Ты дышишь солнцем (гет)

Первого сентября Натали шла по Лондонскому вокзалу под руку с Тони. Тот улыбался, посматривая на взволнованную сестру. Позади остались экзамены, которые Натали сдала не столь успешно, как ей бы хотелось. И именно поэтому Ната волновалась особенно сильно. Беспокоилась о том, как ее воспримут однокурсники, ведь она поступает на пятый курс, в устоявшийся коллектив. Боялась нового места, обилия людей. А теперь еще и беспокоилась о том, что не стать ей хорошей ученицей. Раньше учеба ее волновала не особенно сильно. Кроме литературы, конечно. Но девушки ее круга хорошо учатся. Или учатся в школе для девочек в Лондоне.

— Не переживай, — слегка сжимал ладонь сестры Тони, — все догонишь. Ты же была на домашнем обучении.

Та не отвечала, только обеспокоенно оглядывалась по сторонам. Магов было много. Вторая мировая война маглов мало касалась магов. По крайней мере, пока что. А война магов по какой-то причине пока не затронула жителей острова. Многие молодые смельчаки бросались на войну, благовоспитанные барышни мчались работать санитарками. Но при этом в Великобританию шел поток беженцев из Европы. И поэтому в Хогвартсе уже несколько лет было много поступающих на более старшие курсы. На экзаменах Натали познакомилась еще с пятью студентами. Все они собирались поступать на пятый курс. Скорее всего, не меньше новеньких появится и на других курсах.

— Держись меня, — весело говорил Тони, ведя сестру сквозь толпу. — Я познакомлю тебя с моими друзьями.

Его друзья — Максимилиан Нотт и Генри Мальсибер. Оба улыбчивы, с хорошими манерами. Поговорили о погоде с родителями Тони и Наты, развлекли девушку рассказами о том, какой у нее замечательный и талантливый брат. Ната улыбалась и искренне веселилась. Макс, он предпочитал, чтобы его звали так, был высоким сероглазым шатеном. А Генри просто был очень мощный, с копной медно-рыжих кудрей. Макс был похож на холеного аристократа, вроде мистера Дарси из романа «Гордость и предубеждение», а Генри был кем-то вроде викинга или могучего шотландского воина из старинных эпосов.

— Мы очень рады, что сестра нашего дорогого Тони выздоровела и теперь присоединится к нам, — признавался Макс. — А еще все до сих пор вспоминают вечеринку в честь прелестной леди Натали.

— Вечеринку? — непонимающе оглянулась на брата Ната.

Тот непроизвольно пожал плечами, при этом взгляд его словно говорил «Каюсь, грешен».

— О, это была шикарная вечеринка в подземельях Слизерина, — Генри мечтательно поднял взгляд к небу. — Мы пили шампанское и водку, откуда-то появилась красная икра, а потом Тони и Виктор пели какие-то странные песни. Но было весело.

— Песни? — опять с удивлением смотрела на брата Ната.

— Цыганские романсы, — притворно смущаясь, ответил тот.

Ната не смогла сдержать смеха и многие парни на перроне оглянулись в их сторону. Настоящей красавицей ее нельзя назвать. Но было в ее внешности что-то особенно мягкое, девичье, отчего она казалась особенно притягательной. Нежный овал лица, чуть полноватые губы. Карие глаза смотрели на мир с добротой и усмешкой. Для этой девушки мир вокруг добр и красив. Шепотки о том, что сестра Антонина Долохова — эта та красавица в платье с зеленым узором, распространились быстро.

— А вот и Том! — радостно воскликнул Макс, заметив в толпе друга.

Натали тут же оглянулась, ища в толпе «того самого» Тома. Не смотря на то, что она прочитала все семь книг о Гарри Поттере, знала она немного. Но не запомнить, что некий Долохов был на стороне пожирателей и как зовут Волан-де-Морта, она не могла. Том Реддл был красивым парнем. Очень светлая кожа, мужественное лицо. Глаза казались черными, и лишь когда он подошел к ним вплотную, Натали поняла, что на свету они темно-зеленые. Прямая спина, отточенные движения. У Наты даже возникли ассоциации одновременно с Печориным, было в нем что-то непонятое, трагическое, и с Питером Бладом, было в его внешности что-то особенно притягательное, порочное, даже опасное. Как скучающий путешественник, искатель приключений, но глубоко несчастный человек, которому нет места в этом мире.

Так вот какой он. Волан-де-Морт. Неужели этот притягательный молодой человек станет безжалостным убийцей? И эти милые парни, что так старательно ее развлекают, станут его пособниками, будут мучить людей, убивать по приказу? От этих мыслей улыбка Наты получилась чуточку натянутой. Предубеждения возникают сами по себе, поэтому Ната особенно не доверяла Тому.

Он вежливо поздоровался, выразил свою признательность Долохову-старшему за ту книгу по темным искусствам. И лишь потом, делясь впечатлениями о лете с друзьями, смог рассмотреть сестру Тони. Судя по рассказам друга, его сестра была ангелом во плоти. На ангела она была не похожа. Скорее на что-то солнечное и сияющее, даже веселое.

— Пора садиться, — напомнил Том, посмотрев на часы. — Я пойду в вагон старост, чуть позже к вам вернусь.

Ната побежала обнимать родителей, но народ на перроне уже зашевелился, места в поезде начали занимать. Папа помог девушке подняться по ступенькам в поезд и весело подмигнул на прощание. За девушку переживали, но надеялись, что старший брат не даст в обиду любимую сестренку.

Маги чуть медленнее воспринимали новые течения. Но и совсем отгородиться от того, что происходит в мире маглов, все же не получалось. И поэтому все происходящее казалось дикой смесью разных эпох. Средневековье еще не покинуло местное общество. Например кровная месть, дуэли, ранние браки. Общественная жизнь сохранилась на уровне девятнадцатого века. Носили шелка и жемчуга, говорили о литературе и путешествиях. Чувствовалось и влияние «ревущих 20-х», которые пока не желали покидать местное общество. Женщины курили папиросы, коротко стриглись, молодежь собиралась на шумные вечеринки и жаловалась на скуку. Были среди магов представители «потерянного поколения». Маги, так и не научившиеся жить вне войны. Все это смешалось в причудливом коктейле, который так восхищал Нату.

Говорили о войне. Спорили — вступать ли магам Англии в прямое противостояние с Гриндевальдом.

— Он в своей жажде власти перешагнул черту, — с горячностью шестнадцатилетнего юноши вступал в спор Генри. — Я тоже считаю себя сторонником чистоты крови, но она не должна оправдывать геноцид! Если война не закончится до того, как я закончу школу, я вступлю в отряд добровольцев!

— Эти отряды ничего не дают, — возражал Макс. — Как ты не понимаешь, он не просто какой-то сумасшедший, он политик, он стремится к власти и единству. Его не нужно побеждать на войне. Нужно лишь обезвредить самого Гриндевальда, и тогда вся его организация рассыплется, как карточный домик!

— Но это невозможно! Гриндевальд избегает личных встреч, всегда ходит с охраной. И если до него нет возможности дотянуться, то нужно сражаться, а не отдавать всю Европу этому наглецу!

Парни немного горячились, спор, по всей видимости, велся еще с начала войны. Натали улыбалась и терялась в догадках — как эти идеалисты могли стать безжалостными убийцами? Вскоре в купе зашел и Том. Он несколько устало сел в кресло, вытянул длинные ноги. Парни как раз обсуждали неправильность этой войны ввиду большого количества жертв среди мирного населения. Даже при кровной мести у волшебников было не принято убивать жен и дочерей, а Гриндевальд не щадил даже семьи своих противников.

— Он поставил себе цель, — Том говорил низким баритоном, в нем словно слышалось мурчание, — и поэтому считает жертвы оправданными. Цель оправдывает средства.

— Подожди, — все же вступила в спор Натали, — то есть ты считаешь, что для достижения собственной цели можно убивать?

— Смотря какая цель, — лениво пожал плечами Том. — Оправдаешь ли ты кражу, если умирающий от голода украл булку хлеба?

— Он мог ее заработать, — возразила Ната.

— Унижением? — иронически приподнял бровь Том. — Если в стране голод, есть нечего, работой не поможешь. Но, быть может, кто-нибудь согласится обменять кусок хлеба на ммм… некоторые услуги со стороны красивой девушки.

— Том! — протестующе воскликнул Тони.

— Это так, пример, — улыбнулся тот. — Но все же.

— Хорошо, тогда в чем оправдания убийств Гриндевальда? — тряхнула головой Ната.

Том улыбнулся. «Ангел» явно знает, что может потребовать у женщины мужчина. Даже не покраснела от намека, как сделала бы домашняя благовоспитанная девушка. Кажется, маленькая леди читала не только женские романы конца девятнадцатого века. С ней может быть интересно:

— Не знаю. Ему лучше знать. Быть может, если бы он смог достаточно точно подать свои мысли и идеи, то и войны бы не было. Предполагаю, что он желает больше пространства для магов. Маглы стали заметно теснить нас в последнее время.

— Так значит ты поддерживаешь его взгляды? — в голосе Наты проскальзывало отвращение.

— И да, и нет, — начал объяснять Том, но его прервали.

Дверь в купе открылась и внутрь зашла красивая блондинка в школьной форме и со значком старосты.

— Том! — возмущенно начала она. — Опять ушел сразу после собрания, ты хотя бы ради приличия по коридорам бы прошелся.

Но, несмотря на сердитую речь, она закрыла за собой дверь и села на последнее свободное место. Волосы у нее были коротко подстрижены, уложены красивыми волнами в стиле эпохи джаза. А губы она накрасила ярко-красной помадой. Тут она заметила Нату и протянула руку:

— Друэлла Розье, Слизерин, пятый курс.

— Натали Долохова, — протянула свою ладошку девушка, — Еще не прошла распределение, но поступаю на пятый.

— Тогда уговори шляпу отправить тебя на Слизерин, у меня в комнате нет соседки. Будет весело.

Блондинка достала из кармана мантии пачку сигарет, Нотт прикурил даме и по купе поплыли клубы дыма.

— Ты теперь в открытую куришь? — ухмыльнулся Макс.

— Сказала матери, что это плата за помолвку. Обещала, что не сбегу из-под венца, если можно курить, пить джин и стричь волосы, — Друэлла выдохнула еще одну порцию дыма, — Разумеется, они согласились. К тому же, душка-Сигнус без ума от моих дурных привычек. О чем болтали?

— О войне, — улыбнулся Тони.

— Ну, это скучно. Кто был на вечеринке Пруэттов в конце августа?

За болтовней дорога пролетела незаметно. К ним иногда заглядывали другие школьники, но присоединяться не решались. Как Натали поняла, Том считался лидером Слизерина, а Макс, Тони и Генри — его ближайшими друзьями. Неспокойная блондинка Друэлла была кузиной Макса, и, по весьма объяснимым причинам, предпочитала мужское общество. Натали поняла, что попала в элиту внутришкольного мирка. Благодаря брату, конечно. Но кто будет разбираться.

В лодочках перевозили не только первокурсников, но и всех новичков. В связи с войной таковых было много. Гриндевальд не совался в Англию, поэтому сюда отсылали свои семьи его противники. А детям нужно где-то учиться.

Было пасмурно, Натали искренне понадеялась, что они успеют добраться до замка в этих утлых лодчонках до начала дождя. Первокурсники садились в лодки по четверо, дети постарше занимали одну лодку на двоих. Натали помог какой-то парень, он же и сел рядом. Пара минут, и перед ними предстал темный силуэт Хогвартса. У Натали даже дух перехватило от восторга. Даже издалека он казался абсолютно волшебным.

В коридоре их встречал Дамблдор. Натали легко догадалась из-за яркой мантии. Тони ей говорил, что профессор трансфигурации особенно экстравагантен в одежде. В школе судачили, что мантии ему шьет бабушка. Такая абстрактная сердобольная старушка старой закалки. Раньше считали, что яркая одежда увеличивает силу мага, поэтому мантии в горошек и цветочек не были редкостью. Сейчас же они смотрелись слишком странно, ведь мода магловского мира прочно вошла в магический.

Учеников вызывали по старшинству и алфавиту. Совершеннолетние беглецы обычно не продолжали обучение, поэтому Натали услышала свое имя уже через пару минут. А потом весь зал замер, ведь девушка просидела в шляпе почти десять минут. Натали хотела к брату. Шляпа убеждала девушку, что той будет комфортнее на Гриффиндоре или Хаффлпаффе. В итоге, затянувшуюся тишину все же нарушил несколько недовольный голос шляпы:

— Слизерин!

Пока Натали радостно шла к столу Слизерина, Том тихо сказал Тони:

— Зря твоя сестра поступила к нам.

— Почему? — нахмурился Тони.

— А сам не понимаешь? — удивился Том. — Ты посмотри на нее. Видишь ее в наших подземельях?

Тони обернулся к счастливой сестре. Том как всегда прав. Улыбчивой Натали бы больше подошла солнечная башня львов, или теплые комнаты барсуков. Но он все же не мог не радоваться, что его любимая сестренка будет под постоянным присмотром.

Натали действительно поселили в комнату к Друэлле. У Слизерина комнаты были рассчитаны на двоих. Когда-то Салазар настоял на такой сомнительной роскоши, потому что его змейки, без сомнения, индивидуалисты и им тяжело уживаться с людьми. Одного соседа более чем достаточно.

Между двух кроватей было огромное подводное окно. Практически от пола и до потолка. Натали с недоверием прикоснулась к стеклу. Она будто на Наутилусе. Все стены в комнате были увешаны красивейшими гобеленами с незнакомыми сюжетами. А пол застилал пушистый ковер. Было немного сумрачно, от этого еще более волшебно. Все же хорошо, что ей удалось уговорить шляпу. Та все же признала, что у девушки есть некоторые качества, присущие Слизерину.

— Я ужасна, — весело болтала Друэлла, — моя первая соседка сбежала от меня еще на первом курсе. С тех пор живу одна. Скука смертная. Надеюсь, ты останешься.

— Если ты будешь курить только в ванной, мы уживемся, — отозвалась Ната.

— Кстати о ванной, — Друэлла отодвинула край одного гобелена, — она совсем крошечная и окна там нет. Я была бы рада, если бы ты занимала ее раньше меня, я все равно вечно просыпаю и опаздываю.

Натали улыбнулась соседке. Ее энергия была несколько непривычна, но она напоминала Натали ее отца. Алексей Долохов так же наполнял пространство собой, не давая и шанса спрятаться, он буквально искрился энергией. Да и самой Нате, жившей в детском доме, Друэлла казалась вполне милой соседкой. Подумаешь, курит и держит на прикроватном столике бутылку джина. В ней смешалась мода этого времени и старинные порядки, когда уже в четырнадцать маг считается вполне взрослым.

— Какие предметы взяла? — упала на свою кровать Друэлла.

— А можно тебя называть Элла? — проигнорировала вопрос Ната.

— Элла? — расхохоталась блондинка. — Мне нравится! Это так мило, что совсем не похоже на меня. Нужно будет моему душке сказать, чтобы он меня так звал. А, тебе тоже можно.

Ната расставляла на прикроватной тумбочке рамки с фотографиями. В ее прошлой жизни у нее не было семьи, поэтому теперь эти фотографии ее особенно радовали. Семья. Долоховы посещали магический фотосалон два раза в год, но на всех прежних фотографиях была не совсем сегодняшняя Ната.

Друэлла читала допоздна. В основном модные журналы, светские сплетни, а перед сном снисходила до прочтения учебников. Учиться она не любила, но при этом волшебным образом оставалась крепким середнячком. Во многом благодаря эссе старшего брата, которые она старательно переписывала своими словами. Это все она сама рассказала Нате. И согласилась курить в ванной.

Ната отвернулась от тусклого света настольной лампы Эллы. Засыпать, когда кто-то чем-то занят, она еще не успела отвыкнуть. Тем более, что ее новая соседка ни с кем не разговаривала о каком-нибудь красавчике, не слушала музыку и громко не ревела. Почти королевские условия. И просыпаться особенно приятно. В подземельях не было солнца. Поэтому утром комната наполнялась мистическим зеленоватым светом из подводного окна. Ната встала с кровати, подошла к окну. Сможет ли она привыкнуть к подобному? Первые солнечные лучи пронизывали воду, и в этих ярких лучах друг за другом носились два местных жителя. Русалы. Гибкие существа играли, Нате даже показалось, что можно услышать их смех. Как будто она и правда попала на Наутилус.

В ванной было прохладно. В комнате натапливали маленькую печку, и утром было скорее зябко. Здесь же Ната постаралась как можно быстрее умыться и вернуться в комнату — было довольно холодно. Наверное, вода в горячей ванной остывает за пару минут.

Общая гостиная была не менее волшебна. Все те же огромные окна, за которыми проплывали озерные обитатели, кожаные кресла, множество светильников. В гостиной уже собирались первые слизеринцы. Хаосом руководил Том Реддл. Он пересчитывал по головам первокурсников и требовал поднять остальных, иначе те пойдут на завтрак сами.

— Где Друэлла? — нахмурившись, спросил он у Наты.

— Спит, — пожала плечами та. — С вечера сказала не будить.

— Как ее вообще старостой поставили, — под нос себе буркнул Том. — С таким же успехом можно было вообще старосту пятого курса не выбирать.

— Когда я у нее это спросила, — улыбнулась Ната, — она сказала что-то про древнюю фамилию, помолвку и декана.

Том резко выдохнул и со злобой посмотрел на лестницу в комнаты девочек. У него на лице было написано все, что он думает о древних фамилиях, помолвках и, главное, о странном выборе слизеринского декана. Но Слагхорн имел свое представление об идеальной старосте, а директор Диппет не оспаривал мнение деканов. Поэтому старостой пятого курса стала представительница известной фамилии, помолвленная с представителем другой известной фамилии, и именно это Слагхорн считал важным.

Ната совершенно автоматически поправила сбившуюся мантию у девочки, пригладила непослушные вихры у мальчишки, подмигнула особенно грустному первокурснику и села в кресло с книгой. Том посмотрел на нее с улыбкой. Да, у змеиного факультета принято заботится друг о друге, но Натали своим появлением и несколькими простыми действиями успокоила панику новичков. Те уже с любовью смотрели в ее сторону. А книга у Наты была странная. На незнакомом языке.

Когда из своих спален поднялся Тони, Том как раз закончил собирать «стадо» новичков.

— Том, ты же на шестом? — с непониманием оглядывал балаган он.

— Такое бывает, когда староста пятого курса еще до начала учебы показывает себя не с самой лучшей стороны, — зло улыбнулся Том.

— А где Гойл?

— Подрался он вчера, — нехотя ответил Том. — Ему бы себя в порядок привести, потом уже будет мелких пугать.

Тони с Натой пристроились в самом начале «колонны» новичков, собираясь идти на завтрак. Ната уже держала за руку девочку, которая явно была напугана происходящим. Полукровка или маглорожденная, — сразу определил Том. О мире магии знают сущие крупицы, а на Слизерине народ обычно чуть более осведомленный, чем на других факультетах. Испугалась, что все вокруг все знают, а она ничего не понимает.