Фальшивая надежда (джен)

«Когда ты войдёшь, пути назад не будет. Всё, чего ты здесь достигла, исчезнет. Что же ты выберешь?»

Иб не позволит себе замешкаться. Гарри пожертвовал собой, чтобы спасти её. Его жертва не должна быть напрасной…

Иб вздрагивает. Кого она обманывает? Всё это глупые, банальные слова, лишённые чувств и смысла, когда-то услышанные в пафосных фильмах. Легко твердить о том, что жизнь продолжается, когда ты сам никогда не испытывал подобного. Но когда ты испытаешь это на себе… Ты уже ничего не сможешь сказать. Горло сдавит болью, будто сердце стремится выскочить через него из тела, ставшего пыльной и тесной клеткой.

Ты пойдёшь просто потому, что там, сзади, уже ничего не останется. Выжженная земля, пустой коридор, монстры из которого уже не страшные, а нелепые, будто внезапно ставшие смешными пародиями на себя. Красивое станет обыденным, надоевшим, ненужным.

Но и впереди ничего не будет. Пустота, неизвестность… Нет ни надежды, ни чувств.

Всё выгорело в ослепительном пламени, в котором Иб сожгла картину Мэри.

И Иб шла. Вперёд, а не назад, потому что оборачиваться назад было слишком больно. Путь вперёд — это иллюзия. Но Иб готова выбрать эту иллюзию, приятную и нереальную, как сладкая вата из её детских снов.

Жаль только, что когда-нибудь ты всё равно проснёшься. И неважно, какой настоящей, вкусной и воздушной сладкая вата казалась во сне. В реальности от неё даже запаха не останется.

— Иб…

Иб вздрагивает. Быть того не может! Это какая-то галлюцинация, помешательство. Может быть, она уснула, на секунду прикрыв глаза?..

— Иб!

Ну и пусть. Пусть даже уснула. Пока Иб в этом сне — ей не обязательно думать о пробуждении.

Иб оборачивается и видит Гарри. Живого, настоящего, в том же рваном плаще и с той же мягкой улыбкой на лице.

— Иб! Я еле догнал тебя, — смущённо смеётся он. — Ну да ладно, неважно. Главное — я нашёл выход! Пойдём скорее, Иб!

Гарри протягивает к Иб руки. Вот он, Гарри — весёлый, дышащий, такой же, каким он всегда был. Только руку протяни — и коснёшься его, почувствуешь тепло его заботы…

Он был слишком настоящий. Слишком радостный. Люди, которые испытали то, что довелось испытать Гарри, такими не бывают. Они словно тускнеют, выцветают, становятся вялыми, как розы, которые полили слишком сильно.

Это был не Гарри. Всего лишь очередная фальшивка, подсунутая галереей. Гарри, который всё это время был с Иб, погиб. И, несмотря на то, что этот фальшивый Гарри был намного лучше настоящего — изломанного, измятого, раздавленного этим страшным местом, сведённого с ума теми ужасами, которые ему довелось пережить, того Гарри, который иногда, после того происшествия в комнате с кроликами, стал перешёптываться сам с собой, Иб всё равно любила настоящего Гарри. Потому что фальшивая, но красивая роза всегда будет менее ценна, чем завядшая, но настоящая.

Но Гарри больше нет. Розу не спасти — синие лепестки разбросаны по полу, подарив под конец своего существования лживую надежду бедной Мэри. «Любит»… Никто не любил Мэри. Все беды человечества, в общем-то, от того, что есть такие вот люди, которых некому любить.

Поэтому Иб хотела окунуться в этот сладостный сон. Она хотела на секунду поверить, что Гарри выжил, и они вернутся домой вместе. На короткий миг, хотя бы до тех пор, пока она прикасается к иллюзорно тёплой руке фальшивого Гарри… почувствовать себя нужной.

Иб хотела, как и Мэри, получить лживую надежду перед своим концом.

— Иб? — улыбка фальшивого Гарри становится натянутой.

Иб протягивает к нему руку, торжество мерцает в глазах фальшивки. Она касается его ладони, и он бережно ведёт её навстречу не смерти даже, а вечному одиночеству, отчаянию и пустоте.

Но в тот момент она ему благодарна. Потому что до самого конца коридора фальшивый Гарри в обмен на то, что она попалась в его ловушку, дарит ей тепло.

Такое приятное, что оно просто не может быть настоящим.

End: Ib All Alone