Клаустрофобия (джен)

Теперь понимаешь, Гарри? Теперь ты видишь изъян в моем чудесном плане? Я угодил в ловушку, о которой знал заранее и которую обещал себе обойти — должен был обойти!

— Я не...

— Ты был слишком дорог мне, — просто сказал Дамблдор. — Твое счастье было для меня важнее, чем твое знание правды, твое душевное спокойствие — дороже моего плана, а твоя жизнь — ценнее тех жизней, которыми, возможно, пришлось бы расплатиться за провал этого плана.

— Гарри Поттер и Орден Феникса.

С того момента, как его забрали от Дурслей, летние каникулы Гарри пошли на лад. Конечно, поначалу было довольно неуютно возвращаться назад на площадь Гриммо, потому что его до сих пор преследовали воспоминания о погибшем крестном. Но его друзья делали все возможное, чтобы отвлечь его от плохих мыслей. И даже если им не всегда удавалось это сделать, Гарри настойчиво напоминал себе, что не хочет опять превратиться в подавленного и угрюмого подростка, каким был год назад. В конце концов, это никак не поможет ему прийти в себя, и он уже достаточно измучил друзей своим прошлогодним поведением. Гермиона настаивала, что понимает его, утверждая, что он чувствовал "вину выжившего", но это не казалось ему достаточным оправданием. То, что Гермиона пыталась объяснить ему его собственные чувства, было довольно странно, но сам факт того, что друзья поддерживали его, заставлял хотя бы попытаться не впадать в уныние.

Именно поэтому, Гарри согласился принять участие в этой детской игре в прятки, которую затеяли друзья, когда Джинни обнаружила его в комнате Сириуса, где он сидел один, уставившись в окно. Скорее всего, его выбрали ведущим потому, что не хотели, чтобы он спрятался где-нибудь и сидел совсем один. Когда придет его очередь прятаться, вероятнее всего, кто-то из ребят найдет убедительный предлог, чтобы спрятаться вместе с ним.

Спускаясь на цыпочках на третий этаж, он внимательно прислушивался к любым признакам движения. Спустя пару минут он кое-что услышал — едва уловимый шепот из чулана. Никто обычно здесь не ходил, поэтому этот коридор был весьма популярным местом для пряток, хотя и довольно очевидным, по мнению Гарри.

Слегка ухмыляясь, он бесшумно прокрался к чулану, схватился за ручку и распахнул дверь, рассмеявшись в ответ на два удивленных возгласа изнутри. Близнецы вылезли наружу под его насмешливым взглядом.

— Эй, если вы не хотели, чтобы вас нашли, то не надо было прятаться вдвоем и шептаться, — засмеялся Гарри.

— Это было мое место для пряток, а Джорджу вздумалось потеснить меня, — проворчал Фред.

— Вообще-то, дорогой братец, это я тебе говорил, что это мое место, когда Гарри был еще на двадцатом счете, — демонстративно заявил Джордж.

— Только после того, как я сказал, что подумывал о нем.

— Не думаю, что этим стоит хвастаться. Это довольно банальное укрытие, — со смехом произнес Гарри.

Фред и Джордж обменялись озорными усмешками и, прежде чем Гарри успел как-то отреагировать, втолкнули его в чулан.

Гарри замер в страхе, когда дверь захлопнулась, погружая маленькое пространство в темноту.

Он попытался глубоко вдохнуть, но горло сжалось от страха. Он почувствовал, что начинает задыхаться.

"Успокойся. Успокойся, Гарри. Ничего не случится. Не будь глупцом. Это всего лишь чулан", — уговаривал он самого себя, однако в голову лезли всякие мысли, заглушающие все доводы разума. Ему казалось, что стены сжимаются, а воздух заканчивается, и вот-вот кто-то схватит его…

Гарри в отчаянии задергал ручку, но дверь была заперта. Из горла вырвался предательский всхлип. Он еще немного побарабанил в дверь, а потом ему пришлось обхватить себя руками, чтобы совладать с эмоциями.

— Очень смешно, ребята. Выпустите меня, — позвал Гарри, его голос прозвучал спокойнее, чем было на самом деле. Он пытался убедить себя, что в чулане больше никого не было. Никто не собирался его хватать, подкравшись сзади, и сжимать руки вокруг его шеи, лишая дыхания.

Он беспокойно потер руками горло и всё ждал, когда же ответ близнецов развеет давящую тишину.

Они бросили меня здесь. Никто не придет и не вытащит меня. Я в ловушке. Не могу дышать. Не могу дышать!

— Фред! Джордж! Я серьезно! Выпустите меня сейчас же! — громко прокричал парень, радуясь, что его голос прозвучал раздраженно, а не испуганно.

Стены сжимались. Было мало воздуха. Я задохнусь здесь. Это я так дышу или кто-то другой здесь? Кто-то другой здесь. Он здесь. Он позади меня. Я чувствую его дыхание на шее.

— Выпустите меня! — закричал он, яростно заколотив в дверь. В горле пересохло, а все тело тряслось. Его затошнило, а воздуха катастрофически не хватало.

Гарри яростно потер шею, ощутив на ней чью-то руку, которая начала душить его. Даже держась руками за шею, он не мог избавиться от чувства, словно кто-то медленно лишает его жизни.

Вдруг на него накатило ужасное ощущение, будто кто-то стоял прямо позади него. Он мог поклясться, что почувствовал руку на своем плече, и его дыхание опять прервалось.

Жгучая слепая паника захлестнула его, он бросился к двери, яростно задергав ручку, и закричал, чтобы кто-нибудь, кто угодно, вытащил его отсюда.

Когда вдруг все вокруг заполнил яркий свет, он ринулся вперед, даже не успев определить его источник. Кто-то схватил его за плечи, и он завопил, пытаясь вывернуться.

— Гарри? Боже, Джордж, приведи папу. Гарри?! Что случилось?

Гарри дернул головой в сторону расплывчатого лица Фреда и посмотрел на него в страхе и растерянности. Его зрение плыло, он пытался вдохнуть хоть немного воздуха. Все кружилось, и ему казалось, что мир вокруг ненастоящий.

— Гарри?! Гарри, не отключайся!

Он нервно подпрыгнул, когда чьи-то пальцы щелкнули у него прямо перед носом.

— Может тебе лучше присесть?

Почувствовав ужасное ощущение в желудке, Гарри рванул в ванную на негнущихся ногах и припал к унитазу. Затем чья-то рука оказалась у него на спине, и он резко оттолкнул ее.

— Отстаньте от меня! — закричал он, его голос дрожал так же сильно, как и он сам.

— Гарри, мне очень жаль, — умоляюще произнес Фред, — мне так жаль! Просто скажи, в чем дело?

— Что происходит? Гарри?

Гарри поднял взгляд и увидел, что миссис Уизли стояла на коленях позади него. Он дернулся в сторону от прикосновения ее руки на своих плечах.

— Я в порядке, — задыхаясь, быстро проговорил он, пытаясь убедить в этом и себя в том числе. Гарри обвел глазами нарастающую толпу возле двери и почувствовал, как паника превращается в чувство унижения. Он опустил глаза в пол.

Мистер Уизли быстро оценил ситуацию, когда все начали спрашивать, что случилось.

— Все на выход, — потребовал он. Гарри никогда не слышал у него такого командного голоса.

— Но пап, — запротестовали некоторые из детей Уизли, не понимая, что вызвало такое поведение их отца. Оказалось, не только Гарри впервые видит эту сторону главы семейства.

— Живо, — строго сказал он. — Я не шучу. Все на выход.

Уизли, ворча, поплелись друг за другом в гостиную, и Гарри тоже хотел пойти за ними, но мистер Уизли положил руку ему на плечо и покачал головой. Артур направился в сторону двери, откуда беспокойно выглядывали члены Ордена, а его жена протиснулась к нему мимо остальных.

Он остановился на полпути и многозначительно посмотрел на толпу.

— Эм, кажется, я забыла выключить плиту, — объявила Тонкс.

— Хорошая попытка, Тонкс, — пробормотал Кингсли, закатывая глаза, и они начали разворачиваться назад. Представить, будто Тонкс кто-то подпустил к плите — это была нелепая мысль, даже для того, кто только что оправился от шока, но Артур надеялся, что Гарри не придаст этому большого значения.

Его жена осталась на месте, и Грюм тоже задержался.

— Выясни, что произошло, Артур, и затем нужно будет решить, что нам делать, — с опаской проговорил Грюм, будто вокруг замышлялся какой-то заговор. Он поковылял прочь, а Молли посмотрела на Артура с беспокойством.

— Гарри в порядке? — тревожно спросила она. — Я услышала, что у него было что-то вроде...

Артур резко затряс головой и прикрыл дверь.

— Поговорим об этом позже. Я думаю, мне надо сначала выяснить у него, что случилось, — тихо объяснил он.

Жена кивнула.

— Думаю, что это хорошая идея. Я поговорю с ним позже. Ох, бедняжка, у него никогда не было кого-то, кто был бы ему как отец, а теперь, когда Сириуса… — она замолкла и вытерла глаза передником.

Артур кивнул и быстро чмокнул жену, прежде чем вернуться в ванную. Он закрыл дверь, удивленный тем, что Гарри до сих пор стоял посередине комнаты и прерывисто дышал.

— Гарри? — с беспокойством спросил он.

— Да? — пискнул Гарри в ответ. Он покраснел и проговорил более спокойным голосом, — я в порядке, честно. Просто… — он неуверенно умолк.

Артур присел на край ванной и жестом указал Гарри в сторону закрытой крышки унитаза. Гарри закусил губу, присел и обхватил себя руками. Отец Рона осторожно положил руку Гарри на предплечье, и мальчик неловко застыл.

— Эй, все хорошо, Гарри. Просто расскажи, что случилось, — попросил мистер Уизли. — Я пришел к выводу, что близнецы заперли тебя в чулане… — он остановил себя, увидев, что глаза Гарри расширились от страха, а его рука машинально потянулась к шее. — Там внутри что-то было?

Гарри зажал руки между коленями и опустил глаза в смущении.

— Нет. Там ничего не было. Это было глупо.

— Это не глупо, если ты расстроился, — мягко сказал Артур. — Просто расскажи, что случилось там. Обещаю, что не подумаю, будто это глупо.

— Ничего не случилось. Там ничего не было. Я просто повел себя как идиот, — смущенно пробормотал он.

Артура осенило.

— Дело было в самом чулане?

Взгляд Гарри встретился с его, напомнив Артуру загнанное животное. Рука мальчика снова потянулась к шее. Он так слабо кивнул, что Артур едва смог уловить движение.

— Я не знал, что у тебя клаустрофобия, — тихо сказал он, — странно, что она не проявилась раньше, когда мы были в Норе, учитывая, что она такая маленькая и тесная.

Гарри вздохнул и провел руками по волосам.

— Дело не просто в маленьких помещениях. В смысле, я чувствую себя здесь комфортно сейчас. Дело в действительно маленьких ограниченных пространствах, особенно если там темно. Знаю, что это глупо, я просто, я не знаю, я просто запаниковал, — промямлил он, очевидно, разочарованный в самом себе.

— Все чего-то боятся, Гарри, — уверил его Артур.

— Да, но большинство боятся реально страшных вещей, например Волдеморта или еще чего-то, — Артур напрягся, услышав это имя, — а я боюсь чуланов... Это так глупо, — удрученно пробормотал Гарри, потерев руками шею.

— Это не глупо. Твои страхи не обязательно должны иметь смысл. Знаешь, я раньше боялся глубины. Я отказывался заходить в воду, если не видел дна, — признался Артур. — Для этого не было никаких причин. Не было никаких неприятных случаев с водой или чего-то подобного.

Гарри с надеждой взглянул на него.

— И вы больше не боитесь? Как вы преодолели свой страх?

— Дети плавали в пруду, когда они были еще помладше, и Рон, каким-то образом, умудрился выскользнуть из нарукавников, которые мы ему надели. Он просто исчез. Я не раздумывал, тут же прыгнул и вытащил его, прежде чем он успел понять, что случилось. Вот так это было, — пожал плечами Артур.

Гарри слабо улыбнулся в ответ.

— Не думаю, что это сработает со мной, если я спасу Рона из запертого чулана.

Артур слегка фыркнул:

— Что ж, несмотря на это, тебе нечего стыдиться. Если кто-то из детей будет дразнить тебя, напомни им, как ты спас Джинни на ее первом курсе. Один на один с василиском и Сам-Знаешь-Кем — выглядит достаточно храбро, как по мне.

— Спасибо, мистер Уизли, — ответил Гарри, с тревогой поглядывая на дверь.

— Не удивлюсь, если Молли сейчас читает им лекцию, чтобы не раздували из этого большую проблему.

Гарри с облегчением выдохнул. Артур похлопал его по спине, нахмурившись, когда тот замер от прикосновения. Он не мог избавиться от чувства, что Гарри слишком быстро сбежал из ванной после этого, и не мог понять, то ли это из-за боязни замкнутого пространства или же он сбежал от него самого.

* * *

— Это слабость, которую мы не можем себе позволить! — прогремел Грюм, ударив по столу кулаком в разочаровании.

— Гарри ведь тоже человек, — возразил Артур. — Он лично сталкивался с Сами-Знаете-Кем больше раз, чем мы все. Он сражался с василиском, чтобы спасти мою дочь! Он нырнул в озеро во время Турнира Трех Волшебников, не умея плавать, чтобы спасти моего сына! Думаю, в его случае, небольшая боязнь замкнутого пространства — это позволительная слабость.

— Подумай головой, Уизли! — рявкнул Грюм. — Что случится, когда Пожиратели смерти поймают его и запрут в крошечной камере? Тогда тебе это тоже покажется безобидной милой шуткой? Если его враги узнают об этом, они используют эту слабость, чтобы пытать его при допросах. Они могут использовать это знание, чтобы сломить его в тот момент, когда ему нужно будет собрать все силы и сражаться! — Несколько человек кивнули в согласии.

— Разве это не наша обязанность — сделать так, чтобы его вообще не поймали и не пытали? — требовательно спросила Молли, расстроившись, как и обычно, когда подобные разговоры начинались по отношению к Гарри.

— Да, ведь до сих пор нам отлично это удавалось, не так ли? — саркастично ответил Снейп. — Это чудо, когда проходит приличный промежуток времени без того, чтобы Поттер не вляпался в очередные неприятности. Возможно, вначале мы должны что-то сделать с его неугасающим желанием привлечь внимание к своей персоне?

— Как ты смеешь! — яростно закричала Молли, дернув головой. — Гарри не ищет неприятностей для привлечения внимания! Если бы ты потратил хоть пять минут, чтобы узнать его, то увидел бы, что он ненавидит внимание! Он застенчивый!

— Застенчивый? Прошу прощения, — усмехнулся Снейп, — мы сейчас говорим об одном и том же маленьком заносчивом сопляке или …

— Хватит! — прервал Дамблдор, впервые что-то сказав с тех пор, как они подняли последнюю тему разговора. — Это серьезная проблема. Артур, насколько сильна эта фобия?

— Не уверен, Альбус, — признал Артур. — Фред и Джордж сказали, что все выглядело довольно серьезно, но они могли и преувеличить. Они были очень обеспокоены всем произошедшим в целом.

— Мы должны выяснить все, что можно о серьезности данной проблемы и решить, что делать дальше. Артур, Молли, как вы думаете, сможет ли Гарри довериться одному из вас? Я бы попросил Ремуса, но он выполняет кое-какие поручения и будет занят еще пару недель.

— Мы попробуем, — пообещал Артур.

* * *

Когда собрание закончилось, и старшие Уизли остались одни на кухне, Молли взяла мужа за руку и посмотрела на него серьезным взглядом. — Артур, у Гарри никогда не было взрослого, который был бы ему как родитель. Думаю, что мы лучшее, что у него есть, и мне кажется, что мы сделали недостаточно, — признала она в смятении. — Я хочу, чтобы ты попытался стать тем человеком, кому он мог бы доверять, кем-то вроде отца. Кем-то, с кем он мог бы чувствовать себя своим. Ты хорошо справляешься с мальчишками, если бы ты мог провести немного времени с Гарри, поговорить с ним…

Она умолкла, когда муж тихонько поцеловал ее в макушку. — Обещаю, я сделаю все, что смогу. Мне придется действовать постепенно, иначе я его просто отпугну, но ты вполне можешь продолжать опекать его, как и обычно.

Он засмеялся, когда жена игриво ударила его прихваткой. Затем Молли крепко обняла его.

— Ох, Артур, я так волнуюсь за Гарри. Не могу принять мысли о том, что Аластор сказал нам о нем, одиноком и напуганном… Не могу вынести этого… — нервно сказала Молли.

— Я знаю, — он вздохнул. — Завтра ты можешь отвлечь детей, пока я попытаюсь поговорить с Гарри.

* * *

Гарри неловко заерзал на месте, когда мистер Уизли придвинул свой стул поближе к нему и улыбнулся. Мальчик тревожно отхлебнул чай, лишь бы занять чем-нибудь руки.

—Как проходит твое лето, Гарри? — мягко спросил Артур. Гарри с подозрением взглянул на него.

— Хорошо, наверное, — медленно произнес он.

— Просто хорошо? — с беспокойством спросил мистер Уизли.

Гарри пожал плечами. — Ну, оно стало намного лучше, когда я приехал сюда, но это непривычно — находиться здесь без Сириуса, — признал он тихо.

— Я сожалею о Сириусе. Я знаю, это нелегко для тебя, — понимающе произнес Артур.

Гарри пожал плечами и уставился на свои колени.

Артур нахмурился. — Если тебе захочется поговорить об этом, ты можешь прийти ко мне, хорошо?

— Да, спасибо, — пробормотал Гарри. Артур размышлял, сколько еще людей говорили те же слова мальчику, и сколько из них действительно имели это в виду. И даже если это было так, Артур все равно не был уверен, что Гарри сможет открыться кому-либо.

— Гарри, я хотел поговорить с тобой о клаустрофобии, — мягко начал Артур. Гарри покраснел и смущенно отвел взгляд. — Эй, все хорошо, не переживай. Я просто хотел бы обсудить эту тему.

— Не знаю, что здесь можно обсуждать, — вздохнул Гарри.

— Орден обеспокоен тем, что кто-то может использовать эту информацию, чтобы навредить тебе.

— Чего они хотят от меня? — напряженно спросил Гарри, — если бы я мог контролировать этот страх, то я бы это сделал, но это все равно, что сказать Рону, что пауки не навредят ему. Это бессмысленно! Я не могу просто отключить эти чувства, я пробовал это сделать, но у меня не получается!

— Не переживай, мы все прекрасно понимаем, — Артур неуверенно помедлил. Как им помочь Гарри? Мальчик был прав, у них не получится просто вразумить его. Гарри и так, наверняка, приложил все усилия, чтобы вразумить самого себя. — Что ж, а может ли быть, что это все началось из-за какого-то определенного случая?

— Я не уверен, — тихо ответил он, уставившись в кружку и сделав небольшой глоток.

Артур кивнул. — Это вполне нормально. Часто такие вещи появляются словно ниоткуда, верно? — он улыбнулся. — Хорошо. Тогда расскажи мне, что случилось в том чулане? Насколько это было плохо?

— Нам действительно необходимо говорить об этом? — умоляюще спросил Гарри, тревожно взглянув в сторону двери.

— Мне жаль, Гарри. Знаю, что это должно быть странно для тебя, разговаривать со мной о таких вещах, но это нормально, ты можешь доверять мне. Расскажи мне.

Гарри слегка сполз со стула, будто пытаясь казаться меньше. — Что вы хотите узнать?

Артур нахмурился. Очевидно, Гарри не относился к этому разговору как к доверительной беседе наедине с взрослым. Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. — Пожалуй, просто расскажи мне, что ты чувствовал, когда был заперт в чулане.

Гарри почувствовал себя абсолютно униженным.

— Ну, я полагаю, что я просто запаниковал. Я смог держать себя в руках пару минут, но потом… я начал задыхаться, — тихо объяснил он, — будто что-то душило меня. И мне казалось, кто-то еще был там, хотя я знаю, что это чертовски… ой, — то есть, глупо. И… я не знаю, как описать это. У меня не получалось мыслить рационально, и потом началось головокружение, и меня затошнило. И еще, у меня появилась четкая мысль, что если я не выберусь оттуда, то умру, — он взглянул на Артура со вздохом, — я знаю, это глупо, верно?

— Эй, — Артур серьезно посмотрел на Гарри, — это не глупо.

— Так что Орден собирается делать?

— Я не знаю. Эта ситуация достаточно серьезная, так что мы рассматриваем вариант использования лечения.

Гарри замер и с недоверием уставился на мужчину. — Вы хотите отослать меня к психиатру?

Реакция Гарри привела Артура в замешательство. — Да, если это поможет тебе.

— Вы думаете, что я сошел с ума? Вы все считаете, что я псих! — выкрикнул Гарри, чувствуя себя преданным, — мне не нужен психиатр, который будет копаться у меня в мозгах!

— Гарри, ни я, ни остальные не считаем, что ты сошел с ума. Не нужно стыдиться необходимости лечения. Оно поможет тебе преодолеть твой страх.

— Нет, скажите Ордену, что они могут забыть об этом! Я сам справлюсь. Я придумаю, что делать, и мне не нужно, чтобы на меня вешали ярлык какого-то психа! — злобно сказал он, со стуком поставив чашку на стол и вскочив на ноги.

— Никто так не считает, Гарри!

— Я так и знал, что так все и подумают! Мы не можем просто забыть об этом случае?

— Никто не считает ничего подобного. Это хорошо, что мы узнали об этом сейчас и сможем помочь тебе, — пытался уговорить Артур, но Гарри не слушал.

— Скажите своему глупому Ордену, что они могут пойти и помочь кому-нибудь другому! Мне не нужна их глупая помощь!

После этих слов Гарри практически сбежал из комнаты, оставив слегка ошарашенного Артура одного. Следует признать, что не так он представлял себе этот разговор. Отец семейства всегда хорошо ладил со своими детьми и думал, что и с Гарри ему будет также легко. Он полагал, что Гарри будет нуждаться в своего рода родителе в отсутствие Сириуса, даже не предполагая, что мальчик может не увидеть в нем такого человека. Или, быть может, у Гарри было слишком много подобных ситуаций, которые не складывались в его пользу, поэтому он научился избегать их.

Артур опустился обратно на стул и нахмурился, пытаясь придумать, как лучше решить эту проблему.

— Эй, пап, — послышался неуверенный голос, — ты в порядке?

Артур поднял взгляд и, увидев Рона, жестом пригласил его войти. Рон закрыл дверь и прошел в комнату.

—Как прошел разговор с Гарри? Не очень? — спросил он.

Артур вздохнул и потряс головой с беспомощной улыбкой. — Я должен был раньше вступиться за него. Сейчас может быть уже поздно. Он нервничает, просто находясь в одной комнате со мной.

— Не принимай это на свой счет. Гарри так же нервничал, что ему придется быть наедине с профессором Люпином во время их занятий, но он преодолел это. А еще он страшно переживал, если у него была отработка с одним из профессоров, по крайней мере, мужского пола. Я думаю, это как-то связано с его дядей, — сказал Рон.

— Его дядей?

— Да, и то, как он себя ведет наедине с взрослыми мужчинами, точно так же он реагирует, когда кто-то упоминает его дядю. Это немного странно, но, наверное, не нам его винить. Он наверняка думает, что любой может прикрикнуть на него или запереть в чулане, особенно учитывая то, что когда взрослые хотят поговорить с ним наедине, то для него это обычно означает неприятности, — рассеянно произнес Рон, копаясь в вазочке с конфетами.

— Запереть его в чулане? С чего он это решил? — в смятении спросил Артур.

Рон моргнул. — Я же рассказывал тебе, что у Гарри не было своей комнаты до письма из Хогвартса.

— Рон, ты обычно говоришь, что твоя комната это не комната, — напомнил Артур, — а причем тут чулан?

— Чулан под лестницей — это и была комната Гарри до того, как он получил письмо. Потом его опекуны испугались и отдали ему вторую спальню Дадли, — невозмутимо рассказал Рон, будто вся история была ему уже довольно знакомой.

— Что? — гневно спросил Артур.

— Ага, они ужасные, правда. Я пытался сказать маме, когда мы забирали Гарри на втором курсе, они заперли его в комнате и морили голодом. Он вел себя так, будто ничего особенного не произошло, как и обычно, но если бы мне пришлось выживать на одну тарелку супа в день, да еще и делиться с Сычиком, то я бы магией сломал это чертово окно. Это же достаточно уважительная причина, чтобы применить магию несовершеннолетнему, верно?

Артур был шокирован. — Рон, почему ты не рассказал мне этого раньше?

Рон с удивлением посмотрел на него. — Гарри говорит, что в этом нет ничего особенного, и он не хочет, чтобы кто-то знал. Если бы я узнал, что они действительно причиняют ему вред или что-то такое, то я бы сразу сказал тебе, клянусь.

— Рон, ты должен был рассказать мне об этом раньше! Это очень серьезно! — сказал Артур.

— Что мне нужно было рассказать? Что у него много домашних обязанностей и маленькая комната? Вы с мамой беситесь, когда я начинаю жаловаться о таком, — запротестовал Рон.

— Рон, мне кажется, что между твоей домашней жизнью и домашней жизнью Гарри очень большая разница. Сейчас мне нужно, чтобы ты не преувеличивал и честно рассказал мне все, что ты знаешь о жизни Гарри дома сейчас и раньше, когда он был маленьким, — попросил Артур.

— Гарри не любит говорить об этом и он просил, чтобы я никому не рассказывал то, что он мне сказал. Он доверил мне держать это в секрете, — неловко сдвинулся на стуле Рон.

— В данном случае ты можешь навредить Гарри, держа это в секрете, — резко ответил Артур. — Обещаю, что если ты расскажешь мне что-то, что я посчитаю незначительным и несерьезным, то я никогда не подниму снова эту тему. Но, мне кажется, есть некоторые вещи, которые мне следует знать.

Рон не знал, как поступить, чтобы причинить Гарри наименьший вред. В конце концов он вздохнул и, как всегда, выбрал довериться своему отцу.

— Он говорит, что Дурсли ненавидят его. Дадли с дружками избивали его в детстве, а его дядя с тетей закрывали на это глаза. На самом деле, я думаю, что они даже поощряли поведение своего сына. И Гарри один выполняет множество домашних обязанностей, а Дадли ни одной. А судя по некоторым вещам, которые я узнал, он у них почти как домовой эльф. И дело не только в работе по дому. Один раз он упомянул, что они заставляли его обслуживать их и приносить еду и напитки, пока вся их семейка рассиживалась в гостиной, — с отвращением сказал Рон. — Он рассказал мне про чулан, когда мы впервые встретились, так как хотел подбодрить меня из-за нехватки денег, я думаю. Мне кажется, он действительно не считал, что это все неправильно до тех пор, пока однажды я не спросил его об этом. Он больше не упоминал про свою жизнь у Дурслей, а если я спрашивал, то он уходил от темы. Я просто знаю, что они пытались не дать ему прочитать письмо из Хогвартса и отдали ему комнату только потому, что в адресе на конверте упоминалось про чулан.

— Почему они не хотели, чтобы он получил письмо? — в недоумении спросил Артур.

— Они ненавидят магию. Гарри один раз упоминал, что его тетя и дядя пытались задавить в нем ее, когда он был ребенком, что бы это ни значило. Конечно, тогда он этого не понимал, так как не знал, что он волшебник до тех пор, пока не пришел Хагрид, можешь себе представить?

Артур не знал что ответить. Он кипел от злости на Дурслей, а еще чувствовал вину. Гарри проводил с ними часть своего лета каждый год с двенадцати лет, и Артур никогда не относился к нему больше, чем к другу сына. Кроме периодических вопросов о жизни магглов и предупреждении о том, что Сириус разгуливает на свободе, на третьем курсе, его самым долгим разговором с Гарри был сегодняшний о клаустрофобии. Он совсем не знал мальчика. Может быть, это было бы нормально по отношению к другим друзьям его детей, но он ведь знал, что Дурсли ужасно обращались с Гарри, и у него не было взрослого, к кому он мог обратиться за советом или помощью. Артур сам видел их ужасное поведение летом два года назад. И все же так и не поговорил с Гарри, придумал себе отговорки о том, что якобы недостаточно знал о ситуации для принятия решения. Он предположил, что они просто разозлились из-за испорченного камина и шутки близнецов над их сыном. Он не знал, что думать об отсутствии Гарри на их семейных фотографиях, но упустил это из внимания, так как был в предвкушении Кубка Мира по квиддичу. В итоге, он просто стал еще одним взрослым, на которого Гарри не мог положиться, еще одним человеком, который закрыл глаза на все ужасы, творящиеся в его доме.

— Пап? Все в порядке? Ты ведь не собираешься сказать Гарри, что я все рассказал тебе, правда? — с беспокойством спросил Рон.

— Рон, мне необходимо поговорить с Гарри об этом. Это все очень серьезно, и я разочарован, что ты не рассказал мне раньше, — сказал Артур.

— Ты говорил не совать нос в чужие семейные дела, — отнекивался Рон. — Ты сказал, что не хочешь слышать от нас о проблемах других семей, так откуда мне было знать, что нужно было рассказать про это?

— Сплетни о том, разводятся или нет наши соседи — это одно, а известить меня или маму о том, что с твоим другом плохо обращаются в семье — это совсем другое! — упрекнул Артур.

— Но Гарри говорил, что в этом нет ничего особенного! Конечно, у него та еще семейка, но это ведь не очень серьезно, верно? — боязливо спросил Рон, чувствуя, что совершил большую ошибку.

— Существуют разные виды жестокого обращения, — мрачно произнес Артур. Мужчина вздохнул, увидев, что сын выглядел виноватым. — И ты уверен, что они никогда не поднимали на него руку?

— Почти уверен, — колеблясь, ответил Рон. Увидев выражение лица отца, он опять бросился в свою защиту. — Что? Он никогда не упоминал об этом, он вообще не любит об этом говорить. Что мне было делать? Это не та тема, чтобы можно было просто подойти и задать человеку подобные вопросы!

Артур кивнул и через мгновенье обнял сына.

— Пап, с Гарри же все будет хорошо? — с тревогой спросил Рон, когда они отстранились друг от друга.

— Я надеюсь, Рон. Я собираюсь серьезно поговорить с ним об этом очень скоро. Я просто надеюсь, что еще не слишком поздно.

* * *

— Как прошел разговор с Гарри? — спросила Молли тем вечером, когда все улеглись спать.

Артур вздохнул. — Мой последующий разговор с Роном был куда более содержательным. Молли, думаю, я знаю, откуда у Гарри клаустрофобия.

— Знаешь? — удивленно спросила Молли. — Я думала, что такие вещи обычно не имеют причины.

— Да, но иногда это не так, и я вполне уверен, что это как раз такой случай, — сказал Артур. Жена тревожно посмотрела на него, и он продолжил, — Молли, Рон рассказал мне, что Дурсли запирали Гарри в чулане. Это была его спальня!

Молли уставилась на него в шоке. — Что?

— И только потом, когда он получил письмо из Хогвартса, они отдали ему вторую спальню его кузена, при этом закрыв решетками его окно!

Молли ахнула. — О, нет! Так близнецы были серьезны насчет этого? Я думала, что они преувеличивают! Я имею в виду, это же смешно! Решетки на окнах?!

— Я считаю, мы все совершили ошибку, подумав, что они тогда преувеличивали. Никто из них серьезно не поговорил с нами об этом. Несколько комментариев Рона были настолько туманными и выглядели как жалобы, о которых он постоянно говорит дома, так откуда нам было знать, что все так серьезно? И у меня такое чувство, что Рон единственный, кто обладает самым большим количеством информации, но он не понимает, насколько это важно. Когда я спросил, почему он не рассказал нам обо всем этом, он сказал, что Гарри просил его не говорить никому, и что мы всегда учили детей, что сплетничать о чужих семьях плохо.

— Но это не то, что мы имели в виду! — воскликнула Молли.

— Я знаю, знаю, но, вероятно, так это воспринял Рон. И еще он не совсем уверен, был ли Гарри фактически подвергнут насилию каким-либо образом.

Молли побледнела. — О боже, Артур, ты же не думаешь, что они...

— Нет, я так не думаю, — прервал ее Артур, — конечно, мы не можем быть полностью уверены, но Рон сказал, что никогда не замечал ничего подобного.

— О Мерлин, Артур, это ужасно. — Молли начала плакать, — знаешь, бедный мальчик, он каждый раз вздрагивает, когда кто-то касается его.

— Молли, дорогая, это может быть оттого, что он не привык к подобным проявлениям эмоций. Сомневаюсь, что Дурсли обнимали его или прикасались к нему на протяжении его детства, — мрачно сказал Артур. Он немного просветлел, увидев решительное выражение лица жены, и понял, что она планирует.

— Тебе следует сначала подготовить Гарри, Молли, или это вызовет у него подозрения.

— Я знаю, что делаю, — ответила она рассеянно, жестом показывая на коробку с салфетками. Артур передал ей одну, и она промокнула влажные глаза. — Мне просто не нравится все это, Артур. Гарри такой милый мальчик, и происходящее с ним так несправедливо. Он не только вынужден жить с этими подлыми мантикорами, но и сейчас весь Орден ополчился на него из-за того, что он был травмирован в детстве и получил небеспричинный страх чуланов. А все это давление из-за войны и смерти Сириуса, и Ремус не рядом с ним! Бедняжка. О, и эта его семейка, я бы их ...! — Артур едва сдержал улыбку, глядя, как его жена яростно машет руками, разрывая салфетку, которую она держала в руках.

— Завтра я попытаюсь вновь с ним поговорить, и ты тоже сделай все, что требуется, — серьезно сказал он.

— Мы все, что у него есть. Мы не имеем права на ошибку.

Артур поцеловал жену в лоб. — Я знаю.

Это будет трудно, и Артур понятия не имел, с чего начать, но он должен быть попытаться. Потому что Молли права. У них нет права на ошибку, и он не хотел даже думать, что случится с Гарри в противном случае.