Просто держи меня за руку (гет)

I have no faith in our reality.

Amaranthe

If I could say the words

Everything would be broken

Amy Lee**

Исполненный хрупкой, болезненной печали плач феникса давно затих, и на Хогварц наползали сизые сумерки. Лабиринт полутемных коридоров опустел. Замок застыл и умолк в один момент — ни шепота портретов, ни шорохов по углам, ни лязганья доспехов, ни завываний ветра в трубах, ни разговоров призраков вполголоса. Пивз и тот не шумел и не устраивал безобразий. После похорон Дамблдора ученики разбрелись по гостиным своих Домов, и поэтому Гермиона Грейнджер впервые за шесть лет получила замок в свое полное распоряжение. Находиться вместе со всеми девушке стало совсем невмоготу — коллективная боль давила невыносимой тяжестью и вызывала желание непрерывно лить слезы. Гарри где-то сидел с Джинни, и это было хорошо — Гермиона не могла сейчас видеть его потерянное лицо. Рон был у Билла в больничном крыле вместе с родителями. Ей там было не место. Ей нигде не было места.

Итак, все усилия Дамблдора оказались напрасными, крестраж они так и не заполучили, и оттого смерть директора казалась еще более ужасающей и бесполезной. Предварительный план действий троица уже обсудила, но с какой стороны подходить к реализации этого плана, Гермиона не представляла. Она не сомневалась, что ей опять суждено стать мозгом их маленькой команды и находить ответы на все вопросы, которые будут возникать по ходу дела. Не то чтобы ей сейчас от этого было легче. Она полдня перебирала свои книги, пытаясь понять, какие из них ей могут понадобиться в опасном путешествии. Досадовала, что денег у нее совсем немного, и нужные припасы не купить. Но больше всего ей хотелось понять.

Почему Снейп это сделал? Как это вообще могло случиться?

Гермиона помнила, как Дамблдор заверял всех и каждого, что у него есть железные причины доверять Снейпу, но категорически отказывался озвучить эти самые причины. Она помнила, как Гарри с первого дня испытывал недоверие и отвращение к преподавателю зельеделия. И как они ругались из-за этого, потому что Гермиона далеко не всегда поддерживала друзей, когда они начинали поносить зельевара за мерзкое отношение ко всем ученикам, кроме слизеринцев. Она помнила, что в прошлые годы Снейп не раз их спасал. Читал контрзаклятие, когда Гарри едва не упал с метлы в первый год. Закрыл несносную троицу гриффиндорцев собой, когда на них набросился обернувшийся в полнолуние Люпин. И это при том, что получасом ранее ребята швырнули учителя о стену тройным Экспеллиармусом и разбили ему голову до крови. Но помнила Гермиона и подозрения Гарри, о которых он не раз и не два сообщал им весь этот год. Подозрения, которые подтвердились всего два дня назад. И это был полный шок.

Ты очень пожалеешь о своих словах, Гермиона. Они застрянут у тебя в глотке.

Если бы она хоть на секунду засомневалась в своих убеждениях! Если бы отнеслась к словам Гарри внимательней! Но ей это и в голову не приходило. Теперь, увы, поздно. Гарри подозревал и Снейпа, и Драко с самого начала. И оказался прав. А они все не увидели. Не распознали. Попались на собственном доверии, хотя события прошлых лет уже не раз показывали, что люди не всегда такие, какими кажутся.

Но как Снейп это сделал? Как он обманул Дамблдора? Неужели он оказался более сильным окклументором, нежели директор — легилиментором? Не может быть. Невозможно. Ведь Дамблдор такой могущественный волшебник.

«В самом деле? Глупая девчонка. Если Снейпа не раскусил Вольдеморт, неужели ты думаешь, что Дамблдор смог бы?»

Да. Она в самом деле так думала. Она верила, что Альбус Дамблдор непобедим. И что он всегда опережает своего главного врага как минимум на несколько шагов.

Когда первый шок миновал, у нее возникло ощущение, что прямо у них под носом произошло что-то чрезвычайно важное — и абсолютно неразличимое на первый взгляд. Может, даже и на второй неразличимое. И это выводило ее из себя. Неспособность найти хотя бы крохотную ниточку, за которую можно потянуть и распутать этот клубок. Гермиона не хотела верить, что директор не предусмотрел вариант, когда в школу могут проникнуть Пожиратели Смерти. И что его самого могут убить. Особенно после того, как он повредил руку. Эта рука тоже не давала Гермионе покоя с начала учебного года. Она была уверена, что такие повреждения могло оставить только очень темное проклятие, такие часто бывают смертельными. И то, что директор ухитрился выжить…

Нет, невозможно. В голову, как назло, лезли самые безумные идеи, никак и ничем не подкрепленные. Ей повезло, что она никогда не знала Дамблдора так близко, как его знал Гарри. Ее друг был буквально убит горем. Она же… Удивительно, но даже боль потери не мешала строить догадки. Наверное, так даже лучше. Останься она наедине с этим горем — уже сошла бы с ума.

Гермиона бродила по пустым коридорам уже несколько часов, напряженно размышляя, сопоставляя, анализируя, но ответ не приходил. Хорошо бы сейчас побеседовать с профессором Вектор, составить парочку уравнений, просчитать вероятности… Но для этого у нее было слишком мало информации. Точнее, ее почти не было. О Снейпе ей не было известно вообще ничего, кроме очевидного: мастер своего дела, обладающий прескверным желчным характером и нездоровым цветом лица. Теперь уже бывший шпион Ордена Феникса. Пожиратель Смерти. И, наверное, отныне правая рука Вольдеморта, раз ему удалось то, чего не смог сам Темный Лорд. Сколько раз Дамблдора пытались убить, и никто не сумел. А Северус Снейп лишь взмахнул палочкой — и мир рухнул.

Гермиона поежилась, оглядываясь. В коридорах стремительно холодало. Куда это ее занесло? Прищурившись, девушка разглядела в конце коридора силуэт каменной гаргульи, охранявшей лестницу в кабинет директора. Подойдя ближе, Гермиона замерла, обхватив руками плечи. Обычно вход был освещен, но сейчас и здесь было темно. Выглядело это удручающе. Как будто вместе с Дамблдором умерли и планы, и надежды, и сам замок. По коридорам расползалось гнетущее ощущение безысходности. С учетом задания, оставленного директором, это совершенно не вдохновляло ни на подвиги, ни на исследования.

— Ой, да ладно! — не выдержала она. — Как мы должны что-то сделать, если даже не знаем, с чего начать?..

Позади гаргульи внезапно вспыхнули факелы. Статуя отодвинулась в сторону, открывая лестницу. Гермиона ошарашенно уставилась на это неожиданное явление. Раньше вход был возможен только по паролю, но никто из ребят не знал, сохранился ли старый пароль после смерти Дамблдора. Никто из них и не пробовал войти. Надеясь, что в кабинете директора нет ничего опасного, Гермиона шагнула на первую ступеньку и поднялась к двери. Помедлила, не решаясь схватиться за ручку, но стоило ей потянуться, как дверь сама открылась перед ней.

Ей раньше никогда не доводилось здесь бывать, но из рассказов Гарри она примерно представляла, как выглядит помещение. Стены были увешаны портретами бывших директоров и директрис Хогварца, но сейчас все они были пусты — наверное, обитатели отправились на другие портреты или картины, чтобы быть в центре событий и разузнать какие-нибудь новости. На тонконогих столиках позвякивали и пощелкивали странные серебристые приборы, назначение которых Гермиона угадать не могла. Чуть дальше вдоль стен располагалось множество битком набитых книжных стеллажей. На возвышении стоял массивный письменный стол и глубокое кресло с высокой спинкой. А сразу за ним висел портрет Дамблдора почти в натуральную величину.

Гермиона застыла, глядя на портрет. Директор, уютно устроившись в кресле и сложив руки на животе, мирно спал. Или делал вид, что спал.

Гермиона нахмурилась. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Профессор Дамблдор? — позвала она, подходя ближе к столу. — Вы меня слышите?

— Новым портретам нужно время, чтобы проснуться, — раздался неприязненный голос с портрета слева. Гермиона повернулась, чтобы посмотреть, кто говорит.

— Что значит «нужно время, чтобы проснуться»? — уточнила она. Финеас Найджелус Блэк горделиво смотрел на нее, слегка приподняв подбородок:

— Это значит, что переход из одного состояния в другое не происходит мгновенно, недалекая вы девица. Как вы сюда попали? Разве вам не положено сейчас паковать свои вещи и готовиться к отъезду домой?

— Статуя у входа сама впустила меня, — Гермиона, слегка расслабившись, подошла еще ближе к столу, чтобы посмотреть, есть ли на нем что-нибудь, достойное внимания. Подошла — и сама ужаснулась своим мыслям. Вот так внаглую обследовать директорскую. Заявиться как к себе домой, без четкого понимания, что ей вообще здесь нужно. Такое могло сойти с рук разве что Гарри, но никак не ей. Кабинет теперь наверняка принадлежит Минерве Макгонагалл, раз она была заместителем директора. И вряд ли она обрадуется, найдя здесь свою студентку.

Но ведь дверь открылась сама.

Гермиона вдоль и поперек изучила книгу «История Хогварца» и знала, что в замке ничего не происходит просто так. Древнее строение, насквозь пропитанное магией Основателей, обладало своим собственным разумом. Достаточно хотя бы вспомнить, как этот самый кабинет самостоятельно запечатался год назад, когда министерство назначило Долорес Амбридж директрисой.

Во взгляде профессора Блэка отразилось легкое любопытство:

— Значит, статуя впустила. Оригинально. Ну и ученички нынче пошли… Никакого уважения к личной территории. Как видите, здесь нет никого, кто горел бы желанием с вами пообщаться, так что ступайте обратно в свою гостиную и не смейте возвращаться сюда без приглашения.

Гермиона его не слушала. Она смотрела только на Дамблдора.

— Как вы могли доверять профессору Снейпу столько лет? — наконец, произнесла она. — Вы говорили, чтобы мы верили ему. А он убил вас. Убил и ушел к… к В-вольдеморту. Как так вышло, что вы этого не предвидели? Я не верю, что вы не могли это предвидеть. Вы же… вы же сильнейший волшебник нашего времени. Вы… столько всего знаете. Как это вышло? Вас же боялся сам Темный Лорд!

— Вы что, не видите, что он вас не слышит? — возмутился Финеас.

— Сейчас услышит! — взорвалась Гермиона, упираясь обеими руками в край стола. — Директор дал Гарри задание, которое он никогда не сможет выполнить, даже если мы с Роном будем помогать ему! Мало того, что ему до совершеннолетия еще целый месяц, мало того, что его сейчас опять отправят к магглам, так ему еще и предстоит искать неизвестно что и придумывать способы, как это уничтожить! Вы что же, всерьез считаете, что трое волшебников, даже не окончивших школу, способны на такое? У нас нет ни нужных знаний, ни навыков! И припасов никаких нет, и взять их негде! Гарри может сколько угодно воображать, что он герой и призван спасти мир, но у него нет никаких возможностей это сделать, ни в одиночку, ни даже если нас будет трое! Вольдеморт наверняка вот-вот захватит министерство! Нам запрещено что-либо говорить Ордену Феникса, и придется просто отправиться в никуда практически безоружными и безо всякой защиты! Да мы можем погибнуть в любой момент!

— Мисс Грейнджер, не так ли? — уточнил Блэк, рассматривая ее с куда большим интересом, чем пару минут назад.

— Какая разница, — выдохнула Гермиона, отталкиваясь от стола. Безнадежным взглядом окинула кабинет. — Нам надо помочь Гарри выжить и сделать то, что ему положено сделать. И никто из нас не знает, как...

— Вам известно, что вы трое упомянуты в завещании Дамблдора? — осведомился Блэк, по-прежнему глядя на нее с несколько надменным видом. Гермиона моргнула и посмотрела на него:

— Ч-что? Мы — в завещании? И даже я? И Рон?

— Все трое.

У девушки бешено заколотилось сердце. Если Дамблдор упомянул их в своем завещании, может, он оставил какие-то подсказки… или вещи… что-нибудь, что может помочь Гарри.

— И что именно нам оставили? — несмело переспросила она. — Оно где-то здесь? Я могу прочесть?

— Завещание уже передали в министерство магии.

— Но… нам ведь скажут? Нам скажут, что там написано? И отдадут то, что нам оставил профессор Дамблдор?

— Я не стал бы утверждать наверняка, — фыркнул Блэк. — Насколько мне известно, вы прекрасно осведомлены о политике министерства в отношении Дамблдора.

Гермиона закусила нижнюю губу и еще раз осмотрелась:

— Как же мы тогда…

И осеклась, увидев, что Дамблдор на портрете приоткрыл глаза.

На Блэка это, видимо, не произвело никакого впечатления. Он лишь тяжело вздохнул:

— Ну, начина-ается…

— Профессор! — встрепенулась Гермиона, снова приближаясь к столу. Это зрелище воодушевило ее донельзя. Ведь если Дамблдор сможет говорить через портрет… это все меняет! Это совсем другое дело! И, возможно, еще не все потеряно. — Вы можете рассказать, что произошло? Вы… вы знали о том, что в замок придут Пожиратели? Гарри сказал, что…

Дамблдор не пошевелился. Его губы оставались плотно сжатыми. Он лишь молча перевел взгляд куда-то влево, мимо портрета Финеаса. Гермиона попыталась проследить за его взглядом, но увидела лишь книжный стеллаж, на самой верхней полке которого мирно дремала Шляпа-Сортировщица.

— Профессор, я не понимаю… Вы можете говорить? Вы можете рассказать, что нам делать дальше?

Но Дамблдор уже закрыл глаза и снова прикинулся спящим. Или же заснул по-настоящему.

— Посмотрите за Шляпой, — распорядился Блэк, закатывая глаза. — Да поживее. Я чувствую, что сюда скоро придет замдиректора.

— Правда? А как вы…

— Вы что же, думаете, что я буду рассказывать вам, как работает магия Хогварца? — Блэк презрительно поджал губы. — Возьмите то, что лежит за Шляпой, и немедленно убирайтесь отсюда, пока не вернулись остальные портреты. Вас вообще не должно здесь быть.

Гермиона подтащила к стеллажу один из столиков, взобралась на него и заглянула на верхнюю полку. В нос ударил запах пыли, старой дерюги и заплесневелого пергамента. В самой глубине полки лежал объемистый сверток. Подтянув его к себе, Гермиона поняла, что внутри книги.

В ней разом проснулось любопытство, смешанное с неконтролируемым восторгом. Спрыгнув со столика, она опустила сверток на край и развернула. Сверху лежал ничем не примечательный пустой блокнот в потертой кожаной обложке. Под ним — ветхая, видавшая виды книжка, написанная рунами. Прочитав название, Гермиона удивленно подняла глаза на портрет Блэка:

— Сказки… барда Бидла? Никогда о них не слышала.

— Эту книгу вы должны получить по завещанию. Но раз уж вы все равно здесь, то забирайте ее сейчас. Будет лучше, если министерство ее не увидит. И не вздумайте проболтаться, что она уже у вас.

— Но разве они не станут ее искать, когда ознакомятся с завещанием?

— Скажите мне честно, мисс Грейнджер — вас правда это волнует?

— Н-нет… Наверное, нет.

Она отложила книгу сказок в сторону. Дальше в стопке было несколько книг по защитной магии и темным чарам, старая карта Британии, испещренная непонятными значками и пометками, а в самом низу — уродливая толстая книга в запятнанной обложке, к которой Гермионе было противно даже прикасаться. Одного взгляда было достаточно, чтобы заподозрить, что обложка запросто могла быть сделана из человеческой кожи. Девушку передернуло. Она снова подняла глаза на профессора Блэка:

— «Секреты темнейших искусств»? Это… это то, что я думаю?

— Уж не знаю, что вы подумали, мисс Грейнджер, но в этой книге вы найдете всю нужную информацию для вашего… задания. Только не вздумайте вчитываться. Эта книга опасна.

— И профессор Дамблдор просто… оставил ее мне?

— Мы все были против. Но директор весьма высокого мнения о вашем интеллекте и уверен в вашем чувстве самосохранения. Тем не менее, я повторяю — не вздумайте вчитываться.

— Ладно, я поняла. А это что? — под мерзкой книгой обнаружилось нечто, завернутое в мягкий фиолетовый бархат. Развернув сверток, Гермиона озадаченно уставилась на содержимое. Какой-то маленький серебряный цилиндр, напоминавший зажигалку, и… снитч.

— Это вещи, оставленные мистеру Поттеру и мистеру Уизли, — неохотно произнес Финеас. Судя по его лицу, все происходящее заставляло его изрядно нервничать. — Снитч, как вы уже наверняка догадались, предназначается Поттеру.

— А для чего эта штука? — она подняла серебряный цилиндр на уровень глаз.

— Это приспособление Дамблдор создал сам. Оно высасывает весь свет из помещения. Директор называл его Делюминатором.

— Но для чего она Рону?

— Откуда мне знать? — раздраженно фыркнул Блэк. — Вам это оставили, вам с этим и разбираться. Забирайте все и уходите. Немедленно.

— А блокнот?

— Да не знаю я! — рыкнул бывший директор, окончательно рассердившись. — Раз вы самая умная студентка на своем курсе, вот и подумайте на досуге! Все, уходите!

Гермиона поспешно завернула все обратно, схватила сверток в охапку и быстрым шагом пошла к двери. У порога обернулась, чтобы посмотреть на портрет Дамблдора. Поджала губы:

— Знаете, Гарри просто убит случившимся… Мы все убиты. Я думала, вы знали, что делаете. Мы все попались на том, что безоговорочно верили вам… Верили и не приняли меры. Гарри пытался, но было уже слишком поздно. И теперь я не знаю, что должно произойти, чтобы мы снова начали верить кому-то.

— Уверен, мне необязательно слушать ваши излияния на сей счет, мисс Грейнджер, а Дамблдор вас не слышит, — проворчал Финеас. — Кстати… Если вы и впрямь собрались в долгое путешествие, я советовал бы вам подтянуть ваши знания по колдомедицине. И раздобыть хотя бы базовые лечебные зелья.

— И где я их раздобуду? — снова начала злиться Гермиона, крепче прижимая к груди сверток. — Вы же не думаете, что я могу просто пойти к мадам Помфри со списком? Или купить нужное на… не знаю… на Диагон-аллее?

— Если вы способны на такую глупость, значит, вы не так сообразительны, как о вас говорят. В кабинете профессора Снейпа осталось достаточно припасов. Не Слагхорна, — подчеркнул Блэк. И, помедлив, добавил: — В кабинете есть потайная кладовая. За одним из книжных шкафов. Пароль для входа — «ад на земле».

— Что?! — от изумления Гермиона чуть не выронила книги. — Вы серьезно?! Вы хотите, чтобы я ограбила кабинет… профессора Снейпа?

— Насколько мне известно, вам не впервой, — ухмыльнулся Блэк. — Не вы ли когда-то влезли в его личный шкаф, чтобы украсть ингредиенты для Оборотного зелья?

— А откуда вы... Хотя, неважно. Ну, допустим, — Гермиона замерла, кусая губы. — Но это же… это… нарушение школьных правил.

— Вы все равно не вернетесь в школу в следующем году, мисс Грейнджер. И вы уже нарушили как минимум два правила, заявившись сюда без разрешения и забрав отсюда эти вещи.

— Я забрала? Вы сами мне их отдали! — возмутилась Гермиона. — Вам должно быть стыдно! Вы же бывший директор Хогварца! Вы должны отговаривать меня от нарушений, а не подталкивать к ним.

— На войне все средства хороши, — невозмутимо парировал Финеас, снова напуская на себя надменный вид. — Все, вон, несносная девчонка! Я и так сказал вам слишком много!

У Гермионы на языке вертелась еще добрая сотня вопросов, но сюда и впрямь вот-вот может прийти Макгонагалл. Лучше ей не знать, чем занимается гриффиндорская отличница, пока все оплакивают Дамблдора. Поэтому девушка проглотила все, что собиралась сказать, и молча убралась за дверь.

Когда в двери щелкнул замок, Дамблдор снова открыл глаза и укоризненно посмотрел на коллегу:

— Да ты, никак, подобрел, Финеас. Ты рассказал ей куда больше, чем следовало.

— Альбус, может, ты и твои коллеги и считаете меня хладнокровной слизеринской змеей, но я не могу просто сидеть и смотреть, как ты отправляешь троих детей на верную смерть безо всякой подготовки, — холодно ответил Блэк, скрещивая руки на груди и опираясь плечом о раму своего портрета. — Это нецелесообразно. Пусть девчонка и грязнокровка, но я не хочу, чтобы ученики Хогварца подвергались опасности. И пусть она очень умна для своего возраста, но все же не обладает твоей гениальностью и навыками. Ты не успел подготовить Поттера к тому, что его ожидает в конце пути. Ты даже понятия не имеешь, где искать оставшиеся крестражи. С чего ты вообще взял, что дети разгадают эти загадки, раз не удалось тебе?

— Потому что они, дорогой Финеас, куда проницательнее нас, стариков. И они не отягощены предрассудками.

— Ты так думаешь? Разве Поттер не испытывает ненависть к Северусу Снейпу исключительно в силу старых предрассудков, не имеющих к нему самому никакого отношения?

— Если мисс Грейнджер разгадает загадку, оставленную в Сказках — всем предрассудкам настанет конец… по крайней мере, я на это рассчитываю.

— Альбус, ты невыносим. Они всего лишь дети! — прошипел Блэк, отталкиваясь от рамы. — Ты не оставил им никакой защиты! Они не справятся! Я уж не говорю о том, как ты подставил Северуса. Как ты мог?! Его разорвут на части, едва он покажется на глаза кому-то из вашего хваленого Ордена! А уж тем более если его назначат директором вместо Минервы! Ты запретил ему сообщать учителям, почему он убил тебя, и при этом хочешь, чтобы он и дальше выполнял твои приказы? Один против всех?!

— Северус знал, на что идет, — бесстрастно возразил Дамблдор, поудобнее устраиваясь в кресле. — Он согласился играть свою роль до конца.

— Да ты просто не оставил ему выбора. Никакого.

— Почему же? Он всегда мог повернуться и уйти.

— От тебя уйдешь, — проворчал Финеас, усаживаясь в свое собственное кресло. — Ты столько лет внушал ему, что весь смысл его жизни заключается в спасении Гарри Поттера. Тем не менее, ты сообщил ему, что мальчишка все равно умрет. Как ты думаешь, склонен ли Северус и дальше выполнять твои приказы, раз ты обманул его? Да ты практически отнял у него этот самый смысл жизни.

— Станет. Он поклялся. Тем более, его нынешняя задача гораздо проще, чем у мистера Поттера.

— Ты полагаешь, защитить Хогварц от Пожирателей и постоянно ходить на поклон к Темному Лорду — проще, чем искать крестражи? — поднял брови Блэк.

— По крайней мере, он будет на знакомой территории, — Дамблдор соединил пальцы обеих рук перед собой, глядя на коллегу. — А вот с чем придется столкнуться детям, я могу себе только представить. Весьма… приблизительно.

— И все равно веришь в них.

— Конечно, верю. Я всегда верю в молодежь. Иначе не занимался бы этой школой столько лет. Поверь, Финеас, они еще удивят нас. Уж если мисс Грейнджер относительно спокойно восприняла идею взлома преподавательского кабинета, за них можно не бояться. Она отчаянная девушка. Как раз то, что нужно, на тот случай, если мистер Поттер начнет сомневаться в своих силах.

Блэк долго смотрел на Дамблдора. Затем сокрушенно покачал головой:

— У меня ощущение, что это будет полная катастрофа. Твоя смерть, Альбус, стала началом конца. Ты так и не скажешь мне, что за подарки ты подкинул этим вашим юным спасителям мира?

— Всему свое время, Финеас, — загадочно улыбнулся Дамблдор. — Если мисс Грейнджер разгадает загадку, они получат всю необходимую помощь. Как и Северус.

— А без загадок, конечно, обойтись никак нельзя, — проворчал Блэк, устало закрывая глаза.

— Без загадок было бы не так интересно, не находишь? Информация, преподнесенная на блюдечке, утрачивает половину своей ценности. А вот добытая самостоятельно… Мозги нужно тренировать, Финеас. Только так мы развиваемся. Только так можем научиться мыслить шире. Как я уже сказал, меня чрезвычайно волнует будущее этих детей. Не хотелось бы, чтобы их способности зачахли, так и не проявившись в полной мере. Вдобавок, информация должна быть дозированной. Если вывалить детям на голову сразу все — они запаникуют. Понемножку каждый раз. Шаг за шагом. Только так они смогут постепенно подготовиться к тому, чем все закончится.

«Старый маньяк», — с раздражением подумал Блэк. Он был все еще обижен на Дамблдора за то, как тот безо всякого зазрения совести подставил своего верного шпиона собственной смертью. Пусть о гениальности и хитроумии Дамблдора говорят сколько угодно — даже по слизеринским меркам это было подло. Убей меня, а потом вернись туда, где тебя все ненавидят, и защити учеников в одиночку. И то, как он поступает с этими детьми… Поттер должен умереть ради победы. Грейнджер должна разгадать загадки, пусть не слишком заковыристые, но достаточно сумасшедшие, чтобы в них поверить. Уизли… Допустим, от Уизли прока никакого, хотя это семейство вроде бы отличается верностью идеалам, следовательно, верный друг в компании не помешает.

И все трое должны на каком-то этапе поверить, что Снейп по-прежнему на их стороне. Что в принципе маловероятно.

Финеас не сомневался, что ничем хорошим эта история не закончится. А уж когда в этот кабинет вернется Северус…

Лучше даже не представлять, что тогда будет.

* * *

Благополучно запрятав добытые сокровища в своем сундуке, Гермиона дождалась, когда за окнами совсем стемнеет, и попросила у Гарри Карту Мародеров.

— Для чего она тебе? — удивился он, тем не менее, с готовностью роясь в собственном сундуке в поисках карты.

— Я просто… Понимаешь, я хотела бы прогуляться по коридорам ночью. Ну, в последний раз… Вроде как… попрощаться. Мы же не вернемся сюда в следующем году. А карта мне нужна, чтобы не попасться Филчу или другим дежурным.

— Тогда возьми и плащ, — сам предложил Гарри, доставая небрежно свернутую семейную реликвию. Кажется, его вообще не удивило то, что его подруга, всегда слывшая такой примерной девочкой, вдруг собралась шататься по замку ночью, пусть даже из каких-то сентиментальных побуждений. Похоже, мыслями он все еще пребывал с Дамблдором и его мраморной гробницей на Черном озере. Или же мадам Помфри накачала его успокоительным. Оно и к лучшему, не будет путаться под ногами и задавать неудобные вопросы. Гермиона, поколебавшись, взяла и карту, и плащ:

— А… ты уверен, что тебе он сегодня не пригодится?

— Шнырять по замку в последнюю ночь мне не хочется, — безжизненно проговорил он, закрывая сундук. — Я, наверное, попробую поспать. Как подумаю, что завтра придется опять встретиться с Дурслями…

— Мистер Уизли говорил, что Орден постарается забрать тебя как можно скорее. Как только они продумают план эвакуации. Тебе нужна защита, Гарри.

— Да, я помню. Но все равно… Мне придется проторчать у них как минимум две недели, а то и больше. Я не уверен, что выдержу это, — он вдруг пытливо посмотрел на Гермиону. Прищурился. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нечего пока рассказывать, — она попыталась улыбнуться другу, но улыбка вышла грустная. — Я собираюсь потратить оставшееся время на подготовку. Когда соберемся в Норе, думаю, у меня уже будет все необходимое.

— Ладно. Гермиона, — Гарри тронул ее за руку и неловко улыбнулся, — спасибо. Спасибо, что хочешь пойти со мной. И что помогаешь с… организацией.

— Мы это уже обсуждали, — чуть строже произнесла она. — Мы с Роном пойдем с тобой, куда бы ты ни отправился. Так что даже не думай геройствовать в одиночку.

— Не буду, — он жестом указал на плащ и карту. — Смотри, не попадись. Хоть мы завтра и уезжаем, Макгонагалл запросто может придумать какое-нибудь наказание для нарушителей.

— Не попадусь. Иди спать, Гарри, увидимся утром.

Он кивнул и, волоча ноги как тяжелобольной человек, отправился в спальню шестикурсников.

Спускаться в подземелье посреди ночи оказалось… страшно. Гермиона никогда не боялась темноты, но сегодня у нее мурашки бежали по коже. Особенно если учесть, что она собралась делать. Кабинет Снейпа находился на первом уровне, гораздо выше, чем его старые зельедельческие владения, где теперь священнодействовал Слагхорн. Рядом располагался один из старых классов зельеделия. Найдя нужную дверь, Гермиона в нерешительности остановилась. А вдруг здесь стоит не только пароль, но и какая-то дополнительная защита? И вдруг это все сейчас сработает и поднимет на уши весь замок?

«Грейнджер, нашла время трусить. А ну, соберись!»

Направив палочку в дверь, она еле слышно прошептала пароль. Странный выбор — «ад на земле». Для Снейпа не характерно. Ей казалось, что он бы скорей выбрал название какого-нибудь ингредиента для зелий. Или вообще абстрактное слово, угадать которое ни у кого не было бы ни малейшего шанса. А тут — такой явный намек. Понять бы, на что: на этот самый кабинет, куда она собралась вломиться, или…

Или на его мысли по поводу этой школы и ситуации в целом.

Вот это уже было бы интересно.

Впрочем, времени размышлять над паролями у Гермионы не было. Надо поскорей покончить с задуманным и вернуться в спальню. Она проскользнула в кабинет, закрыла за собой дверь, зажгла свет на кончике палочки и осмотрелась. Обстановка была такой же мрачной, как и в старом кабинете зельеделия, разве что банки с заспиртованными уродцами отсутствовали. Прежде всего, здесь было сыро и зябко. Оно и понятно — камин не топили уже несколько дней. Если вообще топили… Во время уроков по защите от темных сил Гермиона порой замечала, как Снейп кутается в свою мантию, словно ему все время холодно. Память тут же услужливо подбросила картинки из класса — холод и вечный полумрак. Писать конспект было не очень удобно, и ученики обычно изобретали способы освещения самостоятельно, чему Снейп не препятствовал. Он даже отработки защитных заклинаний предпочитал проводить в полумраке, аргументируя это тем, что так у учеников будут лучше развиваться рефлексы и способность ориентироваться в бою при плохой видимости. Гермиона в принципе была с ним согласна, но полумрак ее нервировал. Особенно когда ей в пару доставался кто-нибудь, не слишком хорошо владевший заклинаниями.

Помимо сырости, в кабинете больше не было ничего особо примечательного. Глубокое кресло у камина, письменный стол, несколько стульев и множество шкафов. На столе — рулоны чистого пергамента, чернильница и перо. И все. Ящики стола были пусты. Гораздо больше интриговали книжные полки и шкафы, но они оказались заперты. Гермиона, проверив на них все известные ей отпирающие заклинания, так и не смогла их открыть. Кабинет выглядел… безликим. Словно его владелец никогда не собирался здесь задерживаться. Хотя, наверное, так и есть — он же знал, что эта должность проклята, и через год ему придется уйти.

Еще один любопытный нюанс. Почему Дамблдор назначил Снейпа на эту должность? Именно сейчас? Ведь он столько лет отказывал ему. Значит, он уже знал, что в конце года Снейп должен исчезнуть. Но вот куда? И как?

Нет. Стоп. Подумаем об этом потом. Сейчас — надо совершить мелкое преступление. Или не очень мелкое, учитывая объемы предстоящей кражи.

Какой же все-таки странный человек. Гермиона все никак не могла понять, что же она думает о Снейпе на самом деле. Ведь он убил Дамблдора. Разве ей не полагается ненавидеть его всеми фибрами души? Наверное, она и ненавидела. Но и вполовину не так сильно, как его ненавидел Гарри.

Ладно. Если он и впрямь убийца и предатель, она, по крайней мере, не будет испытывать никаких угрызений совести, ограбив его кабинет.

Гермиона по очереди проверила каждый шкаф, внимательно обследуя боковые стенки, пока за одним из шкафов и впрямь не обнаружила кладовку, как и сказал Финеас Блэк. Пробравшись внутрь, она подняла палочку повыше, но все равно не увидела, где кончаются полки, терявшиеся где-то в темноте под самым потолком. Шумно выдохнув сквозь зубы, девушка взялась изучать флакончики, плотными рядами стоявшие на нижних полках. Экстракт бадьяна… Нужная вещь, она читала о нем в пособии по основам колдомедицины. Несколько видов противоядий и безоары… Пойдет. На всякий случай Гермиона смахнула в рюкзак и пару флакончиков с известными ей ядами. Заодно побросала следом противоожоговые и целебные мази, вдруг бадьян закончится. Что еще… «Перцуссин» — обязательно. Крововосстанавливающее — наверное, надо взять все, что здесь есть, мало ли в какой переплет они попадут. Успокоительные и снотворные — тоже пусть будут. Жаль, что «Сна без сновидений» совсем мало, хватит от силы на несколько приемов. Она поискала Скелерост, но так и не нашла, и даже немножко расстроилась. Не дай Мерлин кто-нибудь из них что-то себе сломает… А это что такое в дальнем уголке? Гермиона потянулась к высокой бутылочке, обернутой чем-то темным, подцепила обертку — и зажмурилась от неожиданности.

Как там профессор говорил на самом первом уроке? Я могу научить вас разливать по бутылям известность, заваривать славу и даже закупоривать смерть.

Что ж, кажется, в этот раз он залил в бутылку звездный свет. Если такое вообще возможно.

Интересно, что это за снадобье?

Гермиона повертела бутылочку в руках, но этикеток и надписей не нашла. Наверное, не стоило вообще трогать неизвестное зелье, но девушка была очарована этим сиянием, запертым в прозрачном небьющемся стекле. «Возьму, — решила она, опуская бутылочку в рюкзак к остальному награбленному добру. — Может, удастся определить ингредиенты и вычислить свойства». Вполне возможно, что это снадобье он разработал сам, и тогда будет интересно вдвойне.

Гермиона еще раз оглядела полки, проверяя, не осталось ли еще чего-нибудь нужного. Но, кажется, грабеж удался на славу. Если Снейп когда-нибудь вернется в этот кабинет — будет наверняка взбешен пропажей такого количества снадобий. Не то чтобы ее это сильно беспокоило.

Окинув кабинет беглым взглядом напоследок и досадуя на запертые шкафы, в которых наверняка было много интересного, девушка тяжело вздохнула, поудобней пристроила рюкзак на плече, завернулась в плащ-невидимку, проверила по карте, нет ли поблизости дежурных, и поскорей покинула кабинет.

Завтра с утра надо сбегать к мадам Помфри, у нее наверняка найдутся подходящие книги по диагностике и распространенным травмам. Гермиона лишь надеялась, что у нее будет хотя бы две-три недели на подготовку, прежде чем Гарри решит, что им пора уходить.

Примечание к части

Перевод эпиграфов:

У меня больше нет веры в нашу реальность.

Amaranthe

Если я произнесу это вслух,

Все развалится.

Amy Lee