Почти достойная замена (джен)

Как быстро все меняется и рушится в никуда — покой, уверенность, свобода… Роковая неожиданность врывается в жизнь подобно урагану и не оставляет камня на камне от былого счастья. Остается лишь пытаться собрать из осколков его бледное подобие — и надеяться, чтобы не стало еще хуже. Всего лишь надеяться…

Что произошло, она и сама не знает. Незнакомцы в странной униформе, обступившие ее неожиданно в темном переулке, за полпути до логова друзей, застали девочку врасплох. Что ни говори, а нескольких месяцев занятий даже с таким бесспорным мастером, как учитель Сплинтер, слишком мало. И даже неплохо освоенные навыки не помогают отбиться от нападающих — тем более, что они, как кажется, не чувствуют боли.

Первая мысль — нападение Кренгов. Тогда многое стало бы понятно: и их неуязвимость, и причина захвата. Мерзкие инопланетяне держат в плену ее отца; наверняка им понадобилась заложница, чтобы вынудить его повиноваться. Эйприл безуспешно пытается вырваться из цепких рук, заглянуть в лицо хоть одного из них — но тщетно. Ни подтверждения, ни подсказки — полная неизвестность. И от этого еще страшнее.

Наконец один из нападающих, видимо, устав от бессмысленной борьбы, бьет ее сзади по голове. Вроде бы несильно — но словно железным кулаком. Много ли надо 16-летней девчонке? Вечерние сумерки окончательно сгущаются, попутно поглотив страхи, сомнения, надежду…

* * *

Временное беспамятство, бесповоротно разделившее жизнь на «до» и «после», заканчивается резко и неожиданно. Холодная вода, выплеснутая в лицо чьей-то бесцеремонной рукой, мгновенно возвращает Эйприл в мир живых. Глаза болезненно щурятся, хотя света почти нет. Темная мрачная комната и видом, и чуть влажным воздухом напоминает подвал. Девочка ошарашенно оглядывается в поисках ответа на вполне логичные вопросы: кто? куда? зачем? — и практически сразу их находит. Почти все.

Первый взгляд на возвышающегося над ней человека заставляет Эйприл испуганно съежиться и отползти к стене, и только там неловко подняться на ноги. Огромная фигура похитителя, смутно различимая в темноте и напоминающая гранитный утес — такой же холодный и безжалостный — кажется ей знакомой. Хотя почему же кажется? Имя его моментально всплывает в памяти. Шредер, таинственный и беспощадный враг учителя Сплинтера и приятелей-черепашек. Она тоже его видела, правда, лишь пару раз и издали — но перепутать его с кем-то иным невозможно.

Чуть поодаль, за спиной похитителя, Эйприл различает невысокую щуплую фигуру, вроде бы с темной кожей, но лишь на мгновение, и не понять, показалось ли. Вдоль стен же застыли неподвижно недавние нападающие. Солдаты Фут, конечно же… Значит, она где-то в их убежище. Где конкретно, определить невозможно. Да и стоит ли?.. А вот зачем?..

Последний вопрос — самый мучительный и неразрешимый — переполняет сознание. Ощущение невероятной несправедливости болезненным комком сжимается в груди, возле горла, мешает дышать, мешает думать… Вопрос срывается с губ словно помимо воли:

— Почему я здесь? Зачем?.. — девочка пристально всматривается в глаза захватчика, пытаясь прочесть в них ответ, хотя бы намек. Тщетно — и прежде не слишком выразительные, сейчас они и вовсе кажутся ледяными.

Неожиданно он подходит ближе, страшным неуловимым движением, словно растворяясь в воздухе, — и Эйприл невольно пятится назад, упираясь лопатками в холодную влажную стену. Похититель кажется огромным на фоне щуплой девочки-подростка, и страх еще больше увеличивает его в ее глазах. Но обида за несправедливость в какой-то момент пересиливает боязнь, и Эйприл повторяет вопрос:

— Почему я?.. Я же ничего тебе не сделала…

И правда — в отличие от приятелей-черепашек, ей до сих пор не приходилось вплотную сталкиваться с их легендарным противником. Конечно, Эйприл случалось шпионить за ним, добывая нужную для друзей информацию. Но когда это было? Почему же сейчас?..

Неожиданно жесткая рука хватает девочку за края одежды, подтаскивая ближе. Смятый в кулаке воротник сжимает горло, но Эйприл не смеет даже пошевелиться; страшные лезвия на руке захватчика длиной более ладони от резкого движения оказываются в опасной близости от ее лица. О стремительности и жестокости противника друзья не раз рассказывали ей, и кто знает, много ли преувеличили? Проверять на себе совсем не хочется.

— Потому что я так сказал, — ответ звучит холодно и непреклонно, как и ожидалось. — Еще вопросы есть?

Эйприл невольно сглатывает противный комок в горле и робко мотает головой. Спрашивать о чем-то еще и вправду больше не хочется. Только бы отпустил… Такой прибьет и даже не заметит. Лучше со всем согласиться, и пусть уходит подобру-поздорову. Наконец освободившись, девочка осторожно выдыхает и с трудом удерживается от предательского взгляда на висящий у пояса в сумочке телефон. Лишь бы не заметил… На эту вещицу единственная надежда. Позднее можно будет связаться с друзьями и попытаться найти хоть какой-то выход. Если только в этом месте есть связь. Где они находятся, на поверхности или ниже уровня земли, Эйприл не знает. Но хочется надеяться на лучшее. Хоть на что-то…

Этот негодяй что, еще и мысли читает?! Как иначе объяснить, что именно в этот момент он срывает с пояса пленницы столь необходимую ей вещь, почти на нее не глядя. Эйприл вздрагивает и в испуге зажмуривается, но мучитель почему-то не торопится ломать отнятый предмет (хотя такому, как он, было бы достаточно сжать телефон покрепче). Тогда зачем?..

— Эта вещь тебе сейчас не понадобится, — первым прерывает он молчание. — Твои друзья не должны знать, что ты здесь (при этих словах Эйприл удивленно и недоверчиво щурится). — По крайней мере, пока…

Вот оно что. Наверное, Шредер хочет заманить черепашек в ловушку, использовав ее как приманку, и свяжется с ними сам в нужный для себя момент. Что же делать? Как помешать? Попытаться отнять?.. Эйприл украдкой косится на тюремщика. Нет, она не самоубийца, а иного исхода у неосторожного нападения просто нет. Может, ребята еще и не купятся — они-то знают, насколько опасен их противник. Если бы быть уверенной…

В этот момент предмет ее размышлений и опасений выходит из камеры, а вслед за ним — и молчаливые охранники, оставив девочку наедине с сомнениями и страхами.