротив, и хаотично передвигающиеся по узкой улочке силуэты. Побрезговав прикасаться к грязи ладонью, он подцепил занавеску и тихо хмыкнул, приглядевшись к рисунку на ней, — мультяшный волчонок в шарфе. Не столько безвкусица, сколь дурацкое совпадение. Олег питал любовь к волкам, но не до такой же степени идиотизма. К тому же, вряд ли эта квартира принадлежала ему, скорее уж съёмное жильё на «всякий пожарный случай».

Протерев стекло, Разумовский вздохнул: размытые очертания превратились в размытые белые очертания. Впрочем, всё лучше, чем находиться в следственном изоляторе. Он не задумывался о побеге, благо адвокаты отрабатывали свои деньги, до того дня, когда получил очередное послание от Гречкина-старшего...

Не отводя взгляда от окна, Разумовский потянулся к кружке с кофе, которую пару минут назад оставил на столе.

— Да что за... — пальцы загребли пустоту.

Разумовский резко обернулся, чтобы лицом к лицу столкнуться с Мефистофелем. Демон с невозмутимым видом держал в руках злополучную кружку. Наверно, любой другой человек, завидев тварь с огромными кожистыми крыльями за спиной, отпрянул бы, разом помянув и Бога, и Дьявола... Или решил, будто просто сходит с ума...

Разумовский лишь устало рассматривал своего «спасителя».

Он помнил, с какой лёгкостью Мефистофель убил двух выродков в следственном изоляторе. И уж тем более не забыл, как голова одного из тех ничтожеств отлетела назад, отскочила от стены и покатилась, словно футбольный мяч. Несмотря на это, Разумовский осознал, что Мефистофель — не жестокий и хладнокровный убийца, но сильный и решительный хищник, который защищал то, что принадлежало ему.

«Это моя добыча...»

Ощущать себя куском мяса Разумовскому ой как не хотелось, но и хозяином положения, находясь рядом с демоном, он себя не чувствовал. Мефистофель говорил о верности и не нарушении договора, но стоило ли верить словам подобного создания? Этот конкретный Мефистофель мало чем походил на демона из «Фауста» да и на других посланников Ада, о которых Разумовскому доводилось когда-либо читать.

Мефистофель не шевелился и хранил молчание, ожидая, когда с ним заговорят. Вот только Разумовский не знал, что сказать. О чём человек мог говорить с существом, которому несколько сотен, а быть может, и тысяч лет? Мефистофель не вписывался в рамки привычного для него мира.

— Поставь на место, — вырвалось как-то само собой.

— Как пожелаете, — белая кружка опустилась на столешницу. — Но вы уверены, что хотите травить свой организм этой субстанцией?

— Эта субстанция называется кофе, — на выдохе проговорил Разумовский, косясь на облачения Мефистофеля.

Они чем-то походили на тряпки, которые носили актёры в фильмах про волшебников. Возможно, подобные плащи и накидки — повседневная одежда всех демонов. Или же Мефистофель, словно старик, застрял в определённом временном отрезке.

— Право слово, вы думаете, будто я не знаю, что такое кофе? — демон склонил голову набок, пытаясь спрятать улыбку за высоким воротом. — Вы, люди, созданы по образу и подобию, оттого обладаете неуёмной тягой к творению. Стоит вам дать подсказку, нашептать в ночи нужные слова и...

— О чём ты? — Разумовский потёр веки, бессонная ночь сказывалась на его способности здраво мыслить.

— Знания — это тот яд, которым мы «отравляем» человечество, — Мефистофель сдул невидимую пылинку со своей накидки.

— И при чём здесь кофе? — Разумовский сжал кружку в ладонях, вдыхая аромат.

Он хотел было поинтересоваться, с какой целью демоны «отравляют» людей, но вовремя понял, что подобная тема — хождению по болоту подобна. Один неверный шаг и к тебе не то что чёрт, а какой-нибудь архангел, несущий кару Небес за то, что сунул нос, куда не следует, снизойдёт.

Разумовский сдержал смешок. Несколько месяцев назад он и подумать не мог, что будет всерьёз размышлять о всякой мистической чепухе.

— Хм, не просто так его называли «дьявольским напитком», — Мефистофель не мигая наблюдал за ним. — Или вы верите в байку про пастухов, коз и монахов?

— Хочешь сказать, это вы навели людей на мысль собирать плоды и обрабатывать кофейные зёрна?

— Естественно. Не имеет значения, бодрит он человека или вызывает сонливость. Главное, что кофе воздействует на организм и делает смертного, скажем так, более восприимчивым к тонким материям. Ах да, эта субстанция в кружке действительно может пагубно повлиять на ваше тело... Последствия особенностей нашего договора.

— «Последствия особенностей»? — Разумовский приподнял брови.

— В тюрьме...

— В следственном изоляторе, — машинально поправил он Мефистофеля.

— В следственном изоляторе ваша жизнь оборвалась, но вы успели заключить со мной договор до того, как душа покинула тело. К сожалению, чтобы залечить ваши раны, мне пришлось прибегнуть к определённому ритуалу, который повлиял на ваш организм. Конечно, испив эту субстанцию, вы не умрёте... Скорее, ваше тело будет отвергать её... Как и большую часть пищи, вкушаемую людьми ежедневно.

— Почему раньше об этом не сказал? — спросил Разумовский безучастно, будто речь шла не о нём.

— Вы не спрашивали и не стремились отравиться, — пожал плечами Мефистофель.

— Понимаю. Значит, я теперь какой-то зомби? Любопытно, когда я начну пожирать человеческие мозги...

Похоже, Мефистофель шутку не оценил, взглянув на него, словно на умалишённого.

— Я думал, что имею дело со здравомыслящим человеком, а вы говорите подобные глупости. Зомби — марионетки, которыми управляет колдун. Они не обладают разумом и, уж тем более, не испытывают жажды и голода.

— Это была шутка, — Разумовский со вздохом вылил кофе в раковину. — По-моему, фильмы про «мозги-мозги», зомби-апокалипсис и прочую чушь сейчас популярны. Думаю, подобную одержимость как раз могли вызвать твои собратья.

— Возможно вы правы, а возможно — нет, — холодно проговорил Мефистофель. — Я не увлекаюсь современным кинематографом. «Тюремный рок» — последний фильм, который я смотрел... Да, под таким названием он известен в вашей стране.

Разумовский чуть не выронил треклятую кружку:

— Подожди-ка... С Элвисом в главной роли?

— Верно, — Мефистофель прикрыл глаза. — У него была прекрасная душа, походившая на самый совершенный бриллиант. И ответ на ваш невысказанный вопрос: нет. Меня привлекают души актёров, музыкантов и художников, но договор я заключаю с единицами.

Разумовский задумался, похоже, что он сумеет найти хоть одну общую тему для разговора с этим созданием.

— Тебя привлекают только их души?..

Мефистофель недолго молчал, будто подбирая слова или обдумывая ответ.

— Помните, человека, который рассказывал вам о том, чем расплачивались художники и скульпторы за настоящие произведения искусства? «Эта картина бесценна» — несусветная глупость, не правда ли?

— Это был ты? — Разумовский припомнил того странного собеседника — мужчину лет сорока.

— Не совсем. Тело не моё, но вот слова и мысли...

Проблема о чём говорить с этим созданием решилась сама собой.

* * *

— Это моя добыча...

Разумовский, вышедший из ванной комнаты, вздрогнул, когда услышал рычащий голос. Олег не мог вернуться столь быстро, никто из остальных наёмников не знал про эту квартирку. Он скосил глаза в сторону большого зеркала, в котором была видна входная дверь. Заперта.

Единственное создание, находившееся вместе с ним в квартире, — Мефистофель. Вряд ли верховный демон стал бы смотреть детские мультики. Не вязалось это с образом могущественного эрцгерцога Ада.

Разумовский, стараясь не шуметь, прошёл в небольшую гостиную. И замер в дверном проёме. Во-первых, Мефистофель замысловато сложил крылья и устроился на старом диване, во-вторых, он с любопытством смотрел «Маугли», а в-третьих…

— Ты издеваешься? — устало поинтересовался Разумовский.

— Что, простите? — демон даже не взглянул в его сторону.

— Кое-кто уверял, что эта субстанция омерзительна и отправит меня на тот свет, — Разумовский уставился на кружку в руках Мефистофеля.

— Омерзительна, но вы забылись бы, заварили очередную порцию и исторгали из себя внутренности... А я — демон, мне можно.

— Да ты настоящий ангел-хранитель, — тихо проговорил Разумовский, стараясь сохранять спокойствие. — И чем ты занят?

— Решил приобщиться к современной мультипликации. Довольно занятный вид искусства.

— Современный? — Разумовский покачал головой. — Этот мультфильм старше меня.

— Не забывайте, мы воспринимаем течение времени не одинаково.

— Да, верно, — Разумовский взглянул на экран, последний раз «Маугли» он смотрел вместе с родителями.

— Желаете присоединиться? — с долей иронии в голосе поинтересовался Мефистофель

— Мне не пять лет.

— Разве возраст имеет значение для того, чтобы оценить некое произведение искусства?

Разумовский вздохнул, сил спорить с Мефистофелем у него не было. К тому же, в детстве он любил этот мультфильм. Быть может и правда стоило хотя бы на час забыть о возмездии, всей грязи и крови, которые его окружали...

— Подвинься, — Разумовский сел рядом с демоном, стараясь держать небольшую дистанцию между ними.

* * *

Мефистофель поставил кружку с кофе на деревянный столик. Вкус земли, крови, пота — то, что он чувствовал, когда делал глоток этого напитка. Волчонок в шарфике приветливо подмигивал ему с керамической поверхности. Что же, людям свойственны странности и определённые слабости.

Мефистофель выключил телевизор и накинул плед на плечи задремавшего Разумовского. Знания — одновременно сильный яд и могущественное оружие. Мефистофелю было известно прошлое своего нового господина, его мысли, увлечения и слабости. Всё это он использовал во благо, играя определённую роль. Мефистофель знал: рано или поздно Разумовский подпустит его чуть ближе, тогда и начнётся сражение за душу и тело этого человека.

— Спите спокойно, — он осторожно провёл рукой над головой Разумовского, отгоняя очередной «птичий» морок.

Сознанием людей, которых мучила бессонница или кошмары, легче манипулировать. Об этом знали и демоны, и древние духи, которых именовали богами. Ворон желал заполучить тело Разумовского, поэтому плевать хотел на его сознание. Подобное вмешательство могло навредить душе, обещанной Мефистофелю, а демоны терпеть не могли, когда кто-то посягал на...

...их добычу.