Заточенная (гет)

Очень трудно жить, думая о каждой ошибке, которую ты совершил, поэтому всё плохое забываешь, а помнишь только хорошее — очень удобно, но от себя не уйдешь.

Кар-Карыч

Гарри спокойно пил кофе и читал купленную по дороге газету. Они договорились с Виктором встретиться в маггловском мире — подальше от лишних глаз и ушей. Лишняя шумиха им не к чему. А она будет, попытайся они поговорить среди волшебников.

Крам стряхнул с пальто морось и уверенно зашагал к нему через зал кафе.

Гарри должен был признать, что бывший соперник по Турниру Трех Волшебников не сильно изменился. Тот же хмурый взгляд, та же стремительность в движениях, разве что он стал массивней и перестал сутулиться. Насколько знал Гарри, Крам ушел из спорта, чем вызвал траур у болельщиков. Рукопожатие у него оказалось сильным, из разряда таких, какие легко перевести в болевой захват. Поттер хмыкнул, он тоже жал руки так, все-таки авроры бывшими не бывают, как и боевые маги из Дурмстранга.

— Рад встрече, — с едва уловимым акцентом произнес Виктор, устраиваясь за столиком, снимая синий длинный шарф и черное пальто. — Хотя, признаться, удивлен твоему приглашению.

Крам сразу перешел на ты. Что Гарри было только по душе, он устал от пустых церемоний и, как всякий гриффиндорец, ценил прямоту. Крам производил приятное впечатление, а своим ощущениям Поттер привык доверять.

— Я тоже рад тебя увидеть, Виктор. Мне еще кофе, — сказал Гарри подошедшему официанту.

— Кофе и сандвичи, — даже не посмотрев меню, сказал Крам. — Так чем обязан? Гермиона, я верно угадал?

— В проницательности тебе не откажешь, — спокойно кивнул Гарри. — Речь действительно пойдет о ней.

Официант принес заказанное и удалился. Поттер вытащил палочку и наложил чары отвлечения внимания и заглушающие.

— Даже так? — поднял бровь Крам.

— Прежде чем мы начнем говорить, ты поклянешься не разглашать сказанное за этим столом без разрешения Гермионы.

— Ты повзрослел, Поттер, — с неким оттенком уважения произнес Виктор, с новым интересом рассматривая некогда соперника. — Я поклянусь, но лишь из-за того, что тоже хочу ее уберечь от всего, что бы там ни было, — ровно произнес он, показывая, что не потерпит давления.

Что бы там Поттер не думал о своей персоне, он не тот, кем можно помыкать или уж тем более приказывать. Но когда дело касалось мисс Грейнджер, Виктор был готов пойти на уступки. Тем более что тощий пацан в очках, которого он помнил, вызвал уважение не только тем, что прикончил Темного Лорда, но и сам по себе. Виктор умел ценить силу, но и, кроме того, видеть, что из себя человек представляет сам по себе, и Поттер ему нравился. Забота о Гермионе вызвала уважение, несмотря на попытку — почти бессознательную — магии Поттера его продавить.

Виктор слово в слово повторил слова стандартной клятвы и наконец приготовился слушать. Предчувствие было неприятным, а оно его, если на то пошло, редко обманывало.

О Грейнджер удалось узнать удручающе мало, кроме общих фактов из биографии и статей с открытиями в самых разных областях магии. Гермиона всегда была потрясающе умна, в этой тоненькой девочке Виктора тогда привлек интеллект и полное отсутствие какого либо восхищения им. С ней было интересно просто говорить, это потом он понял, насколько Гермиона чудесная, какое золотое сердце у нее. Отпустить ее было очень сложно.

Виктор не был глупцом и отступил, позволил ей идти своей дорогой. Зная, что не удержит.

Теперь он приехал в надежде, что получится сейчас. Ведь она до сих пор одинока, а он все еще влюблен.

— Ты ведь знаешь, что она редко показывается на людях, — Гарри прокашлялся и сжал кулаки, сдерживая гнев.

Каждый раз, когда он вспоминал произошедшее, то готов был убивать, и плевать, что этим уже ничего не исправишь. К счастью, идиотские порывы Гарри научился сдерживать, как и контролировать собственную магию.

— Знаю...

— Мы сначала не поняли, что произошло, — зеленые глаза утратили всякое выражение, как и голос Поттера. — Просто ей становилось плохо, стоило выйти из стен помещения на улицу. Дальше — хуже, Гермиона начинала задыхаться, терять сознание, а потом приходила боль, как от Круциатуса. Оказалось, в нее попало отстроченное проклятие во время Битвы за Хогвартс. Там был такой ад, что она сама не заметила. Одним ударом больше... — Гарри горько усмехнулся. — Нам крепко досталось, и выявить проклятие сразу не удалось. Когда его обнаружили, ее уже искалечило. Гермиона не может выходить на улицу, совсем, все стен помещения она не выдерживает больше трех-четырех минут. И способа вылечить ее нет... Я писал Фламелю, но и он не смог ничем помочь.

— Кто его наслал? — хрипло спросил Виктор, лихорадочно размышляя. — Вы выяснили?

— Антонин Долохов, прежде чем был убит профессором Флитвиком. Заставить его снять не удастся, некого заставлять.

— Поттер, мне нужно все, что вы успели найти, — Крам потер лоб. — Долохов русский и, не обижайся, они не очень любят англичан, так что, возможно, мне удастся выяснить, как помочь ей.

— Конечно, — обрадованно согласился Гарри. — Мы пытались связаться через министерство, но не очень удачно. А теперь скажи мне, Виктор, насколько для тебя это серьезно? Потому что если ты сделаешь Гермионе больно, я тебя убью, — спокойно произнес он, не отводя взгляда от темных глаз.

— Это не понадобится, Гарри, — Крам улыбнулся. — Я ее люблю, все эти годы любил. Но от спарринга с тобой не отказался бы.

— А погонять за снитчем? — предложил Поттер, разряжая обстановку. — Я все еще болен небом, пусть и не играю.

— Как и я. Хотел спросить: тот рыжий, кто он ей?

Тогда, во время Святочного бала, придурок в бордовой мантии, похожей на платье эксцентричной бабули, даже препятствием не казался, пока Гермиона не расплакалась. Виктор с трудом удержался, чтобы не преподать тому урок хороших манер — какой только свиньей нужно быть, чтобы испортить девушке первый бал своими безумными обвинениями? И называться после этого ее другом... Этого он, хоть убей, не понимал. Как того, что Гермиона нашла в нем. Но тут немалую роль играло уязвленное самолюбие.

Виктор вспомнил, какой она была, там на свадьбе, где они виделись в последний раз, прежде чем посреди танцующих пар приземлился Патронус с вестью, что английское Министерство Магии пало и война началась в открытую. Крам с ума сходил, зная что происходит в Англии и в какой опасности его безрассудная гриффиндорка из-за своей дружбы с Мальчиком-Который-Выжил.

Он не участвовал напрямую в войне, но помогал тем, кто эмигрировал из страны на континент. Потом занялся куда более важной вещью: Темный Лорд тянул свои грязные щупальца в Европу, и находись безумцы, которые его поддерживали. Виктор помогал отлавливать тех, кто приезжал из Англии, чтобы набирать сторонников, и таких, кто желал служить кровавому безумцу. Ненависти к тем, кто мнил себя Темными Лордами, у него было в избытке. Как и способностей к боевой магии.

— Они расстались, — Поттер замялся и отвел взгляд. — Рон... он оставил, бросил нас в лесу во время наших скитаний. Мы так и не смогли этого забыть. И их отношения быстро дали трещину. О большем пусть тебе расскажет сама Гермиона, если, конечно, захочет.

— Я арендую зал в маггловском ресторане и отпущу персонал, — Виктор улыбнулся, — каких только причуд не бывает у состоятельных клиентов. Ей можно пользоваться порталами или трансгрессировать?

— Да, конечно. Виктор, сделай одолжение, когда Гермиона узнает об этом разговоре, держи ее крепче.

— Боишься? — Крам не скрывал веселья.

— Ты ее еще в гневе не видел, — поежился убийца Темного Лорда. — Так что не насмехайся над моей осторожностью.

Они расстались довольные друг другом. Гарри переместился из ближайшего переулка к себе на Гриммо. А Виктор, спрятав руки в карманы пальто и не обращая внимание на туман и морось, висящую в воздухе, решил прогуляться. Проветрить голову и разложить информацию по полочкам, чтобы решить, как действовать наилучшим для Гермионы образом. Она написала, что согласна на встречу, и он ее скоро увидит. Виктор не стал удерживать улыбку счастливого идиота...