Завтра наступит без нас (гет)

Из слегка похрипывающих динамиков старенькой аудиосистемы лилась тихая музыка. Не на шутку разгулявшийся ветер за окном отчаянно трепал ветви деревьев, срывая с них последние листья. Фонари подслеповато щурились на редких прохожих, цепляли от скуки их тени и растягивали по влажным подсвеченным пятнам асфальта.

Она неотрывно смотрела на пойманную в прямоугольник оконного проёма луну, когда он подошёл почти вплотную, коснувшись её предплечья, и заговорил:

— Всег­да лю­бил смот­реть, как ты пь­ёшь шам­пан­ское. Это удо­воль­ствие, в ко­тором не­воз­можно се­бе от­ка­зать.

Когда в последний раз она ощущала волнение от его случайного прикосновения? Кажется, в прошлой жизни. Определённо.

— Как я пью? Как и все, обык­но­вен­но.

— Не-е-ет, — протянул он, — это твой лю­бимый на­питок, и ты это­го не скры­ва­ешь. Наслаждаешь­ся так от­кро­вен­но, что хо­чет­ся неп­ре­мен­но к те­бе при­со­еди­нить­ся.

Она едва заметно повела плечами и, ощутив его дыхание у своей шеи, поспешно сделала большой глоток. Голова немного закружилась. От его близости или от выпитого шампанского — она не успела понять.

— Мне нра­вит­ся пить из этих бо­калов. Стек­ло та­кое тон­кое, ка­жет­ся, что его вов­се нет, и ты вот-вот по­чувс­твуешь лёг­кое по­калы­вание пу­зырь­ков под пальцами.

— Нам их кто-то по­дарил, ка­жет­ся… Я не пом­ню, — его голос вибрировал в каждой клеточке её тела. Слова как будто падали в подсвеченный лунным светом напиток и разбегались по стенкам бокала дрожащими пузырьками.

— Твоя сес­тра. На на­шу пер­вую го­дов­щи­ну. Жаль, что из-за не­веро­ят­ной хруп­кости це­лыми ос­та­лись толь­ко эти два.

— Как сим­во­лич­но… — почти шёпотом произнес он и отстранился. — Ос­ве­жу.

Взбесившийся ветер швырнул охапку мокрых осенних листьев прямо в стекло. Она вздрогнула от неожиданности, едва не расплескав шампанское, и решительно развернулась:

— Да­вай за нас!

Он долил напиток в оба бокала.

— Се­год­ня толь­ко за нас. Остальное уже ты­сячи раз ска­зано, мы не до­бавим ни­чего но­вого. Прос­то «мы» — это бы­ло прек­расно…

Он слегка приподнял её лицо за подбородок и посмотрел в глаза. Она знала этот взгляд. Сводящий с ума и обещающий исполнение самых нескромных желаний. Она беспомощно тонула в нём и не находила в себе сил сопротивляться. А он упивался её смятением, впитывал его с жадностью пустынного путника, мечтающего о глотке воды.

— Слы­шишь? Та са­мая пес­ня. По­тан­цу­ешь со мной?

Не дожидаясь ответа, он поставил бокалы на подоконник, притянул её за талию и осторожно сжал прохладную тонкую ладонь в своей руке. Их тела легко поймали знакомый ритм.

— Ты ста­ла ещё кра­сивее, я го­ворил те­бе?

— Говорил, — она положила голову ему на плечо. — Пом­нишь, ты нас­ту­пил мне на но­гу, ког­да мы тан­це­вали под эту музыку, и обе­щал во ис­купле­ние ви­ны всю жизнь но­сить ме­ня на ру­ках?

Он негромко засмеялся, слегка запрокидывая голову назад в своей излюбленной манере.

— Я был жут­ко ба­нален, но тог­да мне ка­залось, что это должно тебя покорить. Я же ста­рал­ся произ­вести впе­чат­ле­ние, из ко­жи вон лез. Блин, мо­лодой… Иди­от.

— Это бы­ло ужас­но ми­ло. Те­бе уда­лось.

Он замер на мгновение, потом поднес её ладошку к губам и едва коснулся поцелуем пальцев.

— Прости, давай ещё выпьем. В гор­ле пе­ресох­ло.

Пока он разливал остатки шампанского слегка подрагивающими руками, тонкое стекло, соприкасаясь с горлышком бутылки, тихонько позвякивало.

— До дна? — предложила она довольно громко, будто придавая бодрости своему голосу.

— До дна! И ра­зобь­ём эти бо­калы к чертям! Сим­во­лич­но же.

Он залпом осушил свой бокал. Она же не притронулась к напитку и, поспешно укрывая взгляд под ресницами, прошептала:

— Да­вай ос­та­вим их, мне жал­ко.

И он сорвался. Сгрёб её в охапку, жадно впиваясь в податливые губы поцелуем со вкусом шампанского. Она прильнула к нему и обвила шею руками. Он наслаждался близостью тела, каждый изгиб которого знал наизусть. Тела, на котором не было и миллиметра, не обласканного им когда-то. Он осыпал горячими поцелуями её лицо, шею, плечи, вдыхал тёплый запах её волос, сбивчиво и горячо шептал:

— Прос­ти ме­ня, прос­ти… Ну, ду­рак! Но я не хо­тел… что­бы вот так всё… Прости... Прости…

Она понимала, что ещё несколько таких мгновений — и ничего уже нельзя будет остановить.

Они были так увлечены друг другом, что не заметили, как смахнули бокалы с подоконника. Раздался пронзительный звон разбитого стекла. Первой в себя пришла она и, не без труда освободившись из объятий, прошептала:

— Поз­дно уже, тебе пора.

Он схватил её за плечи, начал трясти, пытаясь вернуть к жизни ту, которая только что плавилась в его руках. Которая — он знал точно — ни на секунду не переставала его любить. Но она лишь отрешённо смотрела на стеклянные осколки у своих ног.

Уходя, он обернулся со словами:

— Я те­бе но­вые бо­калы по­дарю.

И, прежде чем за ним захлопнулась входная дверь, она успела обронить тихое: «Не на­до».