Сколько потребуется (гет)

Работа полицейского — лучшая в мире, считал Джордан Пэрриш. Кроме бюрократии. Нет, серьёзно, в век высоких технологий, когда всё должно бы храниться (изначально!) в электронном виде — нужно ещё дублировать информацию в бумажные копии. Мартышкин труд.

Ладно, вещдоки, хорошо, с ними понятно, но отчёты!.. Заполнить от руки, отсканировать и электронную версию отправить по защищённому каналу в банк хранения, а бумажную поместить в специальную папку — это же девятый круг ада.

Но, вот парадокс, когда идеально написанный бланк лежал на столе, или Джордан аккуратно расставлял по алфавиту папки, то испытывал извращённое удовольствие. Скорее всего, он просто-напросто бюрократический мазохист.

В этот раз Джордану предстояло придумать небылицу, как это у него расплавилась рация и сгорела униформа. Шерифу всё было ясно после двух слов, но правила требовали изобразить какую-то отговорку. Уж явно посерьёзнее, чем «мне пришлось выпустить на волю сущность Цербера, который во мне живёт, а потом в меня стрельнули непонятной хренью чуваки на лошадях».

Что ж, урок на будущее: когда ему позвонит любой из друзей Скотта МакКолла, нужно не бежать сломя голову, а сначала переодеться. Ну, или пошить специальную униформу, чтоб её быстро рвать в стиле Супермена. Да. Почти гениальный план и гарантированные эффектные появления.

«Тем временем началась гроза. Таким образом, в рацию угодил заряд молнии, вследствие чего она расплавилась. Моя форма так же подверглась деформации…», — Джордан всё городил шизофренический бред, зовущейся отчётом о происшествии, а за окном солнечный блин скрывался в сумерках. Офис уже опустел, пожелала спокойного вечера Кристин, а следом, в обнимку, удалились Клаудия и шериф. Джордан всё призывал всю мощь своих писательских навыков. И вот, наконец-то, поставил финальную точку, практически кляксу, которая уж никак не могла испортить вышедшее из-под его руки.

Джордан, преисполненный чувством глубокого морального удовлетворения, собрался домой. Проверил окна, выключил свет, вытащил из розетки шнуры от принтеров (розетки барахлили), отключил компьютер Кристин (она же всегда забывала!). И, бренча ключами, направился к двери.

И остановился на пороге. В дверях его встретила Лидия Мартин. Джордану Пэрришу не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять — поход домой откладывался на неопределённый срок. Впрочем, он бы не сказал, что его расстроила эта перспектива.

— Ох, хорошо, что ты ещё здесь! — Лидия залетела в кабинет, как маленький смерч, стуча каблуками.

— Эм… — Джордан проводил взглядом её стройную фигурку. Лидия сделала пару шагов и замерла, развернувшись к нему лицом и беспокойно заламывая руки. Джордан хотел спросить что-то банальное, вроде «Что случилось?», но она не дала и слова вставить.

— Что ты знаешь о Клаудии Стилински? — голос Лидии дрожал. Она взвинчена, напряжена, попробуй дотронуться — и шарахнет не хуже молнии из выдуманного отчёта Джордана.

Он закрыл дверь. Замок в раскалённой тишине щёлкнул, как затвор пистолета.

— Это жена шерифа, — очень осторожно, словно обезвреживая мину, начал он. — Женаты много лет, больше десяти. Она, в общем-то, довольно милая женщина. Но я работаю тут всего два года, не могу сказать, что знаю её хорошо.

— И ничего странного? Совсем ничего? — Лидия сделала шаг вперёд. Она не просто взвинчена. Каким-то образом Лидия Мартин ещё и расстроена, несчастна, совсем как девушка, попавшая под неожиданный проливной дождь в шикарном вечернем платье.

Джордан поднял руки в успокаивающем жесте.

— Лидия, присядь, пожалуйста, и расскажи всё по порядку.

Она обречённо кивнула и последовала совету. Пэрриш взял соседний стул и поставил напротив подруги, оказавшись с ней лицом к лицу. Почему-то показалось, что так правильно.

Лидия поставила локоть на стол и устало подпёрла ладонью щёку.

— Есть в Клаудии что-то неправильное. Я просто чувствую, что… Её не должно быть. Понимаешь?

Джордан не понимал, но кивнул. Он уже слышал волнения Клаудии о дочке Натали, с которой явно не всё в порядке (женщина просто не знала о сверхъестественном, конечно), и шериф тоже делился своими сомнениями о Стайлзе и маленьком расследовании Лидии (хотя Стилински как раз допускал, почти верил, что Мартин права). И в данный момент Джордан отставил все свои предубеждения в сторону, важна только одна точка зрения. Лидия Мартин всё время была рядом, когда с ним творилась настоящая хрень из-за Цербера, помогала и поддерживала. Так что выслушать, помочь разобраться — самое меньшее, что он мог сделать.

Она продолжила:

— Но мои предчувствия — это дело необъяснимое, понятно. И я попыталась составить хронологию событий. В голове. — Она постучала пальцем по виску и изящным движением откинула со щеки рыжий локон, убрав прядку за ухо. — Все говорят, как ты, что Клаудия очень милая, добрая женщина и так далее. А мои воспоминания другие. Я помню её в школе, нервничающую и кричащую. Помню, она отчитала Скотта и не очень хорошо относилась к Малии, когда её только нашли.

— Клаудия? — он удивлённо изогнул брови. — Эта женщина всегда приносит вкусные торты на праздники, и я не разу не слышал, чтобы она повышала голос.

Лидия тяжко вздохнула.

— Видишь? В этом проблема. Я бы сказала, что здесь явно замешаны Всадники. — Она выпрямилась и сложила руки на коленях. — И моя теория такова: Всадники стирают людей из реальности, и, возможно, добавляют новых, но мозг сам придумывает недостающие события. Иначе это какой-то бред. Всадники же не сценаристы, они не могут прописать каждому свои индивидуальные воспоминания. И раз у нас с Клаудией выстраиваются напряжённые отношения, она не нравится мне, а я — ей, мой мозг как бы додумывает всё исходя из происходящего между нами. Ещё мистер Стилински рассказывал, что видел ужасно реалистичный сон, будто они с Клаудией размышляют, как назовут ребёнка, но одновременно он знает: она никогда не хотела детей. Это тоже несостыковка.

Она выпалила это на едином выдохе и резко замолчала, пытливо глядя на Пэрриша, ожидая окончательно вердикта. Он задумчиво постучал пальцами по столешнице, неотрывно рассматривая Лидию, такую несчастную, так отчаянно нуждающуюся в совете. Его сердце наполнилось нежностью, Лидия бы на его месте не отступила и боролось. Но ведь Клаудия, она совершенно…

— О нет, — будто прочитав его сомнения, протянула Мартин. — Ты тоже слышал, что я ободрала обои в коридоре Стилински. — Она опустила голову и провела руками по лицу. — Да, это было так глупо, я знаю.

— Слышал, но не в этом дело. Ты имеешь ввиду, с мозгом происходит примерно то же, что иногда при посттравматическом синдроме? Вроде подмены травмирующих воспоминаний. — Всё-таки он кое-что знал о психологии, и как разум может услужливо придумать нужную легенду — с ним такое случалось, когда появился Цербер.

— Именно! — Лицо Лидии на мгновение озарилось. — О чём я и подумала. Раз уж наша память может кардинально изменить слишком травматичные воспоминания, то может и заполнить пустоту. — Она замялась и помрачнела на глазах, как увядающий цветок. — Ну, ещё воспоминания искажаются при дисфункциях психики. Но я не сумасшедшая.

О боже, как такая мысль вообще пришла в её голову? Джордан ободряюще улыбнулся и чуть подался вперёд, взял ладонь Лидии в свою.

— Ты банши, и если у тебя есть предчувствие, то оно должно куда-то привести.

Она неуверенно улыбнулась в ответ.

— Ты разговаривала со Скоттом и Малией, сравнивала свои воспоминания и их?

— Ещё нет. На самом деле, я придумала эту теорию по дороге к тебе. — Лидия тоже чуть наклонилась и левой рукой накрыла их все ещё переплетённые пальцы, доверительно прошептав: — Я шла посмотреть досье шерифа.

— Ты думаешь, что и он замешан? — Джордан не смог сдержать смешка, и Лидия отдёрнула руку, резко выпрямившись.

— Мистер Стилински тоже начал смотреть на меня, как на душевнобольную, но на самом деле, он жертва. Возможно, самая пострадавшая сторона в этой ситуации.

Самая пострадавшая — исключая её, Лидию, и эта мысль отозвалась щемящей грустью. Она по-прежнему выглядела словно девушка с обложки, безупречно, но от внимательного взгляда Пэрриша не укрылись глубокие тени под ее глазами и воспаленные из-за недосыпа веки. Нет, он верил, безоговорочно. Да он просто знал, что её предчувствия не обманывали, это невозможно.

Как бы там ни было, противостоять Лидии Мартин — невыполнимая миссия, так что внутренний голос, вещавший что-то о правилах полицейского управления и конфиденциальность, позорно ретировался. Джордан вздохнул и жестом пригласил Лидию за компьютер.

Пэрриш набрал логин и пароль. Несколько долгих секунд загружалась база полицейского управления, и Лидия сразу же выхватила из-под его руки мышку, как только появилась надпись «Ноа Стилински».

— Жена… Никаких детей, — разочарованно прочла она, её глаза испуганно расширялись с каждой строчкой. — Но Всадники не могли так чисто сработать, от одноклассника Лиама остались данные в библиотечной картотеке!

— Лидия. — Пэрриш мягко забрал у неё мышку. Всё же первое правило полицейского — никогда не отметай другие варианты, и потому он сказал: — Допусти хоть на мгновение, что твоя зацепка ведёт в другую сторону. Что искать нужно не в семье Стилински.

— Ты сам сказал, что моё банши-предчувствие не может ошибаться. — Она схватила из органайзера листок и нервно начала складывать в маленький квадратик. — Хорошо, прогони по базе фамилию Стилински. У вас же есть база граждан?

Он кивнул, безропотно выполняя приказ. Обнаружилось три результата, три известных имени: жена, муж и дед.

— Нет, нет, нет, — прошептала Лидия. Она выронила идеально сложенный квадратик, пальцы дрожали. — Либо это моё банши-чувство, либо я схожу с ума. Схожу со своего грёбанного ума! Но я не сумасшедшая! — Её голос вдруг сорвался до шёпота. — Не сумасшедшая.

Она смахнула со щеки слезу и попыталась отвернуться. Сердце Пэрриша болезненно сжалось, ему бы хотелось найти хотя бы одно имя, хотя бы ещё одного Стилински, лишь бы только облегчить состояние Лидии Мартин, дать ей надежду.

Но, увы, база данных не была во власти Джордана Пэрриша, и даже Цербер предательски хранил гордое молчание о всех жертвах Дикой Охоты. Он оказался совершенно бесполезным.

Джордан притянул Лидию к себе и обнял. Она не сопротивлялась, уткнулась лбом в плечо, всхлипывая, её пальцы цеплялись за рубашку, как утопающий хватается за спасательный круг. Он почти чувствовал, как Лидия тонет, но не собирался позволять ей уйти под воду с головой.

— Я не схожу с ума, Стайлз должен быть реален, — еле слышно, почти неразборчиво прошептала она, но он понял. — Я знаю, что он реален.

Сколько раз за день она это повторила, пытаясь убедить всех вокруг?..

— Я верю тебе, — с непоколебимой убежденностью в голосе заключил он, надеясь, что часть его уверенности передастся Лидии и придаст ей сил. Джордан легонько поцеловал её рыжеволосую макушку и затем прижался щекой. Он баюкал запутавшуюся банши, пытаясь успокоить, дать защиту и поддержку, в которой та так отчаянно нуждалась.

— Мы во всём разберёмся, слышишь? Обязательно разберёмся, — тихонько прошептал он, не выпуская её из объятий. — И найдём следы этого Стайлза, кем бы он ни был.

Она кивнула, всё ещё всхлипывая. Когда-то им предрекли, что сверхъестественная связь банши и цербера — словно прочная леска, её не порвать, хоть сбеги на другой континент. Но ещё сильнее — обычная человеческая связь. Джордан Пэрриш собирался остаться с Лидией так долго, как ей потребуется. Он баюкал её в своих руках до тех пор, пока слёзы Лидии не высохли.

Он всегда будет рядом. И всегда именно столько, сколько Лидии Мартин потребуется.