Великая древняя Зебрика. Часть вторая (джен)

За несколько лет до того.

Сестра обычно приходила домой, когда клепсидра* в гостиной показывала, что солнце закатится примерно через два часа, а отец — ещё на час позже. Но в этот день отец пришёл со службы рано. Гремм подумал: «наверно, сегодня какой-то праздник».

Тем более, что ещё утром он почувствовал мощный толчок магии. Скорее всего, готовятся какие-то увеселения. В прошлый раз весной показывали движущиеся фигуры в ночном небе. Отец сказал, что по слухам сам король помогал гильдейским волшебникам. Но увеселения увеселениями, а что было можно из этого выброса он собрал. Какая-то необычная магия, раньше Гремм не ощущал подобной.

Он надеялся, что ради праздника и Малка тоже придёт пораньше, но её всё не было. Больше того, отец заперся с матерью в кабинете и даже не велел подавать ужин. Слуги несколько раз выглядывали в гостиную, вопросительно глядя на Гремма и делая круглые глаза. Жеребёнок пожимал плечами, мол, а что я? И точно так же ожидал выхода главы семейства. Наконец, когда уже стало темнеть, дворецкий решительно направился к двери кабинета, собираясь постучать и выяснить вопрос с ужином, а также — будет ли присутствовать молодая госпожа, и не нужно ли послать за ней экипаж?

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет, бледный и осунувшийся, вошёл хозяин дома. Мать с заплаканными глазами осталась стоять на пороге. Отец окинул взглядом Гремма, дворецкого и слуг.

— Чтобы все знали. Моя дочь, Малка, уехала вчера в исследовательскую командировку в Эквестрию. Так как это весьма опасное путешествие, то пока, временно, — он подчеркнул интонацией слово, — первым моим наследником назначается Гремм. Прошение о чём, — он повернулся к дворецкому, — будьте любезны завтра же подать от моего имени в Геральдический департамент Империи.

«Как уехала вчера? — удивился жеребёнок. — Она же утром ушла в институт!»

Но встретившись глазами с отцом, резко передумал возражать. Ему совсем не улыбалось получить десяток розог по крупу. Ну, перепутал папа вчера и сегодня, что ж из того? А Малка та ещё сестрица! Могла бы и сказать, что уезжает! И вообще, взять с собой.

Когда дворецкий вышел, отец пробормотал себе под нос:

— Если теперь будет что оставить в наследство… Она может и конфисковать имение. Думаю, у нее есть, кому его отдать… Впрочем, надеюсь, король смягчит решение.

В дальнейшем о старшей сестре родители не вспоминали, что немало удивляло Гремма, и он периодически выдвигал разные идеи. Например, написать Малке письмо или даже поехать к ней в гости на корабле в Эквестрию. После этого мать обычно уходила, отговариваясь делами, а отец хмуро объяснял Гремму, почему это пока несвоевременно… Впрочем, приближалась осень, а значит пора идти в школу, и жеребёнок, поглощённый приготовлениями, сам всё реже вспоминал о сестре.

Он слышал, конечно, что в общеобразовательном институте завелись какие-то злодеи, и им воздано по заслугам, но эта информация никак не связывалась в его сознании с Малкой.

Семья Гремма была достаточно богата, чтоб оплатить приходящих учителей. Живи они в провинции, так бы и произошло, но обитая в столице глупо было бы не воспользоваться возможностью отправить сына в лицей при Университете. Обучение там обеспечивало большие льготы при поступлении, позволяло завести хорошие знакомства и вообще было качественным. А в их случае имелась ещё одна причина. Отец опасался, что взят «на заметку», и если бы Гремм остался на домашнем обучении, «доброжелатели» могли донести королеве, что фронда в данной семье не изжита. Пожалуй, это были страхи на ровном месте, но так или иначе после праздника урожая Гремм переступил порог своего первого учебного заведения.

* * *

Столичный храм магических наук был столь велик, что в запутанных его коридорах частенько терялись новички, отправившиеся на исследования, и это несмотря на пояснительные таблички. Лицей плавно перетекал в Университет, а дальше, не выходя на улицу, можно было попасть в исследовательские корпуса. Легенды утверждали, будто иные коридоры уходят под землю и выныривают уже во дворце. А шёпотом рассказывали, что по ним можно добрести и до темниц, где остаться на веки вечные. Впрочем, в это Гремм не особенно верил, да и вообще не был большим любителем бродить по мрачным коридорам.

Всё, однако, случается впервые, и он в поисках приватной комнаты однажды немного заблудился. И хотя почти сразу нашёл обратную дорогу по указателям, стал невольным свидетелем разговора между двумя старшими учениками — жеребцом и кобылкой. Собственно, они были почти взрослыми, лет четырнадцати. Мелкого жеребёнка, вышедшего из-за угла, они то ли не заметили, то ли проигнорировали.

— И не думай, что твоя мать заткнула все рты и всех запугала тем, что сделала! — Вполголоса прошипел собеседник.

— Она мне не мать! — Огрызнулась кобылка, — и да, видела я храбрецов. Носа никто из дому не высовывал два дня, я одна по улицам бегала!

— Лично я в городе отсутствовал, мы были…

— На загородной вилле с родителями, — насмешливо подхватила кобылка. — Самый ты обделённый жеребец в Империи… А вообще, меньше болтай, донесёт кто — и я не смогу заступиться. О своих подумай лучше и не пори чушь… Ладно, пойду я, у меня урок.

И к удивлению Гремма направилась ко входу в его класс. Что за чудеса. Стараясь не мозолить глаза, на почтительном отдалении жеребёнок последовал за ней.

Впрочем, всё быстро разъяснилось.

— Ваш учитель заболел, — сказала странная кобылка. — Меня попросили его заменить. Моё имя — Денкейн, я тоже учусь, но в институте. И, смею надеяться, кое-что соображаю в магии. Итак, сегодня у вас будет первое практическое занятие. Все берём плошки и наполняем их водой, но не до краёв…

Когда учили саму Денкейн, мачеха намеренно не показала ей технику, желая посмотреть, что будет. И у маленькой кобылки получилось с первого раза.

Хотя такая информация ей вроде бы не требовалась (не Денкейн же вести дальше младший класс, а учителю!) она тоже хотела проверить, не повторит ли кто её достижение восьмилетней давности.

— Кладём в чашку короткий стилос… Да-да, тот, которым вы пока не умеете пользоваться, и без копыт пытаемся заставить его двигаться. Любым путём в любом направлении. У кого получится, тому «отлично» без разговоров.

Она ходила вдоль рядов, пытливо поглядывая на энергетические «слепки» пыхтящих от усердия жеребят. Герой пока не находился.

Гремм сидел спокойно. Он рассудил, что как только у одного из соучеников получится, он тут же соберёт остаточную магию и с её помощью сдвинет деревянную палочку. Так и произошло. Как только Денкейн начала хвалить первого из справившихся с заданием, стилос у Гремма тоже бодро закрутился. Кобылка осеклась на полуслове.

— Как это у тебя так получилось?

— Обычно. Я всегда так делаю.

— Да-а? — С огромным сомнением протянула Денкейн. Впрочем, она не была настолько уж квалифицированным магом в свои четырнадцать, чтоб с ходу сказать, нормально это или нет. Тряхнув головой, она заняла учительское место.

— Кто справился — молодцы. А теперь я покажу, как это надо делать…

Когда они шли после занятий по улице, один из приятелей Гремма сказал:

— Скажу дома, что нас учила плинцесса!

— Какая принцесса? — удивился жеребёнок.

— Ну, Денкейн. Она же дочка короля. Ты не знаешь?..

Гремм задумался. Он видел живших прежде принцесс на картинках, а кортеж юной ныне здравствующей иногда встречал в городе и даже раз видел её во дворце во время приёма рядом с королевой — принцессы совсем не такие. Они не болтаются в одиночестве, как обычные зебры, а ездят в экипажах или паланкинах. Они одеты в шёлк и бархат, а не ходят в одной льняной рубашке. Их всегда сопровождает многочисленная свита. Почему-то эта странность в поведении Денкейн жеребёнку очень не понравилась.

*Клепсидра — водяные часы. Она отмеряет часы разной длинны зимой и летом (столица зеброкорнов не находится на экваторе).