Теория невероятности (джен)

Уже хорошо знакомый душ с тройкой разделенных поликарбонатными перегородками незакрытого типа кабинок — это, конечно, не ванная в приличной, пусть и казенной, квартире! Но Серега как-то был не склонен придираться — ему слишком много гораздо более худших условий в своей жизни видеть доводилось. Таких, какие не хотелось вспоминать… Потому он банально наслаждался горячей водой, особо не вслушиваясь в бурчание недовольного Кота по соседству. Гораздо хуже, если уж продолжать эту тему, даже здесь в штабе, где генерал хоть перегородками озаботился, когда ремонт делал, было Женьке — ей приходилось ждать, пока все мужики из душевой выметутся. И снова будет ждать, когда вернется с учений. Хотя… там она наверняка так же ждет! Ведь ситуация та же самая, только в другом составе, что, вероятно, еще хуже!.. Так что не им с Котом возмущаться!..

Впрочем, ворчал Васька больше вовсе не из-за душевой!.. Несмотря на свою… эм… «кошачью» любовь к комфорту, он за годы службы к казарменным условиям притерся. Просто… командир сегодня оторвался от души. На них обоих. И у обоих теперь болезненно ныло все. Только у Васьки в меньшей степени — тело, в большей — самолюбие. А у Сереги — наоборот. С самолюбием он вполне мило договорился — в конце концов, проиграть такому опытному бойцу как Бизон было, в общем-то, не стыдно! Обидно, но не стыдно. Это ж тренировка, обучение. Даже лекция в финале состоялась — с разбором ошибок. Про несерьезное отношение, идиотский выбор средств защиты и нерадостный жизненный пример Гнома, что когда-то тоже так же, как Кот сегодня, пытался от желатиновых шариков уворачиваться. И чем это кручение закончилось. Короче, самолюбие Серегу почти не беспокоило. Зато тело…

За восемь раундов с разными вводными Бизон обоим наставил синяков по всем незакрытым спецсредствами участкам. В основном, конечно, за то, что работали оба не во всю силу — воспринимали цветные шарики как развлечение и никак не могли перестроиться в боевой режим. Наверное, с позиции командира это было даже справедливо… И, наверное, Физик даже был с ним отчасти согласен… Но телу-то этого не объяснишь!.. Синяки от тех самых ложно-безобидных цветных шариков еще не налились синевой окончательно, но уже заметно тянули. И Серега, кайфуя от того, как по ноющим отпечаткам течет горячая вода, на которую генерал тоже не скупился, отлично представлял, что будет завтра. Хорошо, хоть выходной запланирован…

Стоит заметить, что, не считая сегодняшнего полигона, они особо не перетруждались минувшую неделю. Пригов улетел в Москву на какие-то важные сборы, а террористы, особо активные конец января и первую половину февраля, неожиданно решили под него подстроиться и притихли. ИВЦ работал в дежурном режиме — под руководством Гнома. Батя с Багирой возились с какими-то бумажками у генерала в кабинете. А они втроем с Бизоном и Котом страдали попеременно то в тире, то в спортзале, то в комнате отдыха. Наверное, командир от скуки и вспомнил про пейнтбол, на который с того раза в декабре времени не находилось. И не замедлил свою идею воплотить, раз оно вдруг нашлось!.. Честно говоря, и Васька, и Серега не очень обрадовались. Во-первых, Мурка самое «веселье» пропускала, во-вторых… ну, в общем, чувствовали, наверное, оба, что этим все и закончится!..

Серега вытер голову полотенцем и, уже завязывая его на пояс, вдруг подумал, что ему даже немного повезло — Васька в придачу ко всем прочим синякам словил шарик в лоб и напился затекающей под шлем краски! Пусть и пищевой, но на вкус не сильно приятной. Вон, отплевывается до сих пор!..

А стоило на поведение Бизона сразу обратить внимание — еще когда выбирали обмундирование на складе. Кот рассуждал про радиус обзора в цельном шлеме, пряча за словоблудством свою ненависть к разного рода шапкам. Кстати, почему он так не любит чем-то голову накрывать?.. Фобия, что ли, какая-то?.. Тьфу, ты!.. Какая бы фобия не была причиной Васькиной вечно непокрытой головы, а при выборе шлемов Серега с ним согласился. В спортивном варианте действительно было видно гораздо лучше. К тому же, он был удобнее во всех смыслах… кроме одного — закрывал меньшую площадь, а кое-где и вовсе неважно прилегал к коже. То есть препятствием для текущей сверху краски не являлся!.. Как это ни печально, но они с Котом опять забыли про основное правило старого «Тайфуна» — «не видеть, а фиксировать… не слышать, а чувствовать». И не заметили насмешку на лице командира, который счел выбор шлема за первую ошибку тренировки!..

Вообще, в последнее время Серега был каким-то… растерянным, что ли?.. С того самого разговора, что состоялся между ними с Васькой после отъезда Женьки. Разговора про потенциальное родство Багиры и Бати. То есть… почти месяц как?..

Когда Кот решился пооткровенничать, Физик уже вполне приемлемо отошел от собственных выводов относительно… эм… личной жизни Бизона и Багиры. И вполне приемлемо подтвердил свою теорию наблюдениями — взглядами, на которые раньше не обращалось внимания, составленным в голове графиком присутствия машин на парковке, изменениями в повадках командира… Обычно Бизон отбывал домой либо с группой, либо раньше. Но после Нового года стал чаще оставаться в комнате отдыха последним. Это, конечно, можно было объяснить переводом Гнома — старый друг и связанная с совместной работой ностальгия. Однако рано или поздно восторг должен поутихнуть — Гном, в конце концов, семейный человек. И на определенном этапе какие-то вещи должны были вернуться в привычную колею. Но январь перевалил за середину, Женька уехала на учебу, они с Васькой оценили наступивший покой и успели начать скучать по ней, а… Бизон все продолжал сидеть в КТЦ до последнего!.. Его одиночные посиделки удивительным образом совпадали с задержками Багиры на службе. И это лишний раз подтверждало выводы. Пока их не пошатнул неожиданный рассказ Кота.

— Ну, чего телитесь? — Боря натянул футболку и с довольной физиономией развесил на сушилке свое полотенце. — Давайте шустрее — а то обед в столовке закончится!

— Да я как бы сыт! — фыркнул из-за перегородки Кот, разумея краску.

— Ты сам выбирал шлем, — пожал плечами Бизон. — Я тебя не заставлял.

— Ты мог сказать все это тогда?! — возмутился Васька, высунув из кабинки взъерошенную и мокрую голову. — А не по факту!

— И лишить себя такого зрелища?! — хмыкнул командир. — Ни за что! Васек, почему Физик не бурчит, а? Почему он выслушал лекцию — не скажу, что молча, но вполне терпимо! — и принял к сведенью, а ты уже все уши мне прожужжал?!

— Так ты ж не Физику в лоб засветил! И краску не Физик пил!

Продолжение спора Серега не слушал — сосредоточился на том, чтобы сыроватыми ногами попасть в чистые штаны. И на своих мыслях с начала года. Вместе с подтверждением… эм… теории тогда, в январе, на него, с одной стороны, накатило спокойствие — внутренний логик затих, удовлетворенный результатом. С другой… проснулось исключительно человеческое свойство личности — совесть. Было неудобно перед Бизоном за вопрос, про который тот, наверняка, давным-давно забыл. Было неудобно за ситуацию в группе, которая вынудила с аналогичным собственным опытом в их «треугольнике» возиться. Было неудобно за то, что сам влез в личное пространство, пусть и не специально! Серега, конечно, молчал, да и не знал никто, что он о чем-то догадался! И вообще, он ж не виноват, что у него мышление такое!.. Так, стоп! Это уже опять что-то из привычек Кота — из тех, которые ни в коем случае нельзя перенимать! Короче, перед командиром было как-то неудобно. Физик надеялся, что со временем это пройдет, но совесть уговорить было гораздо сложнее, чем уязвленное сегодня самолюбие! И справиться с нею он не успел… Васька решил пооткровенничать.

Эм… в первый момент Серега реально испугался!.. Испугался того, что от всех событий декабря, выбора Женьки и ее отъезда у Кота окончательно помутился рассудок!.. И теперь с ним — со спятившим спецназовцем, сослуживцем и каким-никаким, но другом! — придется разбираться!

Безумцев Серега не любил как феномен. Начав сталкиваться с ними по службе, он как-то со своей неуемной тягой к знаниям прочитал несколько книжек по теме. И хотя база по медицине у него была… общая, ее хватило. Пожалуй, даже слишком. Одно дело, когда враг осознанно пытался навредить кому-то. Это было просто и понятно — в большинстве случаев вообще обеспечивалось инстинктом выживания вкупе с наработанными рефлексами. Выстрелил, если нет приказа брать живым, и все. Хуже дело обстояло с зомбированием, типичным для сектантов, молодежи и… смертников. В подобных ситуациях в бойцах, особенно неопытных, часто просыпалось… сочувствие. Что тоже было понятно, хоть и мешало службе. Приходилось бороться с собой, чтобы выполнить задачу. Сам сталкивался — знал на опыте. Но безумцы… все равно были отдельной группой противников. Они представляли опасность просто потому, что были больны. Нарушения в работе мозга… зачастую — неизлечимые, врожденные или наследственные. В безумцев стреляли как в бешеное животное. И смерть в случае с ними казалась куда более щадящим вариантом, нежели принудительное лечение… до той же самой смерти.

Наверное, такую реакцию на первый вопрос Кота обеспечила операция, предшествующая разговору — она как раз и заключалась во взятии психа, заминировавшего торговый центр. Но когда Васька заговорил дальше, стало ясно, что с его личностью все в порядке. И ожидать вспышек неуправляемого гнева или подозрительной депрессивной самоизоляции в перспективе не придется. Кот и подслушивал типично, и за елкой оказался из ревности — ведь наверняка ж понаблюдать за их с Женькой танцем пошел! — и к Бизону побоялся соваться за объяснениями из чувства самосохранения, которое безумцам несвойственно!.. То есть, несмотря на по-настоящему безумное предположение, Васька показывал признаки самого обычного Васьки.

Поведение Кота тридцатого идеально ложилось на его рассказ — все, кроме темы, поднятой Батей и Багирой. Как ложились на этот рассказ и многие мысли Физика в той злополучной пробке второго числа. Но… это было совершенно не то, к чему привела собственная теория в финале!.. Про Бизона Кот ничего не знал и не говорил! Только про Батю, Багиру и генерал-майора.

Тогда-то и замелькали сомнения в правильности первых выводов. Сомнения были слабые — все-таки теория, что изначально тоже казалась безумной, выводилась логикой на основе конкретных событий и уже неплохо подтверждалась наблюдениями. А информация о родстве, несмотря на видимую «нормальность» источника, была не просто непроверенной и… нереальной — она противоречила любой логике!.. Более того, ее — во всей ее безумной красе! — подтверждал и сейчас (месяц спустя!) один единственный факт. Если слова Васьки отбросить, конечно же!.. Этим фактом был разговор Багиры с генералом про смену фамилии, который донесла до них Женька. Серега хорошо помнил все, что она тогда сказала, и сразу понимал, что «свадьбу» она додумала сама. А вот все остальное… возможно, немного не так звучало — не правильно услышала. Вероятность обратного — того, что услышала Женька все верно — Серега тогда тоже приравнял к нулю. Позже в этом еще и утвердился — ведь отсутствие чувств между Багирой и Батей в настоящем прекрасно вписывалось в новоиспеченную теорию!.. «Свадьба» теории противоречила в принципе, а… чувства родственной природы не вязались в первую очередь с реакцией командира в бане. Да и вообще… не вязались ни с чем!..

Серега честно пытался уговорить себя на все забить — не лезть уже дальше в то, что его не касается. Но как и в тот вечер — после театра, у него не очень получилось. Хотя террористы, должно быть, услышали его мольбы и… пошли навстречу, завалив КТЦ работой. Конец января и первые две недели февраля думать о настолько странных вещах было особо некогда — группа как раз осталась без Муры и, даже несмотря на то, что ее периодами подменяла Багира, ребят Бизон заставлял вкалывать за троих. Зато… имелась возможность понаблюдать за командованием в «полевом» режиме. Работали они… как обычно. Не подтверждали теорию, но и не опровергали ее. Понимали друг друга с полувзгляда, переживали, когда один оказывался в особо опасной ситуации, но мастерски держали себя в руках. Оба. Если, конечно, Серега себе все остальное не придумал!..

А потом активность «агентов мирового зла» начала снижаться, появилось свободное время, мозги тут же попытались переосмыслить разговор с Котом. Но не смогли — закипели. И переполнились воспоминаниями об отношениях Багиры и Бати в «Тайфуне». Те отношения, пусть и не переступали служебно-дружескую планку, все же не были… родственными. Или ему так казалось тогда, потому что все вокруг так считали? Неужели он видел все это, потому что хотел видеть?..

Кстати, сильно удивил за прошедший месяц Кот — вывалив на Серегу подслушанное, Васька будто бы вздохнул с облегчением. И неожиданно для всех взялся за самоконтроль. Последнюю неделю они с Бизоном все чаще обсуждали какие-то детали упражнений в комнате отдыха и Серега с удивлением понимал, что это не показное — Васька действительно решил, наконец, заняться собой!.. Боря на энтузиазм Кота реагировал с усмешкой — «насколько его хватит, интересно?». Багира, в отличие от него, в «сыночка» верила — подбадривала, хвалила и вообще была происходящим довольна. То есть вел себя Васька абсолютно по-«кошачьи» — свалил груз размышлений на Физика и думать забыл!.. А вот Серега думал!.. Никак не мог ничего конкретного надумать и из-за этого чувствовал себя… потерянно.

— Вы собираетесь как салаги! Надо норматив включить в подготовку! — Бизон не вынес ожидания обеда. — Отвыкли напрочь от всего! Я пошел, короче. Догоняйте!..

Хотя… оно и понятно — Бизону и отмывать меньше надо было, чем Ваське с раскрашенной физиономией!.. О чем тот не замедлил высказать, едва за командиром закрылась дверь.

— «Салаги»! — передразнил Кот, что все еще стоял в одном полотенце. — Залепил мне в морду шаром красным и теперь придирается, что я краску отмыть не могу!.. Не врубаюсь я ни хрена! Вот скажи, Физик, у него наладилась личная жизнь — неужели дамочка его вымотать никак не может, чтобы он на человека стал похож?!

Серега от неожиданности этого заявления уронил свое полотенце. На его счастье, нужно оно уже было лишь для того, чтобы повесить сушить. После Муркиного решения с нулевой вероятностью он решил больше не шутить, а потому не отрицал ни своих выводов, продолжая иногда поглядывать на Бизона с Багирой, ни рассказа Кота, слабо подтвержденного словами генерала (если их Мурка, конечно, правильно передала!). И как-то неудобно ему стало в очередной раз от вероятных представлений о том, кто эта «дамочка»…

— Кот… — Физик подобрал полотенце и все-таки развесил его на сушилке, — ты бы в чужое личное не лез, а?

— Праведник нашелся! — фыркнул неисправимый Васька, натянув, наконец, трусняки и отбросив свое полотенце на лавку. — Помню, как кто-то однажды у меня интересовался — были ли у меня рыжие девушки!..

Серега вздохнул и попытался успокоиться. Да, в период «Тайфуна» он во многом переигрывал, и нет ничего удивительного, что Кот запомнил исключительно то, что у него в голове смогло уложиться! Васька не виноват… Он же сейчас даже не соображает, чем этот нетактичный юмор может ему обернуться! Если Бизон услышит, а теория верна в своем первоначальном варианте — без всех этих добавок, которые Серега пытался привязать к ней в течении месяца, то он Ваську просто убьет. Если сам Васька узнает… Учитывая его отношение к Багире в последнее время — ведь Кот в первую очередь за себя-то взялся, чтобы «мамочке» доказать, что он все понял!.. — от своих шуток сам под землю зароется! Не просто так он про Борисова спрашивал, и не просто так на Багиру в ресторане виноватые взгляды бросал. Совесть заела. Причем, во всех отношениях сразу — в подаренной «Камасутре» Физик тоже разглядел извинения не за одну историю с Женькой. Может быть, не столько в самой книге, сколько в том, как Васька ее вручал. Все-таки сказать прямо и на полном серьезе «извини» ему по-прежнему было сложно…

— Кот, если ты командиру завидуешь, — выдохнул Серега, так и не сумев нормально успокоиться, — то делай это хотя бы молча!..

— Завидую?! — закипел Васька. — Я?! Да я…

Что «я», узнать не удалось, хотя особых умственных способностей, чтобы догадаться, не требовалось — просто дверь в душевую неожиданно с грохотом распахнулась, а на пороге появился злой Бизон. Бизон, перед которым Сереге за суть разговора снова стало до чертиков неудобно!.. Он отвел взгляд, мельком подумав, что делает это в последнее время слишком уж часто.

— Ты почему еще в трусах?! — рявкнул командир на оторопевшего Ваську. — В переговорную живо оба! Две минуты, Кот! Не успеешь — гальюн чистить вместо здешней уборщицы будешь!

И, шмякнув дверью о стенку, унесся по коридору.

— Первая, — обреченно заметил Серега, прикинув, как они после желатиновых снарядов работать будут. Но Ваську больше огорчало явно другое.

— А то я не догадался! — фыркнул он, в темпе натягивая джинсы и носки. — Самое мерзкое — что он пообедать не успел! Сожрет ж теперь нас на пустой желудок!..

Спорить было не с чем…

* * *

Мирный сон оборвал странный переливчатый звонок. Остатки туманных образов — что-то про теплое море и незнакомую девушку в бикини — под напором этого трезвона быстро растаяли, так и не дав ответа на основной интересующий его вопрос. Вопрос о личности девушки. Она точно не была Женькой. И, кажется, очень неплохо плавала…

«Агенты мирового зла» оказались бесчеловечными. Ужасно бесчеловечными — они вновь заставили группу работать, не разгибаясь, почти неделю. И дело было даже не в синяках от пейнтбола — на боль от них и Кот, и Физик довольно скоро перестали обращать внимание. Просто эти сволочи решили устроить диверсию на режимном предприятии именно в День Защитника!.. В выходной день, когда основная часть сотрудников отдыхает, а половина дежурной смены — условно отсутствует. То есть — отмечает праздник на рабочем месте! Следовательно, у «Смерча», который диверсантов ловил, праздник отменился. Ограничился словесными поздравлениями командования и звонком от Женьки.

Операция растянулась в общей сложности на пять дней. Сначала спасали завод от взрыва, затем выслеживали исполнителей, а получив от исполнителей сведения — уже заказчиков. Диверсанты ловились как-то неохотно — долго гоняли от «смерчей» по городу, взяли заложника, попытались продырявить Кота, благо попали в бронник, обрушили на голову Сереге какую-то стремянку, от которой было не столько больно, сколько обидно, а потом — при отходе — покусились на Багиру, обосновавшуюся на лежке снайпера с начала штурма. Двое получили по пуле — в навыках Багиры никто и не сомневался! А еще двое отступили обратно и, наконец, попались… злому Коту, потирающему ребра под бронником, и не менее злому Физику с шишкой на затылке. До злого по факту Бизона даже очередь не дошла!..

Естественно, после столь насыщенного задания желание у всей группы было одно — отлежаться. Про посиделки на День Защитника никто даже не вспомнил, когда довольный результатами Пригов добродушно велел всем отдыхать. Штурм состоялся под вечер, и это была первая нормальная ночевка за пять дней! Сегодня выходной. Выходной! Тогда почему звонит телефон? Или это будильник?.. Вызов опять? Или… командир снова хочет в бане париться?! Вроде причин нет? Да не трезвонь ты уже!..

Плохо соображающий Серега сонно оторвал голову от подушки и в непонятном полумраке зашторенной спальни потянулся к мобильнику. К его огромному удивлению дисплей не светился. Вспыхнул только от прикосновения хозяйских пальцев. И показал полтретьего дня. Серега не поверил — посмотрел на будильник на комоде. Но там тоже светилось означенное время. И он тоже не звонил. То есть… звонил не будильник. И не телефон. Значит, не Первая…

Снова зазвенело. И лишь тогда Серега понял, что это дверной звонок!.. Кто-то к нему, полдня проспавшему после таких скачек, заявился в гости. Делать нечего — надо было вставать и открывать. Вылезая из-под одеяла, Физик с грустью подумал, что променял бы неизвестного гостя на финал сна про девушку — хоть выяснил бы, кто она есть!.. Такая приятная загадка, в отличие от той, что начала терзать в реальности. Кто там приперся-то?!

До постели Серега накануне добрался не сразу — уже дома обнаружил неотвеченый вызов от одного из коллег своего умершего научного руководителя. Профессор Мазин повстречался на той памятной выставке в декабре. Его студентом Физик не был, но Юрий Иванович приходился близким другом Ваху и с его аспирантами общался. Поговорить на выставке удалось немного — профессор ненавязчиво расспрашивал, как устроился, где пропадал столько времени. Ненавязчиво — потому что сам знал, куда толковых аспирантов отдельных специализаций периодически забирают. И приглашал в университет по возможности — посмотреть, как теперь все устроено. Из-за графика доехать у Сереги никак не получалось. Время вчера, конечно, тоже было уже позднее, но позвонить — извиниться за молчание и заодно поздравить с пропущенным праздником — стоило.

Разговор затянулся, хотя изначально Юрий Иванович просто хотел убедиться, что его приглашение в принципе не забыто. Но потом некоторое время рассказывал о профильной конференции, на которую отбывает с утра. О ее тематике, вопросах, личностях, что там будут… И Серега завистливо слушал, чувствуя себя так же, как после выставки. Сквозь заслон скепсиса и нажитой за годы службы боли выглядывал восторженный и полный энтузиазма паренек, что собирался к четвертому курсу подписать под готовой «теорией всего» фамилию «Мыцик»… Верил в собственные силы и умел мечтать о далеких мирах Вселенной до того, как его потрепали предательства, тюрьма и будни спецназа… Естественно, уснул он после такого разговора не сразу — долго думал о своем прошлом, настоящем и вероятном будущем. А так же о некоторых вещах, которыми хотелось заниматься куда больше, чем беготней с автоматом.

В общем, не удивительно, что после пейнтбольных шаров, изматывающей операции, упавшей стремянки и ностальгически-грустных мыслей организм решил отдохнуть. Гораздо удивительнее, что к нему в этот выходной кто-то заявился в гости! Ведь если не считать Юрия Ивановича, которому он накануне сказал, но который на конференцию улетел, никто не знал, что он сегодня дома. Ну, группа еще… Однако падкой на неожиданности Мурки не было в Питере, Кот вряд ли пожелает его навестить, а командиру, наверное, после пятидневного отсутствия не до него… Если теория верна. Да и нафиг он вообще Бизону нужен?! Тогда еще причина была — отношения в группе! А теперь нет. Значит, сосед какой-то. Хорошо, если не залил никого… Вода вроде закрыта в ванной…

Дверной звонок вновь зажали. От дикого трезвона голову стрельнуло. Захотелось прибить того, кто это делал. И Серега, даже не удосужившись посмотреть в «глазок», распахнул дверь.

На пороге стоял вовсе не ожидаемый сосед снизу. И даже не Кот, которому приспичило «попить пива» для укрепления дружеских отношений после перемирия. На темной лестничной клетке стоял командир собственной персоной — обрадованный тем, что ему, наконец, соизволили открыть, и вооруженный пакетом, в котором, судя по жалобному перезвону стекла, были бутылки. Бизон с улыбочкой шагнул в коридор, лишая хозяина квартиры любой возможности вытурить незваного гостя, и прикрыл за собой дверь. Взгляд его при этом быстро обежал вешалку на предмет наличия кого-то еще. И остановился на лице Сереги.

— С добрым утречком, Физик! Ну, у тебя и видок!

От этого стало как-то не по себе.

— Эм… Бизон? Ты чего тут делаешь? Первая?

Вопрос был глупый, особенно если учитывать вновь звякнувшие в пакете бутылки. Но надо же было чего-то спросить!

— Ты хотел реванш, Физик? — Боря вручил ему пакет, заставив чуть отшатнуться. — Накрывай завтрак и доставай подарок — я дам тебе шанс отыграться!..

Что причина появления командира вовсе не в реванше, было ясно сразу обоим, но он все равно беззаботно болтал про яичницу, завтраки и время полдника, пока Серега пытался что-то организовывать на стол — в придачу к нехилому запасу грудинки с хлебом, который обнаружился в пакете помимо бутылок. Но беззаботная болтовня ничуть не мешала Бизону поглядывать на Физика цепким и даже слегка колючим взглядом.

— Ну, где подарок-то?! — хмыкнул он, когда на столе появились бутерброды из всего, что только нашлось в холодильнике, и уже дожаривалась яичница.

Вообще было как-то странно принимать Бизона в гостях. Где каждый из группы жил, знали все. Даже, наверное, до подъезда развозили в тяжелых случаях — Серега плохо помнил. Но вот посиделок на дому как-то не принято было устраивать — все больше в комнате отдыха или в какой-нибудь кафешке. По крайней мере, за полтора года в «Смерче» в этой казенной квартире успела побывать только Женька. И Кот, ее выслеживающий. Хотя в том, что бывший «Тайфун» друг к другу в гости ходит, Физик не сомневался.

— Э-э-э… — Серега помотал головой для убедительности, — знаешь, я как-то на завтрак… кофе предпочитаю. Даже если он в три часа. И… если ты меня опять напоить собираешься, то не стоит.

— И не думал! — ехидно усмехнулся Боря. — Ты ж сам хотел реванш! И поддаваться я не намерен — попробуй меня сделай!..

Серега изумленно посмотрел на него. Чего-то он явно не понимал. Бизону, что, самому напиться хочется?.. Пять дней дома не был и больше заняться нечем, кроме как в шахматы со своими бойцами играть? Прежде чем еще сонные и несколько растерянные мысли удалось взять под контроль, на манер Кота подумалось, что Багире бы стоило кое-кого привязать, чтобы не мешал другим высыпаться. Потом, как всегда, когда дело касалось чужой личной жизни, стало неудобно — Физик поспешил отвернуться, чтобы это неудобство скрыть. И взялся раскладывать яичницу, мысленно перед Багирой извинившись.

— Ладно, только я сейчас кофе выпью сначала! Не проснулся еще.

Пока пили кофе, от которого Бизон тоже не отказался, Серега пытался переварить происходящее. И понять, что, собственно, командиру от него надо. Колючие взгляды… пугали — по ним было ясно, что тот пришел что-то выяснять. Именно так Бизон обычно выглядел в работе — за пару секунд до того, как прижмет к стене очередного террориста и, приложив его головой, потребует информацию. Какую информацию ждал Бизон от него?..

Если подумать отстраненно, ну, то есть… Физик, конечно, был в некотором шоке после выводов. И вероятность того, что это не осталось без внимания, имелась. Как имелась некоторая вероятность того, что осторожное наблюдение за собой командир тоже заметил. Все же вышколенное чувство опасности и на посторонние взгляды реагирует... Есть еще совесть, из-за которой все время неловко. Так что… вероятность того, что Серега все-таки запалился со своей слежкой, безусловно, была. И вопрос теперь заключался в том, что делать. Как объяснять свое поведение? Особенно если учесть рассказ Кота, зародивший сомнения в и без того не идеальной теории…

Додумать не удалось — командир все-таки стребовал шахматы и мысли разбежались окончательно. То есть собрались на вполне конкретной задаче. Бизон был очень серьезным противником. Он не любил затяжные часовые игры с выжидательной позицией — предпочитал быстрые партии, где на раздумье отводились секунды. Почти блиц, к которому и приучал группу после своего перевода — говорил, что такое упражнение идет на пользу службе. Помогает быстрее просчитывать последствия и принимать решения в критической ситуации. И в чем-то, естественно, был прав.

Помимо полезной работы мозга эти игры отличались еще и тем, что чтобы понять по ним стратегию соперника, требовалось собрать статистические данные с большого числа партий. Собрать и проанализировать. И Серега неоднократно пытался это сделать, играя с Бизоном или наблюдая за тем, как ему проигрывают Кот с Муркой. Но Кот с Муркой играли откровенно неважно, особенно когда речь шла о скорости. Потому статистики было очень немного — исключительно своя собственная.

Победить командира было сложно. Сложно, но реально. И Серега до сих пор не мог понять, как ничего не заподозрил на даче, когда начал выигрывать!.. То ли уже подвыпивший был, то ли замороченный «кошачьими» отношениями, то ли первые партии были так хорошо замаскированы. Зато сейчас он и правда устроил реванш — что называется, оторвался! Приходилось отчаянно напрягать голову и просчитывать ходы не хуже программного обеспечения ИВЦ. С одной стороны, оно даже было приятно — заклинившие новостями Кота мозги перезагрузились. С другой… победить никак не удавалось!.. И после третьей партии это начало… раздражать. А когда получилось-таки развернуть комбинацию на себя и увидеть на лице Бизона мелькнувшую досаду, и вовсе захлестнуло восторгом!..

— Молодца! — похвалил проигравший командир, расставляя фигурки вновь и доливая в опустевшие коньяк. — Но… до меня тебе все равно далеко!..

Серега, хотевший довольно заявить «А то!», с укором на него посмотрел. Бизон только ехидно улыбнулся в ответ и передвинул свою пешку на клетку. Несколько минут прошло в тишине, нарушаемой стуком рюмок по стеклянной поверхности доски…

— Итак, Физик… расскажи-ка мне, что с тобой с января происходит.

Мозг не сразу допустил услышанное до осознания — самый пик партии, зреющий мат… И тут какая-то реплика!.. Не в тему. Но когда пальцы почти коснулись бортиков пешки, чтобы этот мат выставить, до сознания, наконец, дошло. Серега одернул руку, чудом ничего не опрокинув на доске.

— Эм… — ничего более содержательного не вышло.

— Ну, ты какой-то потерянный, — Боря беззаботно перебирал в тарелке варианты на бутерброд. — Косишься как-то странно. То на меня, то на Васька. Взгляды прячешь. Я, знаешь ли, за… эм… микроклимат в группе переживаю. Что вы опять не поделили? Или я не то… что-то сделал?

«Мы, кажется, перешли к сути, — ехидно сообщил собственный внутренний скептик, пока Физик озвучивал очередное «эм». — Ты имей в виду — без ответа командир тебя не отпустит!»

— Ну, не стесняйся уж! — фыркнул Бизон. — В то, что вы с Котом тогда задержались в комнате отдыха, обсуждая Женьку на учениях, я сразу не поверил!

Да, прокололся… Но у него от рассказа Кота был такой шок, что это простительно!.. Нужно было придумать что-нибудь про операцию — про тех же безумцев, к примеру. Никак не про Женьку. Они с Васькой ее, конечно, немного обсудили, однако дело даже не в том, что они могли или не могли о ней говорить! А в том, что после всего произошедшего именно «разговор о Женьке» к тому странному случаю с их подозрительными физиономиями внимание командира больше всего и привлек!..

— Мы о ней говорили… Правда, говорили! — возмущенно добавил Серега, когда понял, что ему не верят. — Немного… и мирно.

Бизон задумчиво помолчал, разглядывая потолок у него над головой.

— Мирно?

— Вполне.

— И немного?

— Эм… да.

— А о чем еще говорили? «Не мирно»?

— Эм…

— Физик, мне из тебя каждое слово выжимать, что ли?!

— Да я не знаю, как о таком вообще говорить! — вырвались наружу два месяца потерянных раздумий…

«Нда… — потянул скептик. — А еще ГРУ называется!»

«Да пошел ты!» — послал его Серега.

Пока он общался сам с собой, командир проверял какие-то свои мысли, чтобы сделать выводы. Наверное, не в его пользу. Однако единственным пришедшим в голову «оправданием», которое могло бы поспособствовать прекращению разговора, была… личная жизнь самого Сереги. Но, во-первых, так быстро после истории с Женькой он бы ею не обзавелся — не такой человек… А во-вторых… свою личную жизнь он ни за что не стал бы с Котом обсуждать, если уж говорить о вполне конкретном случае!.. И Бизон это знал наверняка.

— Между вами с Котом конфликта больше нет? — Боря потер подбородок и уставился на Физика в упор.

— Нет, — это было истинной правдой!

— Чего тогда ты… Погоди, ты уже понял, что ли? — он прищурился. — А я-то думаю, чем столько внимания заслужил!.. Не, мы, конечно, не сомневались… что ты догадаешься. Когда понял-то?

У Сереги, кажется, отвисла челюсть. И совладать с ней он смог не сразу. Неужели теория все-таки верна?..

— Эм… второго.

— Второго января? — Бизон задумался, вспоминая даты. — Да, ты… третьего после театра какой-то выбитый был… Быстро ты, однако! Мы — такие хреновые диверсанты?

— Эм… — сегодня это было какое-то ходовое междометье. — Нет.

— Нет?! — удивился Боря. — И что ж тебя тогда надоумило?

— Кот, — ответ вырвался раньше, чем его удалось обдумать.

— Кот?! — теперь уже удивление было настолько сильным, что Бизон даже бутерброд отложил. — Он, значит, тоже в курсе?

— Нет, — Физик попытался исправить ситуацию, но, кажется, еще сильнее все усугубил. — Я ему не говорил!

— Так «нет» или «не говорил»? — непонятно зачем переспросил командир.

— Я ему не говорил и он, по-моему, не знает, — уточнил Серега. — Он странно себя вел тридцатого.

— Да, Ритка просила меня за ним присмотреть, — согласился Бизон. — Боялась, что он Женькино решение слишком тяжело примет. Но он вроде даже собой занялся! Сколько, конечно, продержится — вопрос, но и депрессии у него не случилось. Не знает, значит? И ты ему не говорил. А что говорил тогда? В комнате отдыха в тот день. Или… он тебе? Ах, вот оно в чем дело!..

Кажется, все теперь развернулось так, что можно было дальше рассказывать уже прямо — без всякого «неудобно» и «не знаю».

— Ну, и где Котяра в этот раз прятался? — подтвердил предположение командир. — Я ж тебе сразу сказал — не стесняйся, Физик!..

Серега выставил все-таки мат партии — хотя бы для того, чтобы выпить необходимую сейчас рюмку!..

— Тебя генералу надо в допросной припахать на постоянную, — заметил он, зажевав коньяк куском сыра.

— Ну, в допросной у меня и методы немного другие! — Боря хитро оценил свое повторное фиаско.

— «Немного»! — передразнил Физик.

— Да брось ты! Я тебя даже пальцем не тронул! Так что там с Котярой-то?

— Да за елкой он прятался! За нами с Женькой подглядывал.

— Ясно, — вздох у командира звучал примерно как «этот неисправим». — И слышал Риткин разговор с Батей?

— Да… Бизон, он все… правильно услышал? Ну, что… Багира и Батя…

— Родственники? — он со слабой усмешкой кивнул. — Двоюродные брат и сестра. Долгая история. Ты сказал, что второго догадался. Да и… твою «слежку» я замечал до того, как… Как это назвать-то?! Васька прорвало похвастать сведениями? Каким образом он тебя натолкнул на выводы? Или тебя что-то в театре натолкнуло?

— Да нет, — Серега вздохнул. — Я стоял в пробке в тот вечер… Вспоминал ресторан. Его странное поведение. Путем долгих рассуждений пришел к выводу, что он мог… снова что-то подслушать. Прикидывал, что именно… Вспомнил, ну, твою… реакцию на его слова… на даче.

— Сам запалился, значит! — хмыкнул Бизон. — В общем-то, я еще тогда полагал, что ты за это зацепишься.

Что теория правдива, стало понятно и без уточняющих вопросов. От осознания хлынула целая волна эмоций — триумфальные танцы математика, взрыв вины на двадцать килограмм в тротиловом эквиваленте, такой же взрыв неудобства и дикое человеческое любопытство, которое пришлось на корню придушить. Или чисто академическое?.. Хотелось узнать, как такое получилось… Как удавалось вместе служить столько лет… В общем, все то, что мучило самого, пока чувства к Женьке не угасли.

— Эм… Бизон, ты меня… извини. Ну, я там тоже не самые тактичные мысли высказывал.

— Ты о чем? — командир посмотрел на него удивленно, но потом догадался. — Забудь! Я вам тоже не самые тактичные мысли высказывал в отношении Женьки.

— Да тебя, наверное, наши разборки в шок повергли!

— Повергли, — согласился Боря. — Я, честно говоря, до сих пор не понял, почему Батя с Приговым вас не разогнали!.. «Тайфун» бы разогнали давно.

— В «Тайфуне» запрет был. Хотя… он не влиял, похоже.

— Смотря что подразумевать под твоим «влиял», — пожал плечами Бизон, возвратившись к бутерброду. — Отряд работал бесперебойно. А что у нас внутри при этом творилось — дело второе. Да и должен ж понимать — отсутствие запрета в «Смерче» не превращает априори группу в балаган, Физик!..

— Да я не спорю, — вздохнул Серега. — Не знаю даже, почему сам раньше все это не обдумал. И в руки себя не взял.

— Живые все, — командир посмотрел куда-то в пространство. — Чувства как страхи — разбираться в них всегда непросто. Тебя… Муркин выбор не смутил?

— Я допускал такую вероятность. Просто, наверное, надеялся, что… семья для нее будет важнее.

— Ты сам хотел бы выбирать? — снова косой взгляд.

— Нет, — не раздумывая, ответил он. — Но если бы пришлось, выбрал бы семью.

— Молодца! — одобрительный кивок. — Правильно расставленные приоритеты — это очень хорошо, Физик! Они избавляют от бессмысленных метаний, когда ситуация выходит из-под контроля. Есть вещи, о которых стоит подумать заранее. Пока собственный опыт в этих вещах печальным не стал. Что касается Женьки… Ты же общался с ней долго — по идее уже должен ее знать. Молодая девчонка ее внешних данных вместо более типичного женского занятия преодолевала травлю в школе спецназа, чтобы родить и вернуться на гражданку? Она для этого через такие испытания проходила? Нельзя было иначе замуж выскочить? Нет, я не спорю, что Мурка может в итоге этим закончить. Но, в основном, незрелые девочки отсеиваются в процессе подготовки. Те, что идут до конца, идут уже ради иных целей.

— Она же все равно не сможет на определенном этапе совмещать семью и службу, — возразил Серега. — Ребенок дома, а мама с автоматом бегает?

— Службу и семью вообще очень сложно совмещать, Физик. Любому, кто семьей дорожит, вне зависимости от пола. По-твоему, если папа бегает — лучше? Или папа — это папа, ему можно?

— Папа — привычнее.

— Кому привычнее, Физик? Я, например, привык к тому, что мне спину Багира прикрывает. И доверяю ей значительно больше, чем Коту, который может сорваться спасать не нуждающуюся в его помощи Женьку!

— Ну, традиционнее! — вздохнул Серега. — Не то слово использовал.

— Вот именно, — Бизон как-то помрачнел, посмотрев на рюмки на доске, но пить не стал. — Традиционнее. А на самом деле все упирается в то, что кто-то должен это делать, Физик. И важно не кто бегает — папа или мама, а каков в итоге будет результат. Похоронка на единственного сына или на отца-кормильца ничуть не лучше, чем на мать. Мама… моего друга его смерть не пережила. И помню о нем сейчас… я один. Семьей обзавестись не успел, родители умерли, у старшей сестры уже внуки, гражданские приятели давно разбежались — с ними так всегда. А из тех, кто в том штурме уцелел… Да там мало кто уцелел! Мы даже дружеских связей еще не наладили — зеленые совсем были!..

Неожиданная откровенность вогнала в ступор. Тем более что речь, судя по всему, шла о самых ранних записях личного дела. Но деталей опять не последовало — лишь общий, не самый положительный опыт, призывающий к размышлениям над своей жизнью.

— Сын нашего командира — Петровича — правды об отце не знал до тридцати лет, — продолжил Боря со вздохом. — Батина Ленка его винит в том, что они на Дальний Восток уехали, да и вообще во всем. А я сам… даже на похороны матери не попал из-за командировки — еле с сестрой помирился после. Так что… служба с нас со всех берет одинаково... Папа с автоматом точно так же семью потеряет, если автомат перевесит. Не будет у такого папы семьи в итоге. Редко когда получается иначе — чаще все заканчивается одиночеством.

Картинки прошлого вертелись перед глазами — приятные и не очень, и очень не приятные тоже. И все дружно напоминали о том, что ему тоже многим пришлось пожертвовать ради службы. Когда ночами снится плачущая мама за стеклом комнаты свиданий, действительно сложно рассуждать о том, что и кому в этой жизни положено делать…

— Мы сейчас о Женьке говорим? — уточнил Физик, пытаясь вытряхнуть из головы собственную неуместную память.

— Мы говорим вообще о традиционном, Физик! — Мобильник, затерявшийся между тарелками и шахматной доской, радостно затрезвонил. Командир бросил на него взгляд и хитро прищурился, прежде чем ответить. — Да, Рыбка моя?

Серега подавился колбаской…

— Физик тебе привет передает — слышишь, как кашляет громко? Рыбка, я обижусь на несправедливые обвинения — я его даже пальцем не тронул! Точно, я тебе говорю! Да, он меня дважды сделал — придется мне отыгрываться теперь. Добро!

Напоминание о Виоле Максимовне Морских — намеренно театральное и обоюдное (в чем задыхающийся Серега ни на миг не усомнился!) — вышло фееричным. И вполне доходчиво объясняло, почему кто-то кого-то сегодня не удержал дома. Рита просто опять знала, куда Бизон намылился и зачем!..

— Тренируй выдержку, боец! — Боря поднялся из-за стола и похлопал его по спине. — Мне пора. Ритка у тебя во дворе места для парковки найти не смогла, так что у меня реванш в другой раз будет!..

Закрывая за гостем дверь, Серега мучительно пытался уловить ускользающую мысль. Мысль о том, что что-то упущено… Что теория невероятности полностью подтвердилась, было понятно. Что строилась она на верных гипотезах — тоже. Даже намек на особое место того прикрытия мелькнул!.. И что Батя с Багирой — родственники, Бизон высказался ясно. То есть у Кота все в порядке и с ушами, и с головой, как бы это странно по отношению к Коту ни звучало!.. Но… что-то упущено. Что-то… Что… Ну, конечно! Прокол на даче!..

С тем, что сам прокололся, Бизон согласился, то есть… Багира стояла между ним и Батей. Но почему, если они — родственники? Почему все столько лет думали, что Багира неравнодушна к Бате? Не может же…

Последняя переменная, хватаясь за цепочку фактов подобно маленькой обезьянке, запрыгнула в отведенную ей ячейку. Серега вновь тряхнул головой, с ужасом представляя масштабы истории, и отправился на кухню — командир в отместку за две выигранные партии и излишнюю догадливость оставил ему наряд на мытье посуды!..

* * *