Все смешалось в доме Блэков (джен)

Том Риддл устало прикрыл глаза. Каждое из высказанных сегодня предложений о возможном привлечении на свою сторону великанов или оборотней выглядело жалким и непродуманным. И почему его сторонники не обладают умением просчитывать все на несколько шагов вперед?

Выслушивая доклад Макнейра о разгроме одного из кварталов в магической части Лондона, Том от скуки начал рассматривать свои руки: в последнее время кожа становилась все бледнее, а пальцы тоньше. Он не чувствовал в себе упадок сил, наоборот, эта магическая война раззадоривала его, заряжая энергией и новыми силами, однако с каждым годом внешность Тома Риддла словно растворялась, теряла свои очертания, точно разрушенная душа пыталась показать его истинное лицо.

Он окинул скучающим взглядом собравшихся, задержав взгляд на младшем Блэке — вот в чьих руках будущее Британии. Именно от подобных юных волшебников, зараженных его идеями, и есть сейчас толк.

— Мистер Блэк, а что вы думаете по этому поводу?

Прерванный на полуслове Макнейр запнулся и, немного постояв, неловко опустился на свой стул. Регулус склонил голову.

— Мой Лорд, мне кажется, что следует пообещать им определенную долю власти по окончании войны. Ведь они считаются ущемленными в правах народами, а если мы проявим к ним определенное уважение, они пойдут за нами.

— Ты хочешь сказать, что мы должны будем поставить оборотня в качестве нового министра магии? — насмешливо произнес Том.

Несколько Пожирателей угодливо засмеялись. Регулус нахмурился. Он отчаянно хотел доказать, что тоже чего-то сто&#769ит, но среди взрослых волшебников, некоторым из которых уже было за шестьдесят, он чувствовал себя ужасно глупым.

Общее веселье прервалось яркими вспышками в камине, из которого, чихая от пепла, вылезла старуха — такая древняя на вид, что было просто удивительно, как она до сих пор не рассыпалась на части.

— Это еще что такое? — она окинула подслеповатыми глазами Пожирателей смерти и неодобрительно крякнула.

Регулус в ужасе отвернулся и зажмурился — угораздило же прабабку Лисандру посетить их семейство именно сейчас! Между тем Лисандра Блэк, урожденная Яксли, подошла к одному из Пожирателей и пребольно ткнула его в плечо своим сухоньким кулачком.

— Корбан, чтоб тебя йети унесли, ты ли это?

Глаза Корбана Яксли опасливо заметались по сторонам, в надежде на спасение, которого, увы, так и не нашлось. Он что-то слышал от родителей о некой не то двоюродной, не то троюродной бабке, с которой в свое время рассорилось все его семейство, и вот теперь, кажется, эта старушенция, рассматривающая его через толстый монокль, — та самая дальняя родственница.

— Неужели я пропустила День рождения Сириуса? — проскрипела Лисандра, шумно высмаркиваясь в носовой платок, а затем пряча в него же свой монокль. — Я забыла, когда он родился, вроде как раз в ноябре.

Регулус мысленно застонал и отчаянно пожалел, что не может исчезнуть прямо сейчас. Он исподтишка взглянул на Темного Лорда — тот сидел с непроницаемым лицом и мрачно взирал на Лисандру, совершавшую небольшой рейд по гостиной и комментирующую цвет занавесок (ужасно мрачные!) или небольшой слой пыли, найденный за огромной вазой (я смотрю, ваших эльфов давно не наказывали!).

Скользнувший было в гостиную Кикимер попятился и со всех ног помчался прочь, а спустя минуту в дверях показалась испуганная Вальбурга. Она быстрым шагом пересекла гостиную и подхватила нежданную гостью под руку.

— Бабушка Лисандра, пойдем, я покажу тебе сад.

— Вальбурга, ты умом тронулась? Что я, голых кустов не видела? Или ты, наконец, освоила заклинание вечного озеленения? Если да, то поздравляю — хоть ума набралась к пятидесяти годам!

Бледное лицо Вальбурги слегка покраснело, но она упорно протащила бабку через всю гостиную и скрылась с ней за порогом.

— А кто это у вас там такой красноглазый сидит? — послышался за дверью скрипучий голос. — Вы бы ему хоть Прозрей-зелья дали, жаль ведь беднягу.

В гостиной наступила такая тишина, что было слышно, как на краю поместья подавилась карканьем ворона. Пожиратели застыли в своих креслах, не смея взглянуть на своего хозяина.

— Собрание окончено, — процедил Том.

Громкий хлопок трансгрессии мгновенно разрядил напряженную обстановку — все вскочили со своих мест и устремились к дверям, отчаянно пытаясь поскорее покинуть дом.

* * *

Вальбурге наконец-то удалось уговорить бабку прилечь отдохнуть, пообещав, что эльфы обязательно приготовят на ужин ее любимый escargots de bourgogne. Несмотря на произошедшую неловкую сцену внизу, она довольно хорошо относилась к Лисандре, помня, сколько добра та сделала ей, когда была еще в своем уме и здравой памяти. Выйдя в коридор и спустившись на второй этаж, Вальбурга негромко вздохнула, но тут же осеклась — прямо перед ней стоял сам Темный Лорд. Его красные сузившиеся глаза горели недобрым огнем.

— Я надеюсь, больше никакие ваши родственники не планируют врываться на наши собрания? — холодно поинтересовался Том.

«Я тоже хотела бы на это надеяться», - подумала про себя Вальбурга, вспоминая семейное древо Блэков с выжженными на нем именами. Перед ее глазами внезапно возник образ старшего сына, который она постаралась тут же прогнать прочь.

— Я приношу свои извинения, мой Лорд, — она слегка поклонилась.

— Я не желаю, чтобы она здесь находилась, — продолжил Том. — Вашему дому оказана великая честь, поэтому в нем не должно быть посторонних лиц.

Он развернулся и зашагал по коридору, полностью уверенный, что его приказ незамедлительно исполнят.

— Это моя бабушка, — услышал он вдруг резкий голос. — И я не собираюсь выгонять ее только потому, что она может опозорить фамилию Блэков несоблюдением должного этикета.

Том медленно обернулся. Вальбурга Блэк, бледная и прямая, не отводила от него своих темных глаз. Можно было ударить по ней непростительным и смотреть, как ее ледяная самоуверенность рушится под волнами боли.

В это время послышался скрип двери, и в конце коридора показалась знакомая низенькая фигурка.

— Секретничаете?

Лисандра прошаркала мимо безрезультатно попытавшейся остановить ее Вальбурги и подошла прямо к Тому.

— До чего же ты страшный, сынок, — она улыбнулась беззубым ртом. — Ну да внешность — не главное для мужчины. В тебе живет такая огромная сила, что хоть прячься. Только ты уж не переусердствуй с ней.

Она покопалась в своих многочисленных шалях, а затем подошла почти вплотную к Тому. На ее изрезанной морщинами ладошке лежал небольшой пузырек с полустершейся этикеткой Прозрей-зелья.

— Вроде не протухло, на-ка.

Лисандра бережно взяла Тома за руку и вложила ему пузырек в ладонь, чуть сжав ее при этом. Вальбурге показалось, что сейчас она лишится либо чувств, либо своей бабушки, однако Том вдруг хмыкнул и внезапно трансгрессировал.

— Хоть бы спасибо

сказал, - проворчала Лисандра и

повернулась к внучке. — Ну что, я готова идти ужинать!